Первый взгляд на Элвесли и внутренний парк еще сильнее заставил Энн осознать степень того, что она сделала. Она вышла замуж за сына владельца этого огромного и величественного дома. Стала невесткой графа.


Ей стало неловко, когда ее желудок издал хлюпающий звук. Это напомнило ей об утренней тошноте, мучившей Энн несколько часов назад.

С каждым оборотом колес экипажа ее страх нарастал. Дэвид, очевидно, испытывал то же чувство. Он придвинулся поближе к матери и сжал ее руку. Она успокаивающе улыбнулась сыну, и вскоре колеса экипажа загрохотали по выложенному камнем мосту через реку, построенному в стиле Палладио, и затем – по подъездной дороге через парк.

– Все это выглядит великолепно, – сказала Энн. – Не правда ли, Дэвид?

На лужайке около дома находились люди, насколько она могла разглядеть – две леди, одна молодая, другая – постарше, и двое детей – мальчик приблизительно лет четырех и девочка немного младше. Обе леди смотрели на приближающийся экипаж, старшая их них при этом рукой заслоняла от света глаза.

– Моя мать, – сказал Сиднем, наклоняясь ближе к окну, – и Лорен. И Эндрю. Маленькая девочка, должно быть, – Софи. Она была совсем крошкой, когда я последний раз был здесь, но в детской сейчас есть еще один малыш. Я его еще не видел.

Он заметно оживился. Он был счастлив оказаться дома. Энн почувствовала прилив нежности к мужу и внезапную острую боль от своего одиночества.


А затем, когда экипаж довольно ощутимо покачнулся, въезжая на террасу перед мраморными ступенями и портиком[14], которые вели к двойным парадным дверям, Энн заметила двух джентльменов в костюмах для верховой езды, приближавшихся со стороны конюшни.

– Мой отец, – сказал Сиднем, – и Кит. Кажется, мы прибыли в подходящий момент. Все здесь, кроме малыша.


Энн откинулась назад на своем сиденье, словно, поступая так, могла избежать предстоящего испытания. Сиднем посмотрел на нее.


– Твои шляпка и спенсер[15] – в точности под цвет твоих глаз. Ты прекрасно выглядишь, Энн.

На Энн была одна из ее обновок. Цвет платья был более бледным, чем у спенсера. Она вспомнила удовольствие, полученное от посещения лавок в Бате, и улыбнулась мужу.

Экипаж остановился, и, как только подножка была опущена, Сиднем первым вышел наружу. Но ему не дали шанса обернуться, чтобы подать руку Энн. Его брат, должно быть увидевший его через окно кареты, торопливыми шагами пересекал террасу, чтобы заключить Сида в объятия.

– Сид, чертяка! – смеясь, воскликнул он. – Что это?

Кит не был таким же высоким, как Сиднем, а его волосы были чуть светлее. И, по мнению Энн, он был далеко не так красив, как его брат. Но все же он выглядел гибким и хорошо сложенным, с добрым жизнерадостным лицом.

Но прежде, чем Сиднем смог ответить, к ним поспешно подошла его мать и увлекла его из объятий брата в свои собственные.

– Сиднем, – радостно восклицала она, – Сиднем, Сиднем!

– Мама, – своей единственной рукой он гладил ее по спине.

Дэвид уткнулся лицом в руку Энн.

Стоявший позади отец Сиднема излучал радушие. Его невестка – прекрасная темноволосая леди с фиалковыми глазами в соломенной шляпке с широкими полями, подошла ближе с маленькой кудрявой девочкой, сидящей верхом на ее бедре, и мальчиком, держащим ее за руку.

– Сиднем, – воскликнула она, – какой замечательный сюрприз!

О да, они действительно были любящей и счастливой семьей!

Никто из них, казалось, не замечал присутствия Энн и Дэвида в экипаже. Но вскоре Сиднем высвободился из материнских объятий и с улыбкой повернулся к Энн.


– Здесь есть два человека, с которыми я хочу вас познакомить, – сказал он, протягивая свою руку, чтобы помочь Энн спуститься. Ее обдало жаром, когда все повернулись и посмотрели на нее с удивлением и любопытством.


– Могу я представить свою жену Энн и Дэвида Джуэлла, ее сына? Энн, Дэвид, я хочу познакомить вас с моими родителями – графом и графиней Редфилд, а также – с моим братом Китом, виконтом Рейвенсбергом и его женой Лорен. А это – Эндрю и София Батлер – их дети.

Энн присела в реверансе. Дэвид, который самостоятельно выбрался из экипажа, слегка наклонил свою голову в судорожном поклоне и стал подвигаться ближе, пока не прижался к матери.

– Твоя жена?

– Ты, дьявол, Сид.

– Ты женился, Сиднем?

– О, Сиднем, как замечательно!


Все одновременно заговорили. Но удивление, и даже потрясение, которое они, несомненно, испытывали, все же не было шоком. Пока еще.

Маленький мальчик уставился на Сиднема, а затем стал настойчиво тянуть за штанину своего отца, пока виконт Рейвенсберг не взял сына на руки. А малышка спрятала свое лицо на плече виконтессы.

Графиня, красивая и величественная леди, сосредоточила все свое внимание на новой невестке и улыбнулась ей.

– Энн, дорогая моя, – сказала она, беря обе руки Энн в свои и крепко пожимая их. – Мой сын женился на вас и даже не сообщил нам? Как он мог быть настолько небрежным? Мы бы устроили для вас грандиозный праздник. О, как это нехорошо с твоей стороны, Сиднем!

– Хорошенькие дела, Сид, старина, – сказал виконт. – Энн… мы можем называть вас так? Я очень рад познакомиться с вами, – он улыбнулся ей так, что в уголках его глаз образовались привлекательные морщинки, и свободной рукой пожал ей руку.

– А я с вами, – отвечая на рукопожатие, сказала Энн.

– Разве ты не помнишь дядю Сида, Эндрю? – спросил Кит, глядя на сына.

– Военный хирург отрубил вашу руку большим ножом, – сказал мальчик, заглядывая в лицо Сиднема и делая резкое движение одной рукой. – Папа мне так сказал.


– И я тоже рада познакомиться, – тепло сказала виконтесса, все еще с дочкой на боку выйдя вперед, чтобы обнять Энн и поцеловать ее в щеку. – Более чем рада. И почему вы, матушка, решили, что у Энн и Сиднема не было грандиозной свадьбы? Или чудесной скромной свадьбы? В любом случае мне искренне жаль, что мы пропустили это событие… Дэвид, – обратилась она к мальчику, слегка наклонившись, чтобы обнять его. – Как чудесно обрести нового племянника и старшего кузена для Эндрю, Софи и Джеффри, который пропустил столь знаменательное событие, наслаждаясь послеобеденным сном в детской!

– Добро пожаловать в нашу семью, Энн, – сказал граф, выходя вперед и протягивая ей свою большую руку, – Но Сиднему придется дать некоторые объяснения своей матери. Почему мы ничего знали о вас до сих пор?

– Вчера в Бате мы скромно обвенчались по специальному разрешению, милорд, – сказала Энн.

– По специальному разрешению? – нахмурившись, граф посмотрел на Сиднема. – Но к чему такая спешка, сын? И почему именно в Бате?

– Еще два дня назад я преподавала там в школе для девочек, – объяснила Энн, немного расслабившись. Казалось, что вся его семья искренне готова принять ее. – Сиднем не хотел затягивать со свадьбой.

– Я не хотел, – рассмеявшись, согласился он. – Я…

– У моей мамы будет ребенок, – довольно громко и отчетливо произнес Дэвид, привлекая к себе всеобщее потрясенное внимание.

Наступило весьма непродолжительное молчание, во время которого Энн закрыла глаза, затем открыла их снова, чтобы взглянуть Дэвида, нерешительно смотрящего на нее. Она попыталась улыбнуться сыну.

– Немногим больше, чем через шесть месяцев, – сказал Сиднем. – Мы чрезвычайно рады этому, не так ли, Энн? Я собираюсь стать отцом.

Моментально атмосфера, определенно, изменилась. Холод осени, казалось, ворвался в не по сезону теплый день.

– А как давно скончался мистер Джуэлл? – весьма холодно и чопорно спросила графиня.


Ах. Все надежды на постепенное знакомство с семьей Сиднема были разбиты.

– До вчерашнего дня я никогда не была замужем, сударыня, – сказала Энн.

– Дэвид Джуэлл! – внезапно воскликнула виконтесса. – Ну конечно! Мисс Джуэлл. Энн, вы были этим летом в поместье герцога Бьюкасла в Уэльсе. Кристина рассказывала о вас. Она сказала, что вы подружились с Сиднемом.

Снова последовала короткая, неловкая пауза, во время которой все они, судя по всему, поняли, что этим летом Энн и Сид были гораздо больше, чем просто друзьями.

– Хорошо, – с напускной оживленностью произнес виконт, – Скоро уже стемнеет. Предлагаю всем выпить чаю, и уверен, что Энн и Сиду после их долгого путешествия из Бата, это просто необходимо. Пойдемте в дом? Дэвид, мой мальчик, ты бы хотел пойти со мной и Эндрю, чтобы выбрать для себя комнату? Сколько тебе лет?

– Девять, сэр, – ответил Дэвид, – Скоро будет десять.

– Девять, скоро десять! Действительно старший кузен, – сказал виконт. – А я – дядя Кит. В чем ты силен? В математике, крикете? А может, в стоянии на голове?

Он опустил Эндрю и взял Софию из рук жены. Дэвид засмеялся, и, оставив бедную Энн позади, радостно ушел вместе с Китом и Эндрю. Эндрю пристально и с уважением уставился на него.

Виконтесса, взяв Энн под руку, повела ее по ступенькам в дом. Сиднем следовал за ними.

Это была ужасная, гнетущая тишина, которая последовала за громким восхищением, с которым всего несколько минут назад все приветствовали возвращение Сиднема домой и его объявление о женитьбе.

– Дети! – мягко и с явной нежностью произнесла виконтесса, – они постоянно что-нибудь вытворяют, правда? Даже когда им девять лет. Или возможно, особенно, когда им девять.


Оставшаяся часть дня не стала для Энн более легкой.

День продолжился ее второй ссорой с Сиднемом – в первый же день ее брака.


– Мне хотелось провалиться сквозь землю, только бы ничего не слышать, – сказала Энн после того, как их проводили в прежние комнаты Сида и оставили в покое, чтобы они могли освежиться, прежде чем идти в гостиную пить чай. – Я была бы счастлива, если бы это оказалось возможным.

– Не сердись на Дэвида, – сказал Сиднем. – Он просто хотел самоутвердиться в качестве члена нашей семьи. Так или иначе, Энн, разве ты не думаешь, что в целом это даже лучше, что правда выплыла в самом начале?

– Что они должны теперь думать обо мне? – Энн стянула свою шляпку и бросила ее на кровать.

– Сначала они были представлены мне и моему сыну, потом им было сказано, что мы поспешно поженились, даже не сообщив об этом. Затем им объявили, что я беременна, и, наконец, все узнали, что я никогда прежде не была замужем, – загибая пальцы, перечислила все эти пункты Энн. – Но, возможно, то, что они подумают, является всего лишь правдой. У меня не было никакого права выходить замуж за сына…

– Энн! – резко прервал ее Сид. – Пожалуйста, не надо. Независимо от того, что они думают о тебе и твоей беременности, они должны думать то же самое и обо мне. Ведь для того, чтобы зачать ребенка требуются двое.

– О, нет, – возразила Энн, – ты действительно не понимаешь, не так ли? Всегда винят во всем женщину, даже если она была изнасилована.

– Ты пытаешься сказать, что я взял тебя силой в Ти Гвин? – рука Сиднема до боли сжала столбик кровати, краска прилила к левой стороне его лица.

– Нет, конечно, нет. Но твоя семья будет видеть это иначе, чем все было в действительности. Для них я буду той, которая соблазнила тебя.

– Ерунда! Они полюбят тебя, когда узнают ближе, и как только увидят, сколько ты значишь для меня.

Он не понимал. Он был дома со своей семьей, в окружении родных ему людей. Он не мог увидеть ее их глазами, или эту ситуацию с их точки зрения.

– Покажи мне, где я могу причесаться и вымыть руки, – сказала она. – Нас ждут.


– Твоя проблема, Энн, – сказал Сид, когда они уже были готовы покинуть комнату, – состоит в том, что ты не доверяешь кому-либо еще, кроме себя самой и маленького круга твоих друзей.

– Моя проблема,- едко парировала она, – состоит в том, что я навлекла на себя одно и то же несчастье дважды. Как оказалось, я плохая ученица.

– Выходит, наш ребенок – это несчастье? – тихо спросил Сид, хотя она могла слышать, как дрожит от негодования его голос. – Дэвид – это несчастье?

– А проблема с тобой, – задыхаясь от ярости, закричала Энн, – в том, что ты борешься не по правилам, Сиднем Батлер. Это не то, что я подразумевала. Ты знаешь, что это совсем не то.

– Ты не должна так вопить, – сказал он, – Не следует сообщать всем домашним, что у нас имеются разногласия. Что ты подразумевала?

Обычно она была весьма спокойной женщиной. Как учительница она славилась этим. Также она была справедливой и здравомыслящей. Энн действительно не понимала, что на нее нашло. Не узнавала эту нотку горечи в своем голосе. Непривычный гнев переполнял ее сейчас, как и вчера ночью.

– Не знаю, что я подразумевала, – сказала Энн, – но только знаю, что хочу уехать домой.

Только она не знала, где находился ее дом. Дом в Глостершире уже долгое, долгое время не был ее домом. Теперь Энн также не имела никакого отношения к школе в Бате. Она была в Ти Гвин только один незабываемый раз. У нее не имелось никакого дома – никакого надежного убежища, куда можно было бы уехать.