Мэри Бэлоу - Просто совершенство

– О, безусловно, – протянула мисс Хант. – Но не кажется ли вам, что зарабатывать на жизнь своим трудом – неприятное и унизительное занятие?

– Унизительное? Нет. Ни в коем случае. Разве что утомительное, особенно если не любишь свою работу. Но мисс Мартин нравится преподавать.

– Чудесный прием, верно? – сменила тему мисс Хант, небрежно вращая зонтик.

– Несомненно, – с улыбкой согласился Джозеф. – А как прошел вчерашний званый вечер? Сожалею, что был вынужден пропустить его.

– Мы очень мило побеседовали, – сообщила она. Продолжая работать веслами, он склонил голову набок.

– Значит, я прощен?

– Прощены? – Она широко раскрыла глаза и снова завертела в руке зонт. – За что, лорд Аттингсборо?

– За то, что отправился не на званый вечер, а на концерт к Уитлифам.

– Вы вправе делать то, что пожелаете, и бывать, где вам угодно, – заверила мисс Хант. – Я не стала бы оспаривать ваши решения, даже если бы имела на это право.

– Весьма великодушно с вашей стороны. Но уверяю вас, подобных жертв я не требую. Два человека, если они достаточно близки, должны иметь возможность открыто выражать недовольство друг другом, если для него есть причины.

– А я уверяю вас, милорд, что мне в голову не пришло бы выражать недовольство каким бы то ни было поступком джентльмена, если этот джентльмен вправе рассчитывать на мою преданность и послушание.

Выразить недовольство можно разными способами. К примеру, открыто и прямо заявить о нем – или действовать тоньше, скажем, завести разговор о шляпках в присутствии единственного мужчины, которому следовало бы демонстрировать преданность и послушание. Впрочем, мисс Хант пока ему ничего не должна.

– Погода для приема в саду почти идеальна, – сказала она, – разве что немного жарко.

– Лучше жара, чем дождь, – поблескивая глазами, отозвался Джозеф.

– О, безусловно, – согласилась мисс Хант. – Но думаю, идеальный летний день должен быть и солнечным, и облачным.

И между ними завязалась легкая беседа без единой хоть сколько-нибудь значительной реплики, но зато и без мучительных пауз. Бессмысленность этого разговора не волновала Джозефа. Беседа с мисс Хант ничем не отличалась от десятков других, которые он вел с многочисленными знакомыми ежедневно. Не всем же быть такими интересными собеседниками, как мисс Мартин.

В лодке мисс Хант выглядела еще прелестнее – вся в белом, с нежной, как фарфор, кожей, резко контрастирующей с темной зеленью воды. Как и во время катания с мисс Мартин, Джозеф вдруг задумался: может ли скрываться под этой врожденной элегантностью и рафинированными манерами хотя бы искра страсти?

Он надеялся, что эта искра существует.

Клодия шагала вверх по сбегающей к берегу лужайке, пока не завидела впереди цветник и террасу, а потом круто повернула и направилась к оркестру. Перед встречей с подругами ей следовало взять себя в руки. Ее переполняли непривычные и нежелательные эмоции и ощущения. Она снова чувствовала себя девчонкой и никак не могла вернуть себе прежнюю уравновешенность.

Напрасно она согласилась покататься на лодке. С другой стороны, беседовать с маркизом Аттингсборо было приятно: он производил впечатление интеллигентного человека, хотя и вел праздное существование. Вдобавок он был самым привлекательным мужчиной, какого она когда-либо видела, и ее тревожила не только внешняя красота маркиза, но и обаяние, которое он умело пускал в ход. Клодия видела, как безотказно действовали его чары на Флору и Эдну во время поездки, но себя считала неуязвимой.

Но сколько же удовольствия доставило ей катание на лодке! Близость воды, возможность окунать в нее пальцы, чувствовать, как плавно скользит лодка, повинуясь движениям весел сильного и уверенного мужчины! Если уж говорить начистоту, Клодия даже позволила себе грезить наяву. Теплый летний день, проведенный на Темзе вместе с джентльменом, с которым не далее как вчера вечером и сегодня утром она так весело смеялась, свел ее с ума. Маркиз определенно нравился ей.

До тех пор, пока не произнес роковые слова.

«Романтике вовсе незачем быть благоразумной».

Клодия знала, что маркиз не вкладывал в них особого смысла. Знала, что он не флиртует с ней. Но внезапно ее фантазии вынырнули из укромного уголка и на долю секунды отразились на ее лице, а маркиз, на беду, заметил их.

Какой ужас, невероятное унижение!

Клодия огляделась в поисках скамьи, на которой смогла бы посидеть, слушая музыку, и немного успокоиться, но не нашла подходящего места и остановилась на лужайке неподалеку от розария.

Она еще не оправилась от смущения – ибо молчание маркиза на обратном пути к берегу свидетельствовало, что он заметил выражение ее лица, – как состоялась церемония представления графу и графине Саттон и мисс Хант.

При этом воспоминании Клодию передернуло. Ее новые знакомые повели себя в точности так, как она и ожидала от аристократов. Противное, спесивое отродье! Было бы чем гордиться – похоже, всем троим голова нужна лишь для того, чтобы носить прическу. Да сорить деньгами. Больше всего Клодия презирала себя за то, что позволила этим людям отнять у нее душевный покой.

Вместе с несколькими гостями она вежливо поаплодировала, когда оркестр закончил одну пьесу и стал настраиваться для следующей.

Внезапно Клодия обнаружила, что улыбается: собственная ярость и возмущение позабавили ее. Да, все трое аристократов морщили носы так, будто учуяли вонь. Но в сущности, они не причинили ей никакого вреда. Наоборот, сделали ей одолжение – благодаря им у нее появился удобный предлог, чтобы отделаться от маркиза Аттингсборо. Как раз в тот момент, когда ей отчаянно требовалось остаться одной. И все-таки предложи ей сейчас кто-нибудь лопату, она вырыла бы яму прямо на лужайке, лишь бы спрятать в нее голову от стыда. За неимением лопаты пришлось искать убежища в розарии.

В душе Клодия горячо надеялась больше никогда не встретиться с маркизом Аттингсборо.

Иначе ее каникулы превратятся неизвестно во что!

– Клодия!

Не успев дойти до розария, Клодия услышала, как ее позвали, обернулась и увидела, что со стороны террасы к ней спешит Сюзанна. За ней шагал Питер, следом – виконт и виконтесса Рейвенсберг. И Чарли.

– Где ты пропадала? – воскликнула приблизившаяся Сюзанна. – Мы всюду тебя искали. Френсис устала, Лусиус увез ее домой.

– О, как жаль, что я с ними не попрощалась! – расстроилась Клодия. – Я была на берегу.

– Не заскучала?

– Там чудесно, – возразила Клодия, помедлила и добавила: – Вообще-то я побывала не только на берегу, но и в лодке. Маркиз Аттингсборо был так любезен, что покатал меня.

– Как мило! – воскликнула Сюзанна. – Он удивительно приятный и обаятельный джентльмен, правда? За одно это он заслуживает всяческих благ. Надеюсь, ему повезет с мисс Хант.

– С мисс Хант? – переспросила Клодия, вспомнив надменную красавицу в белом, которая совсем недавно обдала ее ледяной вежливостью.

Сюзанна состроила гримаску.

– Той самой мисс Хант, – уточнила она, увидела недоуменное выражение на лице подруги и объяснила: – Это мисс Порция Хант, на которой Лусиус чуть не женился вместо Френсис. А теперь Лорен говорит, что бывшая невеста Лусиуса помолвлена с Джозефом. Да уж, видная получится пара.

Действительно, пришлось признать Клодии. Пара и вправду была видной и красивой. Клодия почувствовала себя глупо, словно все вокруг знали, каким нелепым мечтаниям она предавалась в лодке. Как правило, мисс Клодия Мартин не была склонна к грезам наяву, особенно глупым, а тем более романтическим.

– Вообрази, Клодия, – продолжала Сюзанна, дружески улыбаясь остальным, приближающимся к ним, – мы разговорились с герцогом Маклитом, и он рассказал нам, что вы выросли вместе, почти как брат и сестра.

Подошедшие заулыбались, явно радуясь за нее. Чарли прямо-таки сиял.

– Вот мы и встретились вновь, Клодия, – сказал он.

– Добрый день, Чарли, – ответила она. Как брат и сестра – ну надо же!

– Ваша встреча – поистине чудо, – подхватила леди Рейвенсберг. – Подумать только, его светлость много лет не бывал в Англии, а мисс Мартин приехала в столицу всего на одну или две недели!

– Я до сих пор не верю своей удаче, – признался Чарли.

– Послезавтра вечером мы с Китом устраиваем прием в Воксхолл-Гарденз, – продолжала виконтесса, – и будем рады видеть вас обоих. Сюзанна и Питер уже приняли приглашение. Вы придете, мисс Мартин?

Воксхолл-Гарденз! В этом увеселительном парке Клодия давно мечтала побывать. Он славился вечерними развлечениями под открытым небом – концертами, балами, фейерверками, изысканным угощением, освещенными тропинками и аллеями для прогулок. Многие утверждали, что посещение парка оставило у них волшебные, незабываемые впечатления.

– Охотно, – ответила Клодия. – Благодарю вас.

– А вы, ваша светлость?

– Очень любезно с вашей стороны. Весьма польщен.

Сегодняшняя встреча с Чарли уже не вызвала у Клодии потрясения, так как была почти неизбежна: она поняла это еще утром, едва проснувшись. Может, это даже к лучшему. От давнего прошлого так просто не отделаешься. Если повезет, новые воспоминания наконец-то вытеснят старые.

– О, прелестно! – возликовала леди Рейвенсберг. – В таком случае все уже приглашены, Кит: Элизабет с Линдоном, Джозеф с мисс Хант, Лили с Невиллом. Да, и еще Уилма с Джорджем.

Да уж, прелестнее не бывает, мысленно сыронизировала Клодия. Значит, ей все-таки предстоит увидеться с ним еще раз – под «ним» подразумевался маркиз Аттингсборо. Придется сурово хмуриться, всем видом внушая, что в лодке он понял ее превратно. Последние из перечисленных виконтессой – наверняка граф и графиня Саттон. Клодия пожалела о том, что сама себе подложила свинью, чересчур поспешно приняв предложение, но отклонять его было уже слишком поздно.

И кроме того, ей очень хочется увидеть Воксхолл-Гарденз, так почему бы не прийти? В конце концов, с ней будут друзья.

– Клодия, ты не откажешься пройтись со мной? – спросил Чарли.

Все вновь заулыбались, провожая их взглядами. Клодия и Чарли пробрались между гостями, кое с кем перебросились парой слов, наконец вышли на открытую лужайку и направились к реке.

– Так ты живешь в Бате, Клодия? – спросил он, предлагая ей руку. Она сделала вид, будто не заметила ее.

Стало быть, он ничего о ней не знает? Но ведь и она не имеет ни малейшего представления о его жизни. По крайней мере о том, что случилось с Чарли после смерти ее отца.

– Да, – кивнула она. – Мне принадлежит школа для девочек. Дела идут успешно. В сущности, сбылись все мои мечты. Я счастлива.

Но стоило ли сразу оправдываться, давать столь подробный ответ на его вопрос?

– Школа! Прекрасно, Клодия. А я думал, ты служишь в гувернантках.

– Служила некоторое время, – подтвердила она. – А потом воспользовалась случаем и открыла свою школу, чтобы пользоваться большей свободой.

– Не ожидал, что ты займешься таким делом, – заметил Чарли. – Я думал, ты выйдешь замуж. Насколько я помню, недостатка в поклонниках и претендентах на руку и сердце ты не испытывала.

Спускаясь рядом с ним по лужайке к реке, Клодия ощутила острое раздражение, хотя в его словах была доля истины. За ней давали довольно скромное приданое, но ее миловидность и ум в сочетании с живым нравом притягивали всех юношей округи. Однако Клодия и смотреть на них не хотела, а после отъезда Чарли – точнее, после того как спустя год он прислал ей последнее письмо – окончательно поставила крест на своих брачных планах. Она знала, что своим решением причинит боль отцу: тот мечтал о внуках.

– Ты знаешь, что Мона умерла? – спросил Чарли.

– Мона? – Клодия не сразу вспомнила, что так звали его жену.

– Да, герцогиня. Скончалась более двух лет назад.

– Прими соболезнования, – негромко откликнулась она. Одно время это имя было словно вырезано у нее на сердце острым инструментом: «Леди Мона Честертон». Чарли женился на ней перед самой смертью отца Клодии.

– Обойдемся без них. Наш брак все равно не удался.

Клодия вновь разозлилась и обиделась за покойную герцогиню.

– Чарли учится в Эдинбурге, – продолжал он. – Мой сын, – добавил он, встретив ее недоуменный взгляд. – Ему пятнадцать.

Господи, всего на три года меньше, чем было самому Чарли, когда он покинул дом. Как летит время!

По склону от реки поднимались маркиз Аттингсборо и мисс Хант. Встречи было не избежать.

Клодия вдруг пожалела о том, что покинула мирок своей школы – такой привычный, такой безмятежный… И чуть не улыбнулась. О покое и безмятежности в школе оставалось лишь мечтать. Но по крайней мере со школьными делами она умела справляться.

– Жаль, Клодия, что ты ничего не знаешь о моей жизни, – говорил тем временем Чарли. – Как и я о твоей. Почему мы так отдалились? Мы ведь были близки, как брат и сестра, правда?