Таммара Уэббер - Просто вдвоем

Но мне хотелось раздеть ее и в последний раз овладеть ею. Раздвинуть ей ноги и заставить дрожать подо мной, выкрикивая мое имя. Мне хотелось еще на одну ночь представить себе, что я мог принадлежать ей, а она мне. Я накрыл ее своим телом и поцеловал, зная, что этому не бывать. С минуты на минуту вернется Эрин. Пожалуй, так даже лучше. Все равно пустая ниша, которую я мечтал отдать Жаклин, никогда и ничем не заполнится.

Наши движения замедлились. Мы легли рядом, плечом к плечу, и я стал обдумывать слова, которые произнесу, уходя со сцены.

Жаклин стала расспрашивать о Хеллерах и о моих родителях. Я ей отвечал. Вдруг она проговорила:

– Твоя мама была красивая?

– Жаклин…

В этот момент Эрин вставила ключ в замочную скважину. Как только она вошла, мы оба поднялись с кровати. Эрин попыталась изобразить, будто ей срочно понадобилось что-то постирать, но я сказал:

– Я уже собирался уходить.

И начал зашнуровывать свои грубые черные ботинки, жалея, что не надел обувь, в которую можно было одним движением засунуть ноги и быстро уйти.

– До завтра? – спросила Жаклин.

Она стояла в дверном проеме, обхватив себя руками. Я застегнул куртку и ответил:

– Каникулы начались. Мне кажется, нам лучше использовать это время, чтобы побыть врозь.

Мой ответ оглушил ее. Попятившись, она спросила, почему я так решил. Я превратился в бесстрастного логика и принялся рассуждать: мы оба уезжаем из города по меньшей мере на несколько праздничных дней. Ей нужно собраться в дорогу, а мне помочь Чарльзу с вывешиванием экзаменационных оценок на сайт. Все это был бред, но она не могла знать, что я сам не верил в собственные слова.

Я попросил Жаклин написать мне, когда она вернется в кампус, и наклонился для короткого сдержанного поцелуя. Это было совершенно не то, чего она заслуживала. Совсем не то, чего хотелось мне. Я обронил «пока» и вышел.

Я ощущал себя единственным в школе, у кого не было компьютера, хотя и знал, что я не один такой. Обычно я заходил в Интернет из библиотеки, из кабинета информатики или из конторы Хендриксона. Но сегодня я не работал и лабораторной по программированию у меня не было. Поэтому пришлось воспользоваться доисторическим компьютером, стоявшим в гараже Уинна.

– Купи уже дешевый ноутбук! – сказал Бойс. – Ты пашешь фиг знает сколько, и не говори мне, что у тебя нет денег. Наверняка они есть, раз ты перестал курить и ширяться.

Я зашел на сайт Совета колледжей, чтобы взглянуть на мои оценки за тест, и принялся ждать, когда всплывет регистрационное окно. Пока я вводил свои данные, Бойс высматривал, не идет ли его отец. Вся витрина была в отпечатках пальцев, следах от скотча и пятнах черт знает чего. Очевидно, она пребывала в таком состоянии не один десяток лет, но никому не приходило в голову поставить чистое стекло.

– Коплю на учебу, – сказал я, как говорил всегда, когда отказывался что-то купить. – И я не кололся.

– Да, да, – Бойс сжал мой бицепс, – бережешь свои большие сильные руки для иголок Арианны.

Я дернул плечом, стряхнув его пальцы:

– Заткнись, чувак.

За этот год я получил максимально возможный средний балл – 4.0, – но это не компенсировало провальных оценок трех предыдущих лет. Поэтому надеяться на поступление в колледж можно было только при нереально высоком результате экзамена. За последние восемь-девять месяцев я проштудировал все учебники, какие были в библиотеке, и поучаствовал во всех доступных мне предварительных онлайн-тестированиях. Сейчас я сидел перед компьютером, понимая, что, если мой балл за этот чертов экзамен не зашкалит, я пролетел. И никакие связи не помогут Хеллеру вытащить мою несчастную задницу из этой дыры.

Я нажал «Enter». Старый комп ненадолго задумался, а потом выдал цифры, от которых зависело мое будущее. Я уставился на экран, откинувшись на спинку стула и почти слыша собственное учащенное сердцебиение.

Есть!

– Девяносто восемь процентов?! – ухнул Бойс, вытаращив глаза. – Это то, о чем я подумал? Черт, я не сомневался, что ты башка, но это же просто охренеть! – Он схватил меня за плечи и, хохоча, встряхнул. Не считая Хеллера, он был единственным человеком, который знал, как сильно я хотел унести отсюда ноги. Как остро нуждался в этом. – Поздравляю, старик! – (Я кивнул, еще не придя в себя.) – Везучий ты, гад! – сказал Бойс, толкая меня. – Выберешься из этого говна и будешь пачками трахать студенток, а я останусь гнить здесь!

Я покачал головой и улыбнулся, предоставив своему другу фантазировать по поводу единственной стороны университетской жизни, которая его привлекала.

Вдруг хлопнула дверь грузовика. Спасаться бегством было поздно.

– Черт! – пробормотали мы дружно.

За секунду до того, как звякнул колокольчик входной двери, я успел очистить историю поиска, выключить комп и вскочить из-за стола, но отец Бойса не был круглым идиотом.

– Опять смотрели порнуху на моем компьютере, ушлепки?! – взревел он, не успела за ним захлопнуться дверь.

Его редеющие волосы встали дыбом, как от удара током.

Честно говоря, однажды мы действительно зашли на порносайт, а Бойс, наверно, развлекался этим при каждом удобном случае. Но по молчаливому уговору мы больше не ходили туда на пару, потому что было как-то стремно.

– Мы смотрели результаты вступительного экзамена в колледж, – выпалил Бойс (как будто эти слова не были для него пустым звуком), внимательно следя за движениями отца.

– Врешь, засранец! – прорычал мистер Уинн, делая рывок.

Мы скользнули в сторону. Пригнув голову, Бойс увернулся от увесистого кулака, которым его отец махнул вполсилы, как будто отгонял муху. Под градом ругательств мы выскочили за дверь.

Нас с Бойсом роднило отсутствие матерей при неуживчивых отцах. Только вот проблемы были разными: Уинн-старший орал и рукоприкладствовал, а мой родитель молчал, замкнувшись в себе. Свою мать Бойс помнил смутно, потому что был совсем маленьким, когда она ушла от мужа и двоих сыновей. Казалось, он не держал на нее зла. «Будь я бабой, я бы тоже бросил его к чертям» – это было все, что я слышал от своего друга по этому поводу.

– Поехали праздновать, старина, – сказал Бойс, ведя меня к своей тачке.

– Рабочее время до шести! – гаркнул мистер Уинн с порога мастерской, не принимая во внимание тот факт, что сам он отсутствовал целых два часа после обеда – ездил в соседний город навестить «подругу», в существовании которой мы с Бойсом сомневались. Нам не верилось, что Бад Уинн мог привлечь хоть какую-то женщину. – Жалкий кусок…

Не дослушав знакомую тираду, мы захлопнули двери. Бойс повернул ключ и включил стереосистему. Я вынужденно признал, что молчание моего отца было не худшим вариантом.

Жаклин собиралась домой через два дня. Пространство между нами было намагничено – другого слова я не находил. Последние двадцать четыре часа я каждую секунду пытался сопротивляться силе, которая влекла меня к ней. Я точно знал, где она, и хотел быть там же. «Может, когда расстояние увеличится, эта тяга ослабнет?» – думал я.

Ко мне пришли играть в приставку Карли и Кейлеб. У них начались каникулы, и сейчас они не видели перед собой ничего, кроме двух недель блаженства: ешь, спи чуть ли не до обеда, получай подарки. Одиннадцати– и шестнадцатилетние обычно не заглядывают далеко вперед, хотя и кажутся себе очень прозорливыми.

Заразить меня своим мировоззрением они, конечно, не могли, но смотреть, как им весело, было приятно.

В дверь постучали, хотя, кроме детей Хеллера, я никого не ждал. Карли, прежде чем я успел ее затормозить, подбежала ко входу и взялась за щеколду.

– Кто там? – вскочил я, хватая биту. – Опять ты не спросила…

– Это девушка, – сказала она, закатив большие темные глаза.

Девушка? Какая девушка?

– Жаклин? – проговорил я в тот момент, когда Карли распахнула дверь. Вопрос оказался излишним, потому что, конечно же, это была Жаклин. Пришла, хотя я с ней уже попрощался. – Что ты здесь делаешь?

Она развернулась и чуть было не рванула вниз по ступенькам, но я, не думая, поймал ее за рукав. На секунду она зависла в воздухе. Тогда я обеими руками притянул ее к своей груди, к сердцу, которое сначала остановилось, потом перезапустилось, набрало обороты и уже пыхтело, как паровоз. Жаклин забилась, пытаясь высвободиться, и только сейчас до меня дошло, что дверь в мою квартиру ей открыло миловидное существо женского пола.

– Это Карли Хеллер, – тихо сказал я, нагнувшись к ее уху. – Там, в комнате, ее брат Кейлеб. Мы играем в приставку.

Качнувшись, Жаклин уткнулась мне в грудь и забормотала ненужные извинения. Обнимая ее, разве я мог жалеть, что она пришла?

– Может, тебе стоило предупредить, что придешь, но все равно я рад тебя видеть.

Она смутилась. Это было видно. Я стал неуклюже оправдываться. Мол, решил с ней на время расстаться, чтобы защитить ее от себя. «Ложь!» – выдал мне мозг, а она заявила, что не понимает меня:

– По-моему, ты просто не хочешь меня видеть.

Я не хочу ее видеть?! Мое тело подняло бы бунт, позволь я ей уйти с такой мыслью. Я вцепился себе в волосы.

Из-за моей спины раздался голос Карли:

– Бррр! Вы заходите или как? А то я закрываю дверь!

Жаклин дрожала, сам я стоял босой на лестничной площадке. На дворе был декабрь. Я взял Жаклин за руку и ввел в комнату, делая вид, будто не замечаю, что Карли сияет, как стоваттная лампочка. Она уселась в свой угол дивана, сперва согнав Фрэнсиса, а после опять взяв его на руки. Эта юная особа была единственной, кому мой кот позволял такое и не шипел. Любой другой двуногий был бы нещадно исцарапан за подобную выходку.

Кейлеб что-то проворчал, недовольный остановкой игры, в которой он уже собирался праздновать победу. Сестра пихнула его локтем. Познакомив их с Жаклин, я посадил ее на свой конец дивана, а сам сел перед ней на пол, не зная, какого черта нам всем теперь делать. Ситуация была неожиданная и непривычная. Я отпустил Жаклин, но она не хотела уходить.

Через несколько минут Карли, уверенная в том, что у меня все шло по ее любимому романтическому сценарию, подмигнула мне и заспешила домой, утащив за собой брата, который с удовольствием поиграл бы еще. Я закрыл за ними дверь и прислонился спиной к филенке.

– Я думал, мы решили, что должны побыть на расстоянии друг от друга, – сказал я.

– Это ты так решил. – В ее голосе по-прежнему звучало раздражение.

Я напомнил ей о том, что к утру вторника она должна выехать из кампуса, что таковы университетские правила. Она не возразила.

Я уставился в пол, зная, кем был для нее. Наверно, пришло время ей об этом сказать, потому что иначе она воспринимала все в ложном свете. Я чересчур отгородился, и теперь она не могла видеть правду.

– Не подумай, что я не хочу с тобой видеться. Я соврал, что защищаю тебя. – Я поднял на нее глаза. Она молчала, съежившись в углу дивана. Такая недосягаемая, такая прекрасная. – На самом деле я себя защищаю. – Прижав ладони к дверной панели, я подавил желание, которое выжидало подходящего момента, чтобы меня захлестнуть, и заставил себя сказать самое мучительное и нежеланное: – Я не хочу быть твоим временным вариантом, Жаклин.

Ее мысли отразились у нее на лице, и я прочел их даже издалека. Она не понимала, как я узнал про операцию «Фаза плохих парней», но факт был ей очевиден. Я ждал от нее признаний в том, что я ей небезразличен (это, несомненно, было так). Ждал оправданий: она не готова к новым серьезным отношениям и не может дать мне больше, чем уже дает. Ждал предложения пока оставить все как есть. Но вместо этого Жаклин воскликнула:

– А ведешь себя так, как будто тебе этого только и нужно! – Она встала и пересекла ковер, решительно глядя мне в глаза. – Я тоже не хочу, чтобы ты был временным вариантом.

Сказав это, Жаклин вторглась в мое пространство, как еще раньше ворвалась в мое сердце. Я ее принял. Она ломала стену между нами, пока у моих ног не осталась горстка трухи.

– И что же мне с тобой делать? – спросил я, беря ее лицо в ладони.

– Есть пара вариантов…

Я подхватил Жаклин и отнес к себе на кровать. Рассматривать варианты.