Аврора подвинула ее ногой. Под ней лежал наполовину обгоревший кусок желтого пластика. Она пнула его носком ботинка, затем наклонилась и подобрала.

Ее пронзил холод, когда уверенность охватила ее сознание. Это было словно воспоминание о Мексике, что-то, что она знала и чего не знала, место, куда ее сознание не хотело добираться. Что сказал раньше Этан? Что-то о том, что нужно прекратить играть в шпионов и просто быть честной. Что за мысль. «Правда освободит тебя» — люди любили выражать такие сентенции, но это была чепуха. Правда может вовлечь тебя в такие серьезные неприятности, что выхода уже не будет. И посмотрите на папу, который так много прятал от нее. Он, очевидно, думал, что иногда говорить правду — это совсем плохая идея.

— Я рада, что твой отец в порядке, — сказала Сара, подходя к ней. Она была одета в джинсы, толстовку с наброшенной на плечи розовой шерстяной шалью. Закутанная от осеннего холода, она выглядела бледной и напуганной, несмотря на то что опасность миновала. Ну конечно, она была напугана. Она планировала будущее с парнем, который едва не умер сегодня ночью.

Аврора спрятала желтый пластиковый браслет и не ответила, несмотря на то что ей хотелось исповедаться, как она тревожится об отце каждый раз, как он уходит на свою работу. Она изо всех сил старалась не быть с Сарой приятной. Это утомляло. Она не могла себе позволить вступать в неформальные отношения с врагом. А Сара теперь была врагом. Аврора подавила острую тоску.

Сара смотрела на тлеющие обломки.

— Я хотела бы узнать, кто это сделал. Это нужно прекратить. Эти пожары. Пока никто не пострадал, но это просто удача. А мы не можем полагаться на удачу.

Чтобы сменить тему, Аврора сказала:

— Где ваши малыши?

— Я оставила их с моей подругой Джуди. Надеюсь, что они спят. — Она смотрела на команду добровольцев, сгребающих остатки здания. — Мой отец выстроил этот сарай, — сказала она. — Когда мы с Кайлом были маленькими, мы обычно играли здесь. Иногда он надевал на палочку сырую устрицу и преследовал меня с ней. Братья иногда бывают просто невыносимы.

Не вкладывала ли она особого смысла в слово «братья»? — подумала Аврора. Как, может быть, Аврора будет раздражаться на близнецов, которые станут ее сводными братьями? Она отказывалась думать об этом.

— Думаю, ваш брат был большой задницей, — заметила Аврора.

Гром прогремел в холмах над бухтой, словно разбудил природу. Крупные капли дождя упали на землю, всего несколько, но дождь обещал быть сильным.


Звук хлопнувшейся автомобильной дверцы напугал Аврору. Она была дома, потому что отца отпустили с дежурства, но ей пришлось ждать, пока он окончит свой рапорт.

Это был папа. Он весь был в ответственности и исполнении долга, даже после того, как едва остался цел после взрыва. Да, он в порядке. Это его обязанность взять на себя ответственность за Аврору. Он никогда не был ее отцом, но он любил ее и хотел, чтобы она была рядом, просто потому, что он исполнял свой чертов долг.

В былые годы она обычно мчалась ему навстречу, чтобы поздороваться, даже если шел дождь, как сегодня, потому что не могла ждать ни одной минуты. Сегодня она была так зла на него, что не могла смотреть ему в лицо. В ту же минуту, как он увидел ее, он понял, что она расстроена, и спросил, в чем дело. Отлично. Она расскажет ему сегодня. Прямо сейчас.

Она побежала наверх и собрала документы и чеки, которые нашла. Дождь, который начался после пожара, неутомимо колотил по крыше, и ветер стучал ставнями.

Она демонстративно собрала документы, которые нашла, и спустилась вниз.

— Эй, Аврора-Дора, — сказал ее отец, явно уловив ее настроение. У него на лице было несколько шрамов и синяк под одним глазом. Он выглядел так, словно побывал в драке — и проиграл. Но он ухмылялся, словно ему не было до этого дела. А ведь она чуть не потеряла его.

— Привет. — Тон ее голоса привлек его внимание.

— В чем дело?

Она положила счета на стол.

— Начнем с того, что ты платишь моей матери за то, чтобы она держалась подальше.

Он не выглядел удивленным и не выказывал сожаления в том, что скрывал это от нее. И даже не разозлился, что она сунула свой нос в спрятанную коробку.

— Я посылал деньги, когда они были ей нужны. Уехать от нас — это был ее выбор.

— Она моя мать. — Слова были искажены болью. — Ты знаешь, что я скучаю по ней каждый день моей жизни. Ты говорил мне, что она никогда не звонит и не входит с тобой в контакт.

— Я не хотел, чтобы ты надеялась, что она вернется. Я не хотел, чтобы ты испытала разочарование.

Авроре захотелось закричать от боли. Вместо этого она отправилась в свою комнату и начала методично складывать вещи в ранец. Ее отец стоял в дверях.

— Мне жаль, — сказал он.

— Точно. — На грани слез она бросила пару учебников, застегнула ранец и натянула плащ. Она прошла мимо него, грубо отодвинув его в сторону.

Холодный дождь хлестнул ей в лицо, когда она обернулась к нему.

— Тут не о чем говорить. Ты врал мне насчет моей матери. Ты врал обо всем. Почему ты никогда не рассказывал мне правды о Мексике?

Теперь он выглядел бледным, словно действительно побывал в драке.

— Я прочитала твое заявление, — напомнила она ему. — Я не тупица.

— Я просто не понимаю, что хорошего принесет тебе знание того, как плохо все было в Тихуане, — сказал он, в его голосе звучали боль и сожаление.

— Не было ничего хорошего в том, что ты скрывал правду. — Гром отозвался на ее слова, громкий, словно незнакомец застучал в дверь. — Мне нужно в библиотеку, — сообщила она, направляясь прямо под дождь. Было ужасно холодно, но она едва чувствовала это.

Папа последовал за ней на улицу, не обращая внимания на дождь.

— Ах, дорогая, возвращайся в дом, и давай поговорим об этом.

Она остановилась в конце дорожки и обернулась:

— Зачем? Ты никогда не хотел говорить об этом раньше.

Без плаща он промок до нитки, рубашка прилипла к нему, но он не двинулся к дому.

— Если бы я мог, я бы переписал для тебя всю твою жизнь, но я не могу. Все, что я могу, — это дать тебе лучшую жизнь сейчас.

— Заведя интрижку с Сарой Мун? Я знаю, ты влюблен в Сару! — закричала она, дождь хлестал по ее носу и щекам.

— Я ничего не могу с этим поделать, — отвечал он, вытягивая руки ладонями кверху, словно для того, чтобы поймать капли дождя. — И я не откажусь от этого.

Она повернулась, чтобы уйти, но он прокричал ей в спину:

— Послушай, Аврора! Я люблю Сару и люблю ее мальчиков тоже. Но ты… ты мое сердце. Моя жизнь изменилась, когда ты вошла в нее. Ты сделала меня отцом.

Она повернулась:

— Вранье. Ты спас меня. Потому что у тебя не было выбора.

Он не отрицал этого, но настаивал:

— Мы — команда, ты и я. И если ты думаешь, что это изменится из-за того, что я встретил кого-то, ты ошибаешься.

— Все уже изменилось. — Она отступила дальше от него.

— Разве это плохо?

— Все было хорошо раньше. — Однако она знала, что это не так. Ее отец всегда был в порядке, но ему не было хорошо, и теперь он, похоже, твердо решил что-то с этим сделать. И Аврора ничего не могла сделать, чтобы изменить его решение. Она была недостаточно важна.

— Есть кое-что, что мне нужно сказать тебе. — Он прокашлялся и посмотрел ей в глаза. — Я собираюсь просить Сару выйти за меня замуж.

Она резко наклонила голову, стряхивая капли дождя с капюшона своей куртки.

— Я знаю. Я видела чек на кольцо.

— Я собирался сказать тебе, но ты меня опередила, сунув нос куда не следует. — На его лице было выражение, какого она никогда не видела раньше. Сияние. — В любом случае я надеюсь, черт побери, что она скажет «да» и что ты, черт возьми, будешь за нас счастлива.

— Счастлива. Посмотрим. Парочка близнецов переедет в мой дом. Женщина, которая не является моей мамой, выйдет замуж за моего отца. И предполагается, что все это сделает меня счастливой?

— Сара любит тебя, Аврора. Ты это знаешь. И ты можешь любить ее и мальчиков, если позволишь себе. Невозможно любить слишком многих в этой жизни.

Аврора не могла поверить, что она это слышит. А еще она не могла поверить собственным мыслям. Что, если бы папа умер в огне? Она могла бы жить с Сарой и ее близнецами до восемнадцати лет.

— Может быть, я не такая, как ты, папа. Я не могу начать ни с того ни с сего называть группу незнакомцев своей семьей. Я так не могу.

— Экстренное сообщение, Аврора, — сказал он, демонстрируя свое раздражение. — Мир не вертится вокруг тебя.

— Ты прав. Он вертится вокруг тебя и Сары и этих малышей. — Неожиданно Аврора почувствовала себя больной. Ее отец заслуживал Сары, которая была доброй и хорошей и которая происходила из прекрасной семьи. Ее отец и Сара принадлежали друг другу, двое хороших людей, проживающих жизнь вместе, а не спасающих один другого. Это, вероятно, никогда не было так с настоящей матерью Авроры. Они с папой никогда не были равными, и то, что мама сбежала, было доказательством тому.

— Куда, черт побери, ты направляешься? — прокричал папа.

— Я буду в библиотеке, делать домашнее задание, — сказала она, забрасывая за плечо рюкзак и натягивая капюшон.

Наступила пауза. Аврора знала, что он пытается решить, заставить ли ее остаться или поорать еще немного.

— Мы обедаем сегодня вечером у бабушки, и нам нужно забрать собаку из дома твоего друга, — сказал он.

— Я знаю. Я потом приеду прямо к бабушке. — Задержав дыхание, она добавила: — Как будто тебе есть дело. — Шагая по дороге, она сжала пальцами измятый чек в кармане плаща. Она прибрала его к рукам, потому что на чеке была еще одна вещь, которую папа держал в секрете, — адрес ее матери.


39

Приняв душ, Уилл позвонил родителям, чтобы предупредить их, что Аврора, скорее всего, будет не в настроении, когда придет. Он попал на автоответчик и передал матери, чтобы она позвонила ему.

Он натянул джинсы, фланелевую рубашку и сделал кое-что по дому. Ссора с Авророй была куда хуже, чем сотня царапин и порезов от пожара. Когда Аврора была маленькой, она была солнечной и простой. Каждый раз, когда он отправлялся на работу, у нее был маленький ритуал. Она обхватывала его лицо крошечными ручками и говорила. «Пока, папа. Я увижу тебя снова, когда ты вернешься».

То, что она называла ею папой, — что-то, что она стала говорить сама, без принуждения, — наполняло его горячей гордостью, такой сильной, что у него не было никаких сожалений о том, что он упустил в жизни какие-то шансы и не вышел на какие-то дороги.

Сегодня она даже не потрудилась сказать «до свиданья».

— Тук-тук. — В дверях стояла Сара, улыбаясь ему. Не ожидая приглашения, она вошла. — У тебя есть время для небольшой компании?

Свет, казалось, изменился и ветер стих, когда она была рядом. Он посмотрел на нее и был покорен необыкновенной магией, она была вся освещена яркими вспышками и таинственными тенями.

— Конечно, — сказал он, обнимая ее. Она была и пахла словно рай, и, несмотря на то что он все еще переживал из-за Авроры, глубокое спокойствие воцарилось в его сердце, когда он прижал ее к себе. Что бы ни происходило с Авророй, с этим он разберется, и, может быть, Сара даже поможет ему в этом. Мысль о том, чтобы получить помощь, воспитывая ребенка, была новой для Уилла. Благодарение Богу, думал он, вспоминая ощущение броска от взрыва посреди ночи. Благодарение Богу, он выжил. Он нуждался в этом, нуждался в Саре, нуждался в том, чтобы любить ее. Такой и должна была быть его любовь — спокойной, а не хаотичной.

В Марисоль все было хаосом. И одна из вещей, которые он находил самыми странными с Авророй, заключалась в том, что она отчетливо напоминала ему ее мать. Сегодня, когда она бросала ему злобные обвинения, то, что он увидел в ее глазах, испугало его — темные молнии Марисоль.

— Я так рада, что ты в порядке, — прошептала Сара ему в грудь.

— Не беспокойся обо мне. Я профессионал.

— Да, скажи это пропановому баллону.

— Я в порядке, Сара, клянусь, что это так. — Он сомкнул вокруг нее руки, и они покачались немного в ритмичном танце близости. Его горло пересохло и глаза горели. Черт, подумал он. Черт. Любовь к ней вызывала у него слезы. Это было с ним впервые, это точно.

— Что? — прошептала она, и он понял, что дрожит.

— Я люблю тебя, вот что. — Его поцелуй был долгим и наполненным вещами, для которых не было слов. Ощущение мира и покоя охватило его, и, подняв голову, он подумал, чувствует ли она то же самое. Мягкое выражение ее глаз говорило, что она чувствует так же. — Сара…