Тасмина Перри - Прощальный поцелуй

– Думаю, в данном случае нам выгодно четкое разделение имущества пятьдесят на пятьдесят. И при условии, что ваш муж согласится на развод, это не займет много времени.

– И все-таки сколько времени, как думаете?

– Смотря каким будет постановление суда. В случае неокончательного постановления, вступающего в силу с определенного момента, если его не отменят раньше, то пятнадцать-шестнадцать недель. Если же оно будет окончательным, абсолютным, то плюс к этому еще месяц.

– Выходит, к Рождеству я в любом случае получу развод.

Она почувствовала, как руки ее задрожали, а к горлу подступила тошнота.

– Может быть, хотите воды?

– Нет-нет. Я в порядке, – торопливо пробормотала она, подумав, что у нее, возможно, вырвался стон, а она этого не заметила.

– Развод может стать очень травмирующим жизненным опытом в психологическом плане, – мягко сказал Грэхем. – Особенно для… хмм… пострадавшей стороны, если можно так выразиться.

– Вы сказали, может стать травмирующим? – растерянно произнесла Эбби. – А что, не всегда так бывает?

– Думаю, что в некоторых случаях человек испытывает облегчение. Не у всех брак складывается удачно, и порой развод – это единственное, о чем супругам удается договориться за много лет совместной жизни.

Он откинулся на спинку кресла и положил ручку на стол.

– Знаете, на этой стадии иногда бывает полезно предпринять попытку примирения, пока дело не зашло слишком далеко.

– А что у вас в этой папке? Магнитная карта-ключ от номера в отеле «Бабингтон Хаус»?

Грэхем выглядел сбитым с толку, и Эбби стало неловко за свой сарказм.

– Я думала, что вы уже разговаривали с Ником. Он тоже считает, что нам нужно попробовать договориться.

– Ник не является моим клиентом, Эбби. Я буду иметь дело только с его адвокатом. Но независимо от того, что о нас думают, мы не стремимся ломать людям жизнь только ради того, чтобы выжать из них побольше денег. Если сможете все уладить, сможете договориться, возможно, это будет как раз то, что на самом деле нужно вам обоим… В общем, я действительно считаю, что вам стоит попытаться.

– Не возражаете, если на этом мы пока и остановимся? – спросила Эбби, которую переполняли эмоции.

Она взглянула на часы у него за спиной и надула щеки. От Анны она знала, что адвокаты теперь работают не почасово. Выставляется счет на каждые десять минут работы с клиентом. Время – деньги. У нее ушло шесть недель на то, чтобы принять решение отказаться от переговоров с мужем и вмешательства всяких посредников. И ей не хотелось платить лишнюю сотню фунтов только за то, чтобы подтвердить это решение своему адвокату.

– Давайте я позвоню вам в конце недели, – предложил Грэхем. – Дам вам еще один шанс все хорошенько обдумать. О, смотрите-ка, а вот и Мэтт! Он хочет с вами поздороваться.

Оглянувшись, она через прозрачную дверь увидела знакомую высокую фигуру. Мэтт махал ей рукой.

Взяв свою сумочку, она пожала Грэхему руку и вышла из кабинета.

– Привет, незнакомка! – сказал Мэтт, ободряющим жестом приобняв ее за плечи. Она надеялась, что он не заметил, как она дрожит. – Все прошло нормально?

– Кажется, да, только, пожалуй, было бы лучше, если бы мне предложили водки вместо чая, – ответила она, подумав, что приятно в такой момент увидеть его дружелюбное лицо.

– И темазепам вместо печенья…

– А ты прихвати его с собой на следующую встречу, – улыбнулась она, не желая делать ситуацию напряженной из-за своих переживаний.

– Ты все это преодолеешь, – сказал он, и Эбби вспомнила, что он был не просто адвокатом по бракоразводным делам. Он и сам разводился.

По словам Анны, это было неприятное и очень эмоциональное дело. Его жена – тяжелый человек – изменяла ему, а потом ушла, забрав с собой их малолетнего сына. Тогда это едва не сломало его, и тем не менее теперь Мэтт был вполне счастлив и собирался жениться на Анне.

Они уже почти дошли до ресепшена, когда услышали там какой-то шум. Женщина, чуть моложе Эбби, у входа разрывалась между малышом в коляске и стоявшим рядом маленьким мальчиком.

– Эбби, это наша бывшая коллега, Сид Траверс. Она время от времени приходит навестить нас. Сид, это Эбби, наша с Анной приятельница.

– Мэтт, к телефону! – крикнула ему его секретарша.

– Эбби, Сид, увидимся позже. – Он с явным сожалением помахал им рукой на прощанье.

Молодая женщина явно нервничала. Малыш в коляске плакал, а мальчик, стоявший рядом, то и дело отчаянно дергал ее за юбку.

– Может, помочь вам чем-нибудь? – спросила Эбби.

– Все нормально, – ответила Сид. – Он просто хочет вылезти оттуда.

Она расстегнула ремешок, удерживавший карапуза, и тот, изогнувшись, тут же резво выбрался из коляски.

– Мама, мне нужно в туалет!

– Минутку, Чарли, – попросила она старшего мальчика.

– А я хочу сейчас.

Малыш тем временем бегом рванул в дальний конец коридора.

– Вот черт! – прошептала Сид. – Олли, вернись немедленно!

– Мама, я хочу в туалет прямо сейчас!

– Я догоню его, – сказала Эбби, устремляясь вслед за малышом. – Черт возьми! Он у вас прямо Усейн Болт[31]!

Догнав его и подхватив на руки, она не смогла удержаться и прижала его к себе. В ней вдруг проснулся материнский инстинкт, и на губах сама собой расцвела улыбка.

– Ах ты, маленький шалун! – тихонько прошептала она.

Неожиданно он пронзительно завизжал ей прямо в ухо. Она тут же отстранила ребенка от себя. Лицо у него покраснело, а личико скривилось от боли.

– Что случилось, крошка? – испуганно выдохнула она и тут сообразила, что застежка ее браслета оставила на его пухлой маленькой ручке длинную красную царапину.

– Иди ко мне, – сказала подошедшая Сид, забирая у нее ребенка.

– Похоже, я случайно поцарапала его своим браслетом, – запинаясь, произнесла Эбби.

– Ничего, – резко ответила Сид.

– Простите, мне ужасно жаль, что так получилось.

– Все нормально, правда, – уже мягче сказала Сид.

Эбби бросило в жар, дыхание стало прерывистым.

– Мне нужно идти, – пробормотала она, но Сид была так сосредоточена на своем малыше, успокаивая его, что даже не услышала ее.

Эбби нажала на кнопку вызова лифта, но не стала дожидаться его и торопливо спустилась по лестнице. Когда она выскочила на улицу, ей показалось, что ворот платья слишком туго сжимает ей шею. Она тяжело опустилась на каменные ступени возле входа. Эмоции душили ее, выплескиваясь наружу громкими, натужными стонами.

Уже очень долго она чувствовала себя словно замороженной, как будто у нее полностью атрофировались чувства и существовала она на автопилоте. Но вспоминая, сколько времени и сил она потратила на подготовку выставки, Эбби понимала, что, по сути, тогда она просто прикрывала крышкой кипящую кастрюлю.

Какой-то мужчина в костюме бросил на нее встревоженный взгляд, прежде чем войти внутрь. Потом женщина приблизительно ее возраста, проходившая мимо, остановилась и смущенно спросила, все ли у нее в порядке.

– Просто я сейчас развожусь, – сквозь истерический смех сказала Эбби.

Женщина в замешательстве кивнула и, несмело улыбнувшись, пошла дальше.

Поток слез у Эбби иссяк, а когда она посмотрела на свои дрожащие руки, взгляд ее остановился на простом золотом колечке на пальце. Кольцо, подаренное ей Ником в день их помолвки, она сняла несколько недель тому назад; оно было символом невероятного возбуждения и открывающихся возможностей в первые дни их отношений, и его магия потеряла свою силу уже очень давно. Другое дело обручальное кольцо: она относилась к нему как к части самой себя, как к чему-то такому, что она сама выстраивала и во что вкладывала душу. Поэтому, несмотря на то что их с Ником брак не удался, оно по-прежнему было очень важно для нее.

Пальцы коснулись блестящего металла. Несколько секунд она задумчиво крутила его, а потом сняла и спрятала в закрывающийся на змейку кармашек на своей сумочке.

– Нужно идти, – вслух сказала она сама себе, вытирая глаза тыльной стороной кисти.

Внезапно из сумки донесся какой-то приглушенный звук, и на миг Эбби показалось, что ее обручальное кольцо ожило и пытается выбраться наружу. Но потом она сообразила, что это ее телефон; вынув его, она приняла вызов.

– Алло, – тихо сказала она, стараясь, чтобы голос не выдал ее душевных страданий.

– Эбби? Это Эллиот. Эллиот Холл.

– Эллиот? – удивилась она. – Как поживаете?

– Очень доволен тем, что благодаря моим журналистским навыкам все-таки удалось вас вычислить.

– Что вам нужно?

Она вздрогнула, сообразив, что это прозвучало грубо.

– Ну, начать мы могли бы с того, что пообедаем вместе, – сказал он, и Эбби вдруг, неожиданно для себя, почувствовала, что настроение начинает улучшаться.

– Я просто хотела сказать, что всех нас взволновала ваша статья в «Кроникл». – Говоря это, Эбби позволила официанту одним плавным движением руки положить ей на колени салфетку. – Думаю, Стивен уже написал вам и поблагодарил как полагается.

– Да, написал. Впрочем, я бы предпочел услышать все это от вас, – улыбнулся Эллиот, пригубив бокал заказанного им дорогого вина.

Эбби нервно улыбнулась. Она все еще не была уверена, что принять приглашение пообедать с Эллиотом Холлом было хорошей идеей. Утренние поиски в Интернете, проведенные, к несчастью, уже после того, как она согласилась пойти с ним в один из самых шикарных лондонских ресторанов «Понт», куда вообще невозможно попасть простому смертному, выявили, что ее компаньон на этом обеде – ужасный бабник. В большом обзоре дорогого ежемесячного журнала «Харперс энд Куин», где перечислялись «40 самых красивых людей Лондона до сорока», его назвали «Донжуан из Дорчестера», а выданное Google громадное количество его снимков в обнимку с разными красавицами и его страница в Facebook, заполненная фотографиями с различных приемов и вечеринок, куда явно приглашались женщины такие красивые, загорелые и стройные, что Эбби и мечтать не могла когда-нибудь стать подобной, только подтверждали такую его репутацию.

– Как же вам удалось заказать здесь столик? – спросила она, оглядывая зал, где обедало минимум три знаменитости. – Думаю, это надо делать заранее.

– По специальному телефону, – загадочно улыбнулся он, наливая ей в бокал воды. – А теперь я предлагаю вам попробовать эти лингуине[32]. Их здесь поливают растопленным выдержанным пармезаном, а сверху натирают трюфели. Лучшая закуска, какую мне доводилось пробовать. Впрочем, я стараюсь не заказывать подобные блюда слишком часто, чтобы они не приелись, а приберегаю их для особых случаев.

– Вот как? – немного нервно произнесла Эбби.

С момента своего появления здесь она старалась вести себя по-деловому: пожала ему руку, вместо того чтобы поцеловать в щеку, и старалась говорить только о выставке. Но внутренний голос твердил ей, что следует расслабиться. Пришло время и ей приятно провести время с интересным и умным человеком.

Однако выбор роскошного ресторана и стоимость бутылки заказанного вина делали все это подозрительно похожим на свидание. Учитывая, что на свидания она ходила только с Ником, причем очень давно, неудивительно, что на душе у нее было неспокойно и она все время дергалась.

Пока они делали заказ, Эбби твердила себе, что это всего лишь обед, не более того. Причем обед, счет за который, как она надеялась, полагаясь на Господа Бога, оплатит Эллиот – в противном случае на следующей уличной распродаже ей придется продать все свои домашние вещи, чтобы расплатиться.

– Так вот, наш редактор назвал меня «звездой недели», – сказал Эллиот, возвращая меню официанту. – Мне кажется, он даже заказал копию «Последнего прощания» для своей жены – нужно надеяться, что в этом его жесте не присутствует скрытый подтекст или намек. Дело в том, что уже несколько месяцев ходят слухи, что у него роман с кем-то из отдела продаж рекламных площадей.

Он снова улыбнулся, а его идеальные с точки зрения любого ортодонта зубы напомнили Эбби, что мужчины не созданы одинаковыми.

– Так чего ждать? Какой будет ваша следующая большая выставка? – спросил он, поймав ее взгляд и удерживая его. – Вы – блестящий куратор. Меня приглашали на множество подобных мероприятий, но «Великие британские путешественники» было лучшим, что я видел за последние несколько лет.

– Как бы мне хотелось, чтобы с вами были согласны все! – вздохнула Эбби, благодарная ему за эти добрые слова.

Эллиот нахмурился.

– Что случилось?

Она была в отчаянии от навалившихся разом проблем, а Эллиот Холл казался человеком деятельным и энергичным, который может посоветовать, как со всем этим справиться.

Эбби рассказала ему о том, что произошло в кабинете Стивена, а также о Кристине Вэй, которая считает, что ККИ вполне может обойтись и без такой сотрудницы, как Эбби.

Она ожидала от него сочувствия, однако он не расстроился, а наоборот, буквально излучал оптимизм.