Я сажусь в свое обычное кресло, Кэт садится мне на колени. Входная дверь открывается, и входит Чарли.

― Там снаружи опять целая куча этих тупых фотографов... О, вы вернулись! Ну, думаю, это все объясняет. Ура! Рада, что вы вернулись, ребята.

Кэт встает и обнимает ее.

― Я тоже скучала по тебе, Чарльз.

― Ладно, подожди... отойди немного. С каких это пор для тебя стало нормальным называть меня Чарльз? Я ― не принц, ― говорит она, удерживая Кэт на расстоянии вытянутой руки. Она иронично смеется, насмешив тем самым остальных.

― О, ты любишь меня, ― говорит Кэт, в то время как Чарли притягивает ее для объятий.

― Абсолютно.

― Где Брук? ― спрашивает Кэт. Олсен и Чарли закатывают глаза.

― Еще в спальне.

― Наверняка с Дэном, ― говорю я и приветствую Олсена нашим дружеским жестом «кулак к кулаку».

― Они были там все выходные? ― спрашивает Кэт, ухмыляясь.

Чарли кивает головой и снова закатывает глаза.

― Господи, ― бормочет Кэт, прижимаясь к моей груди.

Как хорошо быть дома, отдыхать со своими друзьями. Даже несмотря на то, что завтрашний день у нас начнется с еще большей славой.

― Милый, у тебя есть таблетки от простуды? ― спрашивает Кэт.

― Да, на кухне, в верхнем шкафу.

Она поднимается с моего колена и идет на кухню. Я замечаю, как Олсен провожает взглядом мою девушку, когда она проходит мимо него.

― Олсен, ― скалюсь я, отвлекая его внимание от потрясающей попки Кэт.

― Кэт сегодня угрожали смертельной расправой, поэтому обязательно нужно усилить безопасность. Я хочу, чтобы ты был рядом с ней все время, когда мы находимся на публике.

Он кивает и смотрит на Кэт, которая запивает таблетки небольшим количеством воды.

― Ты в порядке? ― спрашивает Олсен.

― Черт, кто это был? Держу пари, какой-нибудь псих-подросток, не так ли? ― спрашивает Чарли, вскакивая с колена Олсена, и Кэт кивает головой.

― Да, я уже в порядке. Когда все произошло, было по-настоящему страшно. Хотя везде были люди и камеры. Меня это так ошеломило, если не сказать больше. Я не очень люблю эту сторону популярности.

― Не волнуйся, я буду защищать тебя, ― заявляет Олсен.

Вот дерьмо, как неправильно. Именно я должен защищать ее. Это моя чертова работа, а мне приходится полагаться на кого-то другого... это совсем не по мне.

― А кто будет защищать Уилла? ― прерывает мои мысли Кэт, возвращаясь ко мне. ― Вы только гляньте на его рубашку. Вот, что нравится этим девушкам. Срывать с него одежду, разрывать ее на кусочки, будто Уилл их собственность.

― Малыш, я в порядке.

― Нет, Уилл, а что, если один из этих малолетних фанатов сможет добраться до тебя. Если у меня есть охрана, то и у тебя она должна быть, ― восклицает Кэт. ― Пожалуйста, Уилл, я буду чувствовать себя намного лучше, зная, что ты тоже в безопасности.

Я качаю головой и вздыхаю.

― Ладно, если это принесет тебе облегчение.

Глава 17

Я просыпаюсь. Кэт уже встала и складывает вещи для нашей поездки в Австралию. Мне приходит на ум, что, раз уж я встречусь с ее родителями, которые прилетят в Сидней из Аделаиды, было бы неплохо познакомить ее со своей мамой.

― Давай сходим сегодня в наш класс по вокалу. Что скажешь?

― Конечно, по мне ― это отличная идея. Почему ты хочешь туда вернуться?

― Это секрет.

― Значит... деловой секрет, понятно.

Она дотрагивается до носа. Я смеюсь, встаю с кровати, подхожу и обнимаю ее, крепко прижимая к себе. Я поцелуем желаю ей доброго утра, и, когда прохожу мимо нее по комнате, чтобы одеться, не могу удержаться, чтобы не шлепнуть ее по попке. После завтрака мы идем в класс, проскользнув мимо папарацци, и, когда заходим, мама улыбается нам.

― Класс, пожалуйста, продолжайте ваши задания. Я скоро вернусь, ― дает она указание и подходит к нам. Она обнимает меня, а потом отстраняется на расстояние вытянутой руки.

Я вижу, как изумленно изгибаются брови Кэт при виде моих объятий с нашим преподавателем по вокалу.

― О, я скучала по тебе, Уилл. Как поживаешь? О, и Кэт, дорогая, ты чудесно выглядишь. Я так рада, что ты делаешь моего Уилла таким счастливым.

― Кэт, я хочу познакомить тебя со своей мамой, ― говорю я, обнимая ее за плечи.

― Что? То есть вы хотите сказать, что, когда я пришла к Вам поговорить насчет Уилла, Вы были его матерью?

― Да, извини, милая. Мы не знали, как сказать тебе.

― Я даже не догадывалась, ― говорит она. Ее глаза широко распахнуты, а брови нахмурены.

― Уилл больше похож на своего отца. Когда мы развелись, я взяла свою девичью фамилию, поэтому я Эдельштайн, а он Сандерс, ― заявляет мама, ответив на некоторые невысказанные вопросы.

― Так как идут дела? Я видела ваши фотографии во время уединенного отдыха. Должно быть, это был ужасный опыт для вас обоих?

Я вздыхаю.

― Пока мы были там одни, это было потрясающе. Но когда папарацци и фанаты узнали, где мы, все рухнуло.

― Откуда они узнали, что вы были там? ― спрашивает она.

― Я думаю, все в дело в таксисте, который вез меня, ― говорит Кэт нахмурившись.

― Ну, по крайней мере, вам больше не нужно притворяться, что вы «просто друзья». Я знаю, что для тебя, Уилл, это было трудно, ― сообщает мама, дотрагиваясь до моего плеча.

― Да, конечно, гораздо проще, когда ты можешь ходить везде и держать ее за руку, если хочется, или поцеловать ее прекрасные губы. Но, в первую очередь, замечательно, что больше нет необходимости прятаться, это было самым сложным, ― я притягиваю Кэт к себе, она обнимает меня за талию и прижимается к моей груди. Я целую ее в макушку, а мама улыбается.

― Я так рада, что вы оба разобрались со всем этим дерьмом. Если бы мне пришлось еще раз выслушивать, как Уилл пытался убедить себя, что он не был влюблен в тебя, думаю, я бы сорвалась.

― Правда, мам?

― Ну что ж, мой дорогой мальчик, удачной поездки завтра и купи мне живого коалу или что-нибудь еще, ― шутит мама, обнимая каждого из нас.

― Вы знаете, на самом деле, коалы очень опасны. Я думаю, вам будет лучше с мягкой игрушкой или, может, с баночкой Веджемайта? ― советует Кэт.

― Ах да, я слышала о такой начинке Веджемайт. По всей видимости, у нее ужасный вкус. Привезите мне с собой немного этой начинки вместе с мягкой игрушкой и живой коалой, ― говорит она взволнованно.

― О, и, Уилл?

― Да, мам.

― Я горжусь тобой, сынок, и тобой тоже, Кэт. Я так рада, что вы, ребята, едете в это путешествие вместе, ― говорит мама, прослезившись.

― Спасибо, мам. Нам пора идти. Я позвоню, когда мы приземлимся.

― Счастливого полета, ― желает она, и мы выходим из комнаты.

Кэт шлепает меня по руке, когда мы скрываемся из виду.

― Эй, что это было?

― Я не могу поверить, что я доверилась ей и рассказала о тебе, а все это время она была твоей мамой, ― говорит она, заставляя меня улыбнуться.

― Она рассказала тебе, что я ей говорила?

― Ага! Каждую мельчайшую деталь... нет, просто шучу. Она не сказала мне ничего, кроме того, чтобы я начал думать головой и поторопился быть с тобой, или я тебя потеряю. Это были ее слова в точности.

― Ну, по крайней мере, я знаю, что нравлюсь твоей маме, ― говорит она, и мы садимся в «Шевроле».

*

После нашего прощания с Чарли, Брук и Дэном, Пэтти провожает Кэт, Олсена, нового чувака ― охранника Марка и меня, в терминал, чтобы посадить на борт рейса, отправляющегося в Австралию. Я взволнован, так как никогда не был в Австралии. Ну, вообще-то, я никогда не был за пределами Штатов, разве что подумать, что Мексика отделена от континентальной части США. Это четырнадцать часов полета, хреново, конечно, но, по крайней мере, мы летим первым классом. Пэтти не позволила бы нам путешествовать никаким другим способом.


~ K Э T ~


Мы поднимаемся на борт самолета и занимаем наши места. Я сажусь рядом с Уиллом, Марк и Олсен сидят перед нами, а Пэтти - одна позади нас. Я рада, что она едет с нами; приятно, что компания будет не чисто мужской. Самолет взлетает в три часа дня, и в Сидней мы прибываем только следующим утром. Мне не терпится увидеть маму и папу в аэропорту. Надеюсь, не будет никаких фанатов и папарацци, но я пришла к выводу, что, когда я на это надеюсь, они всегда есть.

Уилл целует меня, а затем надевает наушники, чтобы скоротать полет за просмотром фильма. Я делаю то же самое. И просыпаюсь от того, что стюардесса говорит мне привести спинку кресла в вертикальное положение, потому что мы готовы к посадке. Я смотрю на Уилла, он сидит прямо и выглядит примерно таким же уставшим, как и я.

― Эй, малыш, хорошо поспала? ― спрашивает он, протягивая мне руку.

― Да, неплохо, особенно учитывая, что в Лос-Анджелесе сейчас 5 утра.

― Ага, ― подтверждает он, зевая.

Самолет стыкуется с мостиком, ведущим в терминал, и, так как мы летели первым классом, то первыми и выходим. Мне это приятно, гораздо лучше, чем остаться и толкаться, словно стадо крупного рогатого скота. Мы встаем и, если бы я не была такая уставшая, то была бы очень рада. Я не видела своих родителей с тех пор, как уехала из Австралии в августе прошлого года. Прошел год и три месяца, не то что бы я считаю, но умираю от желания увидеть их. Уилл берет меня за руку, мы идем через терминал и попадаем в здание аэропорта, где сотрудник помогает нам с регистрацией через таможню. Мы проходим зал и попадаем в зону получения багажа.

― Как ты себя чувствуешь? ― спрашивает Уилл, пока мы идем навстречу моим родителям.

― Я очень взволнована.

Мы заходим в зону получения багажа, которая, к сожалению, окружена папарацци. Я вздыхаю и смотрю на Уилла, он берет меня за руку, и мы следуем за Олсеном и Марком, которые идут впереди, пробивая путь через багажное отделение и защищая нас от любого вреда. Пэтти замыкает нашу группу. Я везде выглядываю своих родителей, но меня ослепляют вспышки фотоаппаратов.

Господи, я просто хочу увидеть их без того, что весь мир смотрит на нас. Неужели это такое преступление?

Мы подходим к багажной ленте и ждем, пока наши вещи сделают круг. Уилл поднимает сумки, и мы идем к дверям. Я отчаянно продолжаю искать маму и папу.

― Нам надо выйти на улицу. Папарацци не дают никому пройти.

Я соглашаюсь, и он ведет меня на улицу. Я достаю телефон и набираю номер мамы. Из-за папарацци, что-то слишком громко орущих нам, мне с трудом слышно, как ее телефон звонит на другом конце.

― Катерина, я тебя вижу. Мы сейчас подойдем к вам, милая, ― отвечает мама и нажимает отбой.

Папарацци следуют за нами на улицу и преследуют нас, пока мы ждем моих родителей около окна.

― Ребята, мы не можем ждать здесь слишком долго, ― говорит Пэтти, так как фотографы продолжают забрасывать нас случайными вопросами.

― Кэт, хорошо вернуться домой?

― Вы, ребята, купите дом здесь, в Австралии?

― Уилл, что вы думаете об Австралии на данный момент?

Вы серьезно?

Я смотрю на Уилла, и мы оба смеемся. Мы здесь всего полчаса, и все, что он видел, находится внутри аэропорта.

― Катерина, ― слышу я знакомый голос, звучащий, словно музыка для моих ушей. Я поднимаю глаза и вижу маму и папу позади, неистово машущих нам.

― Вот они.

Волна эмоций накрывает меня. Я так рада видеть их. Я спешу вперед, подхватив Уилла и проталкиваясь сквозь папарацци, чтобы добраться до них. В таком безумном порыве Олсен и Марк остаются где-то позади. Добравшись до маминых рук, я не могу сдержать слез.

― О, милая, я так скучала по тебе.

Папарацци захватывают этот эмоциональный момент с моими родителями и Уилла, встречающегося с ними впервые. Я заканчиваю обнимать маму, когда Уилл протягивает руку моему отцу.

― Мистер Барретт, я Уилл. Очень приятно познакомиться с вами.

― Привет, Уилл. Пожалуйста, называй меня Джоно. А это моя жена, Одри или Одс, как мы зовем ее.

― Приятно наконец-то познакомиться с вами, Уилл. Я так много слышала о вас от нашей Катерины, ― говорит мама.

― Кэт, это твои родители?