Все это время Ковало спокойно созерцал ее действия, предвидев это. На ее возмущение он лишь улыбнулся.

— По-моему, это ваша национальная одежда. Ты сама в таком наряде была, когда тебя поймали. Так что тебя сейчас возмущает в этих вещах?

— Такое цыганки не носят. Это театральная одежда. Я это не надену. Я вообще никуда не поеду.

Дара отошла от вороха пестрых вещей на полу и, подойдя к кровати, села, показывая всем своим видом, что разговор на этом завершен.

Ковало знал, что первая часть представления отыграна, и именно так, как он и предполагал. Сейчас начиналась вторая часть.

Он опять по-хозяйски прошелся по комнате и, повернувшись к своему человеку, сухо произнес:

— Домработницу пригласи сюда.

Дара непонимающе смотрела на Ковало не зная, чего теперь ждать.

Вскоре в комнату зашла пожилая домработница, которая убиралась в комнате Дары и приносила ей еду.

— Доброго вечера, Вероника Петровна, — Ковало скользнул взглядом по женщине, — в последнее время Полонский очень недоволен вашей работой. В доме грязно, вы явно плохо выполняете работу, за которую он вам платит. Вот, посмотрите сами, — Ковало подошел к подоконнику и провел по нему пальцами. — Видите, пыль? А на окно посмотрите — оно все в разводах. Когда вы его мыли в последней раз? Ковролин в мусоре и крошках, — Ковало демонстративно провел носком дорогого ботинка по светлому ворсу ковролина, — на мебели пыль… Вообще, что об этом говорить. Сегодня получите расчет за минусом ваших недоработок, а с завтрашнего дня вы уволены. Это все.

Пожилая женщина все это время стояла с удивленным лицом, и так же, как и все, наблюдала за действиями Ковало. Но потом, когда заключительные фразы дошли до ее сознания, на ее глазах выступили слезы.

— Вы же знаете — у меня внуки, а дочка в больнице… Я без этой работы не вытяну внуков… Да как же так? За что? Я ведь столько лет работала, и господина Полонского все устраивало… Пожалуйста, не увольняйте… Я все вымою… Вот увидите… — она нервно вынула из кармана платок, и протерла глаза, приподняв очки.

Дара не могла больше видеть слезы пожилой женщины. У нее в душе все переворачивалось от того, что сейчас происходит. Она ведь видела, что в комнате все идеально чисто, и домработница всегда фанатично здесь убиралась, да и Дара сама стирала пыль с мебели. Уж она-то не привыкла к барским замашкам, чтобы за ней убирались. И ковролин идеально чист. Придраться вообще не к чему. И тогда она поняла смысл всего этого.

— Я поеду в клуб, — она спрыгнула с кровати и, подойдя к Ковало, встала перед ним, загородив собой Веронику Петровну. — Тогда вы ее не уволите?

— Ты не только поедешь в клуб, ты наденешь все это на себя, — Ковало кивнул в сторону пестрых тряпок на ковролине, — ты накрасишься и будешь очень красивой, и ты будешь себя очень хорошо вести. И если сегодняшний вечер пройдет хорошо, и Полонский будет тобой доволен, тогда она, — он кивнул на домработницу, — останется при работе. Тебе все ясно?

— Да.

Сказав это, Дара развернулась и пошла к валяющимся пестрым тряпкам.

— Может, вы выйдете отсюда? Мне нужно переодеться, — она с вызовом посмотрела на Ковало.

— Оденешься — спускайся вниз. Я тебя там жду. И чтобы недолго.

Ковало первым вышел из ее комнаты. За ним последовала Вероника Петровна, еще находящаяся в состоянии стресса от всего произошедшего, а затем и его люди. Он знал, что хорошо выполнил свою работу. И еще его радовало, что не пришлось ни к кому применять физического воздействия. Вот этого он все-таки не хотел, хотя раньше такие моменты его не смущали.

Дара стерла с глаз злые слезы. Она понимала, что по-другому поступить не может. Да и что это меняет в ее жизни? Теперь уже ничего. Пусть она, ряженая в этот маскарад, пойдет с Гером в клуб. Пусть ее увидят с ним, хотя это и будет катастрофа. Может, отец поймет потом, почему она так поступила. Когда она сбежит, она все сможет объяснить отцу, и он обязательно поймет, что не могла она спокойно смотреть, как издеваются над пожилой женщиной. Значит, она пойдет в клуб и будет вести себя тихо и спокойно, а там, возможно, у нее будет шанс сбежать… Дара задумалась. Может, и к лучшему, что ее вывозят отсюда? Ведь то, что из коттеджа не сбежать, она поняла уже давно. Значит, она попытается это сделать в клубе.

ГЛАВА 7

Услышав шаги, Ковало обернулся. Дара спускалась по широкой лестнице, одной рукой придерживая длинную пеструю юбку. Многочисленные браслетики на ее руке тихо позвякивали на каждом шагу. Ковало завис, смотря на нее. То, что она красива, он знал, но сейчас эта экзотическая красота заиграла яркими красками. Косметика подчеркнула ее природные черты, придав взгляду глубину, помада усилила яркость губ. Многочисленные бусы на шее, серьги в виде колец и браслетики на изящных ручках очень ей шли. Смоляные волосы, не сдерживаемые ничем, ниспадали по ее спине. Только алая роза в них подчеркивала контраст цвета — черный и красный. Яркая юбка и блузка с характерными для цыганского наряда свободными рукавами завершали образ. Ковало заставил себя отвести взгляд, ругаясь и напоминая себе, что у него Ирэн, а это всего лишь его работа. Его люди из охраны, видимо, тоже были поражены увиденным и также, застыв, рассматривали Дару.

Девушка прошла мимо них с гордо поднятой головой и направилась к двери, которую перед ней открыл стоящий там охранник.

Ковало опомнился и последовал за ней, опять понимая, что ему совсем не нравится происходящее. Да, конечно, Гер был прав, захватив дочку барона в виде гаранта их жизней. По-другому, к сожалению, в таком бизнесе никак нельзя. От киллера может спасти только везение, но Полонский слишком давно в этом бизнесе и не верит в него. Вот поэтому и решился на похищение девчонки. Правда, к похищению он добавил еще и месть за несговорчивость барона. А вот эта месть и не нравилась Ковало. Девчонка была здесь совсем ни при чем, да только кому это интересно? "Мир жесток", — опять подумал он, садясь в машину.

Когда машина тронулась, Дара отвернулась к окну и попыталась отвлечься на пейзаж за окном, не позволяя паническим мыслям захватить сознание. Пока она одевалась и красилась, она ощущала себя как в вакууме. Как будто вокруг все умерло, и наступила тишина. Идеальная тишина: ни мыслей, ни звуков, ни ощущений. Дара все делала механически, просто делала это и все. Только сев в машину, она опять почувствовала, что звуки словно включили, и на нее хлынул поток мыслей.

Машина и сопровождающие ее два джипа охраны остановились у ступенек, ведущих в клуб. Дара с безразличием смотрела на красиво одетых людей, выходящих из клуба подышать воздухом и поговорить, и тех, кто только приехал в клуб. Она должна выйти из машины и пойти туда. Раньше она и не мечтала попасть в такой клуб. Кто бы ее пустил туда? А сейчас у нее есть такая возможность, только вот радости в этом нет. Потом ее взгляд привлекла вывеска, переливающаяся неоном и разноцветными лампочками. "Мятный Рис" — прочла Дара. Дурацкое название… И тут она вспомнила. Да, она слышала от подружек об этом клубе. И запомнила название только потому, что рис не может быть мятным — они долго это обсуждали. Клуб находился в элитном коттеджном поселке, и сюда приезжала золотая молодежь, проживающая в окрестностях. Хотя и из Москвы сюда тоже ездили, считая это заведение модным.

Об этом Даре рассказывали ее подруги, и еще они говорили, что сюда ездят Шандор и Ромо со своими людьми. Только они, нарушая правила, посещали такие заведения, так как цыгане из табора барона не пускали в этот клуб своих сыновей. Встретить здесь Шандора Дара не хотела. Она вообще не хотела, чтобы отец узнал, что она пошла в клуб, но надеялась объяснить отцу, почему она это сделала. А вот если Шандор и его люди увидят ее здесь — эта новость моментально облетит всех цыган, и что тогда подумает отец? От этого Даре стало не по себе.

— Что заснула. Выходи, — Ковало стоял у открытой двери.

Дара не хотела, но, медленно выдохнув, вышла из машины. Ее яркий внешний вид моментально привлек внимание стоящих на ступеньке людей. На нее стали оборачиваться, показывать пальцем, перешептываться. Девушка шла с гордо поднятой головой, стараясь сохранять невозмутимое спокойствие. И ей это даже удавалось. Все-таки хорошо, что она с детства привыкла быть на виду. Участвуя в концертах в разных городах, путешествуя с табором, она привыкла к вниманию и взглядам толпы, и сейчас это ее не тревожило. Было то, что действительно для нее было страшным. Это тот, кого она не хотела видеть, тот, кого она ненавидела — Гер.

* * *

— Тебя можно поздравить с новым приобретением? — сидящий рядом с Гером на диване мужчина поднял бокал. — Друзья, поздравим Германа с удачным вложением денег в нефтебазу.

Сидящие на диванах вокруг невысокого столика мужчины подняли бокалы.

— Вижу, ты держишь свое обещание, — смотря на приближающуюся к их столику цыганку в сопровождении Ковало, произнес мужчина. — Хороша… Поделишься?

Гер метнул не очень дружелюбный взгляд на говорившего и снова взглянул на приближающуюся цыганку. Впрочем, на нее сейчас смотрели все. Она выделялась из общей массы, как экзотическая птица. Многие даже перестали танцевать, так и замерев на танцполе и провожая ее взглядом.

Подойдя к столу, Дара замерла. Она чувствовала на себе взгляды окружающих, но это ее не волновало, только его взгляд порождал в ней дрожь. Она опять заставила себя дышать как можно ровнее и подняла глаза.

Гер чувствовал, как погружается в темень ее глаз. Они прожигали его, и он видел в них ненависть. В какой-то момент эта сила, исходящая от девушки, заставила его замереть и почувствовать озноб. Но он быстро взял себя в руки. Девчонка его забавляла. Не боится его и не собирается подчиняться… Хотя ведь сюда-то приехала, а значит, Ковало удалось ее сломать. Гер оглядел ее оценивающим взглядом. Она была хороша настолько, что внутреннее желание обладать проснулось в нем, хотя до этого он держал в объятиях откровенно одетую девушку, и ему даже нравились ее пухленькие губки. Только вот при появлении цыганки все померкло, и осталась только она. Геру не нравилось это. Девчонка лишь гарант его жизни, и через нее он поставит барона на колени, хотя теперь у него есть азарт и ее сломать. Слишком уж непокорная она оказалась. Не ожидал он такого.

После паузы, повисшей при появлении Дары, мужчины оживились и стали обсуждать ее так, будто она не стоит перед ними. Их слова были обидны, но Дара усиленно делала вид, что они не задевают ее.

— Гер, раз ты уж порадовал нас такой экзотикой, так пусть споет для нас и спляшет.

И все опять зашумели на эти слова. Некоторые стали напевать мотив из "Цыганочки". Дара слышала, насколько это звучит фальшиво, и еще ей было неприятно, что ее воспринимают как ту, которая должна петь и плясать. Почему они решили, что она должна петь и плясать перед ними? Только потому, что цыганка? Это странное отношение к ее национальности всегда ее коробило.

— Споешь для меня? — Дара услышала голос Гера.

— Я не собираюсь развлекать тебя, — с вызовом сказала Дара. Все-таки присутствие такого количества народа вокруг давало моральную поддержку. Она знала, что Гер не станет применять силу здесь.

— Ковало, — Гер перевел на него потяжелевший взгляд, — ты плохо выполнил свою работу.

— Сейчас все исправлю.

Ковало грубо взял Дару под локоть и, отведя от стола, развернул лицом к себе.

— Видишь этот телефон? Один звонок — и Вероника Петровна прямо сейчас будет выпровожена из коттеджа без оплаты. Мне звонить?

Дара понимала, что это тупик. Что делать — она не знала. Насколько эта угроза реальна? Возможно, Ковало так и не поступит, хотя… что его удерживает? Найти новую домработницу на хорошую зарплату всегда можно. Дара вспомнила лицо Вероники Петровны, вспомнила ее слова о больной дочке и внуках…

— Что петь?

— Я-то откуда знаю… Свое, цыганское. Пойдем.

Ковало подвел ее к невысокой сцене, где под забойную музыку извивались полуголые девушки. К ним подошел мужчина. Судя по разговору с Ковало, он отвечал здесь за все.

Дара осталась с ним, а Ковало вернулся к столику, где сидела компания во главе с Полонским.

— Все решено. Сейчас споет.

Ковало сел на свободное место и взял бокал с напитком.

— И как ты ее уговорил? — Геру действительно было интересно, как Ковало удалось так легко сломать девчонку.

— Интересуешься моими профессиональными секретами? — Ковало отпил из бокала. — Все элементарно и просто — сказал, что уволю домработницу.

— Значит, она готова все делать ради незнакомого человека? — задумчиво произнес Гер, смотря на сцену и на то, как ди-джей что-то обсуждал с цыганкой.

— Не думаю, что все… Но некоторые моменты — да.