― Ооо, Кэт, я люблю тебя, ― говорит он. ― Открой глаза и посмотри на меня, детка.

― Я то…же лю…ююю…блю тебя, ― бормочу я сквозь стоны, продолжая скользить на нем и глядя прямо ему в глаза. Во мне начинает нарастать жар. Я замечаю, что вода выплескивается через край на пол. Я решительно целую Уилла в губы. Он стонет. Наслаждение внутри меня растет. Я обнимаю его за шею, подтягивая себя еще ближе. Мои мышцы начинают сжиматься вокруг него, я чувствую, что слишком близка к кульминации. Он делает толчки бедрами в такт со мной. Я ногтями впиваюсь ему в спину.

― О, Боже, Уилл, ― я откидываю голову назад, он берет мой сосок в рот, сосет его и дергает. Это становится последней каплей. Не сдержав вздоха, я кончаю. Трепет и дрожь обрушиваются на меня, мои внутренние мышцы сжимают член сильнее. Я раскалываюсь на тысячи крошечных осколков, будто тысяча фейерверков взорвалось внутри меня. Он целует меня в шею, а потом опять в губы, и я начинаю падать с высоты. Он кладет руки мне на бедра и двигает меня в такт с собой. Он тоже скоро кончит. Он движется во мне быстрее, я держу его за плечи. Наши поцелуи неистовы. Затем он начинает двигаться медленнее, нагнетая удовольствие. Низкий рык вырывается из него, он кусает мою нижнюю губу.

― Я так сильно люблю тебя Кэт. Выходи за меня, пожалуйста?

― Что? ― стону я, чувствуя, что снова скоро кончу.

Какого черта он только что сказал? Могла ли я представить себе это?

― Выходи за меня замуж. Я люблю тебя и хочу всегда быть с тобой. Пожалуйста, Кэт, ответь, ты выйдешь за меня? ― спрашивает он, а затем нежно целует меня в шею. Мое сердце так стучит, и я не уверена, от того ли, что мы занимаемся любовью, или от того, что он только что сделал мне предложение во время нашей близости, или и то и другое сразу. Я чувствую трепет в животе, и улыбка озаряет мое лицо.

― Правда? ― спрашиваю я, а он продолжает двигаться внутри меня.

― Абсолютно. Выходи за меня, детка? ― шепчет он мне на ухо и целует в мочку.

― Да, ― отвечаю я.

― Да? ― переспрашивает он.

― Да, ― подтверждаю я и целую его.

Он продолжает двигаться внутри, заставляя меня стонать снова и снова.

― О, Кэт, ты делаешь меня таким счастливым, ― говорит он, и я чувствую, что внутри у меня опять все дрожит. Он начинает двигать меня быстрее, наши поцелуи становятся обжигающе страстными. Я чувствую, что он возбужден не меньше меня. Он напрягается, и я сжимаю его член сильнее. Уилл выкрикивает мое имя, и мы одновременно кончаем.


УИЛЛ


Кэт полностью переносит вес тела на меня, пока мы оба кончаем.

Чертов ад! Она сказала "Да!". Моя малышка сказала "Да!". Дерьмо! Неужели я вот так запросто сделал предложение, пока трахал ее... это вообще нормально? Боже, надеюсь, она ответила "Да" не в порыве страсти.

Мы лежим в ванне, я глажу ее волосы, и от моих прикосновений она тает.

― Ты знаешь, я на самом деле имел это в виду. Это не просто мой член говорит, ― объясняю я.

Кэт смеется.

― Я знаю, и мой ответ тоже был на самом деле.

Я поднимаю ее голову и страстно целую свою любимую. Мы решаем выйти из ванны, и я вытираю ее со всей любовью, на какую способен.

Я полный подкаблучник, и мне это чертовски нравится. По-другому мне бы и не хотелось.

― Иди в постель, я кое-что хочу подарить тебе.

― Ладно, ― соглашается она и проскальзывает в спальню.

Из кармана брюк я достаю маленькую шкатулку и иду за ней. Кэт лежит на животе с согнутыми ногами и любуется на Гавань Сиднея. Огни, мерцающие в воде и на мосту, впечатляют, но это зрелище ничто по сравнению с великолепным видом, открывающимся передо мной: Кэт, абсолютно обнаженная, во всей своей красе лежит на кровати и ждет меня, и только меня.

Она действительно моя, и в этот момент я не мог быть счастливее. Как же мне так чертовски повезло?

― Итак, закрой глаза, ― говорю я и подхожу к ней. Затем встаю перед ней на колени и улыбаюсь. ― А теперь открывай.

Она открывает глаза, и я подношу к ее лицу коробочку с кольцом. Глаза Кэт загораются, она садится на кровати, широко открыв рот.

― Боже мой, это что? О, Боже мой... Боже мой, ― повторяет она.

― Катерина Барэтт, я люблю тебя. Пожалуйста, будь моей женой и проведи вместе со мной вечность, ― говорю я, открывая коробочку и показывая платиновое кольцо, инкрустированное тремя рядами бриллиантов вокруг большого, круглого, ярко сверкающего бриллианта на вершине. При виде выбранного мною кольца ее рука в шоке взлетает к лицу.

― Если тебе не нравится, я могу ...

― Нет! Не глупи, оно мне очень нравится. Я люблю тебя... так сильно, ― прерывисто отвечает она, пока я надеваю его ей на палец. Кэт закусывает нижнюю губу, и слезы начинают медленно катиться вниз по ее щекам.

― Так ты не просто подумал об этом, пока мы были в ванной? Это не спонтанно? Ты на самом деле планировал это?

― Ну, да. Я знал, что собираюсь сделать тебе предложение и планировал на тот вечер, когда мы ужинали с родителями. Я хотел попросить разрешения у твоего отца. Затем планировал поговорить с тобой за ужином завтра вечером, но не смог ждать, ― говорю я, вытирая слезы с ее лица.

― О, Уилл, это прекрасно. Ты прекрасен. Я так счастлива, ― говорит она, наполняя мое сердце радостью.

Я так счастлив, что она согласилась. Если бы она ответила «нет», я был бы уничтожен.

Но почему-то я знал, что она ответит «да». Мы оба знаем, что нам суждено быть вместе.

― Есть кое-что, что я должна сказать тебе, Уилл, и, боюсь, тебе это не понравится, - говорит она, и мой пульс мгновенно учащается.

Глава 19

― Давай. Что ты хочешь сказать?

Она сглатывает, тянет меня к себе на кровать и садится мне на колени.

Хм, у меня такое чувство, что мне не понравится то, что она скажет дальше.

― Сегодня вечером на премьере мне стало немного жарко, я была слегка взволнована, и мне захотелось выйти на улицу подышать свежим воздухом.

― Так... ― интересно, к чему она клонит.

― Ты должен понять причину, по которой я сразу не сказала тебе. Я волновалась, как ты мог поступить.

― Кэт, скажи мне, ― вставляю я.

― Хорошо, но ты должен пообещать не сходить с ума.

― Какого черта, Кэт? Скажи мне, что происходит, ― кричу я, срываясь от того, что она тянет.

― Хорошо, но помни, что я люблю тебя и только тебя. А еще ты голый, так что ты не можешь выбежать из комнаты, ― говорит она, когда я резко выдыхаю.

― Итак, я была на улице, и Олсен вышел со мной. Опасаясь любопытных папарацци, мы пошли вниз по боковой аллее подышать свежим воздухом, потому что мне стало очень жарко, и…

― И… что именно?

― Олсен поцеловал меня, ― поспешно говорит Кэт, ― и я клянусь, что не целовала его в ответ. На самом деле, я оттолкнула его и дала пощечину, а затем вернулась внутрь и нашла тебя. Вот почему я залпом выпила тот коктейль и захотела уйти. Это ничего не значило, и я клянусь, что оттолкнула его сразу же, и ни в коей мере не ответила взаимностью на его поцелуй. Я люблю тебя и только тебя, ― рассказывает она, и чудовищность ситуации поражает меня.

― Папарацци видели? ― спрашиваю я спокойно, напрягая челюсть и сжимая кулаки.

― Я не уверена. Возможно, ― плачет она, из ее глаз капают слезы.

― Все хорошо, не плачь, ― притягиваю я ее к себе. ― Так вот зачем ты пошла к Пэтти?

― Ага, ― бормочет она.

Я мягко целую Кэт в макушку, медленно снимаю ее с колен и сажаю на кровать рядом с собой. Внутри у меня все бурлит, пульс зашкаливает, и я чувствую, что все мое тело напряжено. Волна жара проходит через меня, и я начинаю потеть. Я чувствую, как вена на шее начинает выступать и пульсировать, а руки сжимаются в кулаки.

― Уилл, пожалуйста, не сердись.

― Сердиться? Я не злюсь, я просто сверхзлюсь, я охрененно взбешен. Где, блядь, он? Я убью его на хрен. Предполагалось, что он мой лучший друг, и он целует тебя? ― ору я и начинаю натягивать свои тренировочные штаны.

Она быстро подбегает и надевает свой халатик.

― Уилл, пожалуйста, все не столь ужасно. Это продлилось всего секунду! Это было ничто, и абсолютно ничего для меня не значило.

― Ничего? Это ничего не значило для тебя? Как бы тебе понравилось, если бы Чарли поцеловала меня? ― спрашиваю я ее настойчивее, чем намеревался. Кэт вздрагивает. ― Ой, извини, я не на тебя злюсь.

Она снова начинает плакать, и я крепко прижимаю ее к груди.

― Прости меня, детка. Ты должна быть моя, и я не хочу тебя ни с кем делить. Каждый поцелуй предназначен для меня и только для меня, как и все мои ― лишь для тебя. Оставайся здесь. Я скоро вернусь.

Я отпускаю ее и иду к двери.

Она пытается схватить мою руку, но я отстраняюсь от нее.

― Пожалуйста, не надо, ― умоляет она.

― Это не займет много времени, ― обещаю я и выхожу. Я иду по коридору к номеру Олсена и стучу в дверь. Кэт подбегает ко мне, умоляя остановиться. Но я не могу, я в такой ярости!

Как он смеет целовать того, кто принадлежит мне? Как он смеет прикасаться к ней, на хрен?

― Какого хрена? ― удивляется Марк, открыв дверь. ― У вас все в порядке?

Кэт плачет. Я вижу, что Пэтти открывает свою дверь и подходит к нам.

― Что это за шум? ― спрашивает она.

Олсен подходит к двери.

― Ты! ― выкрикиваю я и указываю на него пальцем. Он переводит взгляд на залитую слезами Кэт, и его лицо мгновенно приобретает виноватое выражение. Я протискиваюсь в дверь, отталкивая Марка в сторону, и направляюсь к Олсену, этому чертову подонку. Кэт сильно плачет и тянет меня за руку. Я неуклюже вырываюсь вперед с одной единственной мыслью в голове ― «мой кулак ― на его лице». Я сжимаю кулаки и поднимаю правую руку для удара.

― Дорогой, умоляю тебя, пожалуйста, не бей его. Я не хочу провести первую ночь в роли твоей невесты вдали от тебя, потому что ты будешь в тюремной камере, ― кричит она и тянет меня за руку. И этим движением сбивает мою руку с курса буквально в миллиметре от этой чертовой лживой, двуличной, предательской и мерзкой морды Олсена. Он вздрагивает. Позади него стоят Пэтти и Марк, которые в недоумении наблюдают за происходящим.

― Ты думаешь, можешь целовать мою невесту, и тебе сойдет это с рук? Тебе повезло, что она здесь, иначе сейчас ты был бы в коме, ― выплевываю я и сильно толкаю его. Он падает на пол, задевая стул.

― Твоя невеста? ― его лицо морщится от боли.

― Да, моя невеста, и ты уволен на хрен! Если ты еще раз тронешь ее, клянусь Богом…

― Он не будет. Не так ли, Олсен? ― вставляет Кэт и прижимается к моей груди. Я крепко обнимаю ее.

Олсен качает головой из стороны в сторону.

― К завтрашнему дню тебе лучше убраться отсюда. Я не хочу видеть твое отвратительное сраное лицо рядом со мной или с кем-то из моих близких. Ты понял меня, на хрен, жалкий козел, ― Олсен кивает головой.

― Марк, ты смотришь за нами обоими, но Кэт ― твоя главная ответственность. Я удвою твое жалование, пока не найду подходящую замену. Понятно?

Марк кивает головой.

― Ну же, дорогуши, у вас обоих была большая ночь. Давайте пойдем в мой номер, там мы можем во всем разобраться, ― говорит Пэтти, берет меня за руку и ведет в свой номер.

― Итак, есть ряд нюансов, которые нам нужно обсудить. Невеста? Когда это произошло? До или после громких оргазмов, что происходили в вашей комнате? ― спрашивает Пэтти, пока я вытираю дорожки слез на лице Кэт. От ее слов мне становится смешно.

― Ммм, во время, ― говорю я спокойно и смотрю в глаза любимой.

― Я люблю тебя, детка, ― шепчу я ей.

― Ну, позвольте, прежде всего, поздравить вас обоих. Во-вторых, я хочу поблагодарить Кэт за то, что успокоила тебя, Уилл. Могу честно сказать, что безумно трудно было бы пытаться вытащить тебя из тюрьмы за избиение Олсена. Так что спасибо тебе, Кэт, и, спасибо тебе, Уилл, за то, что сдержал себя в руках и не избил этого придурка, хотя он вполне заслужил это, ― говорит она. ― Ну а теперь о другом, если снимки с поцелуем все-таки появятся, как вы хотите, чтобы я это объяснила?