— Не хочешь этот цветок?

Ники берёт его.

— Спасибо.

Гуидо смотрит на неё.

— Когда я был маленьким, я проводил каждое лето на Искье[4], и на пляже была одна девочка. Мы переглядывались все каникулы, не обмениваясь друг с другом ни словом. У неё была такая же красивая улыбка, как твоя…

— Только есть одна проблема.

— Да, я знаю: у тебя есть парень…

— Нет. Я никогда не была на Искье.

Гуидо начинает смеяться.

— Какая жалость. Это замечательное место. И я уже знаю, что ты не та девочка! Просто мне бы не хотелось совершить ту же ошибку. Я никогда больше её не видел и не смог сказать ей всё, что хотел бы…

Ники кладёт сумку на скутер.

— В таком случае, есть другая проблема. Ты прав: у меня есть парень.

Затем она наклоняется и начинает снимать цепь со скутера.

— Позволь мне это сделать, — Гуидо забирает ключи из её рук, их руки соприкасаются на секунду, они смотрят друг другу в глаза, он ей улыбается. — Можно? Не вижу ничего плохого в том, чтобы я помог тебе.

Ники поднимается и опирается на скутер. Гуидо снимает цепь и складывает её в кофр.

— Готово. Теперь ты свободна… В любом случае, я знал, что у тебя есть парень. Но я хотел сказать тебе кое-что другое. Мы часто встречаемся с человеком, о котором ничего не знаем, смотрим на него, слушаем, что другие о нём говорят, возможно, заставляем себя думать о том, подходит он нам или нет, и этот человек западает нам в сердце…

— Что ты хочешь сказать?

— Что ты верила, будто тот профессор чувствительный гей, а он в свою очередь оказался типом, который встречается со всеми подряд, все эти годы он менял девушек, не волнуясь о том, на его они курсе или нет, не меняется только то, что все они младше него.

— Это правда, я ошиблась…

— Так вот, с тобой рядом не всегда есть человек, который в конкретный момент может сказать тебе то, чего ты не знаешь, показать тебе вещи не такими, какими их видишь ты, уберечь тебя от ошибок, от того, что тебя обманет внешний вид.

— Да, так и есть.

— Точно также ты думала обо мне, тебе показалось, что я бабник, и поэтому ты мне не доверяешь, думаешь, что я говорю что-то, лишь бы впечатлить тебя, а не потому, что действительно так думаю… И мне бы очень хотелось убедить тебя в обратном.

Ники улыбается.

— Ты подарил мне красивый цветок.

— В XIX веке он был символом подобострастных придворных.

— Вот видишь…

— Да, но ещё есть точка зрения, что он был символом чистой и бесконечной любви. Эмблемой Маргариты Орлеанской была календула, которая вертелась вокруг солнца с девизом: «Я просто хочу следовать за солнцем».

— Как бы там ни было, это прекрасный цветок, и…

— И?..

— И… — Ники уверенно улыбается. — Чтобы всё уладить, хватило бы и этого, не было необходимости рассказывать мне всё.

— Это не так! Я совершил ошибку, я убежал, потому что психанул, вспомнив историю о профессоре и Лусилле. А то, что ты приняла его за чувствительного и невинного человека, расстроило меня ещё больше… И я ошибся, я не смог пересилить себя, бросил твою сумку и оставил тебя там вместо того, чтобы проводить тебя в секретариат, а на тот момент именно этого мне хотелось больше всего. Но вместо этого ситуация осложнилась, а я ничего не сделал, чтобы всё исправить…

Ники толком не знает, что сделать, она чувствует себя немного растерянно.

— Мне кажется, что ты придаёшь этому слишком большое значение… А виноватой себя чувствовала я…

Гуидо улыбается.

— Да, но ты мне не подарила цветок, чтобы всё исправить.

— Потому что моё чувство вины не было таким сильным.

— Конечно. Мой мотоцикл неподалёку отсюда. Я могу проводить тебя домой?

Ники молчит с мгновение. Слишком долгое. Гуидо понимает, что не должен давить.

— Проводи меня хотя бы до пьяцца Унгерия. Нам ведь всё равно в одну сторону, да?

— Да.

Ники открывает кофр, берёт шлем и надевает. Вставляет ключ в зажигание, поворачивает его. Скутер заводится. Вот чёрт. Он хочет проводить меня домой. Он хочет ехать в моём эскорте. И знает, где я живу. Он информирован, он расспрашивал обо мне. И на мгновение её сердце ускоряется, но это странные эмоции. Она пытается понять их, как-то истолковать. Страх? Тщеславие? Незащищённость? А в этот момент Гуидо приближается к ней на своём Harley Davidson 883.

— Классный! Твой?

— Нет, угнал этим утром! — отвечает он с улыбкой. — Конечно же, мой… И я всё ещё за него не расплатился!

— Я тоже люблю мотоциклы. Они во мне рождают чувство свободы. Не знаю… с ними ты никогда не остаёшься без движения, извиваешься на дороге, никто не может остановить тебя… Ты всегда свободен.

— Это и есть философия байкеров. Заблудиться в ветре.

Ники улыбается, а затем опускает визор и глубоко вздыхает.

— Поехали.

Ветер словно приводит в порядок её мысли. Теперь Ники чувствует себя уверенно и спокойно. Точно, он обо всём разузнал и даже знает, что у меня есть парень. Она едет спокойно, он — в нескольких метрах позади неё, и иногда их взгляды пересекаются в зеркале. Она смотрит на его тёмные волосы в шлеме, на прямой нос, на внезапно появляющуюся улыбку. Он заметил, что она смотрит на него. Ники отвечает ему улыбкой, а затем сосредотачивается на дороге. По правде говоря, всё не так плохо. И одно ясно: если бы я была Лусиллой, я бы никогда не бросила его ради профессора. Но, как он и сказал, мы никогда не знаем всех деталей, иногда мы судим по внешности. Так и есть. А что, если за этой улыбкой скрывается злой человек, эгоист, если влюбиться в него — огромный риск, он причинит только боль и страдания?.. Ники! Ей хочется кричать, думая обо всём этом. Что ты делаешь? Какая разница, какой он на самом деле? Кажется, птицы снова занимают своё место на ветке. Что ты говоришь? Что тебя беспокоит?.. Ты ничем не рискуешь. Ты была смелой, ты сделала шаг, ты рискнула тогда и теперь счастлива тем, что у тебя есть. Она останавливается на красный на проспекте Королевы Маргериты. Гуидо останавливается за ней. Ники указывает ему на конец улицы.

— Там я сверну направо…

— Да, я знаю. А я поеду прямо. Я живу на виа Барнаба Ориани.

— Да? Мы почти соседи.

— На самом деле, — улыбается Гуидо. — Возможно, как-нибудь я заеду за тобой.

— Ох… — Ники задумывается и находит подходящий ответ. — Я до сих пор не знаю, какие предметы буду изучать… — она видит, что Гуидо уже готов что-то добавить, поэтому продолжает оправдываться, будто ничего не заметила: — К тому же, после занятий я обычно встречаюсь с моим парнем или хожу в спортзал… А ещё мне всегда есть чем заняться с подругами… Так что я не должна ни от кого зависеть, — она видит, что загорелся зелёный. — Пока… До скорого, — она изо всех сил жмёт на газ.

Гуидо тут же её догоняет, и они едут рядом.

— Но тогда… — настаивает он, — жизнь становится немного монотонной, тебе не кажется? Когда случается что-то непредвиденное, это вовсе не плохо…

— Жизнь — это непрерывная и прекрасная неожиданность.

Затем Ники сворачивает направо. Последний взгляд, последняя улыбка — и каждый едет своей дорогой. Эрике просто идеально подошёл бы кто-то вроде него. Уверена, у них бы началась прекрасная любовная история, и она, наконец, оставила бы в покое Джо. Это просто абсурд, что они продолжают причинять боль друг другу. Она расстались, а теперь бесконечно мирятся, и когда она одна, то пробует отношения с другими, а он ничего никогда не говорит. Даже не знаю, что происходит с Джо в такие моменты. Почему людям так нравится испытывать боль? Почему у них не получается жить ради себя самих? Если ты разлюбил человека, ты должен сказать ему об этом прямо, ты не можешь держать его в качестве запасного плана просто потому, что не чувствуешь себя уверенным. Что, по-твоему, может случиться? Оставь его в покое… На всю оставшуюся жизнь. Она едет прямо. Прямо…

Спокойная и уверенная, Ники едет к своему дому, позволяя лёгкому ветерку ласкать себя, она уже ни о чём не думает и чувствует только счастье и спокойствие, которые обычно сами рождаются внутри и возрождают самые приятные чувства, ты в центре всего, без зависти, ревности и беспокойства, и не знаешь, откуда взялось это равновесие, совершенство которого заставляет тебя даже бояться произнести это вслух. Тебя даже удивляет, насколько редко и сложно возникает эта нежнейшая и волшебная гармония, в которой твой мир вдруг начинает звучать правильно. Только мгновения. Мгновения, которые нужно прочувствовать как можно глубже, потому что они необычны. И потому что иногда они заканчиваются внезапно, безо всякой на то причины.


35

Час дня. Сюзанна только что убралась на кухне после обеда. На синем ковре разбросаны игрушки. Лоренцо берёт пакет Gormiti и складывает в него одну за другой. Тщательно проверяет, какие он хочет оставить. Потом он поднимается, идёт за своим мобильным, который лежит на углу огромного персидского ковра, открывает его и набирает сообщение. Через несколько секунд приходит ответ. Лоренцо довольно читает.

— Круто, у Томмазо есть то, чего мне не хватает! Скажу ему, чтобы привёз мне в школу завтра… А что я дам ему взамен? — он снова просматривает свои машинки, ищет ту, которую ему будет не жалко отдать и которая может заинтересовать его друга.

А Каролина погружена в бокс на приставке «Nintendo Wii». Она стоит посреди зала перед огромным плазменным экраном на стене. Она выбрала персонажа, который, по её мнению, больше всего похож на неё: круглое веснушчатое лицо, улыбка, черные волосы, заплетённые в косичку. У неё нарисованы приподнятые брови, что придаёт ей злой вид. Девочка нажимает кнопку на пульте и начинает бой. Она играет против консоли, которая приняла на экране вид огромного волосатого мужчины с добрым лицом. Его выбрала она сама. Начало. Она опускается на колени и выбрасывает кулаки вверх, останавливая их у лица. Иногда она точной прямой линией прорезает руками воздух. Её персонаж воспроизводит движения на экране, двигаясь так, как хочет она, возможно, немного медленней. Каролина наносит удары один за другим.

— Да! Круто, нокаут! Комбо!

Лоренцо поднимает голову и видит в телевизоре лежащего мужика, а над ним возвышается, задыхаясь, персонаж Каролины. Публика ревёт.

— Да, молодец, но он не самый сильный! Дай-ка мне… — встаёт он. Берёт пульт приставки из рук Каролины и занимает её позицию.

— Но я не доиграла… Мама!

— Да ладно, ты ведь давно играешь!

— Тогда давай играть вместе, друг против друга… возьми второй джойстик!

— Нет! Мама-а-а!.. Я хочу играть против компьютера!

Сюзанна выходит с кухни.

— Хватит вам… не хотите перестать кричать? В конце концов, уже поздно. Оба идите в свою комнату, займитесь уроками!

— Но, мама… мне почти ничего не задали, я могу сделать их позже, — со вздохом стонет Каролина.

— Нет. Ты уже достаточно наигралась. А прямо сейчас ты пойдёшь делать уроки, и никаких возражений. Правда, хватит. И ты тоже иди, Лоренцо. Собери свои игрушки и машинки в корзину и иди в свою комнату.

Дети неохотно подчиняются Сюзанне. Каролина отключает приставку, Лоренцо закидывает в корзину всё, кроме машинок, которые он аккуратно складывает одну за другой. Потом они идут в свою комнату, пихая друг друга по дороге.

Сюзанна наблюдает за тем, как они исчезают в глубине коридора. Она садится на диван и поправляет подушку за спиной для большего удобства. Затем смотрит вокруг себя. Дом. Её дом. Их дом. Картины на стене. Скифано, «Анемичный пейзаж», именно так, ни больше ни меньше, чувствует она себя прямо сейчас. Затем эти рамки с фотографиями. Они вместе всей семьёй. Дети ещё маленькие. Её портрет, сделанный профессиональным фотографом, на нём она в большой шляпе с белым пером. Пьетро в своей футбольной форме на одном фото и на другом — в красивом костюме на свадьбе какого-то друга. Воспоминания. Он. Пьетро. Как же я тебя любила. Как же ты мне нравился в институте, когда ты всех заставлял смеяться. Когда ты был готов ко всему и умел красиво выйти из любой ситуации. А потом мы стали встречаться. Благодаря тебе я чувствовала себя прекраснейшей из всех женщин, королевой, лучше всех. А сколько было подарков. Сколько внимания. Ужинов. Драгоценностей. Поездок. А затем университет, диплом, работа и офис. Да, правда, тебе всё удалось. Как же ты поиздевался надо мной. Как же я тебе верила. Я верила в миф, которым ты был. К всеобщему удивлению, достойный человек. Человек, который в любой момент умел заставить меня почувствовать себя центром вселенной. Почему ты сделал это? Ты предал меня. Неизвестно ещё, сколько раз. Ты прикасался, любил и оценивал других женщин вместо меня. Ты восхищался ими, развлекался с ними и держал меня за дурочку. Какой кошмар. Какое унижение. Представлять тебя с ними, в постели или в машине, ты смешишь их, шутишь, заставляешь их чувствовать себя важными. Что такого ты говорил им, чего не сказал мне? Не знаю. И никогда не узнаю. Мне слишком больно. Я не могу принять этого. Глаза Сюзанны затуманиваются. Ярость. Разочарование. Слабость. Я чувствую себя одинокой. Я одна. У меня остались только дети. И я должна буду как-то начать всё с чистого листа. Она вдруг поднимается и идёт к окну. Смотрит на улицу. Да, мир и не замечает того, как мне плохо. Планета не перестаёт вертеться. Я должна сделать что-то ради себя самой. Я должна возродиться. Я ведь красивая женщина. Я мать. Я личность. И я должна встряхнуться. Затем она возвращается в зал. На столике в куче писем и прочих рекламных проспектов она находит брошюру. Открывает её. «Спортивный зал Wellfit. Попробуйте бесплатные занятия в течение недели! Новый курс кикбоксинга от Давиде Греко и Маттиа Джордани… Спорт, который подходит всем! Попробуйте себя!» Несколько телефонных номеров, адрес электронной почты, по которому можно запросить подробную информацию. Кикбоксинг. Это тяжело? Мне никогда не нравились спортзалы, упражнения для поддержания тонуса, бодибилдинг, пилатес, фитнес в целом. Но борьба и самооборона — это другое… Это может быть интересно. К тому же, мне нужно двигаться, привести себя в форму. И переключиться.