Мэри Бэлоу - Просто волшебство

– Хочу, – ответила она с дрожью в голосе, свободной рукой быстро смахнув слезы с глаз. – Хочу. Я буду танцевать с вами. То есть, вернее сказать, я буду счастлива танцевать с вами вальс, милорд. Благодарю вас.

Однако сердце ее замерло: он впервые назвал ее Сюзанной. Как это нелепо, что даже такое незначительное нарушение правил в их отношениях, этот чудесный знак дружеского расположения так ее взволновал!

Уитлиф с улыбкой изящно склонился над ее рукой.

– Вечер, пока не объявят вальс, будет поистине скучным, – сказал он, прижимая свободную руку к груди.

Ах вот оно что! Он заметил, что она грустна, поняла Сюзанна. А потому, поддразнивая ее и даже флиртуя с ней, старался поднять ей дух. Какой он в самом деле благородный человек!

– Вздор, лорд Уитлиф, – сказала она со смехом, вылетавшим из ее груди со странным бульканьем. – Ведь я помню, что вы уже пригласили нескольких дам по крайней мере на первые четыре танца. Мне кажется притворством утверждать, что такое многочисленное женское общество может вызывать скуку.

Питер усмехнулся.

– Но я пригласил их до того, как встретил вас, – ответил он. – После нашей с вами встречи я стал невосприимчивым к чарам других дам.

– Какой же вы льстец! – Сюзанна, фыркнув, снова рассмеялась, на сей раз искренне и весело, и высвободила руку.

– Я совершенно искренен, – возразил Питер. – Я обнаружил, что наша дружба дает мне гораздо больше, чем флирт.

– Услышав эти слова, все женское население Англии погрузилось бы в хандру, – сказала Сюзанна. – Мы должны возвращаться.

– А должны ли? – отозвался Питер. – Может, нам сбежать куда-нибудь от всех? Вам никогда этого не хотелось?

– Нет. – Однако взгляд ее был задумчив. На самом деле ей иногда очень хотелось сбежать. Что она однажды и сделала. А еще она, случалось, летала во сне…

– Вы как-то признались, что не романтичны, – проговорил Питер. – И не похожи на искательницу приключений?

– Не похожа, – ответила Сюзанна. – Я твердо стою на земле.

– И сердце ваше всегда ровно бьется в груди, – продолжил Питер. Протянув руку, он костяшками пальцев скользнул по ее подбородку. – Что-то я вам не очень верю, мисс Осборн. Что ж, если наш побег невозможен, пожалуй, лучше возвращаться.

Он последовал за ней. Они шли назад в полном молчании, не чувствуя неловкости.

Однако, когда они спускались вниз по тропе, Сюзанной овладела какая-то неведомая тоска. Возможно, это желание махнуть рукой на все условности и сделать шаг в неизвестность…

В какую неизвестность.

Приключения?

Любовь?

Ни то ни другое ей не было предложено. Но даже случись это, она отказалась бы. Мечты хороши, пока не пересекаются с реальностью.

А реальность такова, что чудесным летним днем она идет радом с виконтом Уитлифом по дороге в Баркли-Корт. А завтра ее ждет первый в ее жизни бал, где она будет танцевать вальс, и потом еще три дня отдыха.

И в реальности нет ничего дурного. Напротив, реальность прекрасна.

Потому что когда истекут эти три дня, она вернется в Бат, где ее ждут Анна с Клаудией и надежное место школьной учительницы. А там и новый учебный год не за горами, вернутся остальные учителя, появятся новые ученицы. Но этот отпуск она не забудет никогда.

– О чем задумались? – спросил Питер, когда они, преодолев крутой спуск, стали приближаться к озеру.

– Я думала о том, сколько же у меня в жизни всего хорошего, – ответила Сюзанна.

– В самом деле? – Он внимательно посмотрел на нее. – Мой опыт мне подсказывает, что люди вспоминают обо всем хорошем, что есть у них в жизни, только когда им грустно. Вам грустно?

– Нет, – ответила Сюзанна. – Чего мне грустить? Питер печально вздохнул, но не сразу объяснил, чем вызван этот вздох.

– Мне тоже грустно, хотя ума не приложу отчего. – наконец сказал он.

Навстречу им по мосту шла целая компания: мистер Даннен, мистер Рейкрофт, мисс Мосс, мисс Креббс и мисс Джейн Калверт. За встречей последовали оживленный обмен репликами и веселый смех.

Затем мистер Даннен предложил Сюзанне руку, а виконт одну руку мисс Креббс, а другую – мисс Джейн Калверт. И все отправились на луг, к месту пикника.

Виконт говорил, что поначалу решил, будто это предвечернее солнце бьет ему в глаза на мосту, и только потом сообразил, что это дамы ослепили его своей красотой.

Вот негодник!

Но девушки, конечно же, на его лесть не поддались. Он их только рассмешил.

Его комплименты дарили им радость.

Виконт Уитлиф вновь нацепил на себя маску легкомысленного повесы. Хотя, быть может, это была вовсе не маска, а счастливый дар радовать всех вокруг. И все же несколько минут назад он грустил. Возможно ли, чтоб человек чувствовал и то и другое сразу?

Наверное, возможно. Вот она, например, и радовалась, и грустила одновременно. Это был один из самый радостных дней в ее жизни. И все же…

И все же они скоро расстанутся и вернутся каждый в свой мир.

Легкая грусть, овладевшая Сюзанной после пикника, бесследно исчезла, стоило ей на следующий вечер в сопровождении Френсис и графа появиться в публичных залах на втором этаже местной гостиницы.

Сюзанна чувствовала себя как никогда счастливой, но всеми силами старалась скрыть свой восторг, что, впрочем, ей не очень удавалось.

– Должен сказать вам, Сюзанна, – заявил граф, помогая ей спуститься из экипажа, – вы просто блистательны. Бриллианты вам ни к чему.

Никаких драгоценностей на ней, конечно же, не было. На Френсис тоже. Сюзанна догадывалась, что подруга, несмотря на свое роскошное, очевидно, очень дорогое и сшитое самыми искусными портнихами, платье из ярко-синего атласа, постаралась не затмить ни Сюзанну, ни своих менее состоятельных соседок.

Френсис взяла Сюзанну под руку, и они вошли в гостиницу, граф – за ними.

– Знаю, что ты чувствуешь, – сказала Френсис. – Я помню себя на том вечере в Бате, когда дед и сестра Лусиуса пригласили меня на бал в Верхние залы. Я была ни жива ни мертва от страха, и в то же время все мое существо ликовало. Помнишь?

– Мы еще тогда с Клаудией и Анной в самый последний момент заметили, что у твоего платья кое-где оторвалась подпушка, – вспомнила Сюзанна, – и подшивали ее прямо на тебе, да еще где! В школьном коридоре, когда мистер Кибл уже впустил графа Эджкома или, как он тогда звался, виконта Синклера.

Женщины весело рассмеялись, вспомнив прошлое. Тихий смех шедшего следом графа говорил о том, что ему это воспоминание тоже грело душу.

Помещение, где предполагались танцы, по сравнению с каким-нибудь лондонским залом, возможно, показалось бы тесным и скромным и уж точно ничего общего не имело с роскошными Верхними залами в Бате – Сюзанна однажды водила туда девочек на экскурсию. Зато этот зал был полон милых и приятных ей людей. Все принарядились для вечера. Вокруг стоял несмолкаемый гул, в котором различались возбужденные голоса женщин и совсем еще юных девушек; басили, стараясь перекрыть их, мужчины. Со всех сторон слышался смех. Оркестранты настраивали инструменты на хорах в конце зала, таким образом внося свою лепту во всеобщую какофонию.

Все вокруг Сюзанне казалось ослепительно красивым.

Это был ее первый бал, хотя то, что она называла балом, на деле представляло собой всего лишь провинциальную ассамблею. Но главное – она будет танцевать.

Граф попросил оставить ему по крайней мере один танец, хотя и не уточнил, какой именно. На первый танец накануне, в конце пикника, ее пригласил мистер Даннен.

Виконт Уитлиф просил у нее вальс.

Сюзанна ждала этого вальса с замиранием сердца – ведь его будут танцевать лишь раз. Однако, не желая поддаваться нетерпению, она вовремя себя одернула: нынешний вечер обязательно должен стать самым счастливым в ее жизни. И нужно насладиться каждой минутой этого счастья, нельзя допустить, чтобы первая половина вечера пропала даром.

Оказавшись в зале, миссис Рейкрофт с дочерью тотчас направились к ним. При виде платья Френсис и прически Сюзанны, которую ей – по настоянию Френсис – соорудила ее горничная, мисс Рейкрофт восхищенно заахала.

– Эту ленту вы купили в деревенской лавке? – поинтересовалась мисс Рейкрофт, разглядывая подол салатного платья Сюзанны, на который в два ряда была нашита – тоже зеленая, но потемнее – ленточка. – Как она переливается при свечах! Очень мило. Виконт Уитлиф сказал, что вы ходили за ней в лавку.

– Нужно было как-то украсить платье ради такого случая, – пояснила Сюзанна. – Оно ведь сшито не для бала.

Затем их подхватил вихрь веселой суеты: соседи приветствовали друг друга, джентльмены искали своих дам – скоро должны были объявить первый танец.

В глубине души Сюзанна была вынуждена признаться себе, что мистер Даннен прескучный человек. За две прошедшие недели они провели вместе в обшей сложности несколько часов, и за это время он узнал о ней лишь то, что она школьная учительница из Бата. Зато сам успел рассказать о своих шотландских предках и своем фамильном имуществе абсолютно все.

Однако когда он провел ее в центр зала и поставил в ряд с дамами, а сам занял место среди джентльменов напротив, ее равнодушие к нему потеряло всякое значение. Это были самые счастливые минуты в жизни Сюзанны. Она никогда не испытывала ничего подобного. Слева от нее стояла старшая мисс Калверт, напротив – мистер Рейкрофт. Рядом с мисс Калверт занимала место Розамонд Рейкрофт. Виконт Уитлиф что-то сказал ей с вкрадчивой улыбкой, и девушка весело рассмеялась. На мгновение он поймал взгляд Сюзанны, но приличия не позволяли ему отвлечь внимание от своей визави долее чем на одну-две секунды.

Оттого только, что он рядом, Сюзанне стало еще радостнее и теплее на душе.

Но как только заиграл оркестр и выстроившиеся в ряд джентльмены поклонились дамам, а те присели в реверансе, она уже была вся во власти танца.

В ушах звучала музыка, от топота ног вибрировал пол, а дамы и кавалеры гордо выступали и кружили друг вокруг друга. Стало жарко, от множества запахов – духов, одеколонов и цветов – воздух в зале отяжелел. Казалось, даже свечи в канделябрах и подсвечниках двигались в ритм с веселой музыкой.

И Сюзанна была причастна ко всему этому празднеству.

Да, причастна.

Когда танец закончился, она, вероятно, испытала бы некоторое разочарование, если б еще до его начала не получила от мистера Рейкрофта приглашение на второй танец. Третий Сюзанна оставила за графом.

Ей стало жарко, щеки разгорелись, она с трудом переводила дух… но хотела, чтобы этот вечер никогда не кончался. К ней подошел мистер Финн, чтобы пригласить на четвертый танец, но Сюзанна в это время была занята с мисс Ханидью, которой, судя по ее виду, стало дурно. На вопрос Сюзанны она, обмахиваясь веером, призналась, что после обеда у нее маковой росинки во рту не было. Поблагодарив мистера Финна и извинившись, что не может принять его приглашение, Сюзанна повела мисс Ханидью в комнату, где были выставлены закуски. Там, усадив пожилую даму за стол, она принесла ей чашку чая и тарелку с едой.

И, пока мисс Ханидью ела, сидела рядом, постукивая ногой в такт музыке, доносившейся из бального зала.

Пропустив танец, Сюзанна, однако, не огорчилась. На следующий она уже была приглашена мистером Кроссли, а потом – вальс.

Виконт Уитлиф, в коричневом фраке, сатиновых бриджах цвета слоновой кости и белой накрахмаленной рубашке под бледным вышитым жилетом, в этот вечер был хорош необыкновенно. Он – Сюзанна это заметила – прекрасно танцевал и, судя по всему, получал от танцев большое наслаждение. Всякий раз, бросая на него взгляд, она видела, что он улыбается, глядя в глаза своей визави. И все его дамы, разумеется, были на седьмом небе от счастья.

После танца мистер Кроссли подвел Сюзанну к миссис Рейкрофт. Они беседовали, когда к ним присоединились танцевавшие в паре виконт Уитлиф и Френсис. Обмахиваясь веером, вся разгоряченная, Сюзанна увидела, что к ним приближается виконт Уитлиф. Как же он ей все-таки нравится!..

– Боже мой! – воскликнула Френсис. – До чего энергичный был танец. Я совсем запыхалась. Благодарю вас, лорд Уитлиф.

– Мэм! – Питер поклонился. – Благодарю вас за доставленное удовольствие.

– Мне нужно поскорее отдышаться, – сказала Френсис. – Следующий танец – вальс, его я ждала больше недели. Как и Лусиус.

К ним через весь зал твердым шагом, не сводя с Френсис глаз, приближался граф Эджком.

Виконт Уитлиф слегка поклонился Сюзанне.

– Следующий танец, как помнится, за мной, мисс Осборн, – проговорил он.

– Да, милорд. – Она присела в реверансе и поняла, что этот вечер может стать гораздо лучше, чем она ожидала.

– Вы танцуете вальс, мисс Осборн? – с удивлением в голосе и, быть может, даже с некоторым осуждением спросил ее мистер Кроссли.

– Да, сэр, я знаю фигуры, – отвечала Сюзанна. – Я выучилась в школе – у нашего учителя танцев, а он все, за что бы ни брался, делает добросовестно.