Наверное, было даже к лучшему, что Иззи вновь трансформировалась в недовольного подростка и пребывала не в настроении, когда я забрала ее с тренировки. В эмоциях царил полный сумбур, и я сомневалась, что в таком состоянии будет правильно обсуждать с ней мальчиков или отца. Мы подъехали к дому ее бабушки, и я припарковалась вторым рядом.

— О, чуть не забыла. Я уронила телефон в ванну и теперь у меня нет твоего номера. — Я вытащила из кармана пиджака свой новый сотовый. — Запишешь?

Иззи взяла телефон и, вбивая номер, спросила:

— А когда ты принимала ванну?

— Днем.

— Ты же уже мылась утром. Когда я проснулась, ты была в душе.

— Ну... у меня был стресс, поэтому я попробовала новую соль для ванны.

— Все хорошо?

— Угу, — соврала я. — На работе небольшие проблемы.

Я проводила Иззи до порога, пообщалась пару минут с ее бабушкой, а потом, хотя падчерица и противилась, обняла и поцеловала ее.

— Позвоню тебе утром.

— Что будешь делать на выходных? — спросила она.

Я улыбнулась, радуясь, что хоть в этом можно не лгать.

— Планирую провести их в постели.


***


Может ли человек чувствовать, как его сердце бьется о ребра? Наверное, нет, но сейчас я ощущала именно это я. Либо у меня был тяжелый случай расстройства пищеварения. Я припарковалась в гараже комплекса, где жил Хантер, и когда парковщик спросил, когда я заберу машину, на меня обрушилось понимание.

Я сглотнула.

— До воскресенья она мне не понадобится.

Я действительно собиралась пуститься во все тяжкие.

Пока я шла к дому Хантера, бабочки у меня в животе трепетали крыльями все сильнее. Я сделала глубокий вдох, когда швейцар со мной поздоровался.

— Вы, должно быть, мисс Росси?

В прошлый раз тут работал другой человек.

— Да. Как вы узнали?

Мужчина тепло улыбнулся и снял шляпу.

— Мистер Делучия позвонил и сообщил, что вы скоро придете. У него не получилось связаться с вами, и он попросил передать, что его рейс задержали, и он будет дома к девяти.

— О. — Разочарование затопило меня. Я весь день настраивалась на приезд, а теперь получалось, что мне еще целый час трепать себе нервы.

Швейцар сунул руку в карман.

— Он попросил передать вам запасные ключи, чтобы вы могли попасть в квартиру и подождать его. Вас проводить?

— О. Нет. Я сама. — Я взяла ключи и почему-то почувствовала необходимость все объяснить. — Я нечаянно уронила телефон в воду. Поэтому мистер Делучия не смог до меня дозвониться.

В лифте я снова вытащила свой новый телефон из кармана. После активации в магазине я доставала его всего один раз — чтобы Иззи записала свой номер. И конечно пару минут назад на него пришла смс-ка от Хантера.


Хантер: Только что приземлился. Мои сообщения до тебя не доходили. Надеюсь, все хорошо.


Я сохранила его номер в списке контактов и написала ответ.


Нат: Я утопила телефон и купила новый всего час назад. Из контактов ничего не сохранилось.

Хантер: Рейс был задержан. На дорогу до квартиры уйдет еще час. Прости. Швейцар должен был дать тебе ключ.


Дверцы лифта, звякнув, открылись.


Нат: Я уже в лифте с ключом.

Хантер: Отлично. А то я начал волноваться, не продинамила ли ты меня.


Его квартира была рядом с лифтом, поэтому я сначала зашла внутрь, а потом ответила на смс.


Нат: У меня в запасе есть час. Еще могу передумать....

Хантер: А может ты используешь этот час, чтобы раздеться и подумать обо всем, что я сделаю с тобой, когда доберусь?


Соблазнительно… Я прикусила губу и решила немного подразнить его.


Нат: Разве сначала ты меня не покормишь?


На экране замигали три точки. Потом исчезли, а потом замигали опять.


Хантер: Я бы расписал, как и чем именно покормлю тебя, однако нам лучше приостановить переписку, иначе, когда я буду выходить из самолета, меня опозорит стояк.


Боже. Описывать было необязательно, поскольку у меня тоже было богатое воображение. Не успела я ответить, как пришло еще одно сообщение.


Хантер: До скорой встречи.


Эх. Я оставила сумку у двери и подошла к балкону. Потом подняла жалюзи, которые скрывали стеклянные двери, и окинула взглядом потрясающий вид. Было странно находиться в квартире Хантера без него самого. Немного полюбовавшись городским пейзажем, я решила чуть-чуть осмотреться. Или, другими словами, чуть-чуть пошпионить.

Хантер снимал эту квартиру, поэтому личных вещей тут было немного. Однако это не остановило меня от проверки шкафчика в ванной. Запасной тюбик зубной пасты, большая бутылка ополаскивателя для рта, запечатанный пузырек с витаминами, два нетронутых дезодоранта… там находились самые базовые предметы. Хотя, если бы Хантер принимал какие-нибудь лекарства, он скорее всего взял бы их в командировку с собой, а посему ничего нового о нем я не узнала. В спальне стоял шкаф с некоторым количеством одежды, и комод с обычным ассортиментом белья и носков. Кроме двух тумбочек, ничего больше здесь не было.

Дальняя тумбочка оказалась пустой. Я уже собралась сворачивать свой маленький разведывательный поход, но, открыв одним пальцем вторую, обнаружила кое-что интересное. На каких-то бумагах лежал пакет. Я запомнила его расположение, а затем проверила содержимое. Внутри лежала самая большая упаковка презервативов, которую мне доводилось видеть, пузырек смазки с согревающим эффектом и... бомбочки для ванны. Я пришла в неописуемый восторг, увидев, что Хантер выбрал тот аромат, с которым я ранее принимала ванну — душистый горошек. Еще меня обрадовало то, что единственные презервативы в этой квартире лежали в новой коробке, которую он купил с мыслями обо мне.

Прежде чем положить пакет на место, я просмотрела бумаги, стараясь сильно не ворошить их. Среди них был договор о кратковременной аренде квартиры, принадлежащей компании, договор об аренде машины и письмо, адресованное Хантеру. Начав укладывать в ящик пакет, я заметила на конверте печать: письмо было отправлено почти десять лет назад. Вчитавшись в адрес, я узнала имя — Джейс Делучия. Брат Хантера. Я знала, что он умер несколько лет назад. При мысли о том, что Хантер возил с собой письмо умершего брата, у меня защемило сердце. Он был не просто красивым мужчиной с природным обаянием — слоев у него было множество. И в отличие от других мужчин, чем чаще я заглядывала под обертку, тем больше мне нравилось содержимое.

Да, я шпионила, но переходить границу не собиралась, поэтому положила письмо его брата на место и поправила все содержимое тумбочки, как было до меня, а потом закрыла ее. Теперь я понятия не имела, чем занять себя. Хантер должен был приехать только через сорок пять минут, поэтому я решила позвонить Анне. Будет весело сыграть с ней в «угадай, где я сейчас нахожусь».

— Мои соски меня убивают, — услышала я вместо «привет».

Но поскольку знала, кому звоню, не удивилась.

— Что ж. Я собиралась задать другое направление нашему разговору, но могу поддержать и это. С сосками понятно, а как твоя задница?

Она застонала.

— Серьезно, почему мужики не могут вырабатывать молоко? Нам приходится все делать самим. Я вынашивала эту маленькую засранку долгие восемь месяцев, потом вытолкнула ее через свою узенькую вагину, а теперь моя грудь убивает меня, потому что она сосет ее буквально не вынимая. — Когда она выговорилась, я услышала на заднем фоне умилительный писк.

— Это моя племянница?

— Ага. — Ее голос смягчился. — Сосет как пылесос.

— О-о. Я так скучаю по вам. Расскажи, что она умеет. Она уже ходит? Разговаривает? — пошутила я.

— Пока что у нее получается только сосать да пачкать памперсы.

Я рассмеялась и устроилась на диване Хантера. Услышать голос подруги было приятно — словно закутаться в свое любимое одеяльце из детства.

— Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, если не считать трещин сосков. Я много гуляю с малышкой в коляске, кормление грудью сжигает калории, и я снова возвращаюсь в форму.

— Вау. Здорово.

— А у тебя что происходит?

— Ну… — Я сымитировала небрежность. — Сижу на диване дома у Хантера, жду, когда он приедет, и мы потрахаемся как кролики.

В трубке раздался такой громкий визг, что мне пришлось отнять ее от уха. Стоит ли уточнять, какой в следующие полчаса была тема нашего разговора? Хотя сперва Анна отнеслась к моему общению с Хантером настороженно, сейчас она искренне радовалась. Может быть, даже слишком. Она уже фантазировала, как я переезжаю на Западное побережье, выхожу замуж за лучшего друга ее мужа — чтобы наша четверка стала по-настоящему неразлучной, — а потом мы с ней вместе выгуливаем в колясках детей. В реальности же мы с Хантером собирались просто потрахаться. Безо всякой любви.

Я попыталась утихомирить ее ожидания, хотя надежда в ее голосе подсказывала, что это будет непросто.

— Почему бы тебе не встретить его у двери нагишом? — предложила Анна.

Я рассмеялась.

— Хантер был в дороге весь день. Должно быть, он голоден.

— А я про что? — Тут моя маленькая племянница захныкала. Мы проболтали по телефону уже приличное количество времени. — Проклятье. Она описалась. Нужно поменять памперс. Перезвонишь через пару минут?

— Хантер скоро приедет. Давай я позвоню тебе завтра?

— Боже. Позвони мне сразу после этого самого.

Я рассмеялась.

— Ага. Позвоню, как только он стянет презерватив.

— Заметано!

Я не была уверена, что Анна восприняла это в шутку.

— Я позвоню тебе завтра, чудачка.

Когда мы попрощались, я пошла в душ освежиться. А там на мгновение всерьез задумалась о предложении Анны. Можно было не сомневаться: Хантер будет в восторге, если я открою ему с голым задом. Однако я по-прежнему нервничала и понимала, что для того, чтобы я оголилась, между нами должна завибрировать страсть.

Пока я пальцем чистила зубы, раздался щелчок — открылась входная дверь. О боже. Он дома. Я так занервничала, что испытала легкое головокружение, а все тело загудело от резкого притока адреналина. Закрыв глаза, я сделала несколько глубоких вдохов, потом посмотрелась в зеркало и пошла встречать мужчину, ответственного за мое сердцебиение частотой миллион ударов в минуту.

Вот только, когда я вышла в гостиную, то увидела вовсе не Хантера. Там стояла какая-то незнакомая женщина. Как только я появилась из ванной, она скинула на пол плащ.

И я застыла, уставившись на ее красивое обнаженное тело.


ГЛАВА 23

Наталия


— Твою мать! — пробормотала женщина и наклонилась за плащом, лежащим у ее босых ног. — Я думала, здесь живет другой человек. — Мне показалось, что она говорит с британским акцентом.

Я заморгала — сначала ошарашенная поворотом событий, а потом в попытке оторвать взгляд от статной рыжей. Она была убийственно великолепна. Высокая, стройная, с кожей цвета фарфора, упругими грудями и ногами от ушей. Я не была стеснительной, однако пребывание в одной комнате с этой особой быстро все изменило.

Прежде чем я успела обрести дар речи, женщина натянула плащ и снова заговорила:

— Прошу прощения. Я из соседней квартиры. Мой коллега иногда останавливается тут, и я узнала, что он сейчас в городе. Когда я спросила у швейцара, кто сейчас тут живет, он сказал, что это мой знакомый.

— Как вы сюда попали?

Она указала себе за плечо.

— Дверь была не заперта. Я постучалась, но никто не ответил, и я просто зашла.

— Кто вы?

— Брук. Брук Кантер. — Она затянула пояс плаща. — Прошу прощения. Я думала застать здесь другого человека. Мне так неловко.

Страх, поселившийся в животе, уже сообщил мне ответ, но я все же спросила:

— И кого вы ожидали найти?