— Правда? — почти проскулила она, не находя в себе сил продолжать.

К счастью, к Элизабет вернулся ее слегка гнусавый нью-йоркский прононс.

— Ну конечно! Разве ты никогда не видела скачек в Кентукки?

— Видела, конечно, но мы не в Кентукки. Шляпы и лошади действительно неразрывно связаны — дамам полагается блистать на дерби в шляпках, но я не думаю, что эта традиция распространяется на другие… э-э… светские рауты… — Брук не стала договаривать фразу, чтобы смягчить сказанное, но свекровь ничего не заметила.

— Брук, милочка, я смотрю, ты совсем не разбираешься в том, о чем берешься рассуждать. Мы на Юге с его богатыми традициями! Шляпка, в которой я буду на церемонии, еще затейливее этой. Завтра у нас будет время прикупить и тебе что-нибудь, не волнуйся! — Она сделала паузу и окинула Брук взглядом. — Как, ты еще не одета?

Брук посмотрела на свои тренировочные брюки, а потом на часы:

— Я думала, мы уходим в шесть.

— Да, но уже пять! Тебе же не хватит времени!

— Ой, точно! Вы правы! — воскликнула Брук с фальшивым энтузиазмом. — Побегу собираться. Для начала приму душ.

— Хорошо. Постучи, когда будешь готова, а лучше зайди и выпей коктейль. Уильям послал за приличной водкой, тебе не придется глотать ужасное гостиничное пойло.

— Может, встретимся в шесть внизу? Вы сами видите, — отступив на шаг, Брук продемонстрировала рваную футболку и спутанные волосы, — я надолго.

— М-м-м, — промычала свекровь, явно соглашаясь. — Ну хорошо, значит, в шесть. Кстати, Брук, почему бы тебе не подкраситься? Макияж творит настоящие чудеса!

Горячий душ и включенный погромче телевизор настроения не улучшили; выручила единственная бутылка белого вина, отыскавшаяся в минибаре, но, к сожалению, эффект ощущался недолго. Когда Брук в своем дежурном черном платье с запахом и нанесенными на веки тенями, изображая образцовую невестку, шла в холле, она опять чувствовала себя скованно и напряженно.

До ресторана проехать предстояло мили две, но дорога показалась вечностью. Доктор Олтер всю поездку возмущался — какой нормальный отель не держит специального человека для чистки одежды, как это в «Херце»[40] имеются только американские машины, кто назначил ужин на полседьмого вечера, когда это практически обеденное время? Он даже пожаловался на недостаточно плотное для пятницы движение: в каком приличном городе улицы пустые и столько места для парковки? Где, кроме этой Чаттануги, такие омерзительно вежливые водители — торчат на светофорах по десять минут и машут друг другу, предлагая проезжать? Вот уж где он не хотел бы жить, будьте уверены! Приметы настоящего города — это заторы, грязь, давка, снег, сирены, колодцы на дорогах и прочие тридцать три несчастья, настаивал он в самый нелепой тираде, которую Брук слышала за свою жизнь. В ресторан она входила с ощущением, что они провели вместе целый день.

К ее неописуемому облегчению, у дверей стояли родители Трента. Брук было интересно, что они подумали об «ипподромной» шляпке Элизабет. Отец Трента и доктор Олтер были родными братьями и очень дружили, несмотря на значительную разницу в возрасте, поэтому обе супружеские четы поспешили удалиться в бар у дальней стены. Брук отпросилась под предлогом позвонить Джулиану. Ее проводили взглядами, в которых читалось облегчение: если жена просто так звонит мужу, значит, разводиться они не собираются.

Брук искала взглядом Трента или Ферн, но они как сквозь землю провалились. На улице было жарко — по сравнению с февральской погодой в Нью-Йорке просто тропики, — поэтому она даже не стала застегивать пальто. Брук была уверена, что Джулиан не ответит — за океаном полночь, а он только-только закончил выступление, но все же нажала кнопку вызова и с изумлением услышала голос мужа.

— Привет! Я так рад, что ты позвонила, — сказал Джулиан, явно пораженный не меньше Брук. В трубке было тихо — ни музыки, ни голосов, а в его тоне слышалась искренняя радость. — Я как раз о тебе думал.

— Правда? — с недоверием спросила она и тут же отругала себя за это. Последние две недели они разговаривали раз вдень, но звонил всегда Джулиан.

— У меня просто руки опускаются, как подумаю, что тебе пришлось ехать на свадьбу без меня.

— И твои родители ужасно огорчены.

— Они тебя сильно достали?

— Рекордная недооценка. Они почти доконали меня при заселении, и скоро мы друг друга поубиваем.

— Извини, — тихо сказал он.

— Считаешь, ты правильно поступил, Джулиан? Я еще не видела Трента и Ферн, но я не представляю, что им сказать.

Джулиан кашлянул.

— Скажи им еще раз, что я не хочу превращать важное для них событие в цирк с папарацци.

Брук помолчала. Она могла поручиться, что у себя на свадьбе Трент скорее стерпел бы пару любопытных журналистов, чем смирился с отсутствием двоюродного брата, с которым дружил с детства, но не стала это говорить.

— Так это… ну… как все прошло сегодня? — спросила она.

— О-о-о, Ру, это было невероятно, просто фантастика! Возле нашего отеля; расположенного в старинной усадьбе, на горе сохранилось уникальное средневековое поселение. Ближайший городок оттуда как на ладони. Единственный способ туда щи пасть — подняться на фуникулере, в вагончике человек на пятнадцать. Выходишь наверху и попадаешь в настоящий лабиринт: массивные каменные стены с факелами, маленькие ниши, где ютятся дома и лавки. Представь себе древний амфитеатр, который со всех сторон, насколько хватает глаз, обступают живописные шотландские горы. И я пел в темноте, все освещалось только свечами и факелами. Подавали подогретые лимонные напитки с пряными приправами. Чистый холодный воздух, обжигающее питье, неверное пламя, необъятный простор вокруг — в этом было что-то такое… У меня не хватает слов, но это поражало воображение…

— Интересно.

— Еще как! Слушай, а после концерта всех отвезли обратно в отель, или пансионат, или усадьбу, не знаю точно, как назвать, но это тоже нечто. Вообрази старинный сельский дом, затерянный среди пологих холмов, протянувшихся на сотни актов, но с плазменными телевизорами, теплым полом в ванной и просто безумно длинным бассейном — я таких никогда не видел. Номера по две тысячи в сутки, в каждом камин, небольшая библиотека и даже отдельный дворецкий! — Помолчав несколько мгновений, Джулиан очень нежно прибавил: — Для полного счастья мне здесь не хватает только тебя.

Брук приятно было слышать радость в его голосе. Кроме того, Джулиан явно шел ей навстречу: вероятно, его замучила совесть за недавний кризис в их отношениях. Однако довольно трудно разделять чужие восторги, когда рядом не главы государств или супермодели с мировым именем, а свекор со свекровью, а вместо буколических лугов — ряды магазинов и стандартный номер в «Шератоне», безусловная нехватка дворецких и прочей роскоши. В довершение всего Брук скрепя сердце приехала на свадьбу его кузена, поэтому ей не очень хотелось слушать о сказочном изобилии, красотах пейзажа и безумно длинных бассейнах.

— Знаешь, мне надо идти, начинается генеральная репетиция свадебного ужина.

Супружеская пара прошла мимо Брук ко входу в ресторан. Услышав ее слова, они с улыбкой переглянулись.

— Кроме шуток, как там мои родители? — снова спросил Джулиан.

— Выглядят прекрасно, а там кто их знает…

— Они себя нормально ведут?

— Скажем так, стараются. Папа твой ворчал по поводу прокатной машины, а мамаша решила, что здесь костюмированный бал, но в целом ничего.

— Брук, ты героиня, — тихо произнес Джулиан. — У тебя такое чувство долга… Трент и Ферн оценят твой поступок по достоинству.

— При чем тут это? Просто так принято.

— Все равно, мало кто поступил бы так же. Надеюсь, я тоже не ошибся в своем решении.

— Мы и наши проблемы тут ни при чем, — тихо сказала Брук в трубку. — Наша обязанность — изобразить радость и поздравить новобрачных. Это я и буду делать.

Она замолчала — мимо снова прошли гости. По особой выразительности брошенных на нее взглядов Брук поняла: ее узнали. Бог знает что напридумывают люди, увидев ее в одиночестве.

— Брук, мне очень жаль, клянусь. Я скучаю по тебе и очень хочу видеть. Я думаю…

— Мне надо идти, — повторила она, заметив, что к ее разговору прислушиваются посторонние. — Поговорим позже, хорошо?

— Хорошо, — отозвался Джулиан, и Брук поняла, что он задет. — Передавай всем привет и… повеселись, что ли. Я ужасно соскучился но тебе, любимая…

— Угу, и тебе того же. Пока. — Она нажала отбой с ощущением ставшего в последнее время привычным желания хлопнуться на пол и зарыдать. Не исключено, что она так и поступила бы, но из ресторана вышел Трент, одетый в лучших традициях частных школ: белая рубашка, синий пиджак, клюквенного цвета галстук, мокасины «Гуччи» — уступка прогрессу! — вызывающие брюки (без стрелки). Даже теперь, когда прошло столько лет, Брук хорошо помнила их первое свидание в скучном итальянском ресторане и глубокое, щекочущее волнение, которое она испытала, когда Трент повел ее в бар, где она увидела Джулиана.

— Ходят слухи, что ты здесь, — сказал Трент, наклонившись поцеловать Брук в щеку. — Это Джулиан звонил? — указал он на телефон.

— Да, из Шотландии. Телом там, душой с нами, — слабо отозвалась она.

Трент улыбнулся:

— Ну, хоть душой. Я тысячу раз повторял — это частное владение, пригласим охрану, ни один папарацци не прорвется, но он настаивал, что не хочет устраивать цирк. Я так и не смог его убедить.

Брук взяла Трента за руку,

— Извини. Виной всему чудовищно напряженный график.

— Пойдем внутрь, — предложил Трент. — Позволь угостить тебя аперитивом.

Брук сжала его локоть.

— Нет, поить будем тебя, — улыбнулась она. — Сегодня твой вечер. Кстати, я еще не познакомилась с твоей прелестной невестой.

Трент галантно открыл для нее дверь. В ресторане было шумно, гости расхаживали по залу с коктейлями и вели стандартные светские разговоры. Единственный, кого знала Брук, помимо родителей Джулиана и жениха, был младший брат Трента, Тревор — второкурсник колледжа. Он сидел в углу, всем своим видом демонстрируя нежелание общаться, и не поднимал глаз от айфона. За исключением Тревора все в зале на миг замерли при появлении Брук. Отсутствие Джулиана не осталось незамеченным.

Она невольно стиснула руку Трента. Тот отведал мягким пожатием.

— Иди общайся с гостями, — сказала она. — И радуйся — все хорошее заканчивается удивительно быстро.

Ужин, к счастью, не был отмечен сколь-нибудь заметными событиями. Ферн оказалась настолько добра, что, не дожидаясь просьб, пересадила Брук подальше от Олтеров, поближе к себе. Брук сразу оценила ее обаяние: она сыпала веселыми историями и уморительными шутками, расспрашивала каждого гостя о житье-бытье, а уж наукой самоиронии владела как второй специальностью. Когда один из университетских друзей Трента, напившись, поднял тост за былую слабость жениха к девицам с фальшивыми сиськами, Ферн со смехом оттянула платье на груди и, поглядывая вниз, воскликнула:

— Ах, это у него действительно в прошлом!

Когда закончился ужин и Олтеры подошли к Брук, чтобы отвезти ее обратно в отель, Ферн взяла ее за руку, с невинным видом заморгала, глядя на доктора Олтера, и на полную катушку включила южный шарм.

— О нет, помилуйте, как можно! — протянула она, к удовольствию Брук. — Она останется у нас. Вас, старых консерваторов, мы отправим восвояси, а сами будем веселиться! Мы о ней позаботимся, не беспокойтесь.

Олтеры, улыбаясь, откланялись. Едва они покинули зал, Брук повернулась к Ферн:

— Ты спасла мне жизнь! В отеле они заставили бы меня выпить с ними еще по коктейлю, а потом пришли в мою комнату задать еще шесть тысяч вопросов о Джулиане, причем свекровь не упустила бы возможности покритиковать мой брак или остальное. Не знаю, как тебя благодарить!

Ферн только рукой махнула:

— Ну что ты! Не могу же я отпустить тебя с особой в такой шляпе, вдруг люди увидят, — засмеялась она, окончательно покорив Брук. — Но знай: я задержала тебя из чистого эгоизма — ты очень понравилась моим подругам.

Брук понимала, что Ферн это придумала на ходу — у нее практически не было возможности с кем-то познакомиться, хотя в целом друзья жениха и невесты показались ей приятными, — но какая разница? Настроение поднялось, причем настолько, что Брук выпила с Трентом текилы «за Джулиана» и пару «лимонных леденцов»[41] с Ферн и ее подругами по университетскому клубу (которые, кстати, пили так, что Брук трезвела, глядя на них). Ей было уже совсем хорошо, когда около полуночи выключили свет, и кто-то разобрался, как подключить айфон к стереосистеме в углу. Брук пребывала в самом лучшем расположении духа: еще два часа возлияний, танцев и шутливого, невинного флирта с одним из врачей, стажировавшихся вместе с Трентом. Она уже забыла, каково это, когда молодой красавец не отходит от тебя целый вечер, приносит напитки и всячески развлекает. Это было здорово!