Джозефина помогла ей выбрать ленты, кружева и нить стеклянных бус, немного похожих на жемчуг, которыми она собиралась украшать волосы перед балами. Для ежедневных прогулок в парк или утренних визитов придется обойтись черным бархатным капором и пальто. Они, конечно, не писк моды, но все еще в довольно приличном состоянии.

Эсмеральда улыбнулась своим мыслям и опять раскрыла книгу: «Не принимайте участия в болтовне слуг! Не слушайте сплетни и не повторяйте. Помните: хозяйка дома доверила своих детей вашей заботе, – не разочаруйте ее!»

Дверь в приемную открылась, и, обернувшись, Эсмеральда увидела герцога Гриффина. К ее досаде, первое, о чем подумала, было, что более неотразимого мужчины нет на земле. При виде красавца герцога сердце ее опять закружилось волчком, но тут же явилась вторая мысль: он вернулся, потому что передумал ее нанимать.

От страха у нее перехватило горло и желудок свернулся узлом. Если она больше не нужна ему, что делать? Денег почти не осталось! Неужели он отправит ее в работный дом? Что тогда будет с Джозефиной и Наполеоном? Она захлопнула книгу и поспешно присела в реверансе:

– Ваша светлость.

– Мисс Свифт.

Он снял шляпу и повернулся к камину, прежде чем посмотреть на нее:

– Я прервал ваше чтение?

– Нет, – покачала она головой и, стиснув книгу, опустила руки.

– Хорошо, – кивнул герцог.

Мысли Эсмеральды смятенно метались. Что она скажет, как объяснит, на что потратила деньги? Как оправдает содеянное? Будь она слабой, упала бы в обморок, представив, как придется сказать ему, что часть денег потрачена на уголь и новую одежду для Джозефины, но она не слабая. И доказательством тому служит ее работа в агентстве мисс Фортескью, куда ее приняли вскоре после смерти матери. Эсмеральда знала, что положиться на отчима, все время которого занимало написание стихов и эссе, не сможет. И оказалась права.

Она шагнула к герцогу, пусть и не очень решительно, но нельзя же дать ему почувствовать, что творится у нее в душе. Одно дело – твердить себе, что нужно быть сильной и решительной, и совсем другое – быть таковой, когда смотришь в глаза герцогу.

– Вы решили, что обойдетесь без меня? Нашли более подходящую кандидатуру?

Герцог нахмурился, глядя на нее в упор:

– Вы поражаете меня, мисс Свифт! Не приходилось еще сталкиваться с человеком, который так упорно старался бы отказаться от места в моем доме.

Ее желудок опять перевернулся. Герцог решительно пересек комнату, остановился перед ней и бросил шляпу на стул.

– Обычно желающих работать на меня столько, что им приходится выстраиваться в очередь и умолять о помощи, и только вы стараетесь увернуться. Так вот: это вам не удастся. Мы заключили договор, и я не позволю вам его нарушить.

Слава богу, ее страхи оказались беспочвенными, поэтому она просто сказала:

– Вы очень настойчивы.

– С вами иначе нельзя. Теперь скажите: возможно, у вас появились новые требования?

Требования? Требования у нее есть, это правда, но только потому, что она пыталась убедить его взять в компаньонки сестрам кого-нибудь другого.

– Конечно, нет! Почему вы так решили?

Гриффин усмехнулся:

– Да вот подумал: вдруг вы вспомните, что у Наполеона имеется сестрица и ей тоже необходимо поселиться в Мейфэре вместе с ним?

Эсмеральда улыбнулась, и с губ ее сорвался короткий смешок.

– Сегодня у меня таких ультиматумов нет: просто не ожидала вас увидеть, вот и… Впрочем, не важно.

– Нашли себе замену на время отсутствия?

– Да, – кивнула она, ощущая, как напряжение постепенно покидает тело, а сердце начинает биться ровнее. – Все прекрасно устроилось.

– Дайте угадаю, – протянул Гриффин, складывая руки на широкой груди. – Вас заменит мисс Пенниуэйт.

– Откуда вы знаете? – удивилась Эсмеральда.

– Судя по вашей беседе, мне стало ясно, что у нее не хватает сил справиться с упрямым ребенком, и вам пришлось отправить в тот дом другую гувернантку.

Эсмеральда употребила бы другое слово – «избалованный», – но держала свои мысли при себе.

– Вы совершенно правы, хоть она и старалась справиться с учеником, заставить слушаться.

Эсмеральда поймала себя на том, что смотрит не только на его лицо, но и на широкие плечи и грудь, длинные ноги в блестящих черных ботфортах. Заметила она и медальон, скреплявший борта плаща, очень красивый и затейливый, а присмотревшись, различила букву Г. Тут же воображение подсказало, как она приближается к герцогу и отстегивает резной оловянный диск у основания шеи; позволив черному плащу упасть на пол, развязывает простой узел галстука, снимает его и тоже бросает на пол; закрывает глаза, тянется к его губам своими и с наслаждением ощущает, как он заключает ее в теплые сильные объятия…

В груди росло предвкушение, Эсмеральда непроизвольно подалась вперед, чтобы подступить к герцогу, но вовремя спохватилась и откашлялась в надежде, что жар в ее теле не бросится в лицо и предательский румянец не выдаст.

Что за безумие на нее нашло? Что, во имя всего святого, она вытворяет – неужели собирается поцеловать герцога?

Глубоко вздохнув, она подошла к письменному столу и положила на него книгу мисс Фортескью.

– Мисс Пенниуэйт не способна хорошо выполнять свои обязанности, но у меня есть опытная гувернантка, которая ищет работу, так что все прекрасно обошлось.

Возможно, всему виной больная совесть, но, глядя ему в глаза, Эсмеральда могла бы поклясться, что он точно знает, о чем она думала, прежде чем отложить книгу.

– По крайней мере, вы дали ей второй шанс добиться успеха, – заметил герцог.

– Да. Она будет хорошо работать. Я просила присылать мне еженедельные отчеты, а если возникнет срочная необходимость, то и посещать меня в вашем доме. Это приемлемо?

– Конечно.

– Спасибо. Итак, вам что-то нужно или вы просто хотели убедиться, что я сдержу слово и стану опекать ваших сестер?

– И то и другое. Основная причина моего появления здесь – тетушка, леди Эвелин.

Эсмеральда знала о леди Эвелин все, что можно было почерпнуть из светской хроники или услышать от служащих агентства. Каждый месяц они приходили заплатить проценты и почти все приносили сплетни о своих хозяевах или их знакомых.

Леди Эвелин приходилась сестрой отцу Гриффина. Ее выдали за пожилого джентльмена, и через несколько лет после свадьбы он сделал ее вдовой. Замуж больше она так и не вышла, детей у нее не было, а поскольку мать Бенедикта умерла вскоре после рождения его сестер, леди Эвелин переехала в их дом и взяла заботы по воспитанию детей на себя.

– Тетушка порой слишком серьезно относится к своим обязанностям по воспитанию девочек, – продолжил Гриффин. – Она просто всполошилась, когда я сказал, что нанял вас, ни с кем не посоветовавшись и не расспросив подробно о вашей семье.

Эсмеральда задохнулась от негодования.

– Вот как?

– Она хотела знать, не родственница ли вы дербиширских Свифтов, и в особенности сэра Тимоти Свифта. Пришлось признаться, что я не спрашивал.

Эсмеральда вся кипела от возмущения, хоть и старалась это скрыть. Ее не должно волновать то обстоятельство, что леди Эвелин хочет убедиться в ее респектабельном происхождении, обязательном для компаньонки сестер герцога: в конце концов, ничего необычного в этом нет, – но все же слова эти больно ее ранили. Пусть это и несправедливо, но после того как ее дядя, виконт Мейфорт, изгнал родную сестру, она невзлюбила аристократов, потому что от них зависело благоденствие других людей. Мать жила очень бедно, а все могло быть иначе, если бы виконт посылал ей хоть какие-то деньги.

– То есть леди Эвелин желает убедиться, что я воспитывалась не на улицах.

Синие глаза герцога потемнели, уголок губ слегка дернулся.

– Нет, мисс Свифт. Она имела в виду не это.

Эсмеральда хотела было что-то сказать, но передумала и с сомнением взглянула на герцога.

– Поверьте, ей это и в голову бы не пришло. Она знает, что вы учились и работали у мисс Фортескью, а та никогда не приняла бы в агентство женщину сомнительного происхождения и без образования.

Возможно, Эсмеральда чересчур обидчива, а ей надо бы благодарить счастливую звезду за то, что леди Эвелин интересуется только семьей ее отца, потому что о семье матери говорить было бы сложнее. Пока что ей удавалось хранить в тайне, что виконт Мейфорт ее двоюродный брат. Пусть так и остается. У нее нет ни малейшего желания предавать огласке свою связь с этой семейкой. А если брат похож на своего отца, то тоже вряд ли захочет, чтобы кто-то об этом знал.

– А если я в родстве с сэром Тимоти, это хорошо или плохо?

– Вы постоянно бросаете мне вызов, мисс Свифт, – покачал головой герцог. – Какова бы ни была тема нашей беседы, вы ухитряетесь найти способ поспорить со мной.

– Возможно потому, что вы постоянно меня провоцируете, – отпарировала Эсмеральда.

– Допускаю, что иногда такое бывает, но только не в данном случае. Однако, думаю, было бы неплохо, окажись вы родственницей сэра Тимоти.

– В таком случае могу ответить, что у этого человека от трех жен было десять сыновей, рожденных на протяжении тридцати пяти лет. Как я могу не быть его родственницей? Половина Дербишира с ним в родстве. Это мой прадед.

Герцог кивнул:

– Значит, тетя Эвелин права. Ей будет приятно это слышать.

Все еще раздраженная, Эсмеральда продолжила:

– Не прикажете ли навестить ее, чтобы она сама могла меня оценить? Я готова к самому строгому допросу, если у нее еще остались какие-то сомнения.

– Уверен, что моя тетя больше всего на свете хотела бы осмотреть вас с головы до ног и проверить знания по самым разным предметам.

– Вот как! – выпалила Эсмеральда, решив, что ее хотят поставить на место.

Он опустил руки и шагнул к ней. Их взгляды встретились.

– Но не по причинам, которые вы вообразили.

Дыхание Эсмеральды участилось:

– Вы не можете знать, о чем я думаю, ваша светлость.

– Зря вы так думаете, – спокойно возразил Гриффин. – Отрицайте, если вам так нравится, я не буду возражать.

Эсмеральда едва не задохнулась, но все же сумела выдавить:

– Это ни к чему хорошему не приведет.

– Готов признать и это. Я уже успел увидеть, как вы упрямы и своевольны.

– Не уверена, что эти черты могут считаться привлекательными! – заявила она, вскинув подбородок.

Он улыбнулся:

– Я восхищаюсь этими качествами, мисс Свифт, и именно их искал в вас. Похоже, подготовка к сезону двух юных леди так тяжело подействовала на мою тетушку, что бедняжка слегла с тяжелой крапивной лихорадкой и опоясывающим лишаем, если верить ее врачу и аптекарю. Оба заверили меня, что ей со временем станет легче, если соблюдать постельный режим. Однако вокруг глаза и на щеке у нее появилась некрасивая сыпь, и, как вы уже поняли, она не хочет, чтобы ее видел кто-то еще, кроме членов семьи и горничной.

Эсмеральда видела, как напряжено лицо герцога: очевидно, состояние тетки действительно беспокоило его.

– Ужасно! Надеюсь, она не слишком страдает от боли.

– К сожалению, боль временами бывает невыносимой, но все не так плохо, как могло быть. Я твержу, что, если она перестанет волноваться за девочек, ей сразу станет легче, но она заменила им мать и привыкла тревожиться из-за каждого пустяка.

– Вы совершенно правы: ей нужно успокоиться.

– Да, но она не желает меня слушать, к тому же настояла, чтобы я привез вам это.

Он откинул полу плаща, достал из кармана темно-коричневого сюртука маленький кожаный пакет и протянул Эсмеральде.

– С тех пор как леди Эвелин стало ясно, что здоровье не позволит ей выезжать вместе с близняшками, она начала делать заметки для той, что займет ее место. Тетушка убеждена, что, прочитав все это, вы будете во всеоружии и готовы к тому, чего от вас ожидают.

Пакет оказался тяжелым: очевидно, рукопись объемистая.

– Я постараюсь ее не разочаровать.

– Я в этом абсолютно уверен.

Эсмеральда положила пакет на стол.

– Вы сказали леди Эвелин, что я привезу собаку?

– Да.

«Интересно, что думает эта зануда по поводу столь необычного условия?»

– И она не возражала?

– У нее просто не было выбора, мисс Свифт. Но мы это обсудили, и я заверил ее, что это ни в коем случае не помешает вам выполнять свои обязанности. Она согласилась со мной и сказала, что в таком случае можете привести с собой хоть слона.

Эсмеральда рассмеялась. Удивительно все-таки: только что она злилась на него, а теперь вот они вместе смеются.

– Вы все подтруниваете надо мной, ваша светлость.

Герцог заметил:

– Близняшкам было всего несколько недель, когда леди Эвелин приехала к нам, чтобы заботиться о них. С того момента ее единственной целью в жизни стало сделать все для того, чтобы сестры удачно вышли замуж. И ей бы хотелось, чтобы достойных джентльменов они встретили уже во время своего первого сезона. После этого она сможет считать свои обязательства перед моим отцом и мной выполненными, и я тоже так думаю.