― Все верно, мы слышали, что вас обоих отобрали на основные роли из своего класса по актерскому мастерству в колледже АМДА в Лос-Анджелесе. Уилл, как тебе такое превращение: быть неизвестным артистом и вдруг ― бросок в центр внимания, где поклонники и папарацци следят за каждым твоим шагом? ― спрашивает Ларри.

―- Ну, это было своего рода быстрым превращением из безымянного «никто» в такого человека, чье имя люди выкрикивают и говорят, что любят вас, когда вы идете по улице. Иногда это может быть пугающе, но приятно знать, что фанаты гордятся нами и нашей работой. Мы старались держаться как можно ближе к персонажам в книгах, и было сложной задачей перенести их в жизнь на большом экране для поклонников серии книг Би Джей Уильямса.

― Так, Уилл, каково это, работать с австралийкой?

― Иногда ее трудно понять, но это часть ее шарма. Я бы не хотел, чтобы кто-нибудь другой, кроме Кэт, работал со мной в этом фильме.

― А теперь вопрос, на который каждый хочет знать ответ. Ходят слухи, что вы, очевидно, увлечены друг другом. Вы можете подтвердить или опровергнуть эти слухи для всех поклонников здесь, в Австралии?

Мое сердце начинает стучать в груди. Хотя уже было объявлено через Пэтти, что на самом деле мы встречаемся, теперь мы впервые фактически говорим об этом в прямом эфире.

Уилл берет мою руку и нежно целует ее.

― Да, мы вместе, и мы очень счастливы, ― признает Уилл и подмигивает мне.

― Только что по всей Австралии и по всему миру разбились сердца, ― говорит Кайли, заставляя нас смеяться.

― Итак, Уилл, вы уже знакомы с достопримечательностями Австралии? ― спрашивает Ларри.

Уилл хмурит брови и смотрит на меня в замешательстве.

― Я видел Оперный театр и мост Харбор-Бридж, но так как мы приехали только прошлой ночью, у меня не было возможности увидеть что-либо еще, хотя мама попросила меня привезти домой коалу.

Все смеются.

― Хорошо, мы хотим, чтобы вы попробовали то, что так любят австралийцы, что скажете? ― спрашивает Ларри, затем встает и подходит к женщине, которая что-то держит в своих руках.

― Да, без проблем. Это не один из тех... что-то из еды все же? ― Уилл запинается, заставляя нас всех смеяться.

― Нет, это сэндвич веджемайт (прим. ― фирменное название очень популярного в Австралии пастообразного пищевого продукта тёмно-коричневого цвета, представляющего собой экстракты овощей и дрожжей. Считается неотъемлемой частью диеты австралийцев. Впервые появился на рынке в 1923. Ему приписывают огромные питательные и целительные свойства). Чтобы стать почетным Австралийцем, вы должны съесть веджемайт, ― говорит Кайли, когда Ларри возвращается к Уиллу и вручает ему сэндвич на небольшой бумажной тарелке. Я не могу удержаться от смеха, я знаю, что Уилл будет ненавидеть его, особенно учитывая, как густо паста намазана на хлеб.

― Я просто ем как обычный бутерброд?

― Нет, ты должен стоять на одной ноге, пока будешь жевать бутерброд веджемайт. Это Австралийская традиция, ― шутит Ларри, и Кайли хлопает его по руке.

Уилл смотрит, как я хихикаю, и линии беспокойства пересекают его лицо.

― Уилл, он шутит, ― говорит Кайли.

Уилл кивает головой.

― Ладно, поехали, ― говорит он и берет большой кусок густо намазанного хлеба. Я жду его реакцию, пока он медленно жует бутерброд. Сначала он хмурит лоб и морщится, а затем его рот искривляется.




УИЛЛ


О, мой гребаный Бог! Как я смогу проглотить это?

У этой пасты слишком странный вкус, очень соленый. Надеюсь, на моем лице не отражается, насколько для меня этот вкус мерзкий. Я ускорил жевание, пока все с ухмылкой смотрят на меня, и я начинаю жевать быстрее.

― Ну, Уилл, что скажешь? ― спрашивает Кэт. Держу пари, что она сдерживает смех.

― Хм, ну, думаю, это на любителя, ― я проглатываю кусок хлеба и черную соленую пасту, пытаясь, чтобы все это не вернулось обратно.

Блин, это самое отвратительное дерьмо, какое я когда-либо пробовал.

Мне нужно вымыть рот с мылом, а затем прополоскать его специальной жидкостью. И даже тогда я не уверен, что смогу когда-либо попробовать опять.

Что это за дерьмо, на хрен? Это должно быть вне закона.

Все смеются и думают, что это чертова шутка. Я кладу бутерброд обратно на тарелку и отодвигаю ее подальше от себя.

― Когда ты впервые пробуешь пасту, то вкус кажется странным, ― говорит Кайли. Все смеются, в то время как Ларри протягивает мне стакан воды.

― Благодарю, Ларри, ― я делаю большой глоток воды, а затем отделяю один кусок хлеба от другого, чтобы взглянуть на черную пасту, густо намазанную на хлеб. Я непроизвольно морщу лицо, и все в очередной раз смеются надо мной.

Да, правильно, смейся, мисс Баррет, я уверен, что позже смогу придумать что-нибудь в отместку. Возможно, воздержать тебя от оргазма или двух, хмммм.

― Извини, Уилл. Когда ты ешь веджемайт, то слой пасты должен быть тоненький, а не такой толстый, как мы тебе дали, ― отмечает Ларри со смехом.

― О, слава Богу. Я не хотел признать, что возненавидел этот вкус на случай, если вы выдвинете меня в качестве почетного австралийца.

Я делаю еще один большой глоток воды, пытаясь устранить этот чертовски ужасный привкус во рту ― конечно, мне не удается.

Затем Ларри продолжает рассказывать мне о таких злобных падающих медведях Drop Bears, какие существуют у них в Австралии. Это вроде как Коала, но больше по размеру и злой, и, судя по всему, я не уверен, что хочу встретиться с одним из них.

Глава 18

Мы закончили, ну... скажем так, одно из самых смешных интервью, которые я когда-либо давал, хотя их не так уж много у меня было. Ведущий Ларри ― веселый парень, но иногда, должен признаться, я ни черта не понимал из того, что они говорили. Придется узнать немного больше об этих падающих медведях, что даже звучит опасно.

Мы идем на предпоказное интервью для шоу, которое будет транслироваться в воскресенье вечером. Интервью будет брать мадам ПиДжи, которая тоже оказалась довольно забавной и порой задавала немного странные и неожиданные вопросы.

Еще раз удивляюсь. На каких чертовых наркотиках сидят эти австралийцы?

Уж очень отличается австралийский юмор. Австралийцы очень неторопливы в своей манере говорить, и это полная противоположность юмору в Штатах. Как только заканчивается напряженный день, полный интервью, мы возвращаемся в отель. Нас ждет ужин с родителями Кэт.

Целый день один гребаный сюрприз сменял другой: то паста Веджемайт, то падающие медведи. Мне действительно следует быть осторожнее.

Мы едим в ресторане отеля, чтобы избежать толпы поклонников и фанатов. Сегодня нам хочется провести приятный тихий ужин в компании с родителями моей любимой. Я смогу поближе узнать Джоно и Одс, а Кэт насладится столь коротким драгоценным общением со своими мамой и папой. Мне нравится наблюдать за их отношениями. Я бы сказал, что их любовь к дочери такая огромная, что они сделают для нее все, впрочем, как и я.

*

На следующий день мы даем раннее интервью на радио, а затем проводим остаток дня, готовясь к австралийской премьере «Ночного странника» в Государственном театре на Маркет-Стрит. Олсен, Марк, Пэтти и я готовы и просто ждем Кэт, которая, уверен, будет выглядеть сногсшибательно. Для своего наряда она выбрала некоего австралийского дизайнера.

― Итак, я готова, ― кричит Кэт из спальни. Сначала появляется ее стилист, затем выходит она.

Ох, ни хрена себе, дерьмо, черт… да, я мгновенно возбуждаюсь.

Она выглядит потрясающе. Она так великолепна в своем длинном ярко-красном платье в пол. Верхняя часть платья, покрывающая плечи, сшита из красной прозрачной ткани и украшена крошечными блестящими ярко-красными бусинками, рассыпанными по всему верху, спадающими спереди на приталенную юбку и затем рассеивающимися до самого низа. На спине тоже прозрачная ткань, украшенная красными искрящимися бусинками. Это выглядит просто чертовски умопомрачительно. Сзади юбка в сборку плавно перетекает в шлейф внизу.

Вау, это просто офигенно, вау. Лучше бы ни одному сукиному сыну не иметь подобные мысли, или я врежу ему на хрен.

Кэт выглядит потрясающе. Ее огненно-рыжие волосы зачесаны назад. Она такая красивая. Я смотрю на нее и чувствую, что моя челюсть отпала. Она стоит передо мной словно огненная богиня. Мое сердце бешено стучит в груди, и я невольно облизываю губы при взгляде на нее. Мы смотрим друг другу в глаза, я чертовски ошарашен.

― Ты выглядишь потрясающе, ― говорит Олсен, прежде чем я успеваю что-либо сказать. Его глаза наполнены вожделением. Я смотрю на Олсена суровым взглядом, затем встаю и беру свою девушку за руку. Она смотрит на меня.

― Ты сногсшибательна, малыш.

Я притягиваю ее к себе и шепчу ей на ухо: «Но ты должна переодеться».

― Что? Почему?

― Потому что ни одному ублюдку не позволено смотреть на тебя в таком виде. То, как ты выглядишь, должно быть предназначено только для моих глаз, ― шепчу я.

Она улыбается, быстро целует меня в губы, а затем отстраняется.

― Я люблю тебя, Уилл, но мне понадобилось три часа, чтобы так выглядеть. Я не сниму платье, пока мы не вернемся обратно и не останемся наедине, ― говорит она, и я тяжело вздыхаю.

Мне на самом деле не хочется, чтобы парни пялились на нее, но, думаю, это неизбежно, когда она выглядит столь хорошо.

― Спасибо вам обоим. Вы оба очень учтивы и изысканны, ― она берет меня под руку, и мы направляемся к лимузину. Возле отеля в ожидании стоят фанаты. Хотя их немного меньше, вспышек все равно полно, и, пока мы идем, нас забрасывают вопросами.

Я открываю дверцу машины для Кэт, жду, пока она займет место, потом сажусь сам. Остальные следуют за нами. Мы приезжаем на место, и лимузин останавливается рядом с красной ковровой дорожкой. Первыми выходят Пэтти и ребята. Я быстро целую Кэт в щеку.

Она убьет меня, если я размажу великолепную огненно-красную помаду на ее таких соблазнительных губах.

― Ты готова? ― спрашиваю я. Она одаривает меня мимолетной улыбкой.

― Как никогда.

Я выхожу из машины, и вокруг сразу начинают вспыхивать огни. Я протягиваю руку Кэт, и она появляется из лимузина во всем своем великолепии. Эта женщина действительно самая красивая из всех, каких я когда-либо видел. Я обнимаю ее за талию, и мы попадаем в зону видимости фотографов. Кэт нежно утыкается в меня носом. Это не то, что на американской премьере, где нам приходилось притворяться, будто мы «просто друзья». Это гораздо лучше, когда можно заявить на нее права, обнимая за талию, и снова и снова шептать ей на ухо о своей любви.

― Мистер Сандерс, мисс Барэтт, сюда.

― Посмотрите сюда.

― Мисс Барэтт, кто сегодня ваш дизайнер?

― Алекс Перри, ― отвечает она с великолепной улыбкой на губах.

― Мисс Барэтт, можем мы сфотографировать, как вы целуете мистера Сандерса?

Она смотрит на меня, а потом целует в щеку, оставив отпечаток красной помады. Она смеется и игриво стирает его пальцем.

― Это было супер, спасибо.

― А теперь наоборот, вы поцелуйте ее, пожалуйста, мистер Сандерс.

Я решаю, что тоже на хрен сделаю это. Они хотят, чтобы у них были эксклюзивные фото, ну что ж, пожалуйста. Я близко притягиваю ее к себе, наклоняю в голливудском стиле и прижимаю свои губы к ее. Она смеется, пока длится наш поцелуй. После чего я возвращаю ее в нормальное положение. Кэт прижимается ко мне и большим пальцем вытирает помаду с моих губ.

― Хм, ― слышу я голос Пэтти позади себя. Я смотрю на нее и смущенно улыбаюсь. Пэтти качает головой. Да ладно, слишком поздно, я уже сделал это. Все равно ведь все знают, что мы пара.

― Ты сегодня в хорошем настроении, ― говорит Кэт, пока мы продолжаем позировать.

― Это из-за тебя в таком платье. На самом деле я хочу побыстрее покончить с этим, отвезти тебя в отель и безрассудно трахнуть, ― шепчу я ей на ухо, заставляя смеяться.

― Ты такой милый болтун, ― говорит она с сарказмом, пока мы идем по красной дорожке.

Мы доходим до входа в государственный театр и проходим внутрь. Нам предлагают шампанское. Я беру два бокала и один протягиваю Кэт. Она делает маленький глоток. К нам подходит Уилдон и улыбается.