Когда ее не стало, Джим долго не верил, что она больше никогда не войдет в комнату, не скажет приветливо: «Добрый вечер, мальчики». До сих пор ему иногда казалось, что Дженни вот-вот постучит в дверь. Поначалу ему было очень плохо, но, к счастью, у него были сыновья, о которых он должен был заботиться. «Ради них, ради Дженни», — стиснув зубы, говорил себе Джим в самые тяжелые, беспросветные минуты, и ему сразу становилось легче. Сейчас ему было сорок восемь, и за пять лет вдовства он ни разу не взглянул на другую женщину. Они его попросту не интересовали. Друзья и коллеги пытались знакомить его со своими незамужними сестрами или с подругами своих жен, но это ни к чему не привело. Джим никогда не давал клятвы хранить верность покойной жене, просто ни одна из женщин, с которыми его знакомили, не могла сравниться с Дженни, по-прежнему остававшейся его идеалом. Пока она была жива, Джим чувствовал себя бесконечно счастливым, и сейчас ему казалось, что он не вправе требовать от судьбы большего. Да и дети доставляли ему главным образом приятные минуты. Джош часто приезжал навестить отца и брата, а Джим с Бобби старались ходить на все самые важные матчи с его участием. Джошу уже предложили подписать контракт с Национальной футбольной лигой, когда ему исполнится двадцать один год, но Джим хотел, чтобы сын сначала закончил учебу. Джош был вполне с ним согласен и не спешил становиться профессиональным футболистом, хотя условия контракта были весьма соблазнительными. Бобби тоже оказался талантливым спортсменом, но он еще не выбрал свой жизненный путь, хотя несколько университетов уже предлагали ему спортивные стипендии — при условии, что он нормально закончит школу. С этим, впрочем, никаких проблем не предвиделось, поскольку Бобби успевал не только тренироваться, но и считался одним из лучших учеников в классе.

Как раз когда они выходили со стадиона, мобильник Джима зазвонил, и на экране высветился незнакомый номер. Отвечать он не стал, решив, что свяжется с абонентом позже, когда ему будет сподручнее разговаривать.

Сначала они заехали в кафе, чтобы съесть по гамбургеру, затем Джим отвез сына к приятелю, а сам отправился купить продуктов. Еще ему нужно было заскочить в прачечную, чтобы забрать из чистки кое-какую одежду. Вернувшись домой, Джим засел за отчеты, которые принес со службы еще в пятницу. Работать в выходные было для него обычной практикой — в последнее время требующих расследования дел становилось все больше. Почтовые и электронные мошенничества, манипуляции с кредитными картами и переводными чеками, ограбления банков, присвоение чужих денег и прочее — чтобы раскрыть эти преступления, требовалась кропотливая и долгая работа, но Джим не сетовал: ему нравилось ломать голову над сложными загадками, к тому же каждый раз, когда удавалось найти ответ, он испытывал удовлетворение, что кому-то помог.

Прежде чем придвинуть к себе первый отчет, Джим проверил мобильник. В памяти телефона оказался только один пропущенный звонок — тот самый, на который он не ответил, когда выходил со стадиона. Абонент оставил голосовое сообщение, которое Джим тотчас же и прослушал. Довольно приятный женский голос попросил его перезвонить, потом назвал номер телефона и имя, которое показалось ему смутно знакомым. Пытаясь вспомнить, где он мог его слышать, Джим заглянул во вчерашнюю голосовую почту и обнаружил там послание от Мег, которая предупреждала, что направит к нему свою клиентку Талли Джонс для консультации по делу о возможной краже средств со счетов. Мег была старой знакомой Джима; они работали вместе почти два года, прежде чем она ушла в отставку. Джиму Мег всегда нравилась, а главное — она нравилась и Дженни тоже.

Отложив папку с отчетом, Джим набрал номер этой самой Джонс, однако ему пришлось довольно долго ждать, прежде чем та взяла трубку. Ее голос он узнал сразу, хотя он и звучал слабо и невнятно. Джиму даже показалось — он ее разбудил, что выглядело довольно странно, поскольку на часах было только пять пополудни. Впрочем, он не исключал, что мисс Джонс больна и находится под действием лекарства.

Но как только Джим назвал себя, женщина на другом конце линии сразу проснулась.

— Спасибо, что перезвонили, мистер Кингстон, — сказала она с искренней признательностью, и Джим подумал, что не ошибся и что голос у нее действительно молодой и красивый, хотя речь по-прежнему звучала не слишком внятно. — Меня зовут Талли, Талли Джонс, — представилась она. — Мне посоветовала обратиться к вам миссис Симпсон, Мег Симпсон… Она уверяла, что это дело как раз по вашей части.

— А в чем, собственно, оно заключается? — уточнил Джим. — Не могли бы вы обрисовать мне ситуацию? Только вкратце.

— Вкратце?.. Хорошо, я… постараюсь. Недавно мой бухгалтер обнаружил, что кто-то регулярно снимает у меня со счета и обналичивает довольно крупную сумму. Я обратилась к Мег с просьбой провести предварительное расследование, так как не знала, кто это может быть — мой бойфренд или моя личная помощница. К сожалению, у Мег не хватило полномочий, чтобы выяснить это точно, но кое-какие результаты ее расследование принесло… Словом, сейчас я склоняюсь к тому, что это именно моя помощница, но доказательств у меня нет. Главное, я не понимаю, зачем Бриджит, мою помощницу зовут Бриджит, понадобилось меня обкрадывать? У нее есть собственный капитал, поскольку ее родители — люди очень состоятельные, к тому же она работает у меня почти семнадцать лет, и за это время у меня не было к ней абсолютно никаких претензий. В общем, может оказаться, что это совсем не она, но тогда кто?.. Словом, дело довольно запутанное. Мег считает, что неплохо было бы проверить и моего бухгалтера…

Речь Талли была довольно сумбурной; она еще не совсем пришла в себя, и ей было трудно объяснить суть проблемы, не пускаясь в подробности, но так, чтобы собеседник как можно лучше ее понял. «Мой бойфренд изменил мне со своей секретаршей; еще раньше он изменял мне с этой самой Бриджит, поэтому они оба лгали насчет отелей, в которых встречались, но, несмотря на это, я не думаю, что кто-то из них был способен красть у меня по двадцать пять тысяч долларов в месяц», — непосвященному человеку было довольно трудно разобраться во всем этом с первого раза. Талли это чувствовала и, не зная, что сказать, а что следует опустить, окончательно растерялась.

— О какой сумме идет речь? — уточнил Джим. — Я имею в виду похищенные у вас деньги.

Он действительно мало что понял, но приписал невнятное объяснение волнению, которое, несомненно, испытывала Талли. Мег никогда не передавала ему неинтересных дел, чтобы он не тратил время на пустяки. Значит, подумал Джим, в первую очередь надо сделать так, чтобы эта мисс Джонс успокоилась, а то она слишком торопится.

— Я потеряла около миллиона, — ответила Талли. — В течение трех лет кто-то каждый месяц снимал с моего счета по двадцать пять тысяч долларов. Мег считает, что если это дело не расследовать, злоумышленник будет обворовывать меня и дальше.

— Мег абсолютно права, — сказал Джим как можно более дружелюбным тоном. — А почему вы не обратились в полицию?

— Мег сказала, чтобы я позвонила вам. Она считала, что мы, возможно, имеем дело с банковским или электронным мошенничеством, а это, кажется, как раз ваша, гм-м… компетенция. В общем, я не знаю всех ее мотивов, но она говорила, что вы обязательно мне поможете. Конечно, если это не ваша специальность, я не стану настаивать, но… Видите ли, мистер Кингстон, сама я в этих вопросах совсем не разбираюсь. Раньше со мной ничего подобного не случалось.

— Как вы обнаружили пропажу денег?

— Я же уже говорила — мне сообщил о ней мой бухгалтер. По-видимому, недостача вскрылась, когда мои финансовые дела проверяли независимые аудиторы.

— А чем именно вы занимаетесь?

— Я — кинорежиссер, снимаю фильмы, — просто ответила Талли.

По-видимому, ее имя было незнакомо мистеру Кингстону, иначе бы он не задал подобного вопроса. Джим, однако, прекрасно знал фильмы знаменитой Талли Джонс, просто ему не пришло в голову, что это именно она. Сейчас он почувствовал легкую досаду от того, что не подумал об этой возможности сразу. Правда, Джим не был готов к тому, что человек настолько известный вот так запросто позвонить ему на мобильник, но, с другой стороны, он отлично знал, что среди клиентов Мег встречаются люди во всех отношениях незаурядные, занимающие весьма высокое положение в обществе. Именно благодаря им она и добилась того, что ее детективная фирма стала столь популярной. Несколько раз Мег приглашала Джима перейти на работу к ней, но ему больше нравилась служба в ФБР. Дела, которые ему приходилось расследовать, были куда интереснее, а главное, Джиму казалось — на своем месте он сможет принести пользу куда большему количеству людей, чем в агентстве Мег. Не последнюю роль играли также престиж и грядущая пенсия, которая у старшего агента могла быть очень и очень достойной.

— Ах да, конечно!.. Прошу прощения, мисс Джонс, — проговорил Джим, все еще испытывая неловкость от того, что не узнал ее сразу.

— Ничего страшного, — тихо ответила она. Похоже, Талли Джонс было все равно, знает ли он ее имя или нет.

— Значит, в настоящий момент вы склонны подозревать вашу помощницу… мисс Бриджит. Я правильно понял? — проговорил Джим, мельком бросив взгляд на листок бумаги, на котором делал пометки.

Из опыта он знал, что жертвы всегда имеют свои соображения и догадки о личности преступника, хотя в действительности злоумышленником часто оказывался человек, которому они больше всего доверяли и которого совершенно не подозревали. Для мошенничества подобная картина была особенно характерной — Джим нередко сталкивался с этим в своей практике.

— Да… — подтвердила Талли. — Правда, сначала я подозревала своего, гм-м… человека, с которым я жила. Вчера он съехал, — закончила она неожиданно твердым голосом, и Джим невольно задумался, что́ это может означать и не в этом ли кроется причина странной нервозности Джонс. — Но сейчас мне кажется, что это не мог быть он, — продолжила Талли. — Да и Мег тоже склонна так считать. Таким образом, остается только моя помощница — никто другой просто не имел доступа к моим счетам. Но, как я уже сказала, я не верю, что это она. Мы знакомы семнадцать лет, даже больше, и все это время я доверяла Бриджит как себе. Правда, недавно я узнала, что она тоже лгала мне, и… В общем, она совершила кое-что еще, поэтому я ей больше не верю. В общем, я не знаю, что и думать, мистер Кингстон. Но Мег сказала, что вы сумеете во всем разобраться.

— Мег всегда была обо мне неоправданно высокого мнения, — улыбнулся Джим. — Но заверяю вас — я буду стараться. Если, конечно, ваше дело подпадает под юрисдикцию ФБР, — добавил он на всякий случай. — Скажите, мисс Джонс, что еще совершила ваша помощница? Из-за чего она утратила ваше доверие?

На этот раз его голос звучал сугубо по-деловому — совсем как у врача, который расспрашивает пациента о симптомах предполагаемого заболевания, и все же Талли не нашла в себе сил ответить прямо.

— Это… это личное, — сказала она. — Но именно поэтому я начала в ней сомневаться.

— Хорошо, — согласился Джим. — Я вас понимаю. Думаю, нам необходимо встретиться и еще раз поговорить обо всем — поговорить как следует, с подробностями. Я мог бы подъехать к вам на неделе. Когда вы будете свободны? — спросил он, и Талли снова немного растерялась.

— Я… Вообще-то я сейчас заканчиваю натурные съемки в Палм-Спрингс, но… Я постараюсь переиграть график и приехать в Лос-Анджелес. — Все-таки, подумала Талли, мистер Кингстон работает в официальной организации, и это она должна под него подстраиваться. — Просто скажите, когда вам удобнее, и я постараюсь выкроить время, — добавила она. — Обычно я бываю дома по выходным и иногда — вечером, когда погода портится и съемки заканчиваются раньше, но… В общем, я подъеду, только скажите когда.

Джим немного подумал. Он уже понял, что Талли Джонс чем-то очень сильно расстроена. И скорее всего — не пропажей денег. Должно быть, все дело было в том «личном», о котором она не спешила ему рассказывать.

— Вы сейчас в Лос-Анджелесе? — спросил он.

— Да. И пробуду в городе до понедельника. Послушайте, я же могу выехать в Палм-Спрингс попозже, а с утра заглянуть к вам!

— С утра в понедельник? — уточнил Джим.

— Да.

— У меня встречное предложение, — сказал он тогда. — Что, если мы встретимся завтра? Я мог бы подъехать прямо к вам домой.

— Это было бы очень хорошо, — ответила Талли, и в ее голосе прозвучало неподдельное облегчение. — Но ведь завтра воскресенье! — спохватилась она.

— Как раз завтра я совершенно свободен, — честно ответил Джим. Бобби собирался к друзьям на весь день, и он знал, что не увидит сына до ужина. — Как насчет одиннадцати часов?

— Это просто замечательно, — с признательностью сказала она. — Я действительно очень благодарна вам за то, что вы согласились встретиться со мной в ваш выходной день. И… простите, что побеспокоила вас. Я не знаю, возможно, все это пустяки, которые выеденного яйца не стоят. Иногда мне даже кажется, что это вовсе не Бриджит, — что я сама все перепутала…