Патриция Коулин - Просто женаты

Оказывается, Ли была уверена, что письмо от сестры принесли только в этот день. Она и понятия не имела, что Адриан давно прочел его, а потом придумывал объяснения задержкам Кристианы в пути.

Может, стоит промолчать? Адриан нахмурился. Как просто было бы делать вид, что он никогда не видел злополучного письма! Лакей, который доставил его, был отослан в поместье. Осталось лишь подкупить новоиспеченного свояка парой отар овец, чтобы он подтвердил: все было именно так, как уверяет Адриан.

А пока следовало лишь молчать.

Бедняга Адриан, думала Ли, глядя на мужа, — вести о бегстве Кристианы ошеломили его не меньше, чем ее саму! Впрочем, ей понадобилось гораздо больше времени, чтобы прийти в себя.

— Разумеется, я до сих пор надеюсь, что приеду домой вовремя и успею их остановить, — продолжала она. — А если путешествие затянется, я буду молить Бога о чуде, которое помешает им осуществить брак и даст нам возможность признать его недействительным.

Адриан кивнул, но судя по мрачному выражению лица, не питал столь радужных надежд.

— Нет, Сент-Леджер — славный малый, благовоспитанный и состоятельный, — заметила Ли. — Он хорош собой, бегло говорит по-французски и играет на губной гармонике… — Ее губы нехотя сложились в улыбку. — Однажды Крисси рассказывала, что он может играть две минуты подряд, не переводя дыхание. Я заметила, как сияли при этом ее глаза, — добавила она, припоминая. — Напрасно тогда я не придала этому значения.

— Напрасно, — подтвердил он без тени насмешки.

Ли вздохнула.

— Я испытывала те же чувства, которые ты только что описывал. Я потеряла любимого человека только по собственной вине.

— Тебе не в чем винить себя, — возразил Адриан с несвойственным ему жаром.

— Напрасно я оставила ее дома одну, без компаньонки. В то время мне казалось, что так будет лучше. А теперь я…

— Перестань! — Он вскочил так резко, что на столике зазвенели чайные чашки и блюдца. — Ты ни в чем не виновата, слышишь? Решение была вправе принимать только твоя сестра — так она и поступила. Она выбрала не то, о чем мечтала ты, а осуществила собственное желание.

Он тяжело дышал, вышагивая по тесной комнате. Можно подумать, что Это его сестра сбежала с возлюбленным, разрушив все планы.

— Если кто-нибудь и виноват, — продолжал он, глядя на. Ли в упор, — так только я. Дело в том, что я получил известие о побеге несколько дней назад и утаил его. Мало того, я спрятал письмо, которое прислала тебе сестра. Уверяю, сегодня ты нашла его только по чистой случайности.

Ли вскочила.

— Значит, ты все знал?

Он кивнул:

— Лакей привез письмо на прошлой неделе… И даже тогда предпринимать что-либо было уже поздно: твои слуги долго отказывались сообщить моим, что их молодая хозяйка сбежала.

— Тогда уже и вправду слишком поздно. — Робкая надежда Ли улетучилась.

— Боюсь, что да. Могу порадовать тебя лишь тем, что жители деревни долго и старательно разыскивали беглецов.

— Ты узнал об этом от лакея? — Место угасшей надежды заняло подозрение. — И ничего не сказал мне?

Адриан кивнул.

— Но почему?

— Скажи, как бы ты поступила, узнав правду?

— Разумеется, немедленно отправилась бы домой!

— Вот именно. А я был не в силах расстаться с тобой. — Он стиснул зубы. — И теперь не могу.

— И потому ты утаил от меня истину? — допытывалась Ли, повысив голос. — Ты прочел письмо, адресованное мне? Да как ты посмел вмешиваться в чужую жизнь? Не важно, что я твоя жена, — продолжала она, не давая Адриану возразить. — Я не позволю тебе решать, что и когда я должна узнавать, ясно?

— Да.

Ли перевела дыхание.

— И не смей распоряжаться мной, как… вещью, словно у меня не может быть собственных желаний!

— Я все понял.

— А поступил все-таки по-своему! — Ли с трудом сдерживала ярость, несмотря на раскаяние мужа. — Ты хотел удержать меня в столице потому, что; еще не пресытился своими играми?

— Да, но лишь поначалу. Не уходи! — окликнул он, преграждая Ли путь к двери. Взяв за руку, он заглянул ей в глаза. — Ты никуда не уйдешь, пока не выслушаешь меня.

— Я и без того выслушала достаточно! — отрезала Ли, торопясь уйти к себе, в комнату прежде, чем горе вырвется наружу. Как легко он вновь обманул ее! Все, что ему понадобилось, — произнести слова, которые она так надеялась услышать. Слова любви. Он и на этот раз не сказал всей правды. Лучше бы он не приезжал! — Как ты можешь? Ты ведь только что уверял, что больше никогда не причинишь мне боль!

— Я сказал правду, черт побери! Знаю, это звучит нелепо, но меня заставила солгать именно боязнь причинить тебе боль. Я опасался окончательного разрыва.

Он сжал в ладонях ее лицо. Ли не стала вырываться, только сурово сжала губы.

— Мысль о том, что именно мне придется сообщить тебе печальную весть, была невыносима, — продолжал он. — Я промолчал потому, что боялся увидеть, как твои глаза наполнятся слезами — как сейчас, — а подбородок задрожит… — Он коснулся большим пальцем ее подбородка. — А еще мне было страшно разрушить твои самые заветные надежды и мечты. Не просто мечты найти идеального мужа для сестры, — пояснил он, а Ли перевела взгляд наполненных слезами глаз на верхнюю пуговицу его рубашки и тщетно пыталась взять себя в руки. — Я говорю о твоих тайных мечтах, о тех, в которых ты не признаешься даже самой себе. Ты мечтаешь об идеальном мире, где властвует любовь. — Он устало улыбнулся. — Ты себе представить не можешь, как меня подмывало утаить правду и сейчас! Нет, не солгать — просто держать язык за зубами, чтобы ты поверила, будто я ничего не знал о побеге.

— Почему же ты не сдержался? Возможно, — д, никогда не узнала бы правду.

— Поступить иначе я не мог, — с сухим смешком объяснил он, и в этот миг Ли поняла: Адриан ошибался. Он и вправду изменился. Прежний Адриан, тот, который без колебаний женился на умирающей женщине, не преминул бы воспользоваться ее доверием ради собственной выгоды. Он сознался бы во лжи только в том случае, если бы оказался загнанным в угол. И уж наверняка прежний Адриан не стал бы гнаться за женщиной под проливным дождем только затем, чтобы признаться ей в любви.

Внезапно у Ли закружилась голова оттого, что именно ей он объяснился в любви. А еще она порадовалась собственной выносливости и терпению. Адриан заключил ее в объятия.

— Должно быть, от тебя я заразился романтизмом, — произнес он. — Я не принц, но люблю счастливые финалы. А это невозможно, если между нами останутся ложь и недомолвки. На этот раз я хочу начать с самого начала. — Он усмехнулся, и от этой мальчишеской, проказливой усмешки у Ли закружилась голова. — Герцогиня, я прошу вас стать моей женой.

— Мы ведь женаты, — напомнила Ли.

— Но разве у нас была настоящая свадьба? — возразил он. — Пусть будет море цветов, музыка и церковь — нет, собор! — переполненный гостями. Я хочу увидеть тебя в самом прекрасном свадебном наряде, какой ты только способна придумать. Хочу видеть, как ты идешь по проходу между скамей, улыбаясь мне издалека, встаешь рядом со мной у алтаря, слушаешь мою клятву любить… — он поцеловал ее в затрепетавшие веки, — почитать… — его губы скользнули по ее щеке и шее, — и лелеять тебя… — горячими губами он приоткрыл ее губы, — каждый день, каждую ночь, каждый миг до самой смерти.

Ли таяла, слушая его и не веря, что исполнились ее самые заветные желания.

Запустив пальцы в ее волосы, он принялся целовать ее нежно и благоговейно, словно святыню, которую ему было доверено беречь.

— Скажи «да», — попросил он, на миг оторвавшись от ее губ, — и узнаешь, что будет дальше.

— Да, — с трудом выговорила Ли, рассмеялась и поцеловала Адриана. — Да, да, да!

— А после венчания и праздничного завтрака я увезу свою герцогиню домой и на руках отнесу ее в спальню, —продолжал он, вызывая у Ли дрожь предвкушения, — в мою постель. Где мы будем предаваться любви до тех пор, пока не сольемся душой и телом — отныне и навсегда.

Следующий поцелуй стал еще более страстным и требовательным. Ли слышала биение сердца Адриана. Несмотря на беспечный тон, она понимала, о чем он просит и что значит для него согласие.

Он просил не просто ее руки. Он требовал отдаться целиком — телом и душой.

— Так что вы скажете, герцогиня? — негромко спросил он. — Вы согласны подарить мне сына?

Ли приложила ладони к его щекам.

— С радостью. Только одного?

Адриан с улыбкой прижал ее к себе, облегченно усмехнувшись.

— Пожалуй, потом мы перейдем на дочерей — девчушек с зелеными глазами и улыбкой их матери. Пусть играют под моим окном, отвлекая меня от работы.

— Пожалуй, двух девочек будет вполне достаточно, — согласилась Ли.

— А я бы предпочел трех.

— Ладно, пусть будут три дочери. Только не сразу, хорошо?

— Уже боишься за фигуру? — поддразнил Адриан, сжимая ее талию.

— Нет, опасаюсь, что придется вывозить их в свет всех сразу, а потом одновременно устраивать три свадьбы.

Адриан застонал:

— Мадам, я передумал; я хочу только сыновей. Мне уже известно, что такое приготовления к свадьбе. Пожалуй, одной свадьбы — нашей собственной — мне хватит на всю оставшуюся жизнь.

— В таком случае давай поженимся, когда Кристиана и мистер Сент-Леджер приедут в Лондон, — чтобы они смогли стать нашими свидетелями.

На его лице заиграла снисходительная улыбка.

— А тебе этого хочется, дорогая?

— Очень! — Улыбка Ли вдруг стала задумчивой. — Наверное, ты был прав: все, о чем я мечтала для Кристианы, мне хотелось получить самой, только я боялась в этом признаться. Но теперь уже не важно, чьи это были мечты. Мы отпразднуем их исполнение все вместе.

— Тогда решено: сыграем сразу две свадьбы. — Он вновь принялся ласкать ее, возбуждая и успокаивая. — Ли, я хочу только одного: чтобы все твои желания исполнились.

— Ты их уже исполнил, — ответила она. — Я люблю тебя, Адриан, и обещаю, что теперь буду навязывать свои мечты другим людям только в сказках — начиная с истории про Оливию и принца Невара. — Ее глаза заискрились. — Кстати, я наконец-то придумала продолжение.

— Расскажешь?

— А может, пусть лучше для тебя оно станет сюрпризом?

Адриан восхищенно рассмеялся:

— Разве у меня есть выбор?

— Ты одна?

Ли, сидя за утренним кофе, улыбнулась вошедшей в комнату Кристиане. Сестра была одета в простое желтое платье, ее золотистые кудри на затылке перехватывала черная лента. Простота наряда удачно подчеркивала ее юную прелесть.

Хотя Крисси оказалась опытной и гостеприимной хозяйкой, она явно обрадовалась, обнаружив, что сегодня утром в столовой нет никого, кроме Ли. И Ли понимала, почему. У нее теперь тоже все чаще возникало желание побыть в одиночестве.

— Здесь нет никого, кроме меня и крутых яиц, — ответила Ли и тут же поморщилась, хватаясь за край стола. — О, как я могла забыть? Меня же тошнит от этого слова!

— От какого? «Яйца»? — Крисси сочувственно усмехнулась, наполняя собственную тарелку.

— Вот именно, — подтвердила Ли сквозь зубы. — Пожалуйста, больше не повторяй его.

— Торжественно обещаю: до конца твоего визита это слово больше ни разу не слетит с моих губ! — Крисси села к столу, потянулась за салфеткой и вдруг нахмурилась, заметив, что Ли передернуло при виде полной тарелки.

— А меня тошнило от слова «соус», а стоило мне подумать о тушеном мясе, как я бледнела и зажимала рот руками. И как назло, Томас обожает соус!

— Как же ты выкручивалась? Каждый, вечер садилась за стол с повязкой на глазах?

— Не болтай чепухи! Просто я запретила подавать на стол соус до самого конца беременности. — Ее синие глаза вызывающе блеснули, а Ли вдруг поняла, как много общего у Крисси и Адриана. — Я решила, что поскольку моя беременность — результат совместных трудов, а большую часть ноши приходится тащить мне, значит, Томас обойдется без соуса. Но теперь, когда Кэтрин-Энн подросла, он уверен, что ради нее стоило вытерпеть и не такие муки!

Ли задумалась: как она могла считать, что ее упрямая сестрица поступила опрометчиво, убежав с Томасом Сент-Леджером? Пусть Томас не блистал красотой и остроумием, но он был серьезен, заботлив и обожал свою жену. Он стал надежной опорой для такого воздушного мотылька, как Кристиана, а она после свадьбы вдруг расцвела, изумив сестру. Теперь Кристиана производила впечатление , вполне уверенной в себе женщины, и Ли не могла нарадоваться на нее.

— Предложи Рейвену отказаться, сама знаешь от чего, пока ты не родила, — посоветовала Крисси. — Должна же от него быть какая-то польза! Пусть считает, что и он вносит посильный вклад в успех предприятия. Ты же знаешь, как это льстит мужчинам.

— Пожалуй, так я и сделаю. Как странно! — вдруг задумчиво произнесла Ли. — Мы с тобой поменялись ролями: ты стала давать мне советы!