Екатерина Зиновьева - Против правил

   Пока новый знакомый, молча, выслушивал гневную тираду в свой адрес, Слава смог со спины оценить эффектную брюнетку. То, что он увидел, ему очень понравилось.

   - Ксень, не части и убавь децибелы в голосе, - скривившись, попросил Ярик.

   - Слава, - протянула с угрозой в голосе Ксана.

   - Что? - откликнулся Вячеслав и Ярослав одновременно.

   Ксана обернулась и вопросительно посмотрела на вполне симпатичного мужчину, которого умудрилась ранее не заметить. Натянув на лицо маску милой леди, она поздоровалась в манере семьи Артемьевых:

   - Ты кто?

   - Вячеслав.

   Ксана бросила на Яра взгляд через плечо и снова посмотрела на светловолосого мужчину.

   - От него что надо? - кивок на Султанова.

   - Мы знакомы.

   - Я тебя не знаю, - фыркнула Ксана.

   - Жена? - насмешливо спросил Слава.

   - Подруга.

   - Тогда ты не можешь знать всех, с кем он общается, - понимая, что мужчина прав, Ксюша начала внутренне закипать.

   Султанов закатил глаза. Ему уже было искренне жаль Вячеслава, потому что того угораздило сцепиться с Оксаной в словесной перепалке.

   - Я все могу, - процедила она сквозь зубы и сведя бровки к переносице.

   - Ты такая милашка, - умилялся воинственным видом незнакомки Вячеслав.

   Яр схватил Оксану за плечи и резко дернул на себя, но не успел, ее ножка уже нанесла удар по голени Славы. Мужчина схватился за ушиб и, прыгая на одной ноге, постарался сдержать ругательства, рвавшиеся с языка.

   - Жду тебя, - бросила Ксюша Ярославу, высвободившись из его объятий и проследовав обратно в комнату с гордо поднятой головой. Как только за ней закрылась дверь, Слава спросил:

   - Кто это?

   - Артемьева Ксения.

   - Кто? - прислонившись спиной к стене и растирая ушиб, воскликнул Слава.

   - Сестра твоего партнера по бизнесу, - припечатал Ярослав с улыбкой на лице. Практически у всех, кто был знаком с Сашей, вызывал сомнения тот факт, что Ксана его родная сестра.

   - Не верю, - становясь прямо и немного морщась от ноющей боли, бросил Слава.

   - Зря. В смысле зря не веришь и зря ты назвал ее миленькой.

   - Милашкой.

   - Все равно. Тебе надо было ее сукой обозвать, она бы меньше психовала.

   - Она что больная? - искренне удивился и уже готовился посочувствовать своему партнеру Слава.

   - Она своеобразная, - хохотнул Яр. - Ладно, мне пора, а то моя голова пострадает в очередной раз за этот вечер.

   Ярослав ушел, а он еще несколько минут стоял в коридоре, слушая "пение" Ксении. Она ему понравилась, но вот ее характер оставлял желать лучшего.

   - Ладно, где наша не пропадала, - вздохнул он и чуть прихрамывая, вернулся за столик к своим друзьям.

   Ярославу же пришлось еще окало получаса слушать завывания Ксаны, прежде чем она перешла к делу и начала разговор, для которого, собственно говоря, он и был приглашен.

   - Я знаю про Таню.

   - Удивлен, - хмыкнул Яр. - Откуда сведения?

   - Сашка рассказал, - не стала ничего скрывать Ксения.

   - Удивлен вдвойне.

   - Сама в шоке. Ну да ладно. Яр, ты же в курсе, что у тебя сын есть?

   Султанов молча кивнул. Он рассматривал свои руки и не поднимал на Ксану взгляда. Ему не было стыдно. Просто весь этот разговор его напрягал. Таня - это прошлое, которое он и хочет оставить в прошлом. Сейчас у него и без нее проблем выше крыши.

   - И тебе даже не интересно на него посмотреть? Узнать чем он живет? Похож ли на тебя?

   - Нет, - его действительно это не интересовало. Будь это иначе, он бы уже давно нашел Татьяну и попытался вернуть свою несостоявшеюся семью.

   - Ты... бездушный человек Султанов.

   - Ксень, пойми, мне не нужен ребенок. Я не хочу детей вообще. Я не понимаю всего этого восторга.

   - Но ведь когда-то ты хотел жениться на Тане и дать свою фамилию ребенку, которого она уже носила под сердцем.

   - Дурак был. Молодой и глупый. Спасибо родителям вовремя вправили мозги.

   - Я тебе сейчас еще раз их вправлю, - прошипела Ксюша и, сжав кулачок, замахнулась на Ярика.

   - Что ты от меня хочешь? Чтобы я поговорил с пацаном? О чем?

   - Может, просто съездишь, поговоришь с Таней и посмотришь на сына? Я большего от тебя и не прошу.

   - Зачем? Что я ей скажу?

   - На месте решишь. Что я тебе должна бумажку с подсказкой написать? - психанула Ксюша. - А зачем? Чтобы я знала, что ты не конченый ублюдок.

   - Тебе от этого станет легче?

   - Да.

   - И ты от меня отстанешь? - уточнял каждый пункт Ярослав.

   - Да.

   - Договорились, - ударив ладонями по коленям, Ярослав поднялся. - Вот прямо сейчас и поеду, чтобы ты успокоилась, - он собирался просто прокатиться по городу и поехать к родителям.

   - Ты знаешь где она живет? - удивленно вздернула брови Таня. Такой осведомленности от человека, которому все равно на "прошлое", она не ожидала.

   - Я как-то забирал Сашку от ее дома, - улыбнулся Султанов и, поцеловав Ксану в щеку, ушел. Посидев с минуту с приоткрытым ртом, Ксюша резко помрачнела. У нее появилось ощущение, что Ярослав ее провел.

   - Хоть убей, но я узнаю, был ты у нее или нет.

   Схватив телефон, она написала сообщение и, нажав кнопку отправить, удовлетворенно откинулась на спинку дивана.

   "Нарисуй мне план детской площадки перед ее домом".

   Оксану не заботило, что она сама ни разу не видела, где обычно гуляет Лешка с матерью, но то, что Яр исполнит просьбу, она знала точно.

   Битый час, катаясь по району, в котором вроде как жила Таня, Султанов искал знакомый двор. В конце концов, распсиховавшись, он заехал во двор первого попавшегося дома и припарковав машину, схватился за листочек и ручку.

   - К черту все! И этот двор сойдет, - выводя кривые линии обозначающие качели, Яр зацепился взглядом за пробегающего мимо его авто светленького мальчика. Вздрогнув всем телом, он уставился на точную копию себя в детстве. В доме родителей до сих пор стоят его детские фотографии. А сейчас эти изображения будто ожили.

   Стараясь не поддаться панике и не начать верить во всякую мистическую чушь, Султанов пробежался взглядом по площадке.

   - Таня, - тихо проговорил он и отложил свои письменные принадлежности. Сложив руки на руле, он оперся о них подбородком и стал наблюдать уже за двумя людьми на огороженной низким заборчиком территории.

   Он начал настраивать себя на разговор. Было бы глупо уезжать, так и не поговорив, если уж "встретились".

   Таня подозвала Лешку и, сказав, чтобы он собирался домой, пошла к лавочке за пакетом. Они зашли на площадку после магазина. Алексей попросил мать покататься с горки пять минут, но как всегда прогулка затянулась, после горки последовали качели, турники, карусели.

   Взяв пакет, Таня обернулась и начала выискивать взглядом сына. Сердце опустилось в район желудка. Алексей стоял в паре метров от Славы и разговаривал с ним. То, что разговор ему не нравился, она поняла по сведенным к переносице бровкам сына.

   - Леша, - крикнула она, и когда он обернулся, махнула рукой, подзывая к себе.

   Мальчик сорвался с места и подбежал к матери.

   - Леш, давай еще немного погуляем и тогда пойдем уже.

   - Хорошо, - легко согласился он и унесся к другим детям, пока мама не передумала.

   Таня старалась унять бешено стучащее сердце, пока наблюдала, как к ней приближается Слава.

   - Привет, - поприветствовал он, на что Таня только кивнула. - Это он?

   Снова кивок.

   - Шустрый мальчуган.

   - Зачем ты приехал?

   Слава не собирался говорить, что его тупо заставили это сделать, поэтому, пожав плечами, ответил:

   - Не знаю. Просто стало интересно.

   - Надеюсь, что у тебя хватило времени удовлетворить свой интерес, потому что мы уходим.

   - Тань, постой со мной еще минут десять. Мы просто поговорим, и я обещаю, что больше никогда не появлюсь в твоей жизни.

   - Зачем? О чем нам с тобой говорить это десять минут?

   - Расскажи мне о нем? - попросил Слава, с грустью смотря на маленького себя. - Какой он?

   Таня горько усмехнулась, но поставила пакет обратно на скамейку.

   - Я не уложусь во временные рамки, рассказывая тебе о своем сыне.

   - Не злись, - скривился Султанов.

   - Слав, ты прости, но я с тобой попрощалась еще пять лет назад, так что говорить нам не о чем. Извини, мне пора.

   Подозвав Лешку, Таня взяла его ручку и пошла к подъезду. Ярослав шел следом. Уже взявшись за ручку двери, она услышала вопрос:

   - У тебя все хорошо?

   - Уверена, что лучше, чем у тебя, - пропустив сына вперед себя, Таня почувствовала, как ее схватили за руку. Обернувшись, она посмотрела на Славу в немом вопросе.

   - Саша, - начал Ярослав, - с ним вы будете, как за каменной стеной. Доверься ему. Прими со всеми недостатками, как меня когда-то. Он не такой, как видят его окружающие.

   Высвободив руку, Таня также тихо проговорила:

   - Я знаю. Прощай Слава.

   Дверь захлопнулась. Уже навсегда разделяя Султанова Славу с его почти семьей. В груди неприятно кольнуло, но быстро отпустило. Горько усмехнувшись, Ярослав вернулся к машине и забравшись в салон, откинул голову на подголовник. Прикрыв глаза, он попытался представить, что было бы, если бы в свое время он остался с Таней. Картинки одна мрачнее другой сменяли друг друга.

   - Значит, так и должно было быть, - прошептал он. В первый и последний раз позволил себе вспомнить не детский взгляд своего сына. - Прощай Таня. Привет и прощай Алексей.

   Татьяна видела в окно, как от дома отъехала машина Славы. Она так и не поняла, для чего именно он приезжал, но и заострять на этом внимание не хотела. Слишком много боли Султанов причинил ее сыну. А за него, Таня готова порвать глотку любому, пусть и его родному отцу. Если бы Слава, хоть слово сказал, кем он является Лешке, она бы без промедления огрела его какой-нибудь арматурой или деревяшкой по голове, после чего закопала его в песочнице детским совочком.

   "Я тогда выжила без тебя, а сейчас и подавно. Потому что у меня есть Леша - мой идеальный мужчина".

   Утром в понедельник, Саша понял, что чувствует себя не то что плохо, а просто паршиво. Голову моментально заполонили невеселые мысли о Тане, Леше, нападениях.

   Приехав в офис раньше обычного, он сам сварил себе кофе и, закрывшись в кабинете, принялся анализировать ситуацию, ища выход из сложившего положения.

   Артемьев понимал, что ссорой нельзя назвать то, что произошло между ним и Таней у него дома.

   С матерью Саша поговорил. Их общение прошло на повышенных тонах. Женщина категорически отказывалась принять тот факт, что сын выбрал себе в фаворитки такую девушку, как Таня. Их спор продолжался до тех пор, пока не приехал глава семьи - Артемьев Сергей Геннадьевич. Высокий статный мужчина, с проседью в черных, как смоль волосах, жесткий, упрямый взгляд, тонкие губы. Стоило ему переступить порог дома, как крики стихли. Посмотрев на взбешенного сына и упрямо настроенную жену, он развел родных для себя людей по разным комнатам и поговорил с каждым в отдельности. Свои пять копеек успела вставить и Ксана, в которой родитель души не чаял. Сказав, что разберет этот дом по кирпичикам, если мать не оставит брата в покое, Ксюша громко хлопнула дверью скрываясь в своей комнате.

   Уже поздно ночью собрав всю семью в гостиной, Сергей Геннадьевич вынес свой вердикт по сложившейся ситуации.

   - Ты, - обратился он к жене, - разве не видишь, что твой сын влюблен?

   - Не смеши меня, - всплеснула руками женщина, - Саша не из тех людей, которые занимаются такими глупостями. И это не мои слова. Он сам их всегда говорил, так что не надо мне тут сказки рассказывать.

   Мужчина перевел взгляд на сына. Саша сидел на диване, опершись локтями на колени, и смотрел в другую сторону от матери. Не стоило даже напрягаться, чтобы заметить, как сильно он напряжен. Если Александру и хотелось что-то сказать, то он пока не спешил.

   - Дура ты, Настя, - усмехнулся Сергей и укоризненно покачал головой. - Ты ведь мать и должна сердцем чувствовать своего ребенка.

   Женщина нахмурилась. Сжав губы в тонкую линию, она глянула на сына. Не заметив в нем каких-либо перемен, она постаралась заглушить в себе обиду и посмотреть на Сашу другими глазами. Память услужливо подкинула картинки: вот сын стоит перед ней с мальчиком на руках, во взгляде решительность. Он готов защищать, оберегать что-то свое, что-то, что стало ему дорого. Вот он обнимает девушку за плечи, с которой приехал. Смотрит на нее и на лице появляется нежная улыбка. В глубине глаз зажигаются искры, стоит Тане лишь доверчиво прижаться к нему.