— Что за история с матерью Авроры? Вы не много об этом говорите.

О боже.

— Точно, — согласился Уилл. — Не много.

— Вообще или только мне?

— Она бросила нас много лет тому назад. Что вам нужно знать?

— Мне ничего не нужно знать.

«Боже, — подумал он. — Оставим эту тему».

Опять наступило молчание. Затем она сказала:

— По статистике, разведенный мужчина женится во второй раз в течение двух лет после разрыва с первой женой.

— Я не имею отношения к статистике.

— Я это знаю.

Он надеялся, что она закроет эту тему. Вместо этого она заметила:

— Вы поразительно молчаливы на ее счет.

Он ухмыльнулся:

— А вы поразительно настойчивы.

— Только скажите слово, и я заткнусь.

— Я не хочу, чтобы вы затыкались.

— Тогда расскажите мне о матери Авроры. Она не поддерживает отношений с Авророй?

— Это… не в ее стиле. Аврора не слишком часто получает от нее известия.

— Это слишком личный вопрос?

— Да нет. Однако дело обстоит именно так.

— И это проблема?

— Зависит от…

— От чего?

Он сделал паузу.

— От того, попадут ли мои ответы в комиксы или нет.

— В комиксах все честно.

Это был не тот ответ, которого он ожидал.

— Означает ли это, что во всем есть своя смешная сторона?

— Если бы я в это не верила, сомневаюсь, что я бы пережила свою нынешнюю ситуацию. Я могу прийти к вам за консультацией как к отцу-одиночке?

Он закашлялся.

— Вы лаете не на то дерево. Я не эксперт.

— Вы превосходно справились с Авророй.

— Она переменилась в последнее время, — признал он.

— Что случилось в последнее время?

— Я думаю, это называется пубертат.

— Ах…

— Я чувствую себя как… — Он замолчал, собираясь с мыслями. С Сарой было исключительно легко разговаривать. — Мы разделились. Мы были лучшими друзьями, но теперь ссоримся. В одну минуту она хочет, чтобы я подоткнул ей одеяло и почитал книжку на ночь, а в другую она захлопывает дверь у меня перед носом.

— Звучит очень понятно для меня.

— Мне трудно пережить все физические изменения, через которые она проходит. — В конце концов он открыто признался в этом себе. Он был встревожен — он был просто напуган — цветущей зрелостью Авроры, и это доставляло ему массу неудобств. — Большинство девочек обращаются к матерям, когда начинаются такие вещи…

Сара подождала, затем подсказала:

— Она оформляется?

— Точно.

— У меня такое чувство, что этот возраст труден для всех отцов, и в особенности для приемных отцов. Но что любит говорить мой любимый пожарный? Вы справитесь. Не тревожьтесь.

Он сопротивлялся желанию обнять ее.

Фрэнни издала звук, сначала заскулила, потом эти звуки перешли в вой. Они поторопились проверить, как она, и оба застыли без слов. Она родила первого щенка, измятый шарик темного цвета, в котором невозможно было ничего разобрать. Со спокойной уверенностью собака перекусила пуповину и вылизала щенка. Крошечный беззубый ротик раскрылся со слышным звуком — его первый вдох. Фрэнни свернулась вокруг него клубком. Затем Фрэнни завизжала снова, готовая к появлению на свет следующего.

— О господи, — прошептала Сара. — Я никогда это… — Ее голос замер, пока она смотрела на новорожденного щенка.

Уилл посмотрел на их руки и увидел, что они встретились в предвкушении. Он и не помнил, как схватил ее за руку.

— Вы думаете, она в порядке? — спросила Сара. Она пришла в себя и отняла у него руку.

— По-моему, она точно знает, что делать.

Похоже, собаке от них ничего не было нужно, кроме мира и покоя. Между рождением четвертого и пятого щенков Уилл и Сара подремали рядышком на софе. Он проснулся оттого, что у него затекла рука, которая касалась соседнего плеча. Он обнял ее, и она положила голову ему на грудь.

Секунд тридцать он не двигал ни единым мускулом. Он просто оставался в таком положении и ощущал ее вес и тепло там, где соприкасались их тела. Он вдыхал запах ее волос — запах ванильного шампуня. Он слышал тихий ритм ее дыхания. Для самообмана не было места, так что он даже не трудился обманывать себя. Ему нравилось быть с ней так близко, пока она спит. Это было так просто — и так сложно.

Встало солнце. Слабый серый свет проник сквозь окно. Уилл подумал об Авроре. Она еще не встала, поскольку сегодня воскресенье.

— Привет, — сказал он, мягко обнимая Сару и убирая свою затекшую руку.

Она тихо простонала и потянулась медленно и изящно, движением, которое напомнило ему, как долго он не обнимал женщину. Затем она тихонько вскрикнула:

— О боже! Не могу поверить, что я уснула.

— Мы оба задремали. — Он ждал, когда его рука вернется к жизни. Она массировала свое плечо. Он подумал, не повредил ли ей вес его руки. Лучше не спрашивать.

Он пошел проверить собаку. Щенки лежали в ряд, кто сосал, кто спал. Уилл дважды пересчитал их.

— Шестеро, — сказал он Саре.

Она сонно улыбнулась:

— Они в порядке?

— Думаю, что да. Фрэнни дремлет.

Сара допила остатки чая из своей чашки, сморщилась и потом опустилась на колени рядом с собакой.

— Хорошая девочка, — ласково сказала она и протянула руку. Собака сонно моргнула и позволила Саре погладить ей голову — Я уже записала семьи, которые возьмут щенков. Пока я говорила о четверых — Она повернулась к Уиллу: — Спасибо вам.

— Нет проблем.

— В самом деле? Я вас сорвала не с работы?

— Нет. И насколько я знаю, прошлой ночью никого спасать не надо было. — Он протянул руку, чтобы помочь ей подняться на ноги

Она быстро оглядела его, затем взяла за руку.

— Меня, — сказала она.


26

Как она иногда делала, когда никого не было дома, Аврора переключила радио на кухне на испанскую станцию и позволила знакомым голосам и ритмам занять сознание. Когда она делала это, ее голова наполнялась мечтами и воспоминаниями, и она не могла определить разницы между ними.

Она вспомнила ощущение женской руки, гладящей ей лоб. Была это мама или кто-то еще, медсестра в клинике, где ей кололи пенициллин? Аврора не могла вспомнить.

Барабанная дробь дикторского голоса по радио звучала бодро и весело. Ее родной язык имел естественный оптимистический ритм, так что даже молитва Господу звучала как джазовый ритм. До приезда в Гленмиур у нее была целая толпа двоюродных братьев и сестер, и она могла играть с ними, или она это только воображала?

Ее прошлое было как далекая, неоткрытая страна, сияющая на горизонте, до которой она не могла дотянуться. Она подозревала, что если будет стараться изо всех сил, то сможет поехать туда и узнать, на что она в самом деле похожа. С должной точностью она сможет отделить воспоминания от снов и желаний и открыть жизнь, которой она жила, пока не появился Уилл.

Вопрос состоял в том, действительно ли она хочет это знать.

С тревожным вздохом неудовлетворенности она выключила радио.

Это все так бессмысленно, думала Аврора, пустая трата времени гадать и тревожиться о ком-то, кто ушел и не оглянулся.

Как все говорили ей, у нее была преданная семья, создавшая ей отличную систему поддержки. Проблема состояла в том, и она не пыталась этого отрицать, что она все еще хотела иметь мать. Часть ее готова была променять «систему поддержки» на пять минут безусловной материнской любви.

Неожиданный звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. То, что она увидела, открыв дверь, заставило ее вздрогнуть еще сильнее — Зэйн Паркер. Несколько секунд все, что она могла делать, — это просто глазеть на него. Он был так хорош собой, что это было почти ненормально. Он словно явился из телевизионного сериала, в котором играл горячего парня. Все девочки, которых знала Аврора, балдели от него. Если бы разбитые сердца разбивались на самом деле, он был бы усыпан их осколками.

Это было словно в сказке, Зэйн Паркер пришел к ней домой, как она и мечтала. Она боялась заговорить из страха разрушить колдовство.

— Мы продаем луковицы для проекта восстановления Маунт-Вижн, — сказал он, одаривая ее безупречной улыбкой.

Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что в тени его стоит его брат Этан.

— Вы хотите сказать, как электрические лампочки?

— Как цветочные луковицы, детка. — Он рассмеялся, словно она пошутила. Но нет, думала она. Она в самом деле была тупицей. Присутствие симпатичного мальчика убило все мозговые клетки в ее голове.

Приносить цветочные луковицы Боннерам было все равно что приносить лед эскимосам, но Авроре не было до этого дела.

— Входите, — пригласила она и споткнулась, гостеприимно распахивая дверь. В ушах она слышала музыку и не сразу поняла, что это биение ее собственного сердца. Аврора пришла в такой восторг, что практически забыла об Этане. — Прости, — сказала она, отступая в сторону. — Привет, Этан.

— Привет. — Этан был во всех отношениях противоположностью Зэйна. На нем были черные джинсы, низко спускавшиеся на бедрах, и черная футболка. Его слишком длинные волосы закрывали ему глаза. В отношении Этана было ясно, что он не особенно беспокоится о своем внешнем виде. Зато у него были добрые глаза, а по губам скользила легкая, быстрая улыбка.

Он последовал за братом с тяжелой с виду коробкой в руках.

— Не возражаешь, если я поставлю это на стол?

Глядя на них, Аврора подумала: «Что за облом иметь такого брата, как Зэйн». Однако Этан, похоже, ни в малой степени не смущался и лишь застенчиво усмехался, глядя на нее.

— Конечно, нет проблем. — Она провела их в кухню.

На столе она торопливо отодвинула в сторону книги и газеты.

Зэйн постучал ручкой по стойке.

— Что, твой старик дома?

— Он в городе, выполняет кое-какие поручения. — Как обычно, отец приглашал ее поехать с ним. Когда она была маленькой, она любила дни, когда он не был на дежурстве, когда они двое занимались обычными вещами, например ходили в библиотеку или в бакалею. Часть ее хотела, чтобы они все еще ходили друг за дружкой по пятам, но в ее возрасте это выглядело бы по-детски, и она приобрела привычку находить отговорки всякий раз, как ее отец приглашал ее заняться чем-то вместе с ним.

Она заметила, как братья переглянулись, и торопливо добавила:

— Я куплю у вас немного луковиц. Я хочу сказать, что это для хорошего дела и все такое. — У нее были собственные деньги, поскольку она подрабатывала нянькой, и деньги лежали на ее собственном банковском счете. Она собирала их на маркеры, как у Сары, но неожиданно луковицы показались ей более важными.

Зэйн снова ослепил ее улыбкой.

— Превосходно. — Он жестом показал на брата. — Покажи ей, что у нас есть.

Ей хотелось, чтобы Зэйн показал ей луковицы, но он, похоже, больше интересовался кухней. Неожиданно у нее родилась блестящая идея.

— Не хотите что-нибудь выпить? — Она открыла холодильник и показала им выбор.

— Спасибо. — Этан вытащил себе газировки.

— А, «Будвайзер», — сказал Зэйн, хватая банку.

Аврора рассмеялась:

— Да, точно. Угощайся.

— Не возражаешь? — Он вскрыл банку со свистящим звуком.

— Эй! Я пошутила, — сказала Аврора. — Ты не можешь это пить.

— Слишком поздно. — Зэйн сделал большой глоток. Этан закатил глаза и сказал сквозь зубы:

— Идиот.

Зэйн ответил ему долгой отрыжкой. Он взял со стола брошюру.

— Итак, ты готова выслушать мои разглагольствования или ты готова купить?

Аврора ощутила ледяной укол мрачного предчувствия в животе.

— Ты должен мне за это украденное пиво, — прямо сказала она. — Давай послушаем.

— Отлично, — согласился он. — Как вы изволите. — И начал читать заготовленный сценарий, описывая ужасный пожар, который уничтожил две тысячи акров пустыни.

Этан отхлебнул газировки, внимательно читая «Бэй беакон». Газета была открыта на страничке комиксов, которую Аврора никогда не пропускала с тех пор, как комиксы Сары Мун «Просто дыши» стали в ней печататься. Ширил и Лулу доводили друг друга до сумасшествия, и Ширил только что сообщила известие, подобное разорвавшейся бомбе, — она беременна. Это было эксцентрично и классно, если знать, что комиксы отражают то, что происходит в жизни Сары.

Через мгновение Аврора осознала, что отвлеклась от болтовни Зэйна.

— …основанная в 1997 году, чтобы помочь восстановлению природной пустыни, — продолжал Зэйн. — Э… тебе это действительно интересно?