Амелия Грей - Прошлой ночью с герцогом

– Вы невероятно щедры, ваша светлость, тем более что эти деньги заработать вовсе не сложно: уверена, что претенденты на руку будут в очередь становиться, чтобы поймать хотя бы один ее взгляд.

– Ох, не спешите с выводами! Боюсь, задача будет не столь легкой, как вам может показаться. Вы еще не видели моих сестер.

Наверное, существовал только один способ уладить дело: придется заставить его отступить.

– Хорошо, – пошла на попятную Эсмеральда, прежде чем успела отговорить себя от неожиданно пришедшего в голову плана. – Ваше предложение очень привлекательно, но, к сожалению, меня удерживают от согласия не только обязанности в агентстве, но и домашние: ими я тоже не могу пренебречь.

Брови герцога сошлись на переносице, и он с подозрением буркнул:

– Что вы имеете в виду?

– Я про Джозефину.

– А кто это?

– Моя сестра. Я ее опекунша и не могу оставить бедняжку одну. Переехать к вам и стать компаньонкой ваших сестер я смогу только вместе с ней.

Герцог, прищурившись, всмотрелся в нее так пристально, что ей захотелось взять свои слова обратно.

– Это по меньшей мере необычно.

– Знаю, но тут уж ничего не поделаешь, – вздохнула Эсмеральда в надежде, что теперь он согласится на другую кандидатуру, а не отправится искать компаньонку к конкурентам.

– Неужели больше некому присмотреть за сестрой?

Кузен, теперь виконт Мейфорт, мог бы ей помочь, но с тех пор, как его отец несколько лет назад лишил наследства и выгнал из дому ее мать, Эсмеральда и не подумала бы обратиться к нему, ясно вспоминая бурную ссору между матерью и ее братом, тогда виконтом. Он заявил матери, что, если она пойдет против его желаний и соединит свою судьбу с поэтом-ирландцем, больше не переступит порога родного дома.

Насколько было известно Эсмеральде, с тех пор мать никогда больше не общалась с семьей, как и она сама. У нее не было причин считать, что нынешний виконт пойдет против воли отца. Если они не желают видеть мать, наверняка отвергнут и ее дочь от ирландца. В любом случае Эсмеральда не собиралась проверять, так ли это: о сестре позаботится она сама.

– Некому, – ответила она твердо, покачав головой, совершенно не страдая от угрызений совести из-за того, что не призналась в своем родстве с виконтом Мейфортом.

– Сколько лет вашей сестре?

– Двенадцать, и поэтому, как сами понимаете, я не могу оставить ее здесь на несколько недель одну.

Герцог молча смотрел на нее, и Эсмеральда, с облегчением вздохнув, сказала:

– Теперь я могу подобрать компаньонку для ваших сестер?

– Нет. Возьмите свою сестру с собой.

У Эсмеральды вдруг перехватило горло, и она закашлялась:

– Вы имели в виду… не подразумеваете же вы…

– Я всегда говорю именно то, что подразумеваю.

Что здесь скажешь?

Эсмеральда никак не ожидала, что он согласится на ее немыслимое требование, и, лихорадочно пытаясь найти выход, выпалила:

– А Наполеон? Я и его не оставлю.

Герцог улыбнулся, и сердце Эсмеральды опять куда-то покатилось.

– Джозефина и Наполеон?[1] Полагаю, это ваш брат?

– Нет. Наполеон – наша собака. Вернее, собака сестры. Но я не могу их оставить.

– Я сгораю от любопытства, мисс Свифт: пес получил кличку из-за восхищения императором или презрения к побежденному врагу?

– Ни то ни другое, конечно. Когда мы нашли пса, мокрого и дрожащего, у двери черного хода, шерсть была такой грязной и свалявшейся, что голова его была похожа на треуголку, которую мы видели на портрете Наполеона. Бедняжка был больной и голодный, и мы взяли его домой, чтобы вылечить. Джозефина накормила его, отмыла и подстригла. Песика она полюбила с первого взгляда и назвала Наполеоном.

Герцог немного подумал, прежде чем спросить:

– Какой он породы?

– Скайтерьер. Должно быть, он жил у хозяев, потому что явно выдрессирован. После того как он оправился, мы стали выводить его по утрам и вечерам на прогулку в надежде найти владельца, но никто ни разу не остановил нас, чтобы справиться о нем, а он никогда не пытался сбежать.

– Должно быть, нашел свой настоящий дом.

– Да, и мне приятно думать об этом. И я рада, что вы поняли, почему я не могу стать компаньонкой ваших сестер. У меня слишком много обязанностей, чтобы брать на себя новые.

Герцог подумал, потом спросил:

– Наполеон маленький пес?

– Относительно, – осторожно обронила Эсмеральда.

– Прекрасно. В таком случае привозите обоих.

Желудок так скрутило спазмом, что рука ее невольно легла на живот:

– Вы шутите, ваша светлость?

Гриффин медленно покачал головой и, считая вопрос решенным, заговорил обыденным тоном:

– Я хочу, чтобы вы жили на одном этаже с моими сестрами. Джозефина поселится в детской: там всегда есть слуги, так что по вечерам она не останется в одиночестве, когда вы будете выезжать. Наполеон, разумеется, будет с ней.

С трудом выровняв дыхание, она все же выдавила:

– Моя сестра и Наполеон смогут жить в вашем доме?

Его голос заметно смягчился:

– Я ведь уже сказал – какой смысл повторять?

– О да. Простите. Трудно в это поверить: я и надеяться не могла.

– Однако имейте в виду: я не позволю, чтобы сестра отвлекала вас от работы, и не желаю слушать жалобы соседей, что по ночам их будит вой и лай.

– Нет-нет, Наполеон редко лает, но…

О чем она думает? Не может же она и правда ехать к герцогу? Он более чем справедлив, а ей очень нужны деньги, но тем не менее…

Словно ощутив ее колебания, он усмехнулся:

– Я еще не услышал ваше «да», мисс Свифт.

– Не могу, – прошептала она серьезно. – Боюсь, меня удерживает еще одно обстоятельство.

– У вашего пса тоже есть сестра? – улыбнулся герцог.

– Нет, – с улыбкой, несмотря на колотившееся сердце, ответила Эсмеральда.

– Брат? – не унимался Гриффин.

Она понимала, что он шутит, и почему-то застыдилась. Что бы еще придумать, как обойти правду? Ничего в голову не приходило, поэтому, судорожно сглотнув, она выпалила, опасаясь, что передумает:

– У меня нет подходящей для компаньонки молодых леди одежды, чтобы ездить на балы, вечеринки и другие собрания.

Она оглядела свое скромное платье, которое считала одним из лучших, но которое совершенно не подходило для появления в обществе, и, собравшись с духом, вскинула голову, посмотрела на герцога и добавила:

– Может, все-таки передумаете и возьмете в компаньонки более подходящую даму?

– Отсутствие приличной одежды вообще не проблема, мисс Свифт.

Герцог откинул полу плаща, достал маленький мешочек на шнурке и положил на стол.

Она опять ощутила тепло его сильного тела, запах мыла для бритья, прикосновение руки и на сей раз едва не растаяла от его близости.

– Сдавайтесь, мисс Свифт! Я выиграл эту битву.

«Выиграл ли?»

– Здесь должно хватить на платья, вечерние и дневные, а также на все, что вам понадобится. Посетите магазин мадам Донсо.

– Но я не могу взять…

– Вы будете работать на меня, мисс Свифт, – перебил ее Гриффин. – Я плачу за ливреи для кучера и лакеев, рабочие инструменты для садовника и кастрюли для повара, и мой долг обеспечить всем необходимым компаньонку сестер.

Почему у него всегда есть ответ на любой ее довод?

– Я верну вам каждое пенни, – продолжала упорствовать Эсмеральда.

– Почему вы постоянно спорите по каждому поводу?

– Не хочу выглядеть неблагодарной. Я рада, что вы пригласили меня в компаньонки для ваших сестер, но…

Она осеклась и глубоко вздохнула.

– Почему у меня такое чувство, что мне опять придется вас уговаривать? – вздохнул Гриффин.

– Должна признать, что неожиданно испугалась. Сумею ли я стать достойной компаньонкой и уберечь двух молодых леди? Что, если я не оправдаю ваших ожиданий?

Конечно, мисс Фортескью прекрасно вымуштровала Эсмеральду, но практического опыта у нее не было: мать изгнали из семьи раньше, чем у дочери состоялся дебют.

– Если это все, что волнует вас в данный момент, то, может, стоит принять собственный совет, мисс Свифт?

Эсмеральде стало не по себе, и она прошептала дрожащим голосом:

– О чем это вы?

– Когда вы объясните двум юным леди, что можно делать, а чего – нельзя, и они вас не послушают, ожидаю, что вы привяжете их к стульям, а потом отошлете спать без ужина.

Спина Эсмеральды словно окаменела, хотя, судя по выражению глаз, герцог опять пошутил. Только от этого ей не стало спокойнее.

– Так вы подслушали мой разговор с мисс Пенниуэйт! – воскликнула она тоном обвинителя. – Я так и думала.

– Я не подслушивал: просто в этот момент находился в коридоре.

– Неважно! – в негодовании отмахнулась Эсмеральда, туже стягивая шаль на озябших плечах. – Неужели не стыдитесь своих поступков?

– Никогда. Но в отличие от мисс Пенниуэйт мне бы и в голову не пришло, что такое можно сделать с ребенком. Я понимаю: вы хотели шокировать ее, заставить понять, как ей следует себя вести.

– Почему бы сразу не сказать, что ваш интерес ко мне проистекал из этого разговора? – резко спросила Эсмеральда.

– И рисковать навлечь на себя ярость дамы, которой я хотел предложить работу? Это было бы глупо.

– Ничего подобного, – возразила Эсмеральда. – Вам следовало сразу же дать знать о своем присутствии или сказать: «Простите, но я невольно слышал ваш разговор». Что-то в этом роде!

Он не стал спорить: лишь улыбнулся и пожал плечами, – что окончательно вывело ее из себя.

– Мне это просто не пришло в голову, поверьте, но я искренне одобряю ваши методы воспитания гувернанток: потрясти до глубины души и заставить действовать.

– Но это было сказано не для чужих ушей.

– Согласен, но от того, что я услышал, какой дельный совет вы ей дали, он не стал хуже. Я уверен, что вы прекрасно справитесь с моими сестрами и, если нужно, заставите их трястись от страха, как эта гувернантка.

– Если вы думаете, что ваши слова комплимент, то, поверьте, это вовсе не так.

Герцог усмехнулся:

– Считайте как хотите, это ничего не изменит: вы были суровы, но рассудительны и справедливы. Это позволяет мне надеяться, что при общении с моими сестрами вы станете не только контролировать их поведение, но и будете к ним добры и справедливы. Так что, когда сказал, что вас мне рекомендовали, я имел в виду вас, мисс Свифт. Вы, сами того не зная, прекрасно себя зарекомендовали.

Его слова были как теплое одеяло в холодную зимнюю ночь, но, наверное, не стоит принимать так близко к сердцу его комплименты: ведь это просто орудие для достижения своих целей.

Герцог вытащил из кармана перчатки и с усмешкой напомнил:

– Итак, неделя. В следующий понедельник вы должны перебраться в мой дом вместе с Джозефиной, Наполеоном и новым гардеробом. До встречи. Улаживайте свои дела, а в восемь я пришлю за вами экипаж.

С этими словами он повернулся и вышел – только полы черного плаща взметнулись и опали.

Эсмеральда смотрела вслед удалявшемуся широкоплечему мужчине до тех пор, пока его фигура не исчезла вдали. Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем наконец расслабилась и громко, с облегчением вздохнула. На секунду ей показалось, что это игра воображения и никакого разговора с герцогом не было, но быстрый взгляд на стол убедил ее, что это не фантазии. Герцог Гриффин действительно вошел в ее жизнь и уговорил стать компаньонкой двух его сестер. Коричневый бархатный мешочек служил доказательством реальности появления решительного привлекательного джентльмена.

Эсмеральда зажмурилась и покачала головой, все еще под впечатлением от произошедшего. Если бы только с самого начала она была с ним правдива и сказала о сестре, собаке и отсутствии подходящей одежды, то могла бы уберечься от ненужных волнений, но тогда не испытала бы новых, восхитительных ощущений, которые он в ней пробудил. Их разговор был похож на поединок фехтовальщиков: удар в обмен на удар, – но понять, кто победил, было трудно. Конечно, скорее всего она, но по какой-то причине, однако, сейчас не чувствовала себя победительницей.

Эсмеральда тихо рассмеялась. Ей пришлось сказать герцогу «да». Что еще она могла сделать? Она отчаянно пыталась отказать, но он не позволил, даже когда она выставила нечто вроде ультиматума, предъявила совершенно возмутительные требования, ожидая, что он откажется.

Ей так долго не везло, и сейчас она все еще не могла поверить, что заработает достаточно денег, чтобы выплатить долги и отложить немного на уголь. Проработав у герцога несколько недель сезона, она получит больше, чем принесло бы агентство за целый год.

Эта мысль согревала ее и определенно заставляла чувствовать себя победительницей. Кроме того, она получит все, а не маленький процент, как остальные сотрудники агентства, да и Джозефина с Наполеоном поедут с ней. Еще и новый гардероб!