передо мной на колени, я преподам вам урок послушания, полагаю, вы последуете моим

указаниям, Мисс Кеннеди. Теперь подчинись мне и, б*дь, наклонись вперед.

– Укуси меня, – отвечаю я, не в силах сдержать резкость своих слов, которые слетают с

моего языка.

– Как хочешь! – рычит он, словно ожидая приглашения. Он выходит из меня, наклоняется

ко мне и кусает одну из моих ягодиц.

Боль разливается от того места, где его рот был на моей коже, и я пытаюсь обернуться, но

он по–прежнему держит меня. Если я сделаю ошибку, ударив его, у него будет повод

шлепнуть меня в ответ. Это я знаю точно, я уже сегодня испытала это на себе. Огонь

зажигается в моей крови, будто пылающий ад внутри моих вен, и я сжимаю свои мышцы,

чувствуя дрожь.

Я хочу драться с ним и быть сверху.

– Нет!

– Еще? – Он стоит, прикасаясь своим телом к моему, затем поднимает меня за бедра,

двигая меня по поверхности своего автомобиля. Он опускает меня и проскальзывает в мои

складочки, я же цепляюсь руками, ногами, пальцами.

– Может быть! – рычу я.

– Перестань. Кса. Или я клянусь. Я отвезу тебя обратно и отменю эту встречу. Я буду

трахать тебя так сильно и так долго, что ей Богу, ты узнаешь, кто, к чертовой матери, такой

Топ!

Я тяжело дышу и он дергает с силой меня за волосы.

– Фуффф! Почему ты ж такой мудак?

– Замолкни, мать твою, – шепчет он около моего уха. – Я хочу, чтобы мы кончили вместе.

Разлетелись на осколки, детка.

Дерьмо. Он должен был сказать, что–то подобное. Я судорожно вздыхаю, затем я

чувствую, как он раздвигает мне ноги, его член прикасается к моему входу, и я забываю

обо всем, желая большего. Мой гнев становится ненасытным и я, как кошка во время

течки, выгибаю спину, ища облегчение. Он вонзается в меня, крепко держа меня за плечи,

сильно ударяясь своими бедрами о мою задницу, жестко вколачиваясь в мою киску с

невероятной силой. Он прав; мне не надо прикасаться к себе. Я уже близко. Уже почти, но

ему все равно.

Я сжимаю бедра, грубо врезаясь в него.

– Пожалуйста. Мне нужно кончить.

– Терпи! – Он опускает, украшенный оборками, лиф моего платья, кладет ладони на мои

груди и начинает щипать мои соски. Сжимая его член так туго, я балансирую на краю,

кусая губу – в любую секунду я взорвусь. Он вколачивает свой член в меня все сильнее и

сильнее, пока стон не срывается с его губ, а его горячая сперма не изливается в мою киску.

– Сейчас, Кса. Кончай.

Его тело становится грудой напряженных мышц в то время, как он грубо вколачивает свой

член в меня, дико трахая меня, пока мы кончаем вместе.

Несколько секунд мы оба лежим на багажнике. Он целует мое плечо.

– Б*дь, Ксавия. Где эти чертовы зажимы для сосков?

– Они выставлялись сквозь мое платье, – отвечаю я.

– В следующий раз надевай другое платье. Ты заплатишь за это в эту среду.

Я мямлю.

– Ты шутишь?

– Нет, маленькая саба, – заверяет он меня, проводя губами вдоль моего плеча. – Стой на

месте. – Он достает пробку из пакета.

Я слышу, как он надавливает на бутылку.

– Это больно? – шепчу я.

– Будет не так больно, если ты сделаешь то, что я говорю. Когда я говорю тебе дышать,

глубоко выдохни, затем вдохни. Давай.

Я делаю, как он говорит, и он вставляет пробку. Она ощущается огромной. Чужеродной, и

когда он помогает мне встать прямо, мягко разворачивает меня.

– Мы должны привести себя в порядок. Мы можем поехать к тебе или ко мне.

– Я подготовилась. – Я отхожу и открываю дверь автомобиля. Моя сумка похожа на

аптечный склад, от всего того количества вещей, находящегося в ней. Все, начиная от

салфеток и заканчивая глазными каплями. – Давая я, – говорю, держа в руках несколько

салфеток. Я очищаю его и затем иду к своей стороне автомобиля, в то время как он

закрывает багажник.

К тому времени как он возвращается, на нем темно–синий пиджак и солнечные очки.

Великолепен, словно сошел с обложки журнала GQ, и если бы Джон мог видеть его

сейчас, он бы закатил глаза, находясь в своей стране грез.

– Готова? – спрашивает он с ухмылкой.

Держа помаду в руке, я разглаживаю жакет, сжимаю губы и киваю.

– Да, сэр.

Глава 7

НАБЛЮДАТЕЛЬНЫЙ ПУНКТ НОМЕР ОДИН.

– Довольно плотненько, – говорит Ксавия о том огромном количестве автомобилей,

медленно ползущим друг за другом по подъездной дорожке. Резиденция Вице–президента

всегда окружена сотрудниками Секретной службы, разговаривающими по рациям, а на

подъездной дорожке обычно находится несколько машин. Сегодня это, скорее, не совсем

похоже на частную вечеринку «Вирджиния–Ксавия–я». Поднимаясь по ступенькам

крыльца, опоясывающего дом, мы называем наши имена двум стоящим там агентам.

Один смотрит наши пропуска, и кивает, в то время как другой агент говорит что–то в

микрофон, закрепленный на его лацкане, а затем обращается к нам:

– Все в порядке, сенатор Стоун. Мисс Кеннеди.

Мы проходим мимо агентов как раз в тот момент, когда помощник Вице–президента

распахивает дверь и улыбается.

– Пожалуйста, проходите, сенатор Стоун.

– Спасибо, – отвечаю я, провожая Ксавию вовнутрь.

– Сюда, – говорит она, указывая совершенно в противоположную сторону от французских

дверей, ведущих в сад, который находится в задней части дома и где сейчас прогуливаются

гости, мы идем в сторону внутренней части коридора.

Мы быстро обмениваемся взглядом с Кса и ее бровь поднимается в немом вопросе.

Предполагалось, что это будет тихий обед... но опять же, я думаю, какой же я идиот. Что в

понятии Вице–президента «тихий». Подумаешь, на воскресном обеде будет

присутствовать двадцать или тридцать человек?

– После вас, – говорю, пропуская вперед обеих дам.

Нас проводят наверх в гостиную, Райан говорит по телефону. Она кивает и улыбается,

приглашая нас войти. Это одна из круглых комнат, находящаяся в своеобразной башенке

резиденции Вице–президента.

– Не желаете чего–нибудь выпить? – Спрашивает нас помощница Вице–президента.

– Спасибо ничего. Мисс Кеннеди? – Внутри этого маленького помещения, я получаю

огромное удовольствие, восхищаясь разгоряченной кожей Кса. Я засовываю подальше

свое желание жадно поглотить ее, и довольствуюсь, наблюдая за ней, призвав на помощь

практичную сторону своего разума.

– Стакан воды, пожалуйста, – отвечает Ксавия.

Я узнаю доктора Мазину, которая останавливается в дверном проеме, пропуская

помощницу Вирджинии. Я протягиваю руку, когда она входит и тепло приветствует меня:

– Здравствуйте, сенатор Стоун.

Как только Вирджиния вешает трубку, мы подходим, она встает и поднимает очки на

макушку.

– Добро пожаловать. Боже мой, полное отсутствие веры. Позвольте рассказать вам.

– Мадам Вице–президент, Доктор Мазина, позвольте представить Вам Мисс Ксавия

Кеннеди, – представляю я, что выглядит очень неестественно. Все становится сложным,

когда дело доходит до формальностей и Капитолия. Я уже вижу, насколько

неправдоподобно выглядит то, что я пытаюсь изобразить насколько скрытным и

невовлеченным во все я могу быть, и я уверен, Вице–президент и доктор Мазина считают

меня именно таким.

– Мисс Кеннеди, приятно познакомиться, – отвечает Вирджиния.

Доктор Мазина согласно кивает, не забыв упомянуть работу, которую она провела с отцом

Брук. Это ее упоминание удивляет меня, хотя я в курсе, что команда Вице–президента

накопала бы и вытащила многочисленные детали жизни Кса. Мы садимся, замолчав на

миг, пока входит обслуга с подносом, неся стакан воды со льдом.

– Спасибо, – говорит Кса и поднимает стакан, потягивая воду и глядя на меня поверх края

стакана, в то время как сотрудник передает сообщение для Вирджинии.

Ее взгляд, чистый голубой огонь встречается с моим, и я хватаюсь за подлокотники своего

стула, напоминая себе в сотый раз быть спокойным, поскольку мой пульс учащается, а

член дергается. Я не хочу, но я перевожу взгляд.

Когда в комнате остаемся только мы вчетвером, Райан склоняется к Ксавии.

– Добро пожаловать на Холм, Мисс Кеннеди. Я работала над несколькими проектами с

Вашим отчимом, когда он здесь работал. Планируете ли вы пойти по его стопам?

– Не по всем. Я сильна в работе за кулисами и в разговорах с людьми, – отвечает она и

делает еще один глоток.

– Ах, звучит словно вы – писатель.

Кса широко улыбается.

– Не могу отрицать, это то место, где я чувствую себя комфортно.

– Нора проинформировала мое ведомство о визите в Гарвард и я посмотрела выступление

сенатора на Ютубе. Впечатляет.

– Это заслуга сенатора Стоуна за миллион полученных просмотров. – Кса смотрит на

меня. – Он в одиночку пленил зрителей.

– Да, у него есть свои способы. – Вирджиния кивает мне, потом снова смотрит на Кса. –

Кстати, Вам нравится Вашингтон?

– Ну, до прошлой пятницы я была здесь лишь раз, но да. Мне нравится бешеный ритм

работы, с которым я столкнулась.

– Хорошо. А что насчет ночной жизни? Вам понравилось что–нибудь, что округ Колумбия

может предложить?

– Я была здесь раньше. И да, мне нравится. Вашингтон–это город, который, я думаю, мне

никогда не надоест исследовать. – Лицо Ксавии становится на тон или два краснее, чем

было, но, отвечая, ее голос остается ровным.

– Он вечно меняется, – соглашается Доктор Мазина, и я вижу, как взгляд Вице–президента

смотрит на нее, не отрываясь.

– Обед будет подан в ближайшее время, так что позвольте я буду краткой. – Райан

поворачивается ко мне. – Вы двое обговорили мое предложение?

– Да, – отвечаю я, наслаждаясь последними моментами и наблюдая, как держится Кса,

затем окидываю ее взглядом. Наши взгляды встречаются, и я стараюсь, чтобы на моем

лице не проявились никакие эмоции. На ее плечах и руках появляются мурашки и я

сжимаю челюсти, стараясь сдержаться, чтобы не протянуть руки и не погладить ее,

успокаивая и согревая ее. Скорее замерзнет ад, нежели я предоставлю Вице–президенту

хоть малейший шанс понять, что эта девушка является моей Ахиллесовой пятой. Если

вчера вечером стоя на коленях, там, на сцене, Кса была цельной, то сейчас она прямо–таки

пылала

Вице–президент фокусирует свой взгляд на Кса и улыбается.

– Это не какая–то подлость, которую мы пустим в ход. Мы просто хотим, чтобы имидж

сенатора Стоуна был приближен к тому, кем должен быть Вице–президент и во что

поверит американский народ. К сожалению, это соревнование не на победителя. Это

соревнование лучших PR–команд, где мы уравниваем наши шансы.

– Я достаточно знаю, что представляет собой предвзятое мнение и мне комфортно, что нас

сенатором считают друзьями.

– Да, друзьями, – Вирджиния повторяет слово и затем смеется. – Боже милостивый. Это

идеально. Разве это не безупречно, Доктор Мазина?

– Да, Вы правы. – Добрый доктор смотрит заворожено. – Мы не заметили ангела, к

сожалению.

– Итак, есть ли у вас что–то конкретное, что вы бы хотели спросить? – Я кладу ногу на

ногу и откидываюсь на стуле. – Не важно, подходит или нет. Сенатор, встречающийся со

своим сотрудником – из–за этого могут возникнуть проблемы.

– Мы говорим, что это будет «для прессы» или это будет в целом? – спрашивает Доктор

Мазина.

– И то и другое, – отвечаю я. – Как мы все это решим? Я беспокоюсь не о себе. Я хочу,

чтобы репутация Мисс Кеннеди осталась чистой. Незапятнанной, и все мы знаем,

насколько жестокой может быть оппозиция.

– Что может быть лучше, чем друзья? Сенатор, я серьезно. То, о чем вы оба думаете не

навсегда. Пока вы будете друзьями, ничего не поделать с тем, что если два

привлекательных человека наслаждаются компанией друг друга. У нас есть козырь,

который побьет их. Вы дружите? – Вирджиния смотрит на нас, переводя взгляд от одного

к другому.

– Мы... – я колеблюсь перед тем, как признаться, что мы с Кса говорим о разном.

Существует много разных слов, которыми можно охарактеризовать наши с ней отношения,

но я не думаю, что слово «друзья» есть в этом списке. Любовники – да. Трахающиеся