— О. Ладно. Просто у тебя было такое лицо… Я подумала, что ты решил, что это тупая идея.

Хантер почесал подбородок и прищурился, словно решая какое-то уравнение.

— Что?

— Ничего.

— Нет, скажи. Я по лицу вижу, что ты о чем-то там размышляешь.

Он с минуту смотрел на меня, а потом, сложив на столе руки, наклонился вперед.

— Хорошо. После того, как ты дала мне неправильный номер, я попробовал узнать его у Анны. Она отказала мне, а когда я спросил почему, ответила: «Ради твоего же блага. Внутренний мир этой девушки так же прекрасен, как и ее внешность. Наталия разобьет тебе сердце, когда ты поймешь, что в свое она никогда и никого не пустит». — Он помолчал. — Сначала я подумал, что это всего лишь отмазка, и Анна пытается передать мне твой отказ. Однако теперь я в этом не уверен.


***


После ресторана Хантер не отпустил ни одной шутки о сексе между нами. А когда мы вошли в холл отеля, даже не сделал попытки подняться в мой номер.

— Спасибо за ужин, хотя оплатить счет стоило мне, ведь это был твой день рождения. И спасибо за то, что забрал меня из аэропорта, приютил у себя дома и весь день развозил.

— Всегда пожалуйста.

Я вызвала лифт.

— Ну что, тогда свяжемся в следующем году и обговорим наш первый подарок-традицию для Каролины?

— Для этого нужно обменяться телефонными номерами. Надеюсь, теперь, когда мы стали друзьями, ты дашь мне правильный номер?

Я улыбнулась.

— Конечно.

Достав телефон, Хантер протянул его мне, но когда я взяла его, поймал меня за запястье.

— Поцелуй меня еще раз.

Я огляделась. В холле отеля ходили люди и даже семьи с детьми.

— Не уверена, что здесь наш поцелуй будет уместен.

Лифт неожиданно звякнул, будто сговорившись с этим мужчиной, и Хантер взял меня за руку и затащил в кабину, а потом нажал кнопку, чтобы двери закрылись, и притянул меня ближе.

— Теперь мы наедине. Какой этаж?

— Пятнадцатый, но я не собираюсь…

Губы Хантера обрушились на мои, и остаток фразы поглотил поцелуй. Не знаю, из-за чего — может, я понимала, что лифт будет подниматься недолго, и подсознательно не хотела терять ни секунды, — но я и не пыталась сопротивляться. Как только его жадный язык нашел мой, я всем телом приникла к нему, и искорки электричества, которые потрескивали между нами с первого поцелуя, воспламенились, будто кто-то щелкнул переключателем на двести двадцать вольт. Хантер взял меня за запястья и завел руки мне за спину, отчего желание прикоснуться к нему стало еще отчаяннее.

Когда поцелуй прекратился, я растерялась. Мое сердце быстро стучало, дыхание стало неровным и частым, а дверцы лифта оказались открыты. Я и не заметила, как мы поднялись. Хантер присел и подобрал с пола свой телефон, который я, сама того не поняв, уронила. Видимо, когда он целовал меня, моя способность фокусироваться на чем-то еще, кроме нашего поцелуя, загадочным образом исчезала.

Он протянул мне телефон и откашлялся, но когда снова заговорил, хрипотца не исчезла.

— Если хочешь, чтобы я повел себя как джентльмен и остался в лифте, то запиши свой номер. Иначе мы пойдем к тебе, и я добуду его другим способом.

Я кивнула, все еще не в состоянии говорить. До поцелуя я и сама хотела дать Хантеру номер своего телефона. Что в этом было плохого? Он жил в трех тысячах милях и вроде бы не являлся серийным убийцей. Вдобавок, теперь нам предстояло ежегодно договариваться о подарке для нашей маленькой Каролины. Но быстрый стук сердца напомнил мне, что с этим мужчиной лучше свести все контакты к минимуму. Какого-то конкретного повода отказывать ему не было, однако я знала, что так будет правильно. Как инстинктивно закрыться, когда на тебя замахиваются кулаком. После поцелуя Хантера в моем теле включился режим самозащиты. Улыбнувшись ему и в последний раз полюбовавшись его красивым лицом, я вбила семь цифр и вернула ему телефон.

— Уверена, что на этот раз номер правильный?

Я соврала:

— Да. — И чуть ли не бегом покинула лифт. — Спокойной ночи, Хантер. С днем рождения! Береги себя!


ГЛАВА 10

Хантер


Двенадцать лет назад


Девять часов в автобусе, где воняет мочой. С днем рождения меня.

Все прошлое путешествие из Беркли в Калифорнийский университет я страдал. Тогда стояла невыносимая жара, какой южная Калифорния не видела десять лет, а кондиционер еле работал. Месяц спустя осень принесла долгожданное похолодание, так что неприятный запах мочи хотя бы не был горячим. Я напомнил себе в следующий раз приехать на автовокзал пораньше, чтобы больше не сидеть около туалета.

Единственным плюсом поездки было то, что место рядом со мной осталось незанятым. И я воспользовался этим на полную, разложив там свои эскизы и угольные карандаши. Пока я закрашивал углы рисунка, который должен был сдать в понедельник, у меня в кармане завибрировал телефон. Я улыбнулся, уже зная, что это она.

Может, на улице и похолодало, но с Саммер — с моим собственным Летом — все становилось лишь жарче. После нескольких часов, проведенных со мной в фонтане в день, когда мы познакомились, Саммер пришлось уехать — родители забрали ее на выходные в Сан-Диего, где они жили. Мы обменялись телефонными номерами, и я в тот же день позвонил ей в два часа ночи, после того как выпил чересчур много пива с друзьями и братом. Но ее не отпугнула даже моя пьяная болтовня о том, как она прекрасна. В следующие полтора месяца мы каждый день переписывались и созванивались, общаясь на темы, о которых я обычно не говорил. Но по мере того, как приближалась моя поездка, наши разговоры становились горячее, взрослее. От обсуждения ее козла-отчима, смерти моей матери и наших планов на будущее мы перешли к разговорам о том, чем займемся друг с другом, когда снова встретимся.

Я разблокировал телефон, и на экране появилось ее сообщение.


Саммер: Правда или действие?


Я улыбнулся. В автобусе выбор был невелик. Плюс я всегда выбирал правду, а Саммер — действие. Это была наша фишка.


Хантер: Правда.

Саммер: Хм... Ладно. Сейчас придумаю что-нибудь интересное.


Через несколько минут пришло еще одно сообщение.


Саммер: Самая непристойная вещь, которой ты когда-либо занимался с девушкой?


Я уже знал ответ, но сомневался, что он ей понравится.


Хантер: Уверена, что хочешь узнать правду? Вдруг это шокирует тебя?

Саммер: Теперь я заинтригована до предела...


Я рассмеялся. Ладно, сама напросилась.


Хантер: Однажды я сосал пальцы на ногах девушки. Они, если что, были чистыми: она тогда только вышла из душа.

Саммер: Это типа твой фетиш?

Хантер: Совсем нет.

Саммер: Просто захотелось попробовать?

Хантер: Нет, она попросила.

Саммер: Хм-м...


Что значило это долгое хм-м?


Хантер: Тебе стало противно?

Саммер: Нисколько. Даже наоборот. По-моему, это сексуально: делать для удовлетворения своего партнера нечто такое, чем ты не особенно увлекаешься.


Мне хотелось продемонстрировать, на что я готов, чтобы удовлетворить ее.


Хантер: Теперь ты. Правда или действие?


Ответ пришел сразу.


Саммер: Действие.


Я знал, чего я хочу. Проклятье, у меня встал от одной только мысли о том, какой вызов я мечтаю ей бросить. Но я не хотел быть козлом и просить, чтобы она сфотографировалась обнаженной. Поэтому я решил передать ход ей самой.


Хантер: Пришли мне эротичное фото.


Целых десять минут мой телефон молчал. Когда он вновь зажужжал, я уже начал переживать, что она оскорбилась.


Саммер: Прикрой телефон, чтобы никто не подсмотрел.


О да.


Спустя пару секунд на экране появилось фото. Саммер была полностью голой, пусть все самые пикантные места были и не видны. Она сидела со сдвинутыми коленями и прикрывала обе груди, но ее указательный пальчик и средний были расставлены, выставляя напоказ левый сосок. И хотя это фото уже было непередаваемо сексуальным, в настоящую бомбу его превращало ее лицо. Она застенчиво склонила голову набок, а губы чуть выпятила и приоткрыла, глядя в камеру из-под густых полуприкрытых ресниц.

Твою мать. Она была самой настоящей влажной мечтой. Раскрепощенная, беззаботная, с невинным лицом и грешным телом. Я смотрел на фото так долго, что осознал, сколько прошло времени, только после того, как Саммер опять написала.


Саммер: Напиши хоть что-нибудь. Не чересчур? О чем думаешь?

Хантер: Хочешь правду?

Саммер: Конечно.

Хантер: Ты охерительно великолепна. Теперь думаю, то ли проскользнуть в воняющий мочой туалет автобуса, чтобы по-быстрому там передернуть, то ли дотерпеть до комнаты брата.

Саммер: Ха-ха. С днем рождения, Хантер! Скорей бы поздравить тебя лично.


Она, наверное, решила, что я пошутил. Я повел носом. Боже, ну и воняло же здесь. Значит, потерпим до Джейса. Извини, брат. Кстати о Джейсе... Мы с Саммер договорились встретиться на выходных, но конкретных планов у нас не было, а брат хотел, чтобы я пошел с ним на какую-то вечеринку и познакомился с девушкой, от которой он был без ума.


Хантер: Какие планы на сегодня? Мой брат позвал меня на вечеринку студенческого братства. Не хочешь составить компанию?

Саммер: Хм-м. Я пообещала другу заскочить на его вечеринку. Но она не в кампусе. Давай каждый сходит туда, куда обещал, а потом мы встретимся в общежитии?


Убить двух зайцев одним выстрелом — чертовски хороший план.


Хантер: Напишу, как получится улизнуть.

Саммер: Жду с нетерпением нашей встречи.


Весь остаток поездки я рассматривал фотографию Саммер, запоминая каждый изгиб ее тела. В этой девушке было что-то особенное… и не только тот факт, что она была круче красоток с обложки любого мужского журнала. Мне даже захотелось познакомить ее с Джейсом, а такого никогда не случалось. Мы никогда не приводили подружек домой, чтобы представить их маме. На сердце легла тяжесть. И теперь уже не приведем… Но Саммер по какой-то причине казалась другой. Хотя мы общались уже больше месяца, вживую я видел ее всего четыре часа. И все же мне хотелось познакомить ее с единственным человеком, оставшимся от моей настоящей семьи. Она понравится Джейсу… черт, у нас даже вкус на девушек совпадал.


ГЛАВА 11

Наталия


После возвращения из Калифорнии я умудрилась пропустить три воскресных ужина у мамы и сейчас опаздывала на четвертый, потому что наша электричка стояла вот уже пятнадцать минут.

— Почему мы не поехали на машине или не заказали такси, как всегда делали с папой?

Изабелла была смышленой девочкой. И прекрасно знала ответ.

— Потому что если ехать в Ховард-Бич на машине, то можно простоять в пробке целую вечность, а такси в оба конца стоит сто пятьдесят долларов. Электричка же, во-первых, быстрее, а во-вторых, стоит всего три бакса.

Иззи вздернула свой дерзкий носик.

— Вот я, когда вырасту, бедной не буду.