Город знаменит, прежде всего, своим великолепным белым готическим «Папским дворцом», бывшей резиденцией римских пап. Внутри дворец совершенно пустой, однако чудеса современной техники позволяют увидеть прежнее убранство комнат благодаря 3D-экскурсии на iPad, который тут называют «HistoPad». Когда аппарат подводишь к любому месту в зале, на экране возникает 3D-проекция этого зала в старинные времена. Можно совершить виртуальный тур по девяти основным комнатам дворца, которые были переосмыслены, благодаря дополненной реальности в их оформлении XIV века.

Исторический центр Авиньона окружают городские стены, под ними протекает река Рона, через которую раскинулся знаменитый Авиньонский мост. Но раскинулся лишь наполовину. Этот многострадальный, неоднократно разрушаемый стихией мост так и не был достроен. Один из королей просто махнул на него рукой и решил – зачем снова отстраивать, все равно он опять будет разрушен. И теперь его одинокая половина возвышается аркадами над рекой лишь до ее середины, а у края моста стоишь, как у обрыва.

Исторический центр города полон различными кафе, но для любителей трапезы у воды есть хорошенький ресторан с живописным видом на реку, Авиньонский мост и стены старого города – «Le Bercail», где можно попробовать традиционные провансальские блюда, в частности, «доб» (daube). Это мясное блюдо, похожее на говядину-бургиньон, только мясо в данном случае всю ночь накануне приготовления маринуется в красном вине. Особым деликатесом в Провансе считается «доб» из черного камаргского быка (торро).

В июле Авиньон превращается в один большой театр под открытым небом. Городские стены сплошь заклеены афишами, уголки которых развеваются на ветру, словно флаги. Каждый день в театрах проходят разнообразные спектакли для детей и взрослых, на улицах играют музыканты, выступают артисты всевозможных жанров, толпы зрителей медленно курсируют по улицам от одной импровизированной сцены к другой. Иногда попадаются совершенно потрясающие выступления, как, например, номер двух братьев азиатской внешности. Они в свободных бежевых одеждах из льна. Один играет на скрипке под аккомпанемент, доносящийся из динамиков, другой делает удивительные па в обруче, крутится вокруг своей оси, напоминая звезду.

Но, наверное, главное летнее событие в Провансе, ради которого сюда съезжаются туристы со всего мира – это цветение лаванды, которое начинается уже в конце июня, достигая пика цвета в десятых числах июля.

Цветение лаванды совпадает с цветением подсолнухов. Недалеко от деревни Валенсоль, в честь которого названо знаменитое лавандовое «плато» площадью восемьсот квадратных километров, эти два поля находятся по соседству, как два ровных квадрата – фиолетовый и желтый. Если проехать немного дальше от деревни Риез в сторону озера Сент-Круа, то можно увидеть живописные пейзажи лавандовых полей на фоне горных массивов. Наилучшие фотографии получаются в предзакатные часы, когда свет самый мягкий, а фиолетовый – самый насыщенный.

Валенсоль – деревня-ориентир, вокруг которой сосредоточены лавандовые поля, и где в середине июля проходит праздник окончания лавандового сезона. В этот день (это может быть как пятнадцатое, так и двадцатое июля, но это всегда воскресенье) эта маленькая деревенька превращается в шумную ярмарку, где лаванда становится главной коммерческой темой, где можно купить все, от картин с лавандовыми пейзажами, предметами интерьера с изображением лаванды, букетиков и мешочков лаванды, до продуктов питания с добавлением лаванды – лавандовый мед (деревня славится своим замечательным медом) и даже колбаса с лавандой. Сюрпризом может стать лавандовое мороженое, кому-то нравится, а кому-то вкус напоминает мыло.

Ежегодный праздник лаванды в Валенсоле знаменует начало покоса лавандовых полей. И уже с этого дня это будут все те же пушистые ряды, но уже не фиолетовые.

Пейзажи «плато Валенсоль» – одни из самых ярких в Провансе, и своей красотой они обязаны кропотливой работе французских фермеров. Как и многие природные богатства, лавандовые поля страдают от массового нашествия туристов. В летние месяцы поля быквально заполнены фотографами и их моделями, ищущими наиболее удачный ракурс. Для китайских туристов это, прежде всего, паломничество на место съемок очень популярного телесериала. Хотя поля являются частной территорей, и сбор лаванды запрещен, многие туристы срывают букеты и вытаптывают колосья, нанося непоправимый ущерб фермерам. Некоторые противники массового паломничества в царство лаванды даже размещают радикальные лозунги под «лавандовыми» фотографиями популярных блогеров.

К сожалению, от большого количества туристов страдает не только «лавандовое море», но и Средиземное. Оно является закрытым, и весь тот мусор и химия, которые в него попадают, так там и остаются. К оставляющим после себя горы мусора отдыхающих прибавляются круизные лайнеры, грузоперевозки нефти и химикатов, строительство и промышленное производство. И вот Средиземное море уже на грани burn out21, а журналисты из года в год задаются вопросом: «Переживет ли Средиземное море это лето?»22

Чтобы понять масштаб загрязнения, можно представить, как каждую секунду в Средиземное море выбрасывается шестьсот пластиковых бутылок. Когда видишь шокирующие цифры или кадры, как химическая фабрика в Тунисе выбрасывает все отходы прямо в море, или как в Ливане в море отправляются канализационные стоки и мусор, когда представляешь, какая коррупция стоит за всем этим, кажется, что усилия одного человека, например, по уборке и сортировке мусора – это лишь капля в море. Но это не снимает персональной ответственности с каждого человека.

Конечно, «коренные» французы в плане экологии гораздо более ответственные, чем «приезжие». Большинство французов очень трепетно относятся к экологии и всегда после, скажем, пикника на пляже, отнесут весь мусор в ближайшие мусорные контейнеры. Но аквалангисты продолжают извлекать из моря целые горы пластиковых бутылок, а в последнее время к пластику прибавились еще и одноразовые маски.

Вообще, для провансальцев очень важным является сохранение гармонии с природой, потому что именно от нее зависит их жизнь. А жизнь многих, кто переезжает в Прованс, довольно быстро претерпевает серьезные изменения в двух областях: питание и потребление. Питание становится более натуральным, что обусловлено рынками и фермерством, предлагающими круглый год местные свежие продукты. Только свежая еда, приготовленная с максимальным сохранением полезных свойств. Жизнь в Провансе дает ощущение себя как неотъемлемой части окружающего мира, поэтому образ жизни становится более экологичным, и все более популярным трендом становится отказ от чрезмерного потребления.

Природа в Провансе как будто принимает человека в свои объятия. Проезжая по проселочным провансальским дорогам, можно с восторгом наблюдать за проплывающими за окном сельскохозяйственными полями, пасущимися на лугах животными, лесами, горами и виноградниками. И над всем этим природным великолепием, словно венец симбиоза природы и человека, простирается чистое синее провансальское небо. Хочется провалиться в эту синеву, вдохнуть ароматы в открытое окно, наполнив сердце любовью к этому прекрасному региону, где природа и человек живут в такой невероятной гармонии. Где природа предлагает людям столько своих даров, и они так бережно заботятся о ней, относятся с уважением, охраняют и превращают эти дары в настоящее произведение искуства.

Как же приятно почувствовать себя частью этих красок, этих ароматов, этой красоты, частью прекрасного мира, еще не поглощенного индустриализацией, частью живого организма, который создан для счастья. Сохранить эту любовь в сердце и отвечать природе взаимностью.

Глава 19

Она

Лиза еще раз посмотрела на себя в зеркало. Голубое платье, подведенные глаза, помада, легкий аромат парфюма, длинные светлые волосы уложены в небрежную пляжную волну. Если на все смотреть по отдельности, везде можно найти маленький изъян. Но если посмотреть в целом, она все еще была довольно хороша собой. Как и многие девушки, она относилась к той категории, у кого макияж меняет все. Во всяком случае, благодаря макияжу ее крупные черты лица казались ей менее грубоватыми, и даже приобретали некую французскую утонченность и изысканность.

Она все еще была той простой веселой девчонкой, как и много лет назад. Она оставляет Поля с детьми и идет развлекаться с подружками. После долгого перерыва ей так хотелось снова вернуться туда, где субботний вечер означал не заснуть перед сериалом, а отдаться вихрю ночной жизни, забыться в танцах.

Вместе с подругами они решили начать вечер с аперитива в стильном баре Экса «Le Petit Baron». Официант поставил перед ними бокалы со «Спритцем» и разложил на столе различные «тапасы» (закуски). Вечер был по-провансальски жарким, все столики заняты, воздух наполнен гулом голосов, звоном бокалов и ощущением свободы.

Удалившись в помещение бара попудрить носик, в кулуаре Лиза столкнулась с молодым человеком, который показался ей знакомым.

– Эрве? – обратилась она к нему. – Добрый вечер! Вы меня, наверное, не помните, но я часто прихожу в ваше кафе.

Эрве улыбнулся ей своей фирменной улыбкой хорошего владельца кафе, не выдав своего замешательства, образовав в уголках рта ее любимые ямочки.

– Да, я обратил внимание на ваш столик. На каком языке вы говорите?

Его взъерошенные темные кудри, усталая пресыщенность, юношеская открытость и задор из-под длинных черных ресниц… Его облик скрывал какую-то внутреннюю тайну, которую хотелось разгадать. Стать той самой.

– На русском. Лиза.

Она подала ему руку.

– Очень приятно, Лиза. Мы сейчас с друзьями собираемся на одну частную вечеринку, не хотите присоединиться?

Ей было приятно, что, несмотря на далеко не идеальную фигуру и первые морщины, она все еще способна привлекать мужское внимание. Кажется, она невольно включила тот взгляд, который дает мужчинам «зеленый свет».

Их шумная компания подошла к одному из тех особняков XVII века, которыми богат Экс-ан-Прованс – массивные деревянные двери с лепниной, высокие окна во всю стену со ставнями и резными балкончиками. У дверей курило несколько молодых людей, из раскрытых окон слышалась музыка, казалось, что это вход в какой-то закрытый ночной клуб.

Эрве вел ее за собой по лестнице, держа за руку. В огромном зале с деревянными полами на диванах и подоконниках сидели красивые люди, в стеклах устремляющихся к потолку окон отражались блики ночи, старинная лепнина белых стен и чьи-то силуэты. Публика была за тридцать и по-парижски элегантной, музыка и разговоры слились в единый гомон, который казался Лизе чем-то далеким. Ведь здесь и сейчас существовал только он и его пальцы, сжимающие ее руку, как будто охраняя ее от всего внешнего мира.

Кто-то из друзей открыл бытулку шампанского, пена зашипела в бокалах.

– За знакомство!

– Пока полны бокалы, мы празднуем жизнь!

Фоном заиграла «Разбуди меня, когда закончится сентябрь»23, встреченная одобрительными возгласами гостей. В ее голове промелькнуло, что нет ничего более объединяющего разные страны и культуры, чем общая ностальгия. Все начали чокаться, по французской традиции по одному и глядя друг другу в глаза. Эрве шепнул, едва касаясь губами ее уха:

– Пойдем?

Его голос словно током пронесся по ее телу, заглушив окружающий шум, она снова почувствовала, как он сжимает ее руку. Она вновь сделала глоток, не решаясь поддаться этому захлестнушему ее наваждению.

– Пойдем! – он потянул ее за собой. Она полностью потерялась в пространстве и очнулась лишь, когда музыка превратилась в приглушенный гул за закрытой дверю какого-то маленького темного помещения. Он начал страстно целовать ее, ведя наощупь вглубь комнаты, пока она не коснулась спиной какой-то поверхности, похожей на деревянный стол, а ее руки не оказались прижатыми к нему его ладонями.

Ее как будто бросили в воду, и она начала растворяться в этом море силы и страсти. Через мгновенье она почувствовала его внутри себя и начала еще сильнее погружаться в темную морскую пучину. Она чувствовала лишь волны, окутывающие ее тело со всех сторон и засасывающие на дно с силой, которой невозможно противостоять. Они погружались друг в друга, она хваталась за край стола, как будто пытаясь удержаться на поверхности, но бездна тянула ее все глубже и глубже.

Вдруг все вокруг остановилось. Сила ослабла, и ее тело, как будто в невесомости начало плавно подниматься обратно на поверхность, как в замедленной съемке. Вода становилась все более светлой и спокойной и, наконец, его губы снова вдохнули в нее воздух, и она ожила.

– Пойдем, Лиза…

Лиза… Его голос из отдаленного эха обретал все более четкое звучание.

Лиза!

К мужскому голосу прибавился женский. Откуда он здесь?

– Лиза, пойдем еще найдем шампанское!

Лиза очнулась от своих фантазий, музыка снова приобрела громкость, подруги тащили ее к бару, подхватив под руки.