Сьюзен Филлипс - Просто неотразим!

— Я здоров. У меня никого не было после Люси. И поскольку это происходило четыре гребаных месяца назад, ты должна понять мое нетерпение.

— Никого после Люси? Правда?

— Какую часть четырех гребаных месяцев ты хочешь проверить?

— Четыре месяца, вот как? Ну, для меня все было не так ужасно.

Ложь.

Ее неудачный роман с Дэниелом, австралийским гидом по сплаву на плотах, закончился восемь месяцев назад.

— Я тоже здорова и к тому же на таблетках, — заявила она. — Но это не значит, что ты можешь обойтись без презерватива. Поскольку это Техас, где почти всякий вооружен, если я залечу, найду пистолет и вышибу тебе мозги. Честное предупреждение.

— Прекрасно. Мы выяснили отношения.

Он снова поймал ее запястье и потащил вверх по лестнице… ну, положим, не совсем потащил…

— Я также не терплю одноразового секса, — сообщила она, когда они добрались до самого верха, — так что считай это началом короткой чисто сексуальной связи.

— Еще лучше.

— И ты не позволишь уволить меня из клуба!

— Погоди. Я хочу уволить тебя из клуба, — признался Тед.

— Знаю, но еще больше ты хочешь простого, ничем не усложненного секса.

— Верное наблюдение.

Он сбросил футболку.

Не успела она опомниться, как они уже лежали на комковатом матрасе и он снова принялся ее целовать. Его пальцы впились в ее голые ягодицы, а большой палец скользнул в шелковистую перемычку трусиков. Вздыбленная плоть впилась в ее ногу.

— Для меня в сексе нет ничего запретного. Дай мне знать, если тебя что-то испугает.

— Беспокойся о себе! — Все, что она сумела придумать. Он провел большим пальцем по татушке с драконом. Хотя Мег часто представляла, как мужчина медленно ее раздевает, все же не знала ни одного, который действительно бы делал это хорошо, и не собиралась дать Теду шанс стать первым. Присев на корточки, она медленно стянула футболку.

Тед провел пальцем по ее ребрам, проложил медленную цепочку поцелуев к животу.

У нее по коже пошли мурашки. Пора переходить к делу.

Она была обнажена, если не считать трусиков. Но на нем по-прежнему были шорты. Она потянула за кнопку.

— Рано, — прошептал он, притягивая ее к себе. — Сначала разогреем тебя.

Разогреем? Да она готова взорваться!

Он перекатился на бок и уперся взглядом в изгиб ее груди. Пуговку соска. Полоску кружева под ее животом. Но он не дотронулся до нее. Вообще.

Мег выгнула спину, безмолвно упрашивая его не медлить. Он нагнул голову к ее груди. Она закрыла глаза, но ощутила еще один легкий укус в плечо. Неужели этот человек никогда не изучал основы женской анатомии?

И так продолжалось некоторое время. Он изучил чувствительное местечко на внутреннем сгибе локтя. Точку на запястье, где бился пульс. К тому времени, как он коснулся мягкой внутренней поверхности бедра, она трепетала от желания и была сыта по горло его пытками. Как мужчина, четыре месяца обходившийся без секса, может быть так терпелив и сдержан?

Изощренная пытка продолжалась, его ласки почти не затрагивали тех мест, где были отчаянно необходимы. Она попыталась застонать, но из горла не вырвалось ни единого звука. Такова его месть. Он собирается своими играми довести ее до смерти.

Она не поняла, что потянулась к развилке бедер, пока он не поймал ее руку.

— Боюсь, что не могу этого позволить.

— Позволить?

С подогретой похотью силой она вывернулась из-под Теда, забросила ногу на его бедра. И снова потянула за кнопку шорт.

— Соглашайся или заткнись!

Но он сжал ее запястья.

— Это останется на мне, пока я сам не сниму.

— Почему? Боишься, что я посмеюсь над тем, что увижу?

Его густые волосы были взъерошены в тех местах, куда она зарылась руками, нижняя губа чуть припухла, но выражение лица оставалось смутно-сожалеющим.

— Не хотел я этого делать, но ты не оставила мне выбора.

Он подмял ее под себя, сунул палец под тонкую полоску кружева. Она застонала, подняла ноги в воздух… и рассыпалась. А когда изнемогшая от наплыва ощущений лежала без сил, он коснулся губами ее уха.

— Я думал, у тебя немного больше самообладания. Но полагаю, ты держалась сколько могла.

Она смутно почувствовала, как он дергает за ее кружевной пояс верности и как его тело скользит вниз. Он поймал ее ноги, широко развел, коснулся щетинистым подбородком внутренней стороны бедер и накрыл губами ее лоно. Мег сотряс взрыв. Но даже тогда он не вошел в нее. К тому времени, как нахлынул третий оргазм, она превратилась в его сексуальную безвольную куклу.

Он наконец остался голым и вошел в нее, очень-очень медленно, давая ей время принять его, найдя идеальный угол вторжения. Ничего неуклюжего. Никакого лапанья. Не задел пальцем, даже случайно. Не ткнул локтем. Резкий выпад, безупречно проделанный. Предназначенный для максимального удовольствия. Она впервые испытывала нечто подобное. Словно имело значение только ее наслаждение. Только оно было важным. Даже кончая, он держал тело на весу, так чтобы ей не пришлось терпеть его тяжесть. Они заснули. Снова проснулись, снова любили друг друга. Раз… другой… Где-то среди ночи он натянул на нее простыню, легонько поцеловал в губы и ушел.

Она заснула не сразу. И долго думала о словах Люси: «Каждой женщине не мешало бы побывать в постели с Тедом Бодином». Вот уж с этим трудно спорить. Ее никогда не любили так безоглядно, так бескорыстно. Похоже, он прочитал и запомнил все руководства по сексу, которые только существуют на свете. Впрочем, он вполне на это способен. Он точно знал, как довести женщину до экстаза. Почему же она так разочарована?..

На следующий день клуб был закрыт из-за праздника, так что Мег постирала вещички и направилась на кладбище. Расчищая от сорняков старые надгробия, она старалась не слишком много думать о Теде, а когда ее сотовый зазвонил, даже не ответила, хотя не могла не поддаться искушению выслушать сообщение голосовой почты. Приглашение на обед в «Раустэбаут» в пятницу вечером. Поскольку в компании непременно будут Санни и Спенс, Мег не перезвонила.

Ей следовало бы знать, что обескуражить его будет не так просто. Около трех часов дня на дороге показался голубой грузовик…

На Теде были бейсболка, очередные в казавшемся бесконечном гардеробе поношенные шорты, на этот раз рыжевато-коричневые, и такая же поношенная зеленая футболка с выцветшим гавайским узором. Интересно, как он умудряется сделать так, что эти неописуемые тряпки выглядят на нем как изделия от кутюр?!

Тут в ее сознание вторглись непрошеные воспоминания о прошлой ночи, все эти постыдные стоны и унизительные мольбы. Дабы возвыситься в собственных глазах, она пошла в наступление:

— Если не собираешься раздеться, ты для меня все равно что мертвец!

— Вы, калифорнийки, так чертовски агрессивны!

Он обвел рукой кладбище.

— Раз в месяц я посылаю сюда бригаду рабочих на уборку. Тебе не обязательно это делать.

— Мне нравится трудиться на свежем воздухе.

— Для избалованного голливудского отродья у тебя совершенно необычные способы развлечения.

— Ну уж поинтереснее, чем размахивать клюшками!

Она сняла бейсболку и вытерла лоб обратной стороной измазанной руки. Локоны нахально лезли в глаза и липли к шее. Нужно бы подстричься, но жаль тратить деньги.

— Я не пойду с тобой в «Раустэбаут». Слишком много Скипджеков, — бросила она, снова нахлобучивая бейсболку. — Кроме того, чем меньше мы вместе будем показываться на людях, тем лучше.

— Я не говорил, что они там будут.

— Но не сказал, что их там не будет.

Солнце палило, она была раздражена и намерена противоречить ему на каждом шагу.

— Будь честен, Тед. Вся эта история с гольф-курортом… Неужели ты действительно хочешь, чтобы Скипджеки испортили еще один уголок живой природы? У вас уже есть загородный клуб. Неужели этого недостаточно? Я знаю обо всех проблемах местной экономики, но не считаешь ли ты, что кто-то вроде мэра должен думать о долгосрочных перспективах?

— Ты становишься настоящим чирьем в заднице!

— Все лучше, чем лизать эту самую задницу!

Она умудрилась взбесить его. Повернувшись, Тед направился к грузовику, но вместо того чтобы рвануть с места, открыл дверь.

— Садись.

— Я не совсем одета для прогулки.

— Кроме меня, ты никого не увидишь, что совсем неплохо, потому что выглядишь как сам сатана и, думаю, пахнешь еще хуже.

Она была рада, что он заметил.

— В твоем грузовике есть кондиционер?

— Узнаешь сама. Если сядешь.

Она не собиралась пропускать таинственную прогулку ради того, чтобы покончить с сорняками. И все же она лениво побрела к грузовику. Садясь, она заметила отсутствие приборной доски, какие-то странные кнопки и пару электронных схем.

— Не касайся этих проводов, — остерег он, садясь за руль, — если не хочешь, чтобы тебя ударило током.

Она естественно, тут же коснулась проводов, что еще больше вывело Теда из себя.

— А что, если бы я сказал правду? Ты же не знала наверняка?

— Я привыкла ходить по лезвию бритвы. Особенность калифорнийцев. Кроме того, я поняла, что здесь понятие «правды» весьма растяжимо.

Он хлопнул дверью, а она протянула выпачканный землей палец к циферблатам около рулевого колеса.

— Что это?

— Приборы для кондиционера, работающего на солнечной батарее. Что-то с ним не так.

— Потрясающе, — пробурчала она. — Просто потрясающе. А это? — Она кивнула в сторону маленького экрана между сиденьями.

— Прототип для системы навигации нового типа. Он тоже не отлажен, так что держи свои лапы подальше от него.

— А в этом грузовике хотя бы что-то работает?

— Я очень доволен новейшим водородным топливным элементом.

— Кондиционер на солнечной батарее, система навигации, водородный топливный элемент… Ты честно заработал первую премию балаганного шута!

— Ты, кажется, завидуешь людям творческим.

— Только потому, что я смертная и, следовательно, подвержена обычным человеческим эмоциям. Не важно. Ты все равно не поймешь.

Тед улыбнулся и свернул на шоссе.

Он оказался прав. Кондиционер действительно работал не слишком хорошо, но все же в машине было прохладнее, чем на открытом воздухе под палящим техасским солнцем.

Они в полном молчании проехали несколько миль вдоль реки. Виноградники сменились большим полем лаванды. Мег пыталась не думать о вчерашней ночи.

Он свернул на узкую дорогу, вымощенную потрескавшимся асфальтом. Они обогнули скалу из песчаника, и тут Мег увидела гигантскую гору, абсолютно лысую и поднимавшуюся этажей на десять. Тед выключил зажигание и вышел. Она последовала за ним.

— Что это? Странно как-то.

— Видела бы ты это пять лет назад, прежде чем ее законсервировали.

— Что значит «законсервировали»?

Он показал на ржавую табличку. Табличка криво свисала с перекладины между металлическими столбами, стоявшими рядом с грудой автомобильных шин.

«Свалка твердых отходов "Индиан грасс"».

Мег во все глаза смотрела на чахлые сорняки и кустики.

— Тут была городская свалка?

— Известная так же как девственный участок живой природы, о котором ты так беспокоишься.

Он разразился короткой, но впечатляющей лекцией об особенностях современных свалок. Возможно, большинству потенциальных слушателей это вряд ли было интересно, но именно подобные вещи Мег изучала до того, как бросила колледж на последнем курсе.

— Много десятилетий округ арендовал эту землю у города, — продолжал Тед. — Два года назад свалку пришлось закрыть из-за того, что свободных объемов больше не осталось. Мы потеряли доход и остались со ста пятьюдесятью акрами деградировавшей земли. Плюс еще сто акров буферной зоны. Деградировавшая земля, на случай если ты еще не поняла, это такая, которая больше ни на что не годится.

— Кроме площадки для гольфа?

— Или лыжного курорта, что вряд ли осуществимо в центральном Техасе. Если все пойдет хорошо, рядом можно будет устроить питомник для диких животных. Кроме того, это поддержит здешние растения и улучшит качество воздуха. И может даже умерить высокие температуры. Видишь ли, площадки для гольфа служат не только для того, чтобы гонять по ним мячи.

Мег следовало бы знать, что умник вроде Теда все продумает, и теперь она чувствовала себя немного глупо. Он показал на торчавшие из земли трубы:

— Скважины служат источником метана, так что нужен постоянный мониторинг. Но метан можно уловить и использовать для производства электроэнергии, что мы и планируем сделать.