Поэтому пришлось поделиться меньшей из бед.

— Ма, хочу сказать… Моя работа… она совсем не впечатляет.

— Мег, перестань себя принижать. Не могу изменить того факта, что ты родилась в семье суперуспешных людей. Это мы странные. Ты нормальная, интеллигентная красивая женщина, позволившая сбить себя с толку. Но теперь все позади. Ты начала новую жизнь, и мы невероятно тобой гордимся. Мне нужно бежать. Пока. Я тебя люблю.

— Я тоже, — пробормотала Мег. И уже когда мать повесила трубку, добавила: — Ма, я не координатор. Я вожу тележку с напитками. Зато мои украшения продаются влет.

Дверь открылась, и появился Тед.

— Завтра я пришлю кого-нибудь прибраться.

— Нет, — устало бросила она. — Не хочу, чтобы кто-то это видел.

Тед понимающе кивнул:

— Тогда посиди здесь и расслабься. Я все сделаю. Она хотела одного: свернуться клубочком и подумать о случившемся. Но слишком много лет она позволяла другим людям убирать за ней.

— Я в порядке. Только сначала переоденусь.

— Тебе не следует этим заниматься.

— И тебе тоже.

Это доброе прекрасное лицо вызывало сердечную боль. Несколько недель назад она бы спросила себя: что человек вроде Теда делает с такой женщиной, как она?! Но в ней что-то стало происходить. В ней росло ощущение самодостаточности, заставлявшее сознавать, что и она чего-то стоит.

Он вытащил на улицу испорченную мебель. Она подмела пол. Управившись в церкви, она пошла убирать на кухне, но обнаружила, что Тед уже все привел в порядок.

К тому времени, как они закончили, уже почти стемнело. Оба проголодались. Они отнесли пиво и остатки от ленча на кладбище и расставили на махровом банном полотенце. Они ели прямо из контейнеров; иногда их вилки сталкивались. Мег хотела поговорить о том, что произошло в доме его матери, но она подождала, пока они поужинают, прежде чем затронуть эту тему.

— Тебе никогда не следовало делать то, что ты сделал за ленчем.

Он облокотился на надгробие Хораса Эрнста.

— И что я сделал?

— Не притворяйся. Не нужно было целовать меня.

Она старалась подавить кипевшее в ней возбуждение.

— Теперь все в городе знают, что мы встречаемся. Спенс и Санни не пробудут в городе и пяти минут, как им все доложат.

— Позволь мне побеспокоиться о Спенсе и Санни.

— Как можно сотворить такую глупость?

«Такую чудесную глупость…»

Тед вытянул ноги.

— Хочу, чтобы ты немного пожила у меня.

— Ты что, не слышишь, что я тебе говорю?

— Теперь в городе о нас знают все. Поэтому смело можешь переезжать ко мне.

После всего, что он сделал для нее, она больше не может сражаться с ним.

— Спасибо за предложение. Но, переехав к тебе, я очень обижу Франческу.

— Я вполне способен договориться с собственной матерью, — мрачно бросил он. — Я люблю ее. Но она не будет диктовать мне, как жить.

— Да, мы все это говорим. Ты. Я. Люси.

Она воткнула палочку в землю.

— Наши матери — женщины сильные. Рассудительные. Умные. Каждая правит своим миром, и все безумно нас любят. Весьма действенная комбинация, при которой трудно делать вид, что они нормальные матери.

— Ты не останешься здесь одна. Тебе даже спать негде.

Мег уставилась на груду мусора, еще недавно бывшую ее мебелью. Тот, кто сделал это, не остановится.

— Ладно, — согласилась она. — Но только на эту ночь.

Она последовала за Тедом к своей развалюхе. Едва они вошли в дом, как он обнял ее одной рукой, а другой схватил телефон.

— Ма, кто-то вломился в церковь и все там разгромил, так что Мег поживет у меня пару дней. Ты ее пугаешь, я на тебя зол, и ты здесь нежеланная гостья, так что оставь нас в покое.

Он нажал кнопку.

— Она меня не пугает, — запротестовала Мег, — то есть не слишком.

Он чмокнул ее в нос, повернул лицом к лестнице и шлепнул по попке, чуточку задержавшись на драконе.

— Как ни противно признавать это, но ты едва держишься на ногах. Иди спать. Я поднимусь позже.

— Свидание с горячей штучкой?

— Еще лучше. Я собираюсь поставить камеру видеонаблюдения в церкви, — пояснил Тед и жестко добавил: — То, что я сделал бы с самого начала, расскажи мне кое-кто о первом взломе.

Она не так глупа, чтобы оправдываться!

Вместо этого она обняла его и потянула вниз, на пол. После всего, что случилось сегодня, на этот раз все будет иначе. На этот раз он коснется не только ее тела.

Она принялась яростно его целовать. Тед отвечал со своей обычной тщательностью. Возбуждал ее с пьянящей утонченностью.

Глава 17

Мег отвыкла от кондиционеров и, поскольку спала под одной простыней, ночью замерзла. Поэтому она прижалась к Теду, а когда открыла глаза, было уже утро.

Она перевернулась на бок. Он был неотразим. И волосы так трогательно взъерошены, что у нее чесались пальцы их пригладить. И эта граница загара на бицепсе… ни один уважающий себя гламурный мальчик из Южной Калифорнии не позволил бы себе такой небрежности, но Тед об этом не думал.

Она прижала губы к белой полосе над бицепсом.

Он повернулся на спину, утащив с собой большую часть простыни, и это движение подняло волну мускусного запаха их спящих тел. Мег немедленно возбудилась. Но скоро нужно быть в клубе… и поэтому она нехотя встала. Все уже знают о том, что случилось вчера за ленчем, но никому не придет в голову винить Теда. Сегодня ее ждут одни проблемы.

Она наполняла тележку, когда из раздевалки показалась Тори. Весело поматывая конским хвостиком, она промаршировала к Мег и в своей типичной манере сразу приступила к делу:

— Очевидно, ты не можешь оставаться в церкви после того, что произошло. И у Теда тоже жить невозможно. Поэтому мы все решили, что лучшим выходом будет перебраться в гостевые апартаменты Шелби. Я там жила между моими первыми несчастными браками. Там уютно и уединенно. Есть своя кухня, то, чего у тебя не будет, если переедешь ко мне или к Эмме. — С этими словами она направилась к магазину принадлежностей для гольфа и, не оборачиваясь, крикнула: — Шелби ожидает тебя к шести! Она расстраивается, когда люди опаздывают!

— Погоди! — окликнула Мег. — Я не собираюсь никуда перебираться.

Тори подбоченилась и неожиданно стала непривычно серьезной.

— Ты не можешь оставаться в доме Теда.

Мег и сама это знала, но терпеть не могла, когда ей указывают, что делать.

— Вопреки общему мнению никто из вас не имеет права голоса. А я возвращаюсь в церковь.

— Ты действительно думаешь, что он позволит тебе это после всего, что случилось?

— Тед не имеет права что-то позволять или не позволять. — Мег потопала к тележке. — Поблагодари Шелби за гостеприимство. Но у меня свои планы.

Тори пошла за ней.

— Мег, ты не можешь переехать к Теду. Правда, не можешь.

Мег притворилась, что не слышит, и увезла тележку. Сегодня ей не хотелось работать над украшениями. Поэтому она вытащила книгу «Американская земля», позаимствованную у Теда. Но даже работа самого авторитетного специалиста по окружающей среде не смогла ее увлечь. Она отложила книгу, как только появилась первая женская четверка.

— Мег, мы слышали о взломе.

— Должно быть, ты перепугалась.

— Кто, по-твоему, это сделал?

— Бьюсь об заклад, они хотели добраться до твоих украшений.

Мег накладывала лед в бумажные стаканчики, наливала напитки и отвечала на вопросы так кратко, как только могла. Да, она перепугалась. Нет, она понятия не имеет, кто это сделал. Да, отныне она будет куда осторожнее.

Когда пришла вторая четверка, она услышала почти те же вопросы, но никакие могла понять, что тут не так. Только когда все ушли на площадку, до нее дошло: ни одна из восьми женщин не упомянула вчерашний поцелуй Теда или его заявление о том, что они с Мег встречаются.

Мег ничего не понимала. Женщины этого города больше всего на свете любили совать носы в чужие дела, особенно дела Теда, так что это не вежливость. Но что происходит?

До нее дошло, только когда следующая четверка направила свои тележки на площадку. Ни одна из этих женщин не была на ленче. Так что они ничего не знали. Те, кто вчера присутствовал на вечере, составили заговор молчания.

Мег уселась в тележку и попыталась представить, как телефонные линии едва не лопались прошлой ночью. Должно быть, каждая из гостий Франчески клялась на Библии или последнем выпуске журнала «Инстайл», что никому не скажет ни слова. Двадцать первых сплетниц Уайнета приняли обет молчания! При обычных обстоятельствах это не могло длиться долго. Но там, где замешан Тед… все может быть.

Она обслужила следующую группу, и точно: все говорили только о взломе. Но через полчаса все изменилось с появлением последней группы, на этот раз пары. Едва увидев женщин, она поняла, что разговор теперь будет совсем иным. Обе присутствовали на ленче. Обе видели, что вытворял Тед. И обе направлялись к ней с определенно недружелюбным видом.

Та, что покороче, брюнетка, с туго натянутой на лице кожей, перешла сразу к делу:

— Мы все знаем, что это ты устроила погром в церкви, и ясно почему.

Мег следовало бы это предвидеть. Но она все прохлопала. Та, что повыше, рывком надела перчатку для гольфа.

— Хотела жить с ним и сделала так, чтобы он не смог тебе отказать. Ты сама все устроила, до того как поехала на ленч!

— Вы сами этому не верите, — пожала плечами Мег. Куки выхватила из сумки клюшку, не позаботившись о том, чтобы попросить банку с любимым напитком.

— Не думай, что тебе это сойдет с рук!

После их ухода Мег немного погуляла по площадке, устало опустилась на скамью около маркера. Еще нет одиннадцати, а жара уже наступает. Нужно убираться отсюда. Здесь ее не ждет ничего хорошего. Ни друзей. Ни достойной работы…

Но она все равно останется. Потому что человек, в которого она так глупо влюбилась, поставил под удар будущее этого небезразличного ему города только для того, чтобы показать, как она дорога ему.

И она хранила сознание этого в своем сердце.

Через несколько минут зазвонил сотовый. Тед.

— Я слышал, что местная женская мафия пытается изгнать тебя из моего дома. Не обращай на них внимания. Ты будешь жить у меня и, я надеюсь, приготовишь на ужин что-нибудь повкуснее.

Длинная пауза.

— Я позабочусь о десерте, — добавил он.

Далее позвонил Спенс. Она не сочла нужным ответить, но он оставил сообщение, что вернется через два дня и пришлет лимузин, чтобы повезти ее в ресторан. Далее Хейли попросила Мег в два часа прийти в снек-магазинчик. Мег согласилась. Но обнаружила в магазине не слишком приятный сюрприз в лице Берди Киттл. Сегодня она была в фиолетовом трикотажном костюме. Жакет висел на спинке стула. Белая блузка без рукавов открывала полные, усыпанные веснушками руки. Хейли не стала заморачиваться с макияжем. Увидев Мег, она подпрыгнула, как чертик из табакерки.

— Ма хочет что-то тебе сказать.

Мег не хотела выслушивать то, что желала высказать Берди, но все же уселась между матерью и дочерью.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она Хейли. — Надеюсь, лучше, чем вчера.

— Я в порядке.

Хейли наклонила голову и стала ковырять пирожное с шоколадной крошкой, лежавшее перед ней. Мег вспомнила подслушанный вчера разговор.

На прошлой неделе Мег видела на парковке Хейли вместе с голенастым юнцом приблизительно ее возраста. Но когда упомянула об этом Хейли, та ответила что-то уклончивое.

Мег отломила кусочек пирожного. Она пыталась продавать такие с тележки. Но шоколад быстро таял.

— Давай, ма, — потребовала Хейли. — Спроси ее.

Берди поджала губы. Золотой браслет ударился о край столешницы.

— Я слышала о взломе в церкви.

— Да, похоже, уже все знают.

Берди сняла обертку с соломинки и ткнула ею в свой охлажденный чай.

— Часа два назад я говорила с Шелби. С ее стороны очень любезно пригласить тебя к себе. Она вовсе не обязана это делать.

— Я это сознаю, — осторожно ответила Мег.

— Ма! — прошипела Хейли, бросив убийственный взгляд на мать.

— Ах, про-остите. Лично я думаю, что тебе будет удобнее в гостинице. Она ближе к клубу, чем дом Шелби. И тебе не придется так далеко ездить на работу, а кроме того, у меня есть свободные номера. — Берди с силой ткнула соломинкой в бумажный стаканчик. — Можешь остановиться в Жасминовом номере… бесплатно. Там есть кухонька. Ты должна помнить, поскольку сама ее убирала.

— Ма! — вскинулась Хейли, еще больше побледнев. Ее поведение крайне беспокоило Мег. — Ма хочет, чтобы ты осталась. Не только я, но и она. Правда, Мег!