Гер смотрел в окно и думал, что он во всем прав. Что все так и есть, все сходится, отрицать очевидное глупо, да только перед глазами всплывала их ночь. Там они были другими, почему же при свете дня все кардинально изменилось? Почему сейчас он, зная всю правду, не может избавиться от ощущения, что он не прав? Глупо. Реальность жестока.

Он сжал руку, ощущая кожей ее волосы, по которым он проводил ладонью, когда она лежала на его коленях. Он еще помнил боль в ее глазах. Он действительно в тот момент жалел о произошедшем, о том, что был так жесток с ней, и о том, что из-за всего происходящего она теряет ребенка… их ребенка.

Он обманул сам себя, поверив в это.

Пусть возвращается к себе и живет счастливо с тем, кого она любит. Гер понимал, что впервые в жизни поступает не так, как должен. Он просто отпускает ту, которую должен убить. Но он не хочет ее смерти. Он просто хочет ее забыть.

* * *

Вся страшная реальность произошедшего к Даре вернулась после того, как лекарства перестали действовать. Она закричала и забилась, начав рвать на себе волосы. Но ее быстро успокоили, введя снотворное. На лекарствах ее продержали несколько дней. Дара то приходила в сознание, то проваливалась в забытье, где был Гер. Злые глаза тигра смотрели на нее, и она знала, что этот взгляд никогда не изменится. Еще были сны, в которых она теряла самое важное в своей жизни, только она не могла понять, что это. Просыпаясь, она вспоминала о ребенке, и горькая действительность заново накрывала ее безысходностью и болью.

Когда в очередной раз Дара пришла в себя, она не стала кричать, рыдать и биться в истерике. Она не хотела больше оказываться в этом сонном состоянии. Слова Гера о том, что она в розыске, всплыли в сознании. Значит, нужно уходить. Оставаться здесь небезопасно. Воспоминания о камере, следователе и полной обреченности были еще так свежи. Нет, она не хотела больше в тюрьму, она любит свободу. Тогда нужно прекратить истерики, иначе ее так и будут держать на успокоительном.

Дара поменяла свое поведение, и вскоре доктор убедился, что пациентке не нужно больше колоть снотворное. Постепенно пристальный контроль сменился обычным заботливым отношением, и Дара стала планировать побег.

После обеда медсестра сказала, что ее в холле ждет посетитель. Дара удивилась, но пошла вниз. Там она увидела Шандора. На его лице промелькнуло беспокойство, правда, потом он стал таким, как всегда, с циничной улыбкой на губах.

— Здравствуй. Неплохо выглядишь, — Шандор шагнул к Даре, продолжая рассматривать ее. Он знал, что врет. Дара выглядела плохо. Хотя ее красота не померкла, но нездоровая бледность и темные тени под глазами говорили о ее плохом состоянии.

— Зачем ты пришел?

— Я искал тебя. Я знаю, что тебя поймали за воровство. Знаешь, я пытался помочь, но не успел. У тебя есть спаситель получше.

— Что тебе надо? — Дара отступила от Шанора. Она знала, что его визит ничего хорошего не принесет.

— Я знаю, почему ты здесь, — он не стал щадить ее, наоборот, произнес это четко и громко. — Ты потеряла ребенка Полонского. Насколько я понимаю, после этого он выкинул тебя из своей жизни. А ты надеялась, залетев от него, привязать его к себе? Глупенькая.

— Я не хочу с тобой больше разговаривать, — развернувшись, она пошла к лестнице. Шандор перехватил ее руку.

— Не спеши. Я за тобой приехал. Что ты собираешься делать? Полонскому ты не нужна, тебя ищут, ты в розыске. Отцу ты после всего этого тоже не нужна. Слухи о твоем залете уже достигли ушей Розы, — Шандор цинично улыбнулся. — Теперь у тебя только я. Поехали. Или ты будешь стоять и ждать, когда за тобой приедет полиция?

— Мне не нужна твоя помощь. Я сама уйду отсюда.

— В чем? В этом? — Шандор окинул девушку взглядом. На Даре был надет халат поверх ночной рубашки, а на ногах тапочки. Это, видно, ей купили из оставленных денег Полонского. Где ее одежда она не знала. — Если ты сейчас не пойдешь со мной, я позвоню в полицию и скажу, где тебя искать. Так что ты решила?

Смотря в глаз Шандора, Дара понимала, что он не погнушается и таким. Позвонить в полицию и выдать ее — это в стиле Шандора. И что ей делать? На дворе осень, холодно, весь день шел дождь. Куда она пойдет в тапочках и халате? В такой одежде ее быстро схватят, и тогда тюрьма…

— Я поеду с тобой.

Снова циничная улыбка появилась на губах Шандора. Он взял Дару за руку и повел к выходу из больницы.

Медсестра на ресепшне была занята телефонным разговором, а охранник, видно, получивший взятку, отвернулся, когда они проходили мимо него.

На улице их ждало несколько машин. Шандор открыл перед ней дверь, и Дара села в машину. Рядом с ней сел Шандор. Он по-хозяйски обнял ее за плечи. Дара попыталась подергаться и сбросить его руку, но она была еще слаба, и боль внизу живота напомнил о произошедшем. Дара отвернулась к окну и смахнула с глаз слезинку. Опять в ее жизни все пришло к тупику, из которого она не знала выхода.

Ехали они долго. Она, согревшись в тепле салона, задремала. Потом была остановка, Шандор принес еды. Достав баночку питьевого йогурта и булочку, он дал ей это. Она не стала отказываться. Ей были нужны силы, она хотела скорее поправиться, восстановить свой организм после произошедшего и решить, как жить дальше. Еда также подействовала на нее усыпляюще. Всю дорогу Дара проспала на плече Шандора.

Поздно ночью они приехали к его дому. Шандор помог выйти из машины сонной Даре и довел ее до комнаты. Закрыв за ней дверь на ключ, он улыбнулся. Золотой ключик теперь у него в кармане. То, чего он так долго хотел, он получил. Правда, еще не до конца, но Дара его. Он даст ей время восстановиться, а потом не будет щадить. Слишком долго он ее хочет. Да и отыгрываться на дочке барона очень приятно. Теперь он сможет с вызовом смотреть в глаза Чечару — его дочь станет его подстилкой, и это узнают все цыгане.

* * *

После утомительного шопинга, Лера с Галочкой расположились в кафе. Около Леры стояли многочисленные сумки, пакеты, коробки. Галочка завистливо бросала взгляды на все это богатство и потом смотрела на свою скромную сумочку — правда от модного кутюрье, но всего лишь одну. Лера же, неограниченная в средствах, скупала все, что только видела.

— Дорогая, вижу, твои отношения с Гером улучшились? — с искренностью в голосе спросила Галочка. Хотя так хотела услышать отрицательный вариант ответа. И она его услышала.

Полчаса Лера, не замолкая, изливала подруге всю свою боль и печаль. Галочка старательно применяла весь свой актерский талант, чтобы изобразить искреннее сочувствие. Но в душе она ликовала. Ведь после неудачной попытки поссорить Леру с Полонским, Галочка впала в депрессию. Ее план сорвался, и, видя Леру, не отказывающую себе в шопинге, она понимала, что Полонский ее не бросил. Теперь из рассказа Леры она поняла почему: он решил, что цыганка во всем виновата. Что она развела Леру на побег. Хотя логично, что Полонский так подумал. Он явно не идеализирует умственные способности Леры. Хорошо, что Герман не знал, что она тоже была в этом замешена. Галочка поежилась, понимая, что чудом избежала его гнева.

Утомленная Лерочкиным нытьем о том, что Гер стал холоден к ней, Галочка строила план, как их поссорить. Она понимала, что Полонский терпит Леру и, одаривая ее деньгами, просто откупается от нее. Она стала ему неинтересна. Неужели Гер запал на цыганку? Хотя чему удивляться? Девчонка, как ни больно это признавать, красива и молода. А она и Лера уже не юны, их красота держится лишь на тщательном уходе и современной медицине.

— Галочка, что мне делать? — губы Леры расползлись в некрасивой улыбке и затряслись. — Он разлюбил меня… я это чувствую. Он меня бросит, и как мне тогда жить? — она поднесла платок к глазам, стирая слезы.

— Не реви, — грозно рявкнула Галочка и задумалась. — Я знаю, что тебе нужно, — она знала единственный, но стопроцентный способ привязать к себе мужчину. — Ребенок.

— Чей ребенок? — Лера захлопала длинными ресницами.

— Твой и Гера.

— Но я не беременная, — искренне удивилась Лера.

— Лерочка, думай. Думай, — еще раз повторила Галочка, видя полное отсутствие мыслей на лице подруги. — Скажешь, что беременна, он женится на тебе и тогда он твой навсегда. А ребенка сделаешь потом.

— От кого?

— Да какая разница? Главное, чтобы Гер был уверен, что это его ребенок. — Галочка знала, что такой обман мужчины не прощают, и, толкая на это Леру, она рассчитывала, что та проколется. И тогда разрыв с Гером обеспечен.

— Я не хочу ребенка. Он испортит фигуру… и вообще это так ужасно, я стану толстой и некрасивой.

— Ты дура? — у Галочки уже не хватало терпения на свою подругу. — Он женится на тебе. У тебя будут деньги, много денег. Ляжешь потом в Швейцарскую клинику, они там за деньги чудеса творят. Выйдешь юной красоткой.

План Галочки стал доходить до сознания Леры. И как она раньше об этом не подумала? Хотя чему удивляться? У нее столько забот, когда ей думать об этом?

ГЛАВА 23

Жизнь продолжалась, и Гер это понимал. Чувство, что у него была жизнь "до" и "после", он старательно игнорировал. Но его не покидало это стойкое ощущение, что его жизнь разделилась на две части: прошлое, где была она, и нынешнее, где ее нет. Гер не хотел это признавать, но вечерами, оставаясь в одиночестве, он вспоминал ее. Хотел ли он все исправить? Наверное. Он и сам не знал — зачем? И что он хотел исправить? То, что изначально их встреча была неправильна, а он так увлекся своими проблемами, что видел в ней лишь очередную дешевку, ломающую комедию. Только Дара не была дешевкой, хотя кем она была? Ее ложь в их близость, эти документы, сворованные ею, и понимание, что она все делает ради того, кого любит. А любит она Шандора. Он видел их любовь, тот поцелуй. Он до сих пор причинял ему боль. Тогда о чем он жалеет? О том, смогла бы она его полюбить, если бы они встретились при других обстоятельствах, и она не любила бы другого? Все это фантазии, а есть реальность. Он причинял ей боль, не видя ее, а когда увидел — понял, что она любит другого. И теперь она причиняла ему боль, не физическую, а ту, которая сильнее стократ — боль в душе.

Вечерами Гер много думал обо всем этом и понимал, что нужно забыть. Забыть Дару навсегда. Правильность его решения подтвердил Ковало. В тот вечер он зашел к нему в кабинет, и Гер чувствовал, что он будет говорить о ней.

— Она сбежала из больницы, — Ковало отвел взгляд.

— Продолжай, — Гер не хотел это знать, понимая — это подведет черту под всем, что было и не было. Он догадывался, с кем она сбежала.

— За ней приехал Шандор. Если хочешь, у меня есть видеозапись. Они долго разговаривали в холле… — Ковало запнулся, впервые видя Гера таким.

— Нет, не нужно. Я не хочу на это смотреть. Оставь меня.

Тяжело вздохнув, Ковало вышел и тихо прикрыл за собой дверь.

Гер устало прошелся по кабинету и подошел к окну. Ночные огоньки огромного города мерцали за стеклом. Он смотрел на них и вспоминал о ней. Как же случилось, что она смогла так глубоко задеть его? Ведь ему сейчас действительно больно понимать, что все, о чем он знал, правда. Она любит Шандора, и это его ребенок, и они теперь вместе. Ребенок… ему было жаль, что его не стало. Глупая мысль, что ему даже неважно, от кого он, проскользнула в сознании. Ведь если бы она любила его, он бы принял ее с ребенком. Но она не любила, она мстила за себя, за семью, за цыган. Она его ненавидит. Да, она имеет на это право. Только от этого не легче.

Гер медленно выдохнул, чувствуя, как сдавило грудь. Неужели может быть так больно? Боль от разочарования в любви.

Зная, что ничего не исправить и время вспять не повернуть, Гер продолжил жить. Работа отвлекала, бизнес не оставлял много свободного времени. Правда, теперь часто возникал вопрос — для кого это все он делает? В чем смысл его трудов? Кому он оставит нажитое и заработанное? Но Гер гнал от себя эти мысли.

Светская жизнь обязывала к регулярным визитам на разные мероприятия и тусовки. И он брал с собой Леру, хотя ее общество сейчас давалось ему с трудом. Пока его окружали люди, он не так остро замечал ее присутствие. Но потом, когда нужно было возвращаться с ней домой, Гер чувствовал внутреннее нежелание этого. Хорошо, что, сославшись на ранние утренние встречи, он часто уезжал, проводив ее до квартиры. Потом такое невнимание он компенсировал пополнением ее карты. Такая стадия отношений подходила им обоим.

В этот вечер Гер вернулся домой из офиса и, опять встретив в своей квартире пустоту, разбавил ее, включив телевизор. Стало не так одиноко.

Бросив пиджак на спинку кресла и ослабив узел галстука, он налил в бокал виски. Сев на диван и пригубив спасительного напитка для скрашивания действительности, он услышал звонок. Подойдя к домофону, увидел стоящую у подъезда Леру. Помедлив несколько секунд, Гер нажал кнопку. Лера зашла в подъезд.