― Возможно, нас видели вместе, и, что еще хуже, думаю, что нас сфотографировали. Мы плавали в пруду, который находится на территории отеля, и Кэт увидела несколько вспышек света сквозь кусты. Я пошел разобраться, но нашел только следы шин и отпечатки ног в грязи, ― говорю я, пропуская ту часть, когда у нас был обнаженный секс.

― Ладно, давай по порядку. Ты думаешь, что кто-то сфотографировал вас, когда вы вместе плавали?

― Да.

― Хорошо. Это все? ― спрашивает она, явно чувствуя, что я что-то не договариваю.

Я низко опускаю голову, и Кэт поглаживает меня по спине, пока я рассказываю Пэтти всю правду.

― Мы купались нагишом, и мы были... ну ты понимаешь, ― говорю я, надеясь, что она догадалась.

― Нет, Уилл, я не знаю, я не могу предположить. Ты должен рассказать мне все, пожалуйста.

Я вздыхаю.

― Мы занимались любовью в пруду, и мы были голые.

― Что вы делали? ― кричит она сквозь линию передачи, ― и в общественном месте? Уилл, дорогуша, ну же, ведь у вас обоих больше здравого смысла, не так ли?

Я сглатываю и выдыхаю.

― Предполагалось, что это будет уединенно, и я не понимаю, как кто-то узнал, что мы были здесь. Мы приехали отдельно, как ты и сказала нам. Я приехал сам, а Кэт взяла такси, ― объясняю я, пытаясь почувствовать себя лучше, но это не срабатывает.

Пэтти громко вздыхает в телефон.

― Я посмотрю, что можно сделать, но Уилл, если ваши фото опубликуют, то не уверена, что многое можно будет изменить, ― говорит она, ― вы оба должны лучше понимать ситуацию. Теперь вы публичные люди. Вы являетесь суперзвездами, и за свою популярность необходимо платить. Когда вы шли на это, то все знали. Не могу сказать, что счастлива от вашего поведения. Собственно говоря, я такая злая, чертовски злая, и разочарована в вас обоих.

― Пэтти, я все понимаю. И спасибо за то, что ты сможешь сделать, ― говорю я и кладу трубку.

Кэт смотрит на меня пристально.

― Так что она сказала?

― Ну, она не очень довольна нами. Это совершенно точно.

Я плюхаюсь обратно на кровать. Кэт подходит и прижимается ко мне. Я обнимаю ее и целую в макушку. Я чертовски уверен, что не собираюсь повторять слова Пэтти, Кэт и так уже достаточно уязвима во всей этой ситуации.

― Что, если у них есть твои фотографии, когда ты голый выходишь из пруда? ― спрашивает она меня тихонько.

― Меня это не волнует. Все нормально до тех пор, пока у них не появятся твои фотографии.

Я не вынесу, если еще хоть кто-то один увидит ее обнаженной, а что говорить, если чертов целый мир.

Она моя, и только я имею право видеть ее красивое нагое тело.

Черт, я сойду с ума, если они получат ее фотографии.

Некоторое время мы лежим в обнимку, затем Кэт садится.

― Я хочу есть, ― говорит она, как ни в чем не бывало.

― Ну, тогда давай накормим тебя.

Мы встаем и идем на кухню. Я достаю несколько отбивных из холодильника, и, сообща, мы готовим ужин. Я решаю обжарить стейки на сковороде, чтобы не рисковать своим появлением на улице для приготовления их на гриле, на случай, если там еще какие-нибудь незваные гости. Кэт занимается картошкой. Уж не знаю, что она там делает, но запах идет изумительный. Вижу, как она кладет немного меда в уже отваренную морковь и перемешивает все вместе. Морковь карамелизуется. Кэт стоит рядом со мной, помешивая морковь в меду, и рукой задевает меня, посылая искру, какая обычно возникает между нами. Она поворачивается ко мне. И от сияющего блеска ее зеленых глаз я улыбаюсь. Я невольно облизываю губы и наклоняюсь поцеловать эту прекрасную девушку. Она страстно целует меня в ответ, и, прежде, чем я что-либо осознаю, роняю щипцы из рук и прижимаю ее к чертову холодильнику. Я закидываю ее правую ногу себе на талию, направляя свой уже очень твердый член к ее бедрам. Кэт стонет, наши языки переплетаются в поцелуе. Она перебирает мои волосы, пока я трусь своими бедрами о ее. Низкий рык вырывается у меня. Внезапно нас отбрасывает друг от друга визжащий таймер духовки. Кэт смеется и опускает ногу на пол.

Блин!

Я трясу головой, пытаясь переключить себя. Мои штаны вдруг резко стали мне узкими.

― Неужели нам так тяжело контролировать себя? ― спрашивает она, что заставляет меня хихикать.

― Я вообще не могу контролировать себя, когда дело касается тебя, ― отвечаю я честно. Она наклоняется и достает лоток из духовки. Вот дерьмо, только посмотри на этот абсолютно охрененный кусочек задницы прямо передо мной.

Да, верно, мои штаны так сильно растянулись, что стали похожи на чертов флагшток.

― Так, это готовится. Когда стейки будут готовы? ― спрашивает она, помешивая морковь еще раз.

Дерьмо, лучше вернуться мыслями обратно к мясу.

― Думаю, они готовы.

Я перекладываю их нам на тарелки, Кэт добавляет картофель и морковь. Мы накрываем стол. Я достаю бутылку ее любимого шампанского Bollinger La Grande Année Rose Brut. Беру фужеры, подхожу к столу, сажусь рядом и наполняю бокалы. Мы поднимаем тост.

― Тост... за успешную серию «Ночного странника» и за нас, ведь мы так идеально подходим друг другу, ― говорю я, и мы чокаемся бокалами.

― За это стоит выпить, ― отвечает Кэт и делает глоток прохладного освежающего напитка.

В моей голове крутится мысль, будет ли нам всегда так чертовски хорошо вместе?

Я делаю еще один глоток шампанского и слышу, как хлопнула дверца машины. Я смотрю на Кэт, услышала ли она этот звук тоже.

― Мы кого-то ждем? ― спрашивает она.

Я качаю головой. Мой пульс слегка учащается при мысли, что там кто-то есть. Я встаю и иду к кухонному окну, отдергиваю штору и вглядываюсь. Естественно, там стоит черный фургон и двое журналистов на крыльце.

Дерьмо!

― Кто это?

Я смотрю на Кэт, и по моему взгляду она понимает, что новости не очень приятные.

― Лучше я позвоню Пэтти. Она снова…. расстроится, ― говорю я и иду за телефоном. Мне совершенно не хочется делать этот телефонный звонок. Услышав, что у нас на пороге сидят папарацци, она приходит в бешенство.

― Уилл, опять? Лучше бы тебе не быть в беде, ― отвечает Пэтти.

Я делаю глубокий выдох.

― Уилл, что случилось, дорогой?

― Пэтти, здесь двое мужчин расположились с камерами перед нашей входной дверью. Шторы закрыты, двери и окна тоже заперты. Но, независимо от того, что произойдет, если они не уйдут до завтра, тогда точно увидят нас, покидающими коттедж вместе, и тогда я ни черта не могу с этим поделать.

Я слышу, как Пэтти снова вздыхает.

― Господи, дай мне сил. Вы оба ― самые худшие «просто друзья», вы знаете, ― говорит она в шутку. ― Дайте подумать, что сделать, я вам перезвоню. Что бы вы ни делали, не выходите на улицу, не открывайте двери или окна. Просто ведите себя сдержанно и не привлекайте внимания. Можете сделать это для меня, пожалуйста?


Глава 16

~ KЭT ~


Уилл кладет трубку и смотрит на меня.

― Она перезвонит позже, но сейчас мы должны держаться, ― говорит он с сокрушенным взглядом. ― Извини меня, я ни за что не хотел, чтобы наш маленький отдых был разрушен этими мудаками снаружи. Я хотел, чтобы проведенное вместе время было особенным и беззаботным.

― Я знаю. Не терзай себя. На данный момент мы немного популярны, а значит, ограничены тем, что нас будут преследовать, куда бы мы ни пошли. Нам следовало отнестись к этому более серьезно. Так что это не твоя вина.

Могу с уверенностью сказать, что он винит себя, и не знаю, какие слова подобрать, чтобы заставить его почувствовать себя лучше. Здесь нет ничьей вины. Мы должны были быть более осторожными. Одно точно, в следующий раз будем знать лучше.

― Хорошо, ― говорю я, встаю и отношу тарелки в раковину.

― Пойдем со мной.

Я тащу его наверх в кровать.

― Давай уютно устроимся в постели и посмотрим телевизор.

Уилл ложится на кровать и кладет телефон на приставной столик. Я беру пульт, забираюсь под одеяло, крепко прижимаюсь к нему и передаю управление телевизором Уиллу. Он останавливается на развлекательной программе, а я практически отключаюсь, обнимая своего любимого мужчину.

На улице хлопает еще несколько автомобильных дверей, и я слышу общую болтовню внизу. Уилл сильнее прижимает меня к себе, я чувствую, как его тело напрягается. Он вздыхает, наклоняется и, глядя в телевизор, делает звук громче.

― … на фотографиях, сделанных сегодня, можно увидеть двух влюбленных, купающихся голышом вместе в уединенном водопаде. Четко видно, что это Уилл Сандерс и его возлюбленная по сценарию Катерина Барретт. Видимо, их объединяет гораздо большее, чем просто химия на экране. Вскоре после обнаженных развлечений, Уилл был замечен выбирающимся из воды, чтобы галантно принести полотенце своей главной героине. Он, несомненно, не пренебрегает спортом, судя по виду такого точеного живота, не так ли, Нэнси?

― Определенно так, Роб.

― Я ― Нэнси О'Делл.

― И я ― Роб Марчиано.

Уилл выключает телевизор. Я сижу, ошеломленная репортажем. Фотографии ясно показывают нас в воде и, что еще хуже, Уилла вне воды.

― Дерьмо, ― громко кричит Уилл и бьет кулаком по кровати.

Я вздрагиваю от этого выпада и кладу руку ему на плечо. Внезапно звонит телефон Уилла. Он берет трубку.

― Что...

― Ой, извините, Уилдон. Да, я только что видел... Что вы хотите, чтобы мы сделали? ― Уилл включает телефон на громкую связь, чтобы я могла слышать.

― Мы ничего не можем поделать! На фотографиях ясно видно, что вы вместе, вы целуетесь, и Бог знает, что еще делаете в пруду. Как вы оба могли быть настолько чертовски глупы? ― кричит Уилдон.

Я кусаю нижнюю губу. Он зол, очень зол.

― Мы оба сожалеем, Уилдон. Этого не должно было случиться.

― Конечно, это не должно было случиться, ― кричит он. ― Вас ни за что не должны были видеть вместе вне съемочной площадки. Люди и так уже что-то подозревали от того, что вы совместно проводите время в доме ваших друзей. Это может разрушить все, Уилл!

Я смотрю на Уилла, его лицо становится хмурым. И решаю высказаться.

― Уилдон, мы знаем, что ошиблись. Никто это не отрицает, но также нет никакого смысла зацикливаться на этом. Что сделано, то сделано... как нам теперь быть?

― О, привет, Кэт, я не знал, что ты слушаешь. Извини за крики и ругань. Думаю, есть только один вариант, потому что, все отрицая сейчас, мы будем выглядеть полными дураками, ― говорит Уилдон уже более спокойно.

― Ну что, тогда мы объявляем о наших отношениях? ― спрашиваю я.

Уилл смотрит на меня; я вижу, что он затаил дыхание в ожидании ответа. Длинная пауза перед тем, как Уилдон начинает говорить.

― Думаю, да, ― отвечает он побежденным голосом. ― Вам нужно обговорить это с Пэтти, но, как я понимаю, теперь уже выбор не слишком велик?

― Спасибо, Уилдон. Мы знаем, что вы не хотели, чтобы наши отношения стали достоянием общественности, и нам очень жаль, что все всплыло таким образом, но мы обещаем, что это не повлияет на наши рабочие отношения, ― заявляет Уилл, и я быстро соглашаюсь.

― Конечно, нет. Мы всегда будем прежде всего профессионалами на съемочной площадке и не позволим нашим отношениям встать на пути кино, ― говорю я, надеясь, что это успокоит Уилдона.

― Думаю, время все прояснит. Я до сих пор не в восторге от этого, ребята, ― ругается Уилдон.

― Мы знаем. Еще раз извините нас, ― говорю я.

Я слышу его вздох.

― Ну, только не расставайтесь сейчас, пока не завершится четвертый фильм, ладно? Не стоит афишировать эти отношения, вдруг это всего лишь мимолетное влечение.

― Все ясно. Но это не мимолетное влечение, это настоящее чувство. Я люблю ее, Уилдон, я по-настоящему люблю эту девушку.

― И я тоже люблю Уилла, ― кричу я взволнованно.

Я слышу легкий смешок Уилдона, а затем он снова вздыхает.

― Ладно, хорошо подготовьте Пэтти, чтобы сегодня сделать объявление, ― требует он.

― Еще раз спасибо, Уилдон. Вы не знаете, как много значит это для нас обоих, ― говорю я откровенно, в то время как Уилл обнимает меня за плечи.