Стелла Камерон - Простые радости

– Контактные линзы, – все, что произнес Роман.

– Именно. Контактные линзы. Затем ему пришлось носить толстые пластиковые линзы, потому что они побоялись дать ему стеклянные. Он очень заботится о своей внешности и ненавидит очки.

– А почему ты считаешь все это хорошей новостью? – спросил Роман.

– Ну, конечно же хорошая. Это Сакстон. Это он преследовал меня. Это он напал на меня и похитил Евангелину. Нам теперь не нужно выяснять, кто все это сделал. Мы сообщим в полицию, и они его поймают.

– Поймают?

– Да. Или же напугают. Так мы избавимся от нашего второго потенциального убийцы.

– Возможно.

– Ну а ты – другой убийца. – Она рассмеялась, но смех этот был похож на истерику. – Со мной ведь все в порядке, да?

Насти поднял Мела с дивана и посадил его на глею.

– Но ты же не думаешь, что Сакстон помог машине Илоны перевернуться?

– Сакстону незачем было это делать, – ответила феникс.

– Да, незачем. Поэтому какое-то время ты больше не будешь ездить одна.

Ванесса ударила Джеффри по лицу.

– Проклятие, – проворчал он, дотрагиваясь до губы и разглядывая кровь на пальцах. – Какого черта ты это сделала?

– Ты – дурак. Идиот. Тупой, неспособный…

– Ты уже забыла, кто оплатил последние счета?

Ее презрение к нему все возрастало.

– Ты ничего не умеешь делать, кроме ошибок, которые могут нам дорого обойтись. Ты только и делаешь, что пьешь. Ты ничего не в состоянии без меня сделать. Ты меня слышишь? Ничего. Мы с тобой повязаны. Мы живем и умрем вместе. Мы либо победим, либо потерпим поражение, но только вместе. Если я не смогу обуздать твою глупость, наше дело потерпит крах, и это еще может оказаться наименьшим злом для нас.

Он насмешливо улыбнулся:

– Ты все преувеличиваешь. Ты все напрасно драматизируешь. Переключись с меня на Паркера.

Она умышленно встала между ним и комнатой, где сейчас находился Паркер.

– Я займусь Паркером только тогда, когда ты мне дашь слово, что больше не повторишь подобной глупости.

– Она отправилась в «Поворот», – обиженно сказал Джеффри. – Я последовал за ней.

– Да, я знаю.

Он достал носовой платок и приложил его ко рту:

– Ты меня поранила.

– Надо было посильнее. То, что ты сделал, непростительно. Ты избавился от машины?

– Сейчас она в Сиэтле, в мастерской. Она выглядит теперь как новенькая.

– Не пригоняй ее обратно. Купи новую.

– Ты перестраховываешься.

– Ты уже привлек к нам внимание. У нас и так достаточно проблем. Илона работала у нас много лет.

Джеффри пожал плечами:

– Но ты ведь сама согласилась с тем, что она себя как-то не так ведет. Очевидно, она связалась с Феникс. Камера была сломана умышленно.

– Мы точно не знаем, как она сломалась.

– Зато я знаю наверняка. И ты тогда же видела ее вместе с Феникс в коридоре.

– Я не знаю, о чем они говорили. Я слышала только, как они пожелали друг другу доброго утра. Почему она не должна была идти в тот бар?

– А почему должна? Только по одной причине: разыскать Феникс и сказать ей то, что мы не хотим, чтобы она знала. Илона могла бы передать ей информацию.

– Но ведь ты не знаешь, передала ли она ей что-нибудь. Ну все. Теперь ты понимаешь, что я не могу больше страдать от твоей вызывающей глупости. Мы должны заняться Паркером. Он начинает меня раздражать.

Теперь ее раздражало все. Джеффри особенно. Она насильно улыбнулась и вошла в «золотую» комнату.

– Наконец-то! – Паркер, как и предполагала Ванесса, не терял зря времени. Достаточно одаренная, не совсем еще забытая актриса сидела на нем верхом. Она поднималась и опускалась, и он поднимался и опускался вместе с ней. Вдруг, пронзительно вскрикнув, он кончил. Актриса тоже издала определенные звуки, говорящие о том, что она вполне соответствует своей профессии.

– Как трогательно, – пробормотал Джеффри.

– Мы с Элен хотим поговорить с вами, – еле слышно произнес Паркер. В руках у него были трусики Элен. – О том, чего бы нам хотелось, не так ли, детка?

«Детка» отбросила назад черные волосы и через плечо взглянула на Ванессу и Джеффри. Глаза ее никак не могли смотреть прямо.

– Вижу, кто-то уверен в том, что вы оба счастливы, – начиная злиться, произнесла Ванесса: Паркер ей слишком дорого обходился. – Все хорошо?

– Сносно, – пробормотал Паркер. – Хотя виски паршивое. Спасибо старику Роману: он принес его. Паршивое, нетак ли, детка?

Элен захихикала:

– Ну а то виски было просто прекрасно. Такое же прекрасное, как и Роман. Скажи им, Паркер, чего мы хотим.

– Грандиозную вечеринку, – сказал Паркер. – Гран-дио-о-озную вечеринку. Приглашение для нас и наших друзей к Тони Эвардсу.

– Прекрати, – потребовала Ванесса.

– Скажи ей, – произнесла Элен, снова начиная извиваться.

Паркер перенес теперь все свое внимание на ее грудь.

– Элен хочет перемен. Ей нужен Бродвей. И она собирается получить его. Я могу дать ей на это денег. Все, что вы должны сделать, – это организовать. Именно за это я плачу, не так ли?

Джеффри сделал несколько шагов и встал рядом с Паркером.

– Именно за это вы нам платите, – сказал он, глядя на Ванессу и присоединяясь к Паркеру в его обследовании прелестей Элен.

– Объясни толком, что ты хочешь, чтобы мы сделали. Ванесса решила, что должна изыскать способ обуздать Джеффри. Если она этого не сделает, он разделается с ними.

– Тони Эвардс, – произнес Паркер. – Для меня, Элен и наших друзей. Грандиозная вечеринка. Мы собираемся провести вечеринку, где были бы все. Анжела Лансбери, Томми Тьюн, Джереми Айронс – все они. Необходимо, чтобы все они начали серьезно воспринимать Элен. Все театральные подмостки. Никого, кроме звезд. Понятно?

– Да, – мягко сказала Ванесса, пристально глядя на Джеффри. – Что-нибудь еще?

– Да, – продолжал Паркер, и было очевидно, что ему довольно трудно выполнять все желания Элен. Он устал и говорил с большим трудом. – Я сказал Роману, что желаю взять отсюда все, что мне хочется. Я сказал, мне плевать на тех, кто мне этого не позволит.

Ванесса задержала дыхание:

– Что именно ты сказал Роману?

– Что если это чертово заведение будет принадлежать мне, я закрою его. Я расскажу всему миру, что происходит в вашем маленьком клубе.

– И сам себя погубишь? – мягко спросила Ванесса. Паркер был опасен. Он поставлял клубу большое количество кока-колы и начал экспериментировать с героином. Для него люди ничего не значили. Все, что он хотел, – это постоянно демонстрировать свое превосходство над окружающими. – Так Тони Эвардс? Да?

– Нет, – он широко раскрыл глаза, – мне нужна Шэрон Стоун. Час наедине с Шэрон Стоун…

Роман наблюдал, как Феникс перемещалась по своей квартире. Ему с большим трудом удалось уговорить ее держаться подальше от клуба. После того как они рассказали историю Руперта Сакстона в полиции, где их заверили, что сделают все возможное для его поимки, Феникс решилась пойти на прямую конфронтацию с Ванессой и Джеффри.

Чем дольше Феникс думала о смерти Эйприл, тем больше она убеждалась, что это дело рук кого-то из Пикового Клуба, и тем больше ей хотелось рискнуть узнать, кто же это.

Она переставила белые маргаритки в вазе «всех надежд». Она уже несколько раз дотрагивалась до этих цветов, сорванных в саду Розы утром этого дня.

– Уже поздно, – сказал Роман. Он откинулся на спинку дивана. – Ты, должно быть, очень устала. Подойди, присядь со мной.

– Я должна расставить цветы.

– Ты их уже расставила. После того как их срезала. И с того времени, как я приехал, ты проделала это раз сто. Они и так прекрасны.

Она не могла оторваться от вазы.

– Мечты, – пробормотала она. – У нее их столько было! Ни одна из них не сбылась. Если бы я знала, где она похоронена, я бы отнесла туда эти цветы. А ты знаешь, где ее могила?

Именно так она пыталась выудить из него оставшуюся известную ему правду об Эйприл. Но подобные вопросы не помогали ей.

– Я не знаю, – ответил он. Он вообще не хотел думать об этом.

– Почему ты не хочешь сказать мне, что произошло?

– Думал, мы договорились, что я расскажу тебе, когда придет время.

– А когда это будет? Мне приходят в голову самые невероятные истории. Я уже больше просто не могу. Это была авария? Была ли она… – Эти слова она произнесла почти что шепотом – Они ее убили?

Скажи он ей правду, где гарантия, что она не совершит что-либо безрассудное и… опасное.

– Я был с ней. Она умерла с миром в душе.

– Черт возьми, меня это не устраивает.

– Уже очень поздно, Феникс.

Она протерла вазу.

– Когда придет Насти?

Другими словами, она хотела, чтобы Роман ушел и она смогла бы выбраться из своей квартиры незамеченной.

– Я не знаю. Он с Розой.

Она посмотрела на часы:

– В это время? Роза обычно ложится рано.

– Скорей всего Роза не устает, когда с ней беседует Насти.

– Надеюсь, ей не станет плохо. Он скоро уйдет, да? Роман взглянул на Феникс:

– Насти тоже нравится Роза. Он должен убедиться, что с ней все в порядке. Он собирается отыскать почтовые открытки. Мы не думаем, что их забрали.

– Тебе кажется, Роза солгала?

– А тебе?

– Возможно. Я теперь не уверена ни в чем.

Роман осознавал, кем для него теперь стала Феникс. Он хотел ее и хотел, чтобы она была в безопасности, вдали от Паст-Пик.

– Ты еще не передумала?

Феникс обернулась к нему. Она уже задернула на ночь шторы, но через тонкую ткань проникал лунный свет и освещал ее волосы:

– Передумала?

Ему ужасно захотелось прижать ее, уложить в постель и разбить это отчуждение.

– О нас. Мы ведь договорились, ты помнишь?

Через секунду она сказала:

– Да, я помню. Но я не передумала. Я хочу быть счастливой. Хочу, чтобы весь мир знал, как я счастлива. Больше всего на свете я хочу быть твоей женой и мамой Джуниор.

Роман улыбнулся и протянул ей руку, но ему все еще было как-то не по себе.

– Давай немного поговорим о нашем браке.

Он не сказал ей всего. Его слова могут опустошить ее, но, несомненно, она будет счастлива узнать, что часть Эйприл останется с ней.

Феникс достала из вазы зеленый камень и подошла к Роману. Вместо того чтобы взять его руку, она села на пол у его ног и положила голову к нему на колени.

– Его мне дала Илона, – сказала она. – Перидот.

– Под цвет твоих глаз.

Она взглянула на него:

– Мне кажется, что ты грубый и жесткий. А не нежный и романтичный.

– Я грубый и жесткий, – он оскалил зубы. – Я просто зверь.

Феникс не улыбнулась.

– Ты сложный. Вокруг нас все сложно, ведь правда?

– Да.

– Мне грустно, но я пытаюсь взять себя в руки. – Не отводя от него взгляда, она начала массировать его ноги. – Мы как бы бросаем всем вызов. Такое количество сохраненной сексуальной энергии.

Он весь напрягся:

– Меня это делает счастливым.

– Мне не следует думать о сексе, да?

– Ты ждешь, что я отвечу «нет».

Она отложила камень в сторону и обвила руками его колени:

– Ты уверен, что ничего сегодня не обнаружил в клубе?

– Ничего. – Сконцентрироваться сейчас было нелегко. – Паркер Нэш – один из избранных клиентов – проболтался, что ничего не имеет со своих денег и подумывает, что предпринять, если так будет продолжаться.

– Я его не знаю.

– Я не хочу, чтобы ты его знала. – Он хотел, чтобы она разделась. Хотел, чтобы они оба были обнажены.

Приподнявшись на коленях, она обняла его и прильнула к его губам.

– Знаешь ли, я много читала.

Роман удивленно поднял брови:

– Что ты имеешь в виду?

Она еще теснее прижалась к нему и начала водить кончиком языка по его верхней губе.

Роман закрыл глаза и погрузился в этот ее поцелуй, медленный, манящий, многообещающий. Он сознательно не предпринимал никаких действий.

– Я много прочла о том, что нравится мужчинам, – пробормотала она.

– Разным мужчинам разное и нравится, – заметил он.

– Тебе нравится… – Она спрятала лицо у него на груди. Ему хотелось что-то сделать с давлением плоти, которое все нарастало и нарастало.

– Мне нравится что? – Его живот, казалось, разрывается на части.

– Я не могу это произнести вслух.

Ему было приятно его теперешнее ощущение.

– Уверен, что можешь. Я хочу, чтобы ты сказала.

– Я неестественна?

Он умирал – и очень быстро.

– Неестественна, это как?

– Ну тем, что зациклилась на сексе. Он сглотнул:

– Если ты зациклилась, то и я тоже, детка. Давай продолжим.

– Тебе так нравится? – Ей казалось, будто она вся горит.

– Когда как.

– А от чего это зависит?

Он пожал плечами и снова закрыл глаза.

Ее пальцы теперь были у него между ног. У него перехватило дыхание. Немного колеблясь, она расстегнула его джинсы, все это она проделала очень медленно, и каждая секунда была для Романа смертельным блаженством.