— Тимофей, я рада, что ты сказал это, но я не думаю, что у нас что-то получится, — замявшись, ответила я. — Ты понимаешь, что у нас сейчас вступительные экзамены, не до отношений в общем. Ты извини, мне пора.

Оставив Тимофея одного в гараже, я села в свою гоночную машину, натянула шлем, пристегнулась и выехала на старт…»

Вздрогнув всем своим продрогшим телом, я выпуталась из воспоминаний, на секунду зажмуривая глаза. Было достаточно больно вспоминать все прошедшие моменты, анализировать их, понимать, что ты неправильно сделал. Это как школьная задачка по математике. Ты понял, как её решать, но ошибке в одной цифре, получив в итоге не правильный ответ. Обидно. Но сейчас было ещё и больно.

Я даже представить не могла, что так сильно задела своим отказом Тимофея. Да, я понимала, что отказ — это больно, но не учла, что отказала я не левому человеку. Я поспешила с выводами, поспешила с ответом, не посмотрев на свои чувства, которые тоже давно изменились, но я этого совершенно не заметила. К чему это привело? К тому, что мы видим сейчас. Завтра, а точнее уже сегодня, я выхожу замуж за человека, которого увижу только на самой регистрации брака. Просто замечательно.

Да, ситуация с Олегом сейчас кажется незначительной, пустяком, а я переживала хуже, чем сейчас. Помню, как мне снились кошмары, в каких истериках я билась.

Резко приняв сидячее положение, я потерла глаза, избавляясь от черных бликов, после чего нетвердой походкой подошла к окну. Нет, суицид не выход из ситуации, когда ты оставляешь беременную подругу и сумасшедшего любимого человека. Нет, это точно не выход.

А КАКОЙ ТОГДА ВЫХОД? Я даже сбежать не смогу, потому что не знаю даже адреса, где нахожусь, хоть и понимаю, что это центр города. У меня в кармане даже денег на такси и билет не хватит. Я даже не знаю, смогу ли я выловить этого жениха перед церемонией, чтобы попытаться отговорить. Ой, я даже не знаю, как он выглядит, чтобы его ещё найти-то.

Я нервно начала ходить по комнате, не собираясь даже на минутку прилечь обратно. Срочно нужно составлять план. Я не сдамся без боя. Мне просто нужно составить план, просмотреть все ходы отступления.

По сути, утром, когда придут стилисты, визажисты и другая массовка, я смогу незаметно убежать с кем-то из них, прикрывшись девочкой ассистенткой, да или просто затеряюсь в толпе, пока будут искать сбежавшую невесту. Главное, чтобы папа не контролировал весь этот процесс, иначе худо дело будет, и план мой коту под хвост и прочие части тела.

Другой план, я могу попросить маму отвести меня в другую комнату, дабы она меня утешила, рассказала мне о своей свадьбе, а там мы незаметно сбежим из-под надзора властного папочки. Минусы в этом плане тоже имеются, ибо папа может захотеть поделиться своими впечатлениями об их свадьбе.

Что ни план, то бред собачий, но я так просто белый флаг поднимать не буду. Я ещё повоюю на войне за свою жизнь. Я всем докажу, что со мной связываться опасно.

«Я четырнадцатилетняя девочка, отмечаю день рождения своих лучших друзей Дианы и Тимофея, им сегодня исполняется пятнадцать лет.

Мы веселились на полную катушку, бегали по улице нашего района, показывая всем наше восхитительное настроение.

— Девчонки, — окликнул нас с Дианой Тимофей, подзывая к своей компании друзей-мальчишек. — Будете с нами играть в пиратов?

Тимофей выглядел красиво в пиратском костюме, с повязкой на глазу и игрушечной шляпой. Этот образ не дел его нелепым, этот образ Тимофею очень шел.

— А. давайте, — воодушевленно воскликнула Диана, выхватывая саблю из коробки с игрушками, я не отставала, прихватив себе не только острое оружие, но, а так, же и стреляющее оружие.

Мы разбежались в разные стороны, спрятавшись за хлипкими и картонными сооружениями, служащие нам крепостями. Большую часть девочек уже взяли в плен, они даже не успели добежать до нашего штаба. Нет, к любой игре нужно серьезно относиться, а не так.

Спрятав револьвер за пояс пышного платья, я удобнее перехватила саблю и пошла на поиски главнокомандующего вражеского войска, то есть, я пошла на поиски Тимофея. Диану я заметила прокрадывающуюся к вражеской еде, ничего нового.

Аккуратно вступив на вражескую сторону, я начала оглядываться в оба, дабы не попасться мальчишкам в плен. Миную большое скопление парней на корточках, прижав к себе платье. Я дошла до места, где обитал главный пират — Тимофей. Он находился не один, а с тремя мальчиками. Достав стреляющее оружие, я показалась пред группой парней.

— Трое убиты, капитан взят в плен, — едва не прокричала я, подбегая к Тимофею со спины, прислонив к его шее игрушечную саблю, а револьвер направила на трех парней.

— Недооценили мы девчонок, — тихо пробормотал один из них, задумчиво почесав свою макушку.

— С тобой опасно связываться, Танька, — весело засмеялся Тимофей, после чего поспешил заключить меня в свои сильные объятия. — Я знал, что ты не сможешь поднять белый флаг.»

Я вслух засмеялась, вспоминая тот забавный момент в игру в пиратов. Эх, сейчас бы мне такие проблемы, как в игре найти логово главного пирата, чтобы приложить к его шее игрушечную саблю. Нет, сейчас у меня всё сложнее, я должна убить дракона, тролля, пару ведьм в придачу, и только потом найти выход из своей крепости. Ну и задачка, на ночь глядя.

Заметив лежащий на полу брендовый пакете со свадебным платьем, я медленно приблизилась к нему, а после нехотя извлекла платье. Оно нисколечко не помялось за все это времяпровождение в пакете, и выглядело, будто его только сняли с манекена.

Прижав к себе платье, я тяжело вздохнула. Меня совершенно не радовали завитки кружева на корсете, которые я так любила, не радовалась и маленьким бусинкам, которые словно бриллианты расположились по периметру всего платья, даже цвет мне уже совершенно не нравился, ибо сливался с моими волосами.

Перевела взгляд на пакет с нижним бельем. Пусть даже не надеяться на первую брачную ночь и тем более на продолжение рода. На мне свинцовые трусы верности, а так же медвежий капкан.

«Вот и наступил день моего рождения. Мне исполнилось пятнадцать лет, и я считала себя совершенно взрослой. В этот день у меня было шикарное платье индигового цвета в пол, а в темных, на тот момент, волосах, были видны живые цветы василькового цвета.

Мама с бабушкой восторгались моей красотой, поговаривая, что это все их сильные гены. Я же ждала своих лучших друзей, то есть двойняшек. Отчего-то в этот день мне хотелось показать себя во всей красе перед Тимофеем, чтобы показать, какая я выросла, а то, что по росту я походила на двенадцатилетнюю девчонку, было совершенно не важно.

Вот и настал тот долгожданный час, когда на пороге моей комнаты показались почти одинаковые мордашки, держа за спиной две невероятно большие коробки.

Дианка, опустив подарок, подбежала ко мне, заключила в своих объятиях и говорила мне поздравления на ухо, но я ничего не слышала, я смотрела только на её брата.

— Привет, Танька, с днем рождения, тебе очень идет это платье, — наконец произнес он первые слова, а я, выпутавшись из объятий его сестры, сама обняла парня.

— Спасибо большое, — соизволила ответить я, когда обрела дар речи вновь. — Пойдемте, нечего тут стоять.

Весь вечер моего дня рождения я так и норовила показать Тимофею, какая я красивая, умная, ловкая. Я старалась отвечать на все вопросы конкурса, везде участвовала, поправляла платье, чтобы оно привлекало внимание его изумрудных глаз.»

Сморгнув набежавшие слезы, я поняла насколько была глупа, думая, что относилась к Тимофею, как к брату. Глупая, глупая, Таня. Я никогда не относилась к нему как брату, давно следовало это понять. Тимофей для меня всегда был выше понятий лучший друг, брат, двойняшка лучшей подруги. Тимофей был выше понятия «любовь», ведь мои чувства к нему переходят даже границы сумасшествия. Только поздно я это осознала, а потом и ни время не вылечило, и ни ошибки свои не исправила.

«В смешанных чувствах я села за руль спортивной машины, выбитая из колеи признанием Тимофея. Я же действительно считала его братом, другом, но не рассматривала его под другим углом. Может, я и не правильно сейчас поступила, резко дав ему поворот от ворот, но сделанного дела не воротишь.

Я завела двигатель, после чего выехала на стартовую черту. Девчонка, подававшая старт, сняла с себя красный платок, привлекла внимание всех гонщиков, и подбросила платок вверх. Машин сорвались с места, унося красную тряпочку в сторону.

Нет, я отношусь к Тимофею, как к брату, не более. Но почему тогда мое сердце замирает, когда я слышу о Тимофее? Почему в редкие моменты мне хочется к нему прижаться, рассказать о проблемах, почувствовать его поддержку.

Задумавшись, я не сразу заметила, как две машины, потеряв управление из-за резко поворота, летят прямо на меня. Поддавшись панике, я не знала, что делать, поэтому пыталась выкрутить руль и затормозить одновременно. Мне почти удалось избежать столкновения с двумя машинами, но я врезалась в борт, после чего потеряла сознание.»

Вновь вздрогнув, я выронила платье из рук. Да, не во время мне пришло осмысление своих чувств к одному парню с невероятно изумрудными глазами. Хотя, я уже не жалею, что случилась та авария, ведь я бы тогда не покинула гоночный трек, спустила бы на нем всю свою молодость, потеряла бы на этом треке все, что мне дорого.

Подняв бесформенную кучку с пола, являющуюся моим свадебным платьем, я аккуратно сложила его на кресло, после чего села на кровать. И сколько бы я не боролась со сном, я всё же умудрилась уснуть ближе к четырем утра.

Знаете, недаром люди говорят, что нам снится то, что мы хотим, потому что мне снился Тимофей и побег с собственной свадьбы.

Пробуждение утром было достаточно резким. Я просто подскочила с кровати, как только на мое лицо прыгнули первые лучи солнца. Может это и звучит мило, что я проснулась с первыми лучами солнца, но на деле я поняла, что обречена. Внутренности моего тела сжимались, чувствуя ту неизбежность, что мне предстоит. Откровенно говоря, у меня началась истерика и паника.

Откинув волосы назад, я носилась по комнате, смотря то на время, что близилось к семи утра, то на дверь, ожидая, когда в неё вломится отец со своей бригадой визажистов. Я едва сдерживала истеричный визг, до посинения сжимая губу в тонкую линию или кусая губы до крови. Никогда не думала, что буду способна прокусить намеренно свою губу.

Ровно в семь ноль-ноль в мою дверь постучали, а на пороге появился папочка, но один. Он придирчиво осмотрел меня, мою комнату, после чего отправил в душ.

— Давай-давай, шевелись, к восьми утра придут стилисты, а тебе надо успеть голову помыть и самой душ принять, — ворчливо проговорил отец, уходя на кухню, чтобы приготовить мне завтрак.

Однако в горло мне не лезла даже простая вода, а мысли о еде вызывали рвотные порывы, поэтому я как можно дольше простояла под душем, дабы выйти из ванной комнаты к самому приходу стилистов. Папа не успеет меня накормить, то есть я буду счастлива.

Голову я мыла долго и тщательно, промывая чуть ли не каждую волосинку, а после ещё сушила волосы феном, закрывшись в своей спальне.

— Таня, выходи, стилисты пришли, — постучавшись в мое убежище, проинформировал меня папа.

Тяжело вздохнув, я накинула махровый халат, плотно его затянула и вышла в большую комнату. Там собралось очень много народа. Кто-то подбирал косметику, кто-то устанавливал рабочее место для стилистов, кто-то маялся с вопросом о моих волосах. Мне до такой степени стало неловко, что я едва не убежала обратно в комнату, но папа настойчиво усадил меня на стул.

Надо мной возились так долго, что я успела пожалеть о пропущенном завтраке, но и дернуться, не смела, боясь, что мне или глаз тушью и карандашом проткнуть или волосы ненароком прожгут, пока завивают кудри и сооружают конструкцию из кос. В скором времени большая часть народа покинула помещение, остались только те, кто занимался моим внешним видом и внешним видом моего платья.

В двенадцать утра, если быть точной, то время близилось уже к часу дня, я была практически готова. Да, я выглядела принцессой, нет, я выглядела королевой, но если только Снежной. Мой внешний вид поразительно отличался от того состояния, что бушевало внутри. Мой нежный, чуткий, невинный образ совсем не сочетался с обледенелой, дерзкой, совсем не невинной душой. Папа словно хотел всем моим внешним видом доказать, что я, его дочь, могу быть королевой Англии.

— За тобой подъедут к двум часам, так что не торопись надевать платье и туфли. Ладно, милая? Во избежание, так сказать, порчи платья или туфель, — с улыбкой попросил меня папа, после чего оставил меня одну.

Я решила, что это отличный шанс сбежать, но отец всё продумал и запер меня в комнате, оставив без ключей. От злобы и бессилия со всей силы хлопнула ладонью по двери, едва не сломав ногти.