Феникс покраснела, услышав этот намек, и спустилась к самому краю бассейна. Ей захотелось приказать ему одеться, чтобы каждый, кто проходил мимо, не смел любоваться телом, которое она… Которое она ни с кем не хотела делить? Да у нее, должно быть, помутился рассудок.

– Давай я займусь ею, Пьер. Я познакомлю ее с Илоной, или они уже познакомились?

– Нет, – с недовольством ответил Пьер. – Но с этим можно подождать.

– Не думаю. – Тон Романа был вежливым, но настойчивым.

– Илона пришла сюда только ради одного из клиентов Джеффри и Ванессы. Я только что говорил с ней. Через час она уходит и в ближайшее время будет очень занята. Но сейчас у нее будет перерыв, так что мы сможем ее поймать.

Пьер передернул крепкими плечами под рубашкой в сине-белую полоску:

– Мне, кажется, пора расслабиться. Может, мы встретимся сегодня вечером, Феникс?

Она взглянула на Романа.

– Я позабочусь о том, чтобы вы встретились, Пьер.

Она шла за ним, не в состоянии оторвать глаз от его роскошного тела, и готова была рвать и метать. Самонадеянный самец. Он позаботится о том, чтобы этот скользкий тип заполучил ее? Как бы не так!

Он подошел к тому месту, где лежала его одежда, растерся полотенцем и, продолжая стоять к ней лицом, начал медленно одеваться.

Феникс не могла расслабить ни Напряженные мышцы живота, ни унять пронзавший ее поток сладкой боли между ногами. И она не могла, не желала отвести взгляд.

– Ты плаваешь?

– Не так, как ты. – Какая искусная получилась двусмысленность!

– Придется мне давать тебе уроки.

– Но только, пожалуйста, не на надувной лодке в заливе Эллиот.

Он запрокинул голову и рассмеялся, обнажая ровные, крепкие белые зубы с крошечной щербинкой спереди.

– Как, ты не хочешь взрывать обветшавшие зерновые баржи? Где же твоя жажда приключений?

У Феникс не было настроения шутить.

– Моя жажда приключений направлена на другие вещи. – Она сама не поверила, что могла сказать такое.

Роман оставил верхнюю пуговицу на джинсах расстегнутой, а черный свитер перекинул через плечо. Могучие очертания его тела подчеркивали влажные черные волосы, на которых после купания все еще сохранялись бусинки воды.

– Ну-ка расскажи о своей жажде приключений. На что же она направлена?

– Где эта Илона?

– Ты отклонилась от темы.

– Разговаривать с тобой – все равно что идти в темноте по минному полю.

– Это не так уж сложно.

Она взглянула на него и поняла, что он не шутит.

– Для тебя, может быть. Для меня – вряд ли.

– Ну, хорошо. Приходи ко мне на минное поле и не забудь надеть сапоги. Большие сапоги.

– Ты не собираешься надеть свитер?

– А разве надо?

Она не хотела вступать в спор с этим мужчиной.

– Мне все равно. Но мы ведь, кажется, куда-то идем.

– Илона видела меня без свитера.

– Так же как и большинство женщин, держу пари. Он крепко прижал к ее губам длинный палец: – Это некрасиво. И неправда. Почему бы тебе не снять свитер? Тогда бы мы смотрелись как близнецы.

Она снова вспыхнула – на этот раз от ярости:

– Замечательная мысль. Тогда нас будет просто не отличить друг от друга. Как жаль, что мне холодно, иначе бы я тут же это сделала.

– Все равно, сними его. Я тебя разогрею.

Она нервно одернула свой зеленый шерстяной свитер.

– Твои соски мне верят, – прошептал он, неторопливо поглаживая свой живот, так низко, что залез рукой в джинсы. – Они разговаривают со мной, Феникс.

Оттого, что она скрестила руки, свитер стал облегать ее грудь еще плотнее.

– Я тебя не понимаю, – сказала она, выйдя из себя. – Каждое твое слово – о сексе.

– А я думал, ты женщина, видавшая виды. Какие же слова тебе не понятны?

– Что делает Илона?

Он медленным движением натянул свой собственный свитер.

– Илона – очень милая женщина. Она ясновидящая, у нас есть несколько клиентов, которые по утрам с постели не встают, пока им не позвонит Илона. – Он пропустил Феникс вперед и, когда она проходила мимо него, нагнулся к ее плечу и прошептал: – Я не виноват, что ты на меня так действуешь.

То, как она сверкнула глазами, вызвало у него лишь улыбку.

– Ты знаешь, Ви Джи, прошлой ночью я обнаружил нечто очень интересное.

Он не дождется от нее того, чего хочет. Феникс продолжала подниматься по ступенькам.

– Ты разве не хочешь узнать, что я обнаружил?

Она покачала головой.

Когда она проходила мимо симпатичного тренера, тот жестом приветствовал ее:

– Это ты – Феникс? – После ее кивка он поднял вверх большие пальцы и произнес: – Добро пожаловать в клуб.

– Неплохо для разнообразия, – сказала Феникс, когда они отошли на достаточное расстояние. – Симпатичный мужчина, который не смотрит на тебя, как кот на мясо.

– Джеймс хотел бы стать моим близким другом, – заметил Роман. – Очень близким.

Рот у нее мгновенно захлопнулся.

– Прошлой ночью я обнаружил, что память у меня гораздо лучше, чем я предполагал, – сказал Роман.

– Я за тебя рада.

Они дошли до ряда дверей. Роман толчком открыл одну из них и вошел внутрь вслед за Феникс. Вместо массажного стола, который она ожидала и боялась увидеть, перед ней оказались подушки из овечьей кожи, выложенные квадратом, огораживавшим место для беседы, в центре которого стоял стол из розового дерева.

– Располагайся. – Немного повозившись, он зажег лампу, находившуюся в окаймленной складками розового алебастра нише под потолком. – Я запомнил каждый дюйм твоего тела. Лежа вчера в своей постели, я вспоминал, какая ты на взгляд, на ощупь и на вкус, Ви Джи.

– Ты отвратителен. – Едва не споткнувшись, она переступила внутрь квадрата и примостилась на краешке пухлой кожаной подушки. – Но мне, конечно, нельзя так говорить, да?

– Не-е-е. Не забывай, что я здесь – один из партнеров. А ты – почти принятая на работу служащая низшего ранга, вступившая в сделку, по которой придется жить.

В первое мгновение она не сообразила, что он имеет в виду.

– Только не говори, что ты забыла про наше соглашение.

– Конечно нет, – сказала она. – Ты – мне, я – тебе. Подкрутив лампу так, как ему хотелось, он опустился на выложенные в ряд подушки.

– Я был бы не прочь кое-что тебе сделать и получить взамен то же самое.

Феникс вдруг озарило. Как это ей раньше не пришло в голову?

– Мне еще ни слова не сказали о зарплате. – Она произнесла это почти заносчиво. Пусть не думает, что так обворожил ее, что она согласна работать бесплатно – только за его милости.

– Сколько тебе нужно? – По его лицу ничего нельзя было прочесть.

Ах, чтоб тебя.

– В «Повороте» я получала семь. – Надо было сначала подумать, а потом говорить. Она, конечно, пришла сюда с определенной целью, но она, кроме того, была почти на мели. – Но они обещали мне прибавку.

Он легким движением вытащил ящик из-под сиденья. Внутри сверкнули драгоценные камни.

– Пускай Илона покажет тебе эти камешки. Если тебе нравятся подобного рода вещи, они бесподобны. В неделю?

– Что?

– Тебе платят семь сотен в неделю?

Она сглотнула:

– М-м…

– Неважно. Мы выплатим тебе аванс. Ты будешь работать по вызову. Каждый раз, когда ты будешь приходить сюда, ты будешь получать премию помимо основного заработка. Тебе не составит труда зарабатывать пару сотен штук в год.

Феникс никогда не была в ладах с арифметикой.

– Спасибо. Две сотни тысяч? В год?

– Этого мало?

Двести тысяч в год.

– Ничего, как-нибудь проживу на это. Но если у меня появятся проблемы, я уверена, вы не будете возражать против пересмотра зарплаты. – Работая младшим судебным адвокатом, она зарабатывала пятьдесят тысяч и при этом чувствовала себя богатой наследницей. Но вряд ли это имело значение – она не собиралась получить в Пиковом Клубе ни цента. Если ей хоть немного повезет, она раздобудет нужные сведения об Эйприл и исчезнет отсюда до того, как будет подписан первый чек.

– Ты прекрасна.

Она закрыла лицо.

– Не делай этого. Мне нравится на тебя смотреть.

– У меня от твоих слов голова кружится.

– И зря. Не могу же я быть первым мужчиной, который говорит тебе подобные вещи.

– Роман, ни один мужчина со мной себя так не вел.

– Может быть, дело в том, что все гораздо глубже, – без всякой интонации произнес он. – Например, может, мы созданы друг для друга.

Ей стало неприятно.

– Ты когда-нибудь бываешь серьезным?

– Ты меня завораживаешь. Я мог бы смотреть на тебя целый день. Я серьезно. Мне продолжать?

Он превратил ее разум в подобие разобранного кубика Рубика. У нее никогда не получалось собрать кубик Рубика. Когда она снова смогла заговорить, то произнесла:

– Прошлой ночью ты очень быстро смылся.

– Милая моя, я сделал тебе одолжение. Еще секунд десять, и я бы нарушил свое слово. Ты же помнишь, я дал слово уйти, как только ты мне прикажешь.

– Я тебе не приказывала.

Он потрогал краешек ногтя на большом пальце.

– Кое-что в словах не нуждается. Сначала ты вся горела и влекла меня к себе, а через мгновение превратилась в лед. Ты стала холодной и твердой и приказала мне проваливать – об этом говорил каждый дюйм твоей прохладной, нежной, атласной кожи.

– Я не занимаюсь сексом с кем попало.

– Я тоже.

Взглянув на выступ под его джинсами, она глубоко вдохнула.

Роман слегка изменил позу.

– Ты мне не веришь?

– Мне это довольно трудно проглотить, скажем так.

– Может быть, не так уж и трудно, но, если мне не изменяет моя великолепная память, вчера ты даже не сделала попытки взять это в рот.

Дверь открылась как раз вовремя, чтобы спасти его от колкости, готовой сорваться у Феникс с языка. Он улыбкой херувима приветствовал элегантную женщину с рыжевато-каштановыми волосами, одетую в длинный черный восточный халат, прошитый сверкающими золотыми нитками.

– Роман! – Ее радость при виде его была неподдельна. – Кого ты ко мне привел? – Солнечная улыбка одарила Феникс таким же теплом.

– Это Ви Джи Феникс. Она собирается у нас работать.

Улыбка исчезла с лица Илоны. Она сплела длинные белые пальцы. Через короткое время она вновь обрела равновесие, но за эти несколько секунд Феникс успела спросить себя, почему эта женщина не хочет, чтобы она здесь оставалась.

Роман поднялся на ноги:

– Мне нужно принять клиента. Могу я оставить Феникс с тобой на некоторое время?

– Разумеется. – Илона кивнула ему вслед. – Ты теперь подчиняешься зову сердца, Роман?

Он негромко рассмеялся и покачал головой.

– Ты все не сдаешься?

– Ты меня занимаешь. Ты подходишь так близко, и все-таки у тебя не хватает смелости раскрыться до конца. Я буду горевать, когда мы расстанемся.

Величественная Илона плавно опустилась на сиденье напротив Феникс.

– Он – хороший человек, – произнесла она, как будто он уже ушел. – Умный. Научившийся прятаться, чтобы достичь того, что, по его мнению, должно быть сделано.

– Илона! – В голосе Романа была смешанная с изумлением досада. – Не знаю, к чему вся эта чушь, но, по-моему, сейчас не время и не место, – как ты считаешь?

– Я считаю, – спокойно произнесла она, поворачиваясь так, чтобы посмотреть ему в лицо, – что сейчас как раз и время, и место. Здесь что-то происходит. Что-то меняется. Послушай меня, дружок, чтобы не принять неправильного или неразумного решения, – у тебя есть нечто очень ценное. Я это чувствую. Нечто, за что ты готов отдать свою жизнь. Но этому грозит какая-то опасность, а ты ведешь себя неосторожно. Тут присутствует какая-то неясная мне сила, но скоро я ее разгляжу. В твою жизнь вторгается еще какая-то структура. Возможно, она тебя смутит и даже принизит, а потом, может быть, вознесет. Будь открытым, Роман. Всегда будь открытым.

Он слушал раскрыв рот. Когда она закончила, он поднял бровь, послал ей воздушный поцелуй и ушел, не взглянув больше в сторону Феникс.

– Итак, – начала Илона, когда за Романом закрылась дверь, – ты стала новоявленным членом нашей счастливой семьи.

– Да. – Феникс заметила полное отсутствие воодушевления в голосе ясновидящей.

– Я тебя ждала.

Сначала Феникс подумала, что ослышалась, Затем по ее телу пробежал холодок, и руки и ноги покрылись гусиной кожей. Она нервно засмеялась.

Илона открыла ящик, в котором лежали камни, и, выбрав бледно-зеленый кристалл, положила его на ладонь и прикрыла другой рукой.

– Оливин, – сказала она. – Цвет твоих глаз. Бледный, почти прозрачный зеленый цвет. Также известен как перидот. Добывается в Египте, Бирме и Бразилии. Этот камешек из Египта. Я о нем забыла, пока не узнала о твоем появлении.

Феникс замерла.

– Это графиня вам сказала.

– Графиня мне ничего не говорит. – Вокруг нежного рта женщины появилась глубокая складка. – Ты ведь сама пришла в клуб?