– Я ничего особенного не хочу сказать… Возможно, это просто совпадение…

– Ничего себе совпаденьице… Впрочем, погоди…

Костя бросился к шкафчику мебельной стенки и, изрядно покопавшись в нем, вытащил альбом в переплете из голубой искусственной кожи с тисненой золотом надписью «Выпускники средней школы №…» и открыл его перед Эллой.

– Посмотри, – начал он, переворачивая толстые картонные листы с фотографиями, прослоенными белой папиросной бумагой. – Это наш класс… Мы с Димкой Архиповым всю свою жизнь прожили в этом доме, учились в одном классе… – Наконец он остановился и ткнул пальцем в лицо молодого человека. – Вот взгляни! Это мой сосед Дмитрий Архипов. Он даже не слишком изменился. Заматерел разве что…

Элла Георгиевна с опаской посмотрела на фотографию. По ее болезненно дрогнувшему лицу Ермаков понял, что она этого Архипова узнала.

– Та-а-ак… – протянул старший лейтенант и с большим интересом окинул взглядом женщину, будто бы она только что вошла к нему в квартиру, а он никогда до этого ее не видел. – Говоришь, значит, что Димас настучал по кумполу твоему Лукьянову и позорно скрылся с места происшествия?

– Я не говорила, что он скрылся… – прошелестела Элла.

– Но ты говорила, что он ударил твоего мужа из хулиганских побуждений!

– И что?

– Да я сразу понял: что-то здесь не так. Откуда бы тебе знать фамилию случайного прохожего? А если он не случайный, значит, у него была причина ударить твоего мужа. Или, может быть, все было наоборот, а?

– Как это наоборот?

– Так это! Твой муж полез драться к Архипову, а силы не рассчитал! У Димаса такие кулачищи, что… в общем, лучше к нему не лезть без особой надобности. И что же у твоего Лукьянова за надобность была?

Элла, уже надевшая юбку и блузку, гордо выпрямила спину и сказала, глядя в глаза Ермакову:

– Клянусь… чем хочешь… что драку начал Архипов. Мой муж, думаю, вообще никогда в жизни не дрался и даже не знает, как это делается.

– И ты такого хлюпика любишь? – усмехнулся он, но ответить не дал, потому что как-то вдруг сам все понял: – То есть он у тебя под каблуком, да? Ты вертишь им как хочешь, выгуливаешь, пеленаешь… Он у тебя вместо еще одного ребеночка, да?

– Все не то! – зло выкрикнула Элла Георгиевна, и глаза ее сверкнули так грозно, что Ермаков даже слегка отпрянул: не вцепилась бы ногтищами… Вон они у нее какие, как хорошо заточенные резцы!

– А что «то»? Что между вами всеми произошло? Говори, Элла, или…

– Или что? – Она подскочила к нему так близко, что Косте показалось: он сейчас утонет в ее расширившихся зрачках. – Ты мной попользовался, а теперь хочешь спрятаться за спину… одноклассника, да? Мол, дружба превыше всего, так, что ли?

– Дело не в этом. – Костя постарался ответить как можно спокойнее. – Просто я хорошо знаю Димку. Он ни за что не полез бы к твоему мужику без повода. И видно, повод был серьезным, иначе… Да ты и сама все понимаешь, а потому лучше расскажи, как все обстоит на самом деле. Может быть, я и смогу тебе как-нибудь помочь. Может быть, вовсе не обязательно судиться с Архиповым!


После того как Элла Георгиевна все-таки рассказала о причинах разборки Архипова с ее мужем, Костя надолго задумался. Конечно, он может помочь Элле посадить Димаса на пару лет, но… надо ли… И вовсе не старая дружба его удерживает от решительных действий. Не такой уж он ему и друг, Дмитрий Архипов… Но его и без того жаль… Отличный мужик… И чего его Дашке надо? Как вообще эти бабенции могут сходить с ума по лукьяновым, которые пальцы в кулаки не умеют складывать и на ногах твердо держаться? Уму непостижимо!

– А если вдруг Димка сядет, а твой муж возьмет да и все вспомнит и все равно уйдет к Дашке? Ему даже сподручнее будет уйти, раз она окажется от Архипова практически освобожденной? Такой вариант ты не рассматривала?

– Рассматривала! Если ее муж потеряет свободу, она не сможет быть с Иваном!

– Почему ты так считаешь?

– Потому что видела ее и разговаривала с ней! Она не простит себе, если по ее вине с мужем случится такое несчастье!

– Вот так, да?! – ехидно прищурился Костя. – Будешь строить свое счастье на несчастье других?

– Только не надо мне читать мораль! – отрезала Элла. – Лучше говори, станешь помогать или нет?!

– Если нет, то что?

– То… в общем, не видать тебе будет, Костик, твоего пятизвездочного отеля!

– Как это?

– Так это! – Элла Георгиевна посмотрела на своего ученика-любовника уже с нескрываемой неприязнью. – Ты не получишь нашего сертификата! За то время пока ты будешь пристраиваться на другие курсы, место уже уйдет у тебя из-под носа!

– Так я же заплачу на других курсах…

– Пока не сдашь соответствующего экзамена, все равно не получишь нужного документа. Нынче хорошие курсы дорожат своей репутацией. А после плохих тебя и на пушечный выстрел не допустят до солидных и денежных мест!

– Ну ты и баба, Элка! – Костя в удивлении развел руками. – Ты ведь таким образом себе вообще кислород перекроешь!

– В смысле? – резко бросила ему Элла, и ноздри ее презрительно дрогнули.

– А в том смысле, что наши с тобой трогательные отношения можно истолковать и по-другому: ты предложила мне себя, чтобы я посадил Дмитрия Архипова, то есть пыталась дать взятку… – Костя басисто хохотнул, – …лицу при исполнении… Всячески меня домогалась, а Архипову строила козни… Да и Лукьянов твой сам полез к Димасу… Я это запросто докажу. А? Каково?

Элла посмотрела на него с самой настоящей ненавистью. Ее глаза стали мутны, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Ермаков несколько натужно рассмеялся. Женщина непростая… Ох, непростая… Неужели она так любит своего мужа? Неужели его, Костю, так любить нельзя? Черт возьми, а ведь хотелось бы, чтобы и его любили… Не просто раздевались перед ним и принимали его ласки… Чтобы любили…

Ермаков нервно вздохнул и решил сменить тактику. Он подошел к Элле и взял ее за плечи. Она вывернулась, но он опять впился в них пальцами. Нет… шалишь… не уйдешь…

– Знаешь, что… – начал он, – …а может быть, ты отпустишь своего Ивана к Дашке…

– Не отпущу!!! – крикнула Элла, лицо ее исказилось, и по нему потекли злые слезы. – Я люблю его! А ты в этом ничего не понимаешь!! Тебе бы только секс… секс! Секс!!!

– Ничего плохого в сексе не вижу! – рявкнул ей в ухо Ермаков. – Естественный процесс! И очень приятный… Причем обоим! Я же видел, что ты… просто балдела в моих руках! И не вздумай врать, что этого не было!

– Было! Но любовь это… другое! Тебе не понять!!!

– Дура! Ты-то что понимаешь в мужчинах! – Костя злился и страдал одновременно. – Думаешь, твой Ванька не вспомнит, что его от тебя воротило?! Это он сейчас весь слабый, больной… тебе благодарный, что выходила его, не бросила! А потом, когда в силу войдет и опять с тобой спать придется, он все вспомнит как миленький! Тело его вспомнит!!!

С силой, которую Костя и не подозревал в ней, Элла вырвалась из его рук и, сраженная истерикой, упала на постель, в которой только что отдавалась ему. Ермаков подсел к ней и принялся гладить по дергающимся плечам.

– Элла… Эллочка… – Костя вовсе не хотел говорить ей всего этого, но слова почему-то полились сами. – Расскажи ты Ивану все… Пусть сам решает, что ему делать. А если уйдет… Элла… Я всегда буду рад тебя видеть… Ты не права про секс… Он еще никому не помешал… А что касается любви… то я готов… У меня никогда не было таких женщин, как ты… Мне даже ни на ком и жениться-то не хотелось… Думал, буду вечным холостяком, а баб для утехи всегда хватало… На тебе бы я женился… вот честное слово!

– Да пошел ты!!! – Элла опять вывернулась и собралась вскочить с постели. Он припечатал ее своим телом к смятым простыням и сказал, глядя в мокрые злые глаза:

– Я готов любить тебя, Элла! Твоих детей! На все, что хочешь готов, только отпусти Ивана…

Не в силах освободиться, она лишь отвернула голову в сторону от него. Глядя на стройную шею с бьющейся у ключицы голубой жилкой, Ермаков не удержался и поцеловал женщину возле уха. Та с силой дернулась, но он опять не дал ей освободиться.

– Я не твой Ванечка… – прошептал Костя. – Я могу и подраться за тебя… На куски порвать… хоть Архипова, хоть кого… И тебя любить могу… еще сильней, чем только что… Ты забудешь его, Эллочка, только не противься…

И он опять принялся расстегивать на ней блузку. Она еще долго вырывалась, царапалась и бросала ему всевозможные оскорбления, но потом сдалась… и даже обняла за шею… Циничный, много повидавший старший лейтенант милиции Константин Ермаков, чуть не прослезился, когда Элла Георгиевна вдруг взяла да и поцеловала его сама.


– Понимаете, он хочет отнять у меня Юльку… – прошелестела Даша, когда программист Григорий Осипчук усадил ее за столик того же кафе, где они уже однажды откровенничали друг с другом. Она позвонила Григорию, находясь в состоянии такого отчаяния, когда можно решиться на самое страшное, если никто не поможет найти другого решения.

– Юлька, это, как я понимаю, ваша дочь… – отозвался Осипчук, раскручивая волчком на столе прозрачную пепельницу.

– Да… дочка… ей десять лет… Она сейчас в лагере на заливе… а потом… когда приедет… Я не знаю, что мне делать, Григорий… Вы уж простите… Я почему-то даже подругам не могу обо всем этом сказать… Мы с вами тогда так хорошо поговорили, и я… Простите, что мне опять захотелось повесить на вас свои проблемы. У вас-то как дела?

– Да так… знаете ли… с переменным успехом…

– А ваша жена… Как она… Все так же?

– Вы хотите знать, изменяет ли она мне по-прежнему?

Он продолжал с большим усердием накручивать пепельницу. Даше стало страшно, что она вылетит из его пальцев, стукнется о стену и разлетится в мелкие брызги. Один осколок вполне может попасть Григорию в сердце, другой – в глаз, и он сделается холодным и равнодушным, как мальчик Кай из сказки Андерсена. Может быть, Осипчук и хотел бы этого. Зачем ему чужие неприятности? В прошлый раз он наверняка погорячился с визиткой. Хотя, возможно, предполагал, что она, если и захочет встречи с ним, то для того, чтобы он починил, к примеру, компьютер, а вовсе не для вытирания ее слез. Даше сделалось неловко. Мало того, что попыталась навязать человеку свои проблемы, так еще и полезла в душу… с ногами… Может быть, он больше не хочет говорить о жене. Может быть, жалеет, что так разоткровенничался тогда. И чего она навязалась ему, идиотка?!

Ответить Григорию так и не пришлось. Он только оставил пепельницу в покое и, возможно, собрался с мыслями, но, именно в этот самый момент рядом с ними на свободный стул опустилась красивая женщина с блестящими медными волосами. Осипчук вздрогнул и задушенно проговорил:

– Ты стала за мной следить, Вера?

– Нет… то есть да… То есть… я хочу, чтобы это наконец закончилось…

Женщина, которую назвали Верой, так выделила голосом слово «это» и настолько выразительно посмотрела в сторону Даши, что та сжалась в комок. Да, пожалуй, она сейчас самое натуральное «это» и есть… А Вера, скорее всего, жена Григория. Конечно… он же говорил, что она красавица… Как же он прав! Она действительно потрясающе красива…

– Что ты имеешь в виду? – неприязненно сморщившись, спросил жену Осипчук.

– Ну почему все мужчины так любят блондинок? – вопросом на вопрос ответила та и обратилась к Даше, тоже не дожидаясь ответа мужа: – Вот ведь нам, женщинам, абсолютно все равно, блондин мужчина или брюнет, не так ли?

Вместо того чтобы автоматически кивнуть, Даша стала соображать, значит ли что-нибудь для нее колер мужских волос. Выходило, что значит. Она предпочитала брюнетов. Митя был брюнетом, а Ванечка – хотя и шатеном, но не очень уж светлым. Но Веру Осипчук, разумеется, на самом деле мнение Даши по этому вопросу нисколько не интересовало. Она хотела что-то еще сказать, но Григорий не дал ей этого сделать.

– Тут совсем другой случай, Вера, – сказал он. – Познакомься лучше, это Даша…

– Как же мне приятно, – довольно ядовито рассмеялась женщина и зачем-то протянула Даше тонкую кисть с золотым обручальным кольцом на безымянном пальце и длинными перламутровыми ногтями. – Я, как вы уже слышали, Вера… Вера Осипчук, а вы, стало быть, Даша…

Даша вынуждена была пожать предложенную руку и ответно пробормотать:

– Да… Дарья Архипова… и мы с Григорием… в общем, совсем не то, что вы подумали…

– Дарья Архипова… – повторила за ней женщина и вдруг напряженно замерла, пристально вглядываясь ей в лицо. – Да… вы действительно Даша…

– Действительно, – уже неприязненно повторила Даша. Сколько можно, право слово, повторять ее имя на разные лады!

– То есть ваш муж… Дмитрий?

Даша в большой тревоге вскочила со своего стула. Зачем она спрашивает? Откуда знает Митю? Чего ей надо? Донести мужу, что Даша не остановилась на достигнутом, а продолжает шляться по кабакам с разными мужчинами? Тогда он ей точно не отдаст Юльку!

Вера, тоже несколько изменившись в лице, обратилась к Григорию: