— Я написал рапорт и открыл дело, — сказал Джим. — Правда, расследование еще должен санкционировать один из заместителей окружного прокурора, но это просто формальность. Если я скажу, что считаю это дело достаточно серьезным, мне дадут зеленую улицу. Единственное, что от меня требуется, — это собрать побольше доказательств, чтобы дело не развалилось в суде, но я надеюсь, что за уликами дело не станет. Короче говоря, начало положено, и мне кажется, что отныне мы будем двигаться вперед достаточно быстро, — закончил он оптимистично.

— Сколько времени обычно нужно, чтобы дело попало в суд? — поинтересовалась Талли.

Джим ответил не сразу.

— Боюсь, мой ответ тебе не понравится, — сказал он после короткой паузы. — В среднем от девяти месяцев до года. Мельницы правосудия мелют медленно, но в конце концов все будет так, как мы планируем.

— А когда ты собираешься арестовать Бриджит?

Теперь, по прошествии нескольких дней, Талли уже не сомневалась, что ее обкрадывала именно помощница. Быть может, Бриджит и не особенно нуждалась в деньгах, но у нее был доступ к счетам, была возможность снимать и обналичивать крупные суммы, к тому же Талли убедилась, что бывшая подруга обманывала ее с Хантом. Почему бы ей в таком случае не оказаться воровкой? Джим, когда она поделилась с ним своими соображениями, сказал, что он с ней вполне согласен и что интуиция подсказывает ему то же самое, но сначала ему необходимо собрать доказательства, которые устроят суд. И он надеялся, что сумеет это сделать.

— Мы арестуем ее, когда прокурор решит, что у нас достаточно неопровержимых улик, — сказал он. — Улик, которые позволят доказать вину «при полном отсутствии оснований для сомнения», как говорят юристы. Для нас, для следствия, это основной фактор. Мы никогда не передаем дело в суд, если не уверены, что сможем выиграть. Впрочем, большинство наших дел в суд все-таки не попадает, но по другой причине. Как правило, мы собираем столько веских доказательств, что подозреваемому выгоднее признать себя виновным до суда, что сберегает нам немало сил и времени.

— Похоже, все будет не так просто, как я воображала, — разочарованно протянула Талли.

— Это действительно будет непросто, но мы своего добьемся, — уверенно возразил Джим. — В конце концов, это моя работа, и поверь, я справляюсь с ней очень даже неплохо. Я не пропущу ни одной улики, ни одного доказательства, какие только есть в этом деле, и тогда…

Джим не стал говорить ей, что завтра намерен увидеться с Виктором Карсоном. Он позвонил бухгалтеру еще утром и договорился о встрече, так как хотел исключить всех второстепенных подозреваемых до того, как вплотную займется Бриджит. Специальный эксперт уже был готов ознакомиться с бухгалтерскими документами Виктора. Правда, услуги эксперта Талли должна была оплатить, поэтому Джим решил сначала посоветоваться с ней, но она не возражала. В конце недели он планировал побеседовать с Хантером Ллойдом. После всего, что́ он узнал о нем от Мег и Талли, Джиму хотелось посмотреть на этого субъекта вблизи. При заочном знакомстве Хант не произвел на него впечатления «отличного парня», но Джим решил, что ему следует, по крайней мере, выслушать, что́ он скажет.

— Я позвоню тебе в конце недели, — пообещал он. — А если у меня появятся новости или дополнительные вопросы, то и раньше. Ты будешь в Лос-Анджелесе или опять уедешь?

— Скорее всего, я буду приезжать домой каждый вечер, а если нет, ты всегда можешь связаться со мной по мобильному. Номер у тебя есть, — сказала Талли.

Она уже решила, что ответит на его звонок, даже если Джим позвонит в самый разгар рабочего дня. Что касалось ее решения ночевать дома, то оно объяснялось довольно просто. В Палм-Спрингс, в номере отеля, она чувствовала себя слишком одиноко. До́ма ей было лучше, и хотя теперь там стало пусто, все же это был ее дом, ее нора, в которую она могла забиться, словно раненое животное, и с головой накрыться одеялом, спрятавшись от бед и тревожных мыслей. Вдали от дома Талли чувствовала себя настолько несчастной, что Джим без труда угадал это по ее голосу.

— Как только появятся новости, я сразу позвоню, — повторил он. — А ты постарайся успокоиться и жить как обычно. Дело будет долгое, но тебе не нужно из-за этого беспокоиться. Беспокойство оставь мне, о’кей?

Твоими бы устами да мед пить, подумала Талли расстроенно. Она просто не могла не думать о том, как обошлись с ней Хант и Бриджит, о своей доверчивости и наивности и об их коварстве. Раны, которые они ей нанесли, были еще слишком свежи, поэтому каждый раз, когда она видела Бриджит или разговаривала с ней по телефону, Талли стоило огромного труда притворяться, что все идет более или менее нормально. Со временем боль успокоится, но не пройдет совсем, раны затянутся, но от них останутся шрамы, которые будут ныть и тревожить ее — особенно по ночам, когда не спится, а душу наполняют одиночество и тоска. Впрочем, это будет еще не скоро, пока же Талли чувствовала себя так, словно у нее болит и кровоточит каждая жилка, каждая клеточка ее тела.

— Хорошо, я попробую, — проговорила она уныло, и Джим почувствовал, как от жалости у него сжимается сердце. Ему очень хотелось как-то поддержать ее, подать надежду, но он пока мог сделать это только на словах. Он даже не мог приступить к поискам улик и доказательств — ведь ему еще нужно было установить, кто является главным подозреваемым в начатом им расследовании.

Ночью Талли долго лежала без сна, размышляя обо всем, что произошло за день. Она вспоминала вопросы Бриджит, ее поведение, брошенные исподтишка взгляды и все больше убеждалась, что это она воровала у нее деньги. Начинало светать, когда Талли наконец заснула, а еще через полчаса зазвонил будильник. Пора было вставать, чтобы снова ехать в Палм-Спрингс.

Глава 11

В кабинет Виктора Карсона Джима ввела секретарша — высокая молодая блондинка в короткой юбке и джемпере, который заметно натягивался на округлившемся животе. Джим как раз гадал, спит с ней Карсон или нет, когда внутренняя дверь отворилась и в кабинет вошел сам хозяин. Он был одет в темно-серый консервативный костюм и белую рубашку с галстуком, который стоил по меньшей мере тысячу долларов, и походил на преуспевающего банкира или адвоката. Джим уже знал: фирма Карсона обслуживает состоятельных людей и существует на проценты, которые взимает с их дохода. Талли, впрочем, платила Виктору только фиксированный предварительный гонорар и почасовые, так как ее доходы были слишком высоки, чтобы соглашаться на отчисление процентов. В телефонном разговоре Виктор сказал, что Талли Джонс — одна из самых важных его клиентов. Звонок из ФБР поначалу его напугал, но Джим успокоил бухгалтера, сказав, что его интересуют только пропавшие деньги Талли.

— Я понятия не имел, что Талли обратилась в ФБР, — сказал Виктор при встрече, нервным жестом сплетая и расплетая пальцы.

Он явно чувствовал себя не в своей тарелке и заметно вздрогнул, когда Джим окинул его кабинет быстрым взглядом. Можно было подумать, что он прячет в шкафу труп, но дело, скорее всего, было в чем-то другом. Во всяком случае, он почти не колебался, когда Джим и эксперт по финансам, которого он привел с собой, захотели взглянуть не только на документы Талли, но и на бухгалтерские отчеты фирмы. Джиму очень хотелось узнать, каково финансовое положение самого́ мистера Карсона, так как он по опыту знал, что именно растратившие собственные средства бухгалтеры частенько запускают руку в карман клиента.

Сначала, впрочем, Виктор показал ему сводные ведомости Талли, которые он приготовил для аудиторов и которые Джим уже видел, а потом продемонстрировал электронную версию ее общего гроссбуха, из которого, собственно, и брались данные для ведомостей.

— Для чего вам мои документы и какое отношение они имеют к счетам мисс Талли? — осторожно спросил Виктор, когда Джим попросил показать эксперту и его собственную отчетность, а также бухгалтерию фирмы.

— Нас интересует общая картина, — туманно ответил Джим. — Ну а пока эксперт знакомится с документами, не могли бы вы ответить на пару вопросов… Скажите, мистер Карсон, давно ли вы знаете мисс Паркер, помощницу мисс Джонс?

— С тех пор как она начала заниматься финансовыми делами Талли, — тотчас ответил Виктор. — То есть уже лет пятнадцать или около того.

— Как она справлялась со своими обязанностями? Была ли предоставляемая ею информация исчерпывающей и точной?

— О да, Бриджит всегда была очень аккуратна и не упускала ни одной мелочи, — сказал Виктор задумчиво. — Со своими обязанностями она справлялась просто прекрасно. Во всяком случае, так мне казалось до тех пор, пока во время аудиторской проверки я не заметил отсутствия крупной суммы наличных — расходов, не подтвержденных никакими чеками, квитанциями или расписками. Тогда я подумал, что, возможно, Бриджит оплачивала наличными какие-то счета мисс Талли, а поскольку мне не хотелось терять полагающиеся ей профессиональные налоговые льготы, я упомянул об этом в разговоре с моей клиенткой. Но Талли уверенно ответила мне, что никакие счета она наличными не оплачивала.

— А вы задавали тот же вопрос мисс Паркер?

— Да, разумеется, но она ответила, что именно названную мною сумму наличными они расходуют каждый месяц и что мисс Талли на самом деле тратит больше, чем ей кажется.

— Или мисс Паркер тратит больше, чем думает мисс Джонс, — заметил Джим. — Как вы думаете, мистер Карсон, на что были израсходованы эти деньги? На что их вообще можно израсходовать?

Виктор пожал плечами.

— Трудно сказать. На рестораны, одежду, подарки… Все зависит от человека, мистер Кингстон. Мисс Талли, к примеру, весьма обеспеченная женщина, поэтому если ей что-то нужно, она это покупает, однако, насколько мне известно, она никогда не тратит деньги на пустяки, на всякие прихоти. Вы видели, как она… как она одевается? Я уверен, что у нее есть и более прилич… в общем, одежда для официальных выходов, но я не могу себе представить, чтобы Талли тратила по двадцать пять тысяч в месяц на одежду и украшения. Правда, когда с ней жил мистер Ллойд, разобраться, кто из них за что платит, было непросто. Он тоже человек состоятельный и тратил довольно много.

— Вы ведете бухгалтерию и для мистера Ллойда? — уточнил Джим, мимоходом заметив, что по мере того, как он задавал свои вопросы, лысина Виктора все сильнее блестит от проступившей испарины. Он явно нервничал, но вот отчего?..

— Да, но только учет. У него есть персональный бухгалтер, который оплачивает крупные покупки и сделки. Кроме того, я уже несколько лет рассчитываю налоги для мисс Паркер.

— Стало быть, все трое являются вашими клиентами? — спросил Джим, и Виктор кивнул. — Ну и как обстоят дела у вашей фирмы? Год был удачным?

Прежде чем ответить, Виктор вытер лысину носовым платком.

— Боюсь, что бывало и получше, — ответил он. — Впрочем, сейчас всем приходится нелегко. Даже в нашем бизнесе.

— А вы сами тратите много денег? Я имею в виды — вы лично?

Это был неожиданный вопрос, и Виктор заметно растерялся. Пот выступил у него на лбу крупными каплями, но он даже не попытался их смахнуть. Он понятия не имел, почему фэбээровца интересуют его личные расходы, но ему это очень не нравилось.

— Да, в последнее время у меня были довольно большие… расходы. — Подняв голову, он растерянно посмотрел в потолок, потом снова повернулся к Джиму. — Видите ли, у меня молодая жена, и у нее есть, гм-м… определенные потребности. Между тем на сегодняшний день экономическая ситуация заметно ухудшилась по сравнению с тем, что было три года назад, когда я женился на Брианне. Она, видите ли, мечтала стать киноактрисой, но из этого ничего… в общем, ее карьера не сложилась, и… Ну, вы понимаете… — Виктор начал путаться, мямлить, но Джим только смотрел на него, не говоря ни слова. — Недавно Брианна… В общем, она потребовала, чтобы мы подписали семейный контракт! — выпалил Виктор.

— Вот как?! — Джим слегка приподнял брови. — И сколько она хочет?

— Она потребовала пять миллионов, но я сказал, что это невозможно. У меня просто нет таких денег. Тогда она снизила сумму до трех миллионов, но и это мне не по карману. Три года назад, сразу после свадьбы, я положил ей на счет семьсот тысяч, но сейчас мне и такая сумма не по силам. Я надеялся, этого хватит, чтобы она была довольна, но Брианна хочет большего. — Он бросил на Джима взгляд, в котором ясно читались растерянность и паника.

— Как по-вашему, что она предпримет, если вы не выполните ее требования? — спросил Джим.

— Как это — что?! Разведется со мной, естественно. А она… она такая красивая! — воскликнул Виктор. Казалось, он готов был заплакать. — И ей всего двадцать девять лет. Поверьте, мужчине в моем возрасте нелегко угодить молодой жене, особенно если ее требования… превышают все разумные пределы. Я уже дважды был женат, и обеим женам я выплачивал алименты и прочее. Кроме того, у меня есть дети, которых я тоже обязан поддерживать, но она… она не понимает. Когда Брианна хотела стать актрисой, она сделала несколько пластических операций, а это очень, очень дорого! Она не понимает, что в наши дни деньги даются нелегко. У меня по нынешним временам очень неплохие доходы, но, несмотря на это, я не могу позволить себе заплатить несколько миллионов единовременно. Боюсь, что и развод я тоже не могу себе позволить, поскольку это повлечет за собой такие алименты, компенсации и отступные, что я просто разорюсь.