Рэйчел Гибсон - Просто неотразим

– Александра Мей, иди в дом.

– О-ох, – вздохнула Лекси, прижала к себе щенка и, понурившись, прошмыгнула мимо матери.

Джон хотел было последовать за ней, но Джорджина преградила ему путь.

– Я пять лет твердила дочери, что она сможет завести кого-нибудь, только когда ей исполнится десять. А ты забираешь ее на несколько часов и возвращаешь домой с лысой собакой!

Джон поднял руку, призывая ее к молчанию.

– Я понимаю тебя, и я действительно виноват. Но обещаю, что буду покупать ему еду и мы с Лекси будем водить его во все собачьи школы.

– Я сама могу оплатить его жрачку! – Джорджина прижала пальцы к вискам. У нее было ощущение, что голова вот-вот расколется. – Я так зла, что даже в глазах двоится.

– А тебе станет легче, если я скажу, что купил для тебя книжку о щенках?

– Нет, Джон, – вздохнула она и опустила руки, – не станет.

– А еще я купил маленькую будку. – Он схватил ее за руку и потащил за собой. – И еще кучу всякого добра.

Джорджина приказала себе не обращать внимания на участившееся сердцебиение, вызванное прикосновением Джона.

– Какого еще добра?

Джон открыл заднюю дверцу «рейнджровера» и, вытащив оттуда собачий домик, сунул его в руки Джорджине.

– Предполагается, что он должен спать здесь ночью, – сообщил он и снова нырнул в салон. – Вот книжка по дрессировке, еще одна о чихуахуа и еще одна, – он помолчал, читая название, – называется «Как воспитать собаку так, чтобы она не мешала вам». У меня есть еда, галеты для зубов, игрушки, чтобы грызть, ошейник с поводком и маленький свитер.

– Свитер? И ты все это купил в зоомагазине?

– Ну да. – Джон снова нырнул в машину.

– Я точно знаю, что это где-то здесь, – сказал он, и Джорджина поспешно перевела взгляд с ягодиц Джона на багажник машины, забитый пакетами из магазина игрушек.

– Вот. Это зубная паста для Понго. – Джон выбрался из машины и выпрямился.

Джорджина была потрясена.

– Представляю, сколько ты заплатил за все это.

Джон равнодушно пожал плечами.

Джорджина позволила себе пускаться во все тяжкие и тратить много на Рождество или на дни рождения, но для этого ей нужно было соблюдать строгую экономию и откладывать деньги. А Джону нет. В прошлом месяце, когда их адвокаты вырабатывали соглашение по опеке, Джорджина узнала, что за игру в хоккей ему платят шесть миллионов в год. С таким достатком она соперничать не могла.

Джорджина посмотрела на улыбающуюся физиономию Джона и напомнила себе об осторожности. Стоит утратить бдительность, сказала она себе, он заберет все и оставит ее с одной лысой псиной.

– Ты какой кофе будешь – с обезжиренным молоком или мокко? – спросила Джорджина, засыпая молотый кофе в кофеварку.

– С молоком, – ответила Мей, не отрывая взгляда от Понго, который лежал и грыз собачью галету. – Господи, до чего же он трогательный. Да мой кот сделает его одной левой.

– Лекси, – позвала Джорджина, – Мей опять неуважительно говорит о Понго.

Лекси, на ходу надевавшая дождевик, тут же появилась в кухне.

– Не надо говорить плохо о моей собаке. – Она нахмурилась и взяла со стола упакованный завтрак. – Он все чувствует. – Опустившись на колени, она склонилась к мордочке собаки. – Я должна идти в школу. До встречи.

Щенок перестал грызть галету и лизнул Лекси в губы.

– Вот то, о чем я тебе говорила, – проворчала Джорджина, вынимая из холодильника пакет с обезжиренным молоком. – У него дурные привычки.

Лекси встала.

– Мне это не важно. Я люблю его.

– А мне важно. Беги скорее за Эми, иначе вы опоздаете на автобус.

Лекси вытянула губы, ожидая от нее поцелуя. Джорджина покачала головой и повела ее к двери.

– Я не целую девочек, целующихся с собаками, которые облизывают их. – Стоя у двери, Дхсорджина проследила, как дочь перешла улицу, и вернулась в кухню. – Лекси совсем помешалась на этом щенке, – пожаловалась она Мей, подходя к кофеварке. – Он в доме всего пять дней, но уже полностью изменил нашу жизнь. Ты бы видела, какую джинсовую курточку соорудила для него Лекси.

– Мне нужно тебе кое-что сказать, – вдруг заявила Мей. Джорджина оглянулась на подругу. Она подозревала, что с той что-то происходит. Обычно Мей не приходила на кофе так рано, да и вообще в последние дни она вела себя странно.

– В чем дело?

– Я люблю Хью, – очень тихо произнесла Мей.

– Что?! – Джорджина замерла как громом пораженная. – Друга Джона?

– Да.

– Я думала, что ты ненавидишь его.

– Раньше ненавидела.

– Что же произошло?

Мей казалась не менее ошарашенной, чем Джорджина.

– Не знаю! В пятницу вечером он проводил меня домой из джаз-клуба и больше не уезжал.

– Значит, он живет у тебя уже целых шесть дней?

Джорджина подошла к кухонному столу и выдвинула стул.

Она чувствовала, что ей надо присесть.

– Вернее, шесть ночей. Я не знаю, как все случилось. Секунду назад я уверяла его в том, что ему нельзя заходить ко мне – и вот мы уже лежим голые в постели и спорим, кому быть сверху. Я не могу ничего объяснить. Короче, он победил, и я влюбилась в него.

Джорджина была так потрясена услышанным, что еще долго не могла произнести ни слова.

– Ты уверена? – наконец спросила она.

– Да. Сверху был он.

– Я не об этом! Ты уверена, что любишь его?

Мей кивнула, и впервые за семь лет их дружбы Джорджина увидела слезы в ее карих глазах. Вид плачущей подруги, которая всегда отличалась поразительной стойкостью, тронул Джорджину до глубины души.

– О, дорогая, – вздохнула она и опустилась на колени рядом с Мей. – Я так сожалею. – Обняв подругу, она попыталась утешить ее. – Мужики такие мерзавцы.

– Знаю, – всхлипнула Мей. – Все было так здорово, и вдруг он учудил.

– И что же он учудил?

Мей подняла голову и посмотрела Джорджине в лицо.

– Попросил выйти за него замуж.

У Джорджины отвисла челюсть.

– Я сказала ему, что не надо спешить, но он не пожелал слушать. Сказал, что любит меня и знает, что я его люблю. – Мей вытерла глаза краем полотняной скатерти. Опершись о стол, Джорджина встала.

– Почему Хью считает, что ты примешь столь важное решение так быстро? Шести дней мало, чтобы понять, хочешь ты провести остаток жизни с этим человеком или нет.

– Я поняла это после третьей ночи.

Джорджина ощупью нашла стул. У нее подкашивались ноги, и она была вынуждена снова сесть.

– Ты просто морочишь мне голову? Ты сама хочешь выйти за него?

– Да!

– Но ответила ему «нет»?

– Я ответила ему «да»! Я пыталась отказать ему, но не смогла, – проговорила Мей и разрыдалась. – Может, я кажусь глупой и импульсивной, но я действительно люблю его и не хочу отказываться от шанса стать счастливой.

– Что-то не похоже, что ты очень счастлива.

– Я счастлива! Я никогда такого не чувствовала. С Хью мне очень хорошо. Я даже не догадывалась, что может быть так хорошо. Он делает меня счастливой, но… – Она замолчала и вытерла слезы. – Но я хочу, чтобы и ты была счастлива.

– Я?

– В последнее время тебе очень плохо, особенно после того, что случилось в Орегоне. И я чувствую себя последней сволочью, потому что ты несчастна, а я счастлива, как никогда.

– Но я вполне счастлива, – заверила ее Джорджина и тут же спросила у себя, правда ли это.

В последнее время она не раз пыталась найти определение своему состоянию. И в ответ ей на ум приходило одно-единственное слово – «шок». Однако сейчас было неподходящее время для того, чтобы вытаскивать на свет собственные чувства и изучать их.

– Эй! – окликнула она подругу и постучала ладонями по столу. – Давай-ка поговорим о тебе. Кажется, нам пора строить свадебные планы.

Мей накрыла руки Джорджины своими.

– Понимаю, тебе это кажется странным, но я действительно люблю Хью, – повторила она.

Ее глаза лучились, когда она произносила его имя.

Джорджина внимательно посмотрела на нее и позволила радости возобладать над сомнениями – но только на мгновение.

– Вы уже назначили день?

– Десятое октября.

– Через три недели?

– Понимаешь, пятого в Детройте открывается хоккейный сезон, а Хью не может пропустить первую игру сезона. Потом он поедет в Нью-Йорк и в Сент-Луис и вернется сюда только к девятому, чтобы сыграть против Колорадо – он никогда не упускает возможности обыграть Патрика Роя. Я просмотрела наше расписание и поняла, что у нас в первые три недели октября загрузка небольшая. Поэтому мы с Хью решили пожениться десятого и съездить на неделю на Мауи, чтобы я могла вернуться к приему Беннетов. А Хью поедет в Торонто на игру против «Мейпл ливс».

– Три недели! – простонала Джорджина. – Я не смогу устроить красивую свадьбу за три недели!

– А от тебя это и не требуется. Я решила нанять для обслуживания Энн Маклейн. Она заведует большим банкетным залом в Редмонде, и ей несложно будет устроить все за короткий срок. А тебя я попрошу вот о чем. Поможешь мне подобрать подвенечное платье? Ты же знаешь, я ничего не смыслю в этих делах. Без твоей помощи я наверняка выберу какое-нибудь уродство.

Джорджина улыбнулась:

– Я с радостью помогу тебе.

– И еще одно. – Мей сжала руки Джорджины. – Я хочу, чтобы ты была подружкой невесты. Хью собирается взять в шаферы Джона, поэтому тебе придется провести с ним немало времени.

Горло Джорджины на мгновение сдавил спазм.

– Пусть тебя не волнуют наши с ним отношения. Ради тебя я согласна на все.

– Но есть еще одна проблема. И она гораздо серьезнее.

– Что может быть серьезнее трех недель на подготовку к свадьбе и необходимости общаться с Джоном?

– Вирджил Даффи.

Джорджина похолодела.

– Я сказала Хью, что мы не можем пригласить его, но он не представляет, как этого избежать. Хью считает, что приглашая ребят из команды, инструкторов, тренеров и менеджеров, мы обязаны пригласить владельца. Я предложила позвать только близких друзей, но для Хью близкие друзья – это вся команда. Мы не можем кого-то пригласить, а кого-то нет, понимаешь? – Мей закрыла лицо ладонями. – Просто не знаю, как быть.

– Да, Вирджила нужно пригласить, – с трудом выговорила Джорджина, чувствуя, как ее настигает прошлое. Сначала Джон, потом Вирджил.

Мей замотала головой и уронила руки на колени.

– Ну разве я могу так с тобой поступить!

– Обо мне не беспокойся. Я не боюсь Вирджила Даффи, – сказала Джорджина и спросила себя, правда ли это. Здесь, у себя на кухне, она его действительно не боялась. Но что будет, когда она увидится с ним на свадьбе? – Можете приглашать и его, и кого хотите. Все будет в порядке. У тебя будет замечательная свадьба, – подытожила она и отправилась на поиски своего ежедневника.

Они с Мей сразу приступили к делу. Позвонили в фирму по обслуживанию, о которой говорила Мей, сели в машину Джорджины и поехали в Редмонд.

На следующей неделе они переговорили с флористом и примерили с десяток подвенечных платьев. У Джорджины, разрывавшейся между собственной фирмой, передачей на телевидении, Лекси и стремительно приближающейся свадьбой, на себя времени не оставалось. За все время у нее выдался только один свободный вечер, в среду, когда Джон забрал Лекси и Понго и они отправились в собачью школу. Однако и в этот вечер расслабиться Джорджина не смогла. Едва Джон, высокий, красивый, пахнущий летним ветром, вошел в ее дом, глупое сердечко ее затрепетало, когда же он уходил, оно болезненно сжалось. Было ясно: она снова влюбилась в него. Только на этот раз ей гораздо тяжелее, чем раньше. А она-то думала, что уже прекратила влюбляться в тех, кто не может ответить на ее любовь. Скоро Мей выйдет замуж и начнет строить новую жизнь. Джорджина чувствовала себя страшно одинокой и покинутой. Люди, которых она любила и которые наполняли ее жизнь, вдруг стали разбредаться в разные стороны, а она не могла последовать за ними.

Ближайшие выходные Лекси предстояло провести у Джона, где она должна будет познакомиться с Эрни Максвеллом и матерью Джона Глендой. И у девочки появится семья, но Джорджине в этой семье не будет места.

За десять дней до свадьбы Джорджина сидела одна в своем рабочем кабинете, думала о Лекси, Джоне, Мей и остро ощущала свое одиночество. Когда позвонил Чарлз и предложил вместе пообедать, она с радостью ухватилась за возможность хоть немного отвлечься. Была середина пятницы, на вечер было назначено обслуживание большого приема, и Джорджина сейчас крайне нуждалась в дружеском участии и приятной беседе.

За обедом она рассказала Чарлзу о Мей и о грядущей свадьбе.

– С четверга пойдет уже последняя неделя, – сказала она, вытирая руки полотняной салфеткой. – Им еще повезло, что за такой короткий срок удалось договориться о церемонии в маленькой церквушке в Керкланде и о банкетном зале в Редмонде. Лекси будет цветочницей, а я – подружкой невесты. – Джорджина сокрушенно покачала головой: – А я еще даже не подобрала себе платье. Слава Богу, скоро все закончится и повторится нескоро, только когда Лекси будет выходить замуж.