Было, однако, еще одно дело, на которое Талли никак не могла решиться, хотя и понимала, что без этого она вряд ли сможет полноценно работать над новой лентой. Речь шла о поисках новой ассистентки, новой персональной помощницы, которая освободила бы ее от второстепенных организационных вопросов и текущей рутины. Ей было совершенно очевидно, что, проработав семнадцать лет с одним человеком, она будет долго и трудно привыкать к новому лицу, к тому же Талли довольно смутно представляла себе, с чего следует начать поиск подходящего кандидата или кандидатки, однако другого выхода не было — ей просто необходим был человек, который мог бы ей помогать, взяв на себя мелкие организационные и административные вопросы.

Джим дважды звонил ей с Аляски — просто для того, чтобы узнать, как ее дела, и Талли была рада услышать его голос. Макс, впрочем, она о его звонках говорить не стала, чтобы та не подумала, будто мать придает им какое-то особое значение. Дочь могла бог знает что нафантазировать, хотя на самом деле это был самый обычный дружеский жест человека, который проявлял таким образом свою заботу и внимание. Талли, во всяком случае, ничего особенного в этом не видела. Тем не менее предложение Джима снова собраться вместе, когда они вернутся, пришлось ей весьма по душе. То, как прошла их первая встреча, Талли очень понравилось. Она не сомневалась, что их дети еще больше подружатся, да и у них с Джимом было много общего.

К тому времени, когда Джим с сыновьями вернулись в Лос-Анджелес, Талли уже позвонила в два рекрутинговых агентства с просьбой подобрать нового персонального помощника, и те уже начали присылать ей своих кандидатов. Талли, однако, пока никто не понравился. Кто-то был слишком робок, кто-то подобострастен, кто-то излучал фальшивый энтузиазм или был чрезмерно напорист. Пару кандидатур она отвергла, так как ей показалось, что эти молодые женщины слишком увлечены перспективой попасть в мир Голливуда. Одна из них и вовсе оказалась поразительно похожа на Бриджит и внешностью, и манерами; они с Макс испытали настоящий шок, когда эта стройная, модно и дорого одетая блондинка появилась на пороге. Впоследствии Макс заметила, что Бриджит и эта «мисс Ботокс», должно быть, пользовались услугами одного и того же пластического хирурга, и Талли рассмеялась — правда, несколько неуверенно и нервно. Ей совсем не улыбалось видеть рядом с собой еще одну амбициозную девицу — гламурную красавицу, наследницу состояния, несостоявшуюся актрису или полусумасшедшую поклонницу ее собственного таланта. Талли нужна была непритязательная и скромная рабочая лошадка — такая же, как она сама.

Первая интересная кандидатура появилась за день до отъезда Макс в Нью-Йорк. Ее звали Меган Маккарти, и она была невысокой веснушчатой женщиной с ярко-рыжими волосами, заплетенными в длинную косу. Жизнерадостная и сметливая, она окончила вечерний факультет Лос-Анджелесского университета по специальности английская литература, подрабатывая в дневное время санитаркой в больнице. Сейчас ей было тридцать с небольшим. В последние пять лет Меган работала персональной помощницей известной сценаристки и получила расчет, когда ее нанимательница вышла замуж и уехала в Европу.

На Талли Меган с самого начала произвела очень приятное впечатление. На собеседование она пришла в белоснежной футболке, джинсах классического покроя и высоких кроссовках. Меган была разведена, детей у нее не было, однако Макс, которая немного побеседовала с кандидаткой, пока Талли заканчивала важный телефонный разговор, сразу отметила ее по-матерински внимательную, мягкую манеру держаться. Побеседовав с Меган, Талли предложила ей место своей личной помощницы с месячным испытательным сроком. Начать работу она должна была через неделю. Про свою предыдущую ассистентку Талли сказала только, что им пришлось расстаться; в подробности Талли не вдавалась, хотя и подозревала, что в рекрутинговом агентстве Меган ввели в курс дела. Единственное, о чем она предупредила кандидатку, — это о том, что работы будет много и ей придется нелегко, особенно поначалу. Сама она прекрасно понимала, что Меган будет очень трудно заменить Бриджит, которая — надо отдать ей справедливость — прекрасно справлялась с огромным объемом работы, к тому же Талли к ней привыкла. Теперь ей предстояло приспосабливаться к новому человеку, а это по определению было непросто, пусть даже Меган и была наделена спокойным, покладистым характером, в чем Талли убедилась довольно скоро. У нее всегда было неплохое чутье на людей, помогавшее ей безошибочно выбирать актеров и на главные, и на эпизодические роли, и хотя в случае с Бриджит оно дало сбой, Талли считала, что с Меган ей сто́ит, по крайней мере, попытаться сработаться.

— Знаешь, мам, она мне понравилась, — сказала Макс, когда Меган уехала. Они обе обратили внимание на то, что будущая работница водит не «Астон Мартин», а полугрузовой пикап, что тоже пришлось Талли по душе. Похоже, Меган была именно тем человеком, в каком она нуждалась, — умным, работящим, практичным, к тому же, поработав личной помощницей у известной сценаристки, она была хорошо знакома с кинопроизводством.

— Мне тоже, — негромко ответила Талли. — Но… В общем, поживем — увидим.

Она боялась сглазить, боялась, что Меган тоже ее разочарует и ей придется начинать все сначала. Правда, Талли уже давно решила, что ее помощница не должна заниматься никакими денежными вопросами. Все свои финансы она собиралась поручить Виктору Карсону, который обещал раз в неделю присылать к ней домой своего сотрудника для ведения текущей бухгалтерии и оплаты счетов.

Весь вечер после собеседования с Меган Талли помогала дочери собирать вещи, которые та хотела взять с собой в Нью-Йорк. Ужинать они отправились в «Плющ», однако обстановка ресторана напомнила им о Сэме, и обе с трудом сдерживали слезы, думая о том, как обедали с ним здесь в последний раз. Талли очень не хватало отца, да и Макс тоже сильно тосковала по дедушке. Его смерть стала для обеих потерей, горечь от которой останется надолго. Талли к тому же предстояло разобрать оставшиеся от Сэма вещи и документы и выставить на продажу дом, однако она пока не могла найти в себе силы, чтобы этим заняться. Даже Амелию ей не хватило духу уволить, и экономка по-прежнему приходила туда убираться. Талли, впрочем, предложила ей подыскать какую-то дополнительную работу, так как теперь в ежедневной уборке не было нужды.

После отъезда Макс в Нью-Йорк Талли всерьез взялась за чтение сценариев. Ей не терпелось вернуться к работе, к тому же она чувствовала, что готова взяться за настоящий, большой проект. Несколько сценариев ей даже понравились, и хотя ни на одном из них она так и не остановилась, ей было приятно разбирать и анализировать различные варианты. Занимаясь этой работой, Талли чувствовала себя лучше. Возня со сценариями не только отвлекала ее от неприятных воспоминаний, но и была частью процесса исцеления. Впрочем, любимая работа никогда не была ей в тягость; напротив, она всегда была ее единственным спасением от любых неприятностей.

Вскоре и Меган начала свою работу у Талли. С первых же дней стало ясно, что Талли не ошиблась в выборе: новая помощница была умна и сообразительна и не требовала для себя никаких особых условий. В своих обязанностях она разобралась на удивление быстро, и Талли не могла на нее нарадоваться. Кроме того, во многих отношениях они были похожи, у них было гораздо больше общего, чем у Талли с Бриджит. В течение первых же двух недель Меган зарекомендовала себя настолько исполнительной и надежной, что Талли предложила ей постоянное место, не дожидаясь окончания испытательного срока. Меган сразу согласилась — по всему было видно, что она очень довольна. Макс, когда Талли сообщила ей о своем решении, тоже обрадовалась.

— Я так и знала, что она тебе подойдет, мама, — сказала она. — Не сомневайся, все будет хорошо. Ты не пожалеешь.

Так, день за днем, жизнь Талли понемногу возвращалась в нормальную колею. Она потеряла трех очень близких людей — отца, Ханта и Бриджит, — однако рядом с ней появились и новые, приятные люди — например, Джим и та же Меган. Правда, теперь, когда Сэма не стало, Талли куда больше скучала по дочери, но это отчасти искупалось тем, что перед отъездом Макс научила ее пользоваться «ай чатом» — и они могли не только разговаривать по Сети, но и видеть друг друга на экране компьютера. Благодаря этому техническому новшеству Талли казалось, что даже разделяющее их расстояние стало меньше, и она с удовольствием пользовалась современными технологиями, а Макс в шутку называла ее «компьютерной мамочкой».

Когда Талли не работала со сценариями, они с Меган разбирали вещи Сэма. Помощница оказала ей в этой работе просто неоценимую помощь, сноровисто упаковывая книги, одежду, посуду и составляя подробные перечни содержимого уже заполненных ящиков. Для Талли это все еще была непосильная с эмоциональной точки зрения работа. Меган к тому же оказалась весьма наблюдательной и деликатной. Она сразу замечала, когда Талли натыкалась на предмет, который ее особенно трогал или расстраивал, — в основном это были вещи или украшения, принадлежавшие еще ее матери; тогда Меган под каким-нибудь предлогом удалялась в соседнюю комнату, давая Талли возможность побыть одной.

А Талли не спешила. Она с самого начала решила, что должна освободить дом до конца года; потом сделать косметический ремонт и только потом дать объявление о продаже. Торопиться она не хотела, хотя убирать навсегда книги и безделушки, которые были дороги ее отцу или напоминали ей о нем, было занятием достаточно печальным. Все свое имущество Сэм завещал Макс, назначив Талли доверенным лицом внучки. Имущества было не слишком много, но Талли рассчитывала, что если она сумеет удачно продать дом, образовавшаяся сумма будет хорошим заделом для Макс, когда та окончит юридическую школу. Кроме того, написав завещание в пользу внучки, Сэм весьма предусмотрительно воспользовался льготой для наследников «с пропуском поколения», что значительно уменьшало облагаемую налогом сумму. Талли, как он хорошо знал, в деньгах не нуждалась — в противном случае старый юрист придумал бы еще что-нибудь.

Как бы там ни было, с помощью Меган работа двигалась, да и время, которое они проводили за разбором и сортировкой вещей Сэма, помогло им привыкнуть друг к другу. Талли еще раз убедилась, что ее новая помощница совершенно не похожа на Бриджит, и это было к лучшему. Главное, она была скромна и нисколько не стремилась привлечь к себе внимание, предпочитая держаться в тени. Казалось, ее интересует только одно: как выполнить свою работу лучше и быстрее и чем еще помочь Талли. С любым делом она справлялась на удивление быстро, но аккуратно, однако в случае необходимости Меган могла работать часами напролет, не проявляя ни недовольства, ни усталости. Как-то Талли даже спросила ее об этом, и Меган ответила, что прошла хорошую школу, когда работала санитаркой: когда ухаживаешь за больными, пояснила она, волей-неволей научишься терпению и станешь выносливой как лошадь.

Джима Талли не видела с тех пор, как он побывал у нее в гостях накануне поездки на Аляску, однако он звонил ей достаточно регулярно — «чтобы отметиться», как он говорил, поскольку никаких важных новостей у него пока не было. До даты назначенных судебных заседаний оставалось еще много времени, поэтому судебная машина поворачивалась довольно медленно. Сбор улик по делу об убийстве продолжался, а Бриджит сидела в тюрьме, ожидая суда. Как слышал Джим от сотрудников Испытательной службы[25], до сих пор она не проявляла никаких признаков раскаяния и не сожалела даже о том, что убила Ханта. На допросах Бриджит утверждала, что он ее предал, поэтому она-де считает свой поступок вполне оправданным. Что касалось кражи, то Бриджит, похоже, была убеждена, что присвоенные ею деньги изначально должны были достаться ей и что она в любом случае распорядилась бы ими куда лучше, чем Талли. Джима подобные заявления нисколько не удивляли. Он уже говорил, что считает случай Бриджит достаточно типичным и что от таких, как она, именно такого поведения и следовало ожидать.

Талли, однако, продолжала удивляться, даже несмотря на его подробные объяснения. У нее в голове не укладывалось, как может человек, совершивший серьезные преступления, вести себя подобным образом. Зависть и ревность она не считала достаточной причиной, чтобы красть и убивать. С тех самых пор, как Бриджит оказалась изобличена, Талли ждала, что бывшая подруга свяжется с ней и попытается если не попросить прощения, то хотя бы объясниться, но так и не дождалась ни телефонного звонка, ни записки. Бриджит держалась так, словно никогда не была с ней знакома — так, словно Талли была ей абсолютно чужим и к тому же неприятным человеком. Однажды Талли даже поделилась своим недоумением с Джимом, но он сказал, что подобное поведение весьма характерно для человека, не имеющего ни совести, ни стыда и ни капли сочувствия к ближним. И все-таки Талли было по-прежнему трудно понять Бриджит.