Алекс Савчук - Прутский Декамерон-2, или Бар на колесах

Кондрат вошел с подносом грязных стаканов и, поставив его внутрь мойки, спросил:

– Ну, как?

– Десять штук в чистом виде, – ответил я, встряхивая сумку.

– Да, – без улыбки покачал он головой, – впечатляет. На эти бабки можно новую машину купить. Даже в баре целый год надо отпахать, чтобы такую сумму набрать, и это при всех прочих благоприятных обстоятельствах, а простому работяге пять-шесть лет работать…

– Да-да, брат, понимаю, а я заграбастал их всего за два с половиной часа, – прервал я его излияния, затем мягко добавил: – Ну да ладно, что говорить об этой ерунде. Я уверен, что ты рад за меня, и это главное. Кроме того, ты же знаешь, это – всего-навсего карточный выигрыш и этим все сказано. – С этими словами я небрежно опустил сумку на пол.

Ногой я подпихнул заметно похудевшую сумку под мойку, и мы вышли из подсобки вместе – Кондрат остался за стойкой, я присел напротив и попросил у него стакан соку.

Клиентов в баре оставалось всего шестеро: две пары и двое одиночек. Я уже хотел было предложить товарищу придумать какую-нибудь причину, по которой их можно было бы побыстрее спровадить, затем закрыть бар и отправиться на поиски дам, которые могли бы помочь нам скрасить остаток так удачно начавшегося для меня вечера, когда с улицы в бар вошли три женщины, и помещение тут же наполнилось их смехом и шуточками, и даже сама атмосфера мгновенно прониклась каким-то необыкновенным женским очарованием.

Женщины эти, – я бы сказал ранне-зрелого возраста, под тридцать, – были мне немного знакомы. Они были женами офицеров, служивших в нашей воинской части, на почве чего, вероятно, и сдружились между собой. Судя по моему первому впечатлению, эти дамочки сегодня пребывали в прекрасном расположении духа, смех и выпитый накануне алкоголь раскрасил их лица, но они не перешли еще ту грань, когда женщина в своем опьянении порой бывает неприятной. Они и прежде, порой с мужьями, а иногда, как, например, сегодня, без них, приходили в ресторан или бар повеселиться, развлечься и отдохнуть. Как-то раз мне даже случилось двоих из них провожать домой, благо жили они неподалеку от ресторана. Насколько я знал, у одной из них, Марины, было двое деток, у другой – Тамары – один ребенок.

А вот что касалось третьей их спутницы, Светланы, которую я знал меньше двух других, то, признаюсь, она меня давно интересовала. И интриговала. И вот почему. Среднего роста, великолепно сложена, со зрелыми, и, я бы даже сказал, какими-то хищными женскими формами: крупная грудь устремлена вперед, далее – высокая талия, затем высокие и округлые бедра, красиво изогнутые назад, стройные, четко очерченные ножки. И при этом длинные, слегка вьющиеся золотисто-светлые волосы, спускающиеся до половины спины, глубокие синие глаза, завораживающий томный взгляд, сочные, ярко-красные, слегка полуоткрытые губы в форме сердечка. Словом, это была яркая внешне и весьма соблазнительная мадам.

Появилась она в нашем городе недавно, примерно года полтора тому назад, приехав вместе с мужем, военнослужащим. Муж ее, которого звали Павел, капитан-артиллерист, получив по прибытию в нашу часть повышение по службе, ожидал, как я знал из разговоров с его друзьями-военными, майорского звания. Следовало признать, что и он, под стать супруге, был красавец мужчина: чуть выше среднего роста, волнистые черные волосы, густые брови, большие живые глаза, стройный, подтянутый – ну прямо образец советского офицера, к тому же, что было особенно удивительно, он почти не пил.

Впервые я увидел Светлану, когда случайно забрел в гинекологическое отделение больницы, она прохаживалась там по коридору в белом халате. Таким образом, я узнал, что работает эта прекрасная незнакомка женским врачом. Сегодня на ней было обтягивающее голубое платье с глубоким декольте, и выглядела она, пожалуй, особенно привлекательно, а главное, рядом с ней не было ее красавца мужа, с которым она пару раз уже заходила в бар прежде, когда я еще тут работал.

Женщины заказали шампанское и пирожные, после чего присели за столик. Кондрат сам отнес им все требуемое, и тут они заметили меня и приветствовали как старого знакомого. Минуту спустя, выяснив у Кондрата, что я один, дамочки безаппеляцинным тоном потребовали, чтобы я присоединился к ним.

– Мне, конечно, очень лестно ваше приглашение, – сказал я, подходя к столику и раскланиваясь с дамами. – Но я готов влиться в ваш кружок лишь при одном условии.

– Каково же условие? – подняв на меня слегка замутненные глаза, игривым голосом спросила одна из женщин, Тамара, коротко стриженная шатенка.

– Условие мое состоит в том, что за все, что мы выпьем, плачу я, – сказал я, усаживаясь на свободное место и принимаясь разливать шампанское по фужерам.

– Это не обязательно, но, тем не менее, приятно слышать, так как звучит по-джентльменски, – сказала третья из подруг, маленькая шустрая брюнетка по имени Марина, мать двоих малышей. С этими словами она вскочила со своего места, и, прежде чем я успел понять, что она собирается делать, обхватила меня рукой за шею и звучно поцеловала в губы, обдав запахом духов, сигарет и алкоголя. Потом неуверенным движением осторожно провела по моим губам пальцем и сказала:

– Прости, я должна стереть свою помаду, чтобы никто потом не догадался…

Я засмеялся, затем озвучил какую-то двусмысленную шутку, встреченную смехом и улыбками, а сам все это время с интересом приглядывался к Светлане.

– А откуда у тебя деньги, чтобы нас угощать? – спросила Тамара, и я слегка нахмурился, так как это было сказано несколько громче, чем следовало.

– Ну, во-первых, как теперь говорится, – начал я, усмехнувшись, – мужчина без денег – это мужчина-бездельник, а во-вторых, я сегодня получил годовые премиальные, так имею я право погулять, как мне хочется?

– Я тоже хотел бы получать такие премиальные, – послышался за моей спиной голос Кондрата, он как раз подошел к столу и поставил на него бутылку ликера «Вишневый цветок», рядом пристроил большую шоколадку в тарелочке и маленькие рюмочки. Затем он забрал пустую бутылку из-под шампанского и отправился восвояси.

– А ты еще слишком молод, чтобы получать такие премиальные, – сказал я ему вслед, он обернулся, и мы, встретившись взглядами, понимающе захохотали.

С теплым чувством, с братской нежностью я проводил его взглядом: все значительные и даже малозначительные события, происходившие в моей жизни в последние несколько лет, были в той или иной мере связаны с Кондратом – мы с ним были очень дружны и почти все свободное время проводили вместе, вместе же бросались в любые авантюры и приключения, только вот единственно моего увлечения картами он не одобрял и сам не играл – по складу характера он был осторожен, и деньгами, в отличие от меня, не сорил и никогда не рисковал.

Марина, не успокаиваясь, пожелала выпить со мной брудершафт. Она наполнила бокалы, села ко мне на колени, и, пьяно ткнувшись губами мне в щеку, прошептала:

– А наши мужья сегодня, между прочим, далеко-о-о отсюда. Они на армейских учениях в Тарутино. – Она прижала палец к моим губам, затем огляделась по сторонам и добавила шепотом: – Только тихо, это – военная тайна.

«Теперь понятно, почему дамочки гуляют, – подумал я, усмехнувшись тому, что стал причастен к военной тайне. – Мужья-то их – тю-тю, далеко от дома. Воюют. А их женщины в то же самое время скучают».

Время бежало весело и незаметно; я все время находился в центре внимания, без конца сыпал остротами – чужими и своими, смешными и не очень, тонкими, а порой и плоскими – все в этой непритязательной компании проходило на ура и вызывало у моих слушательниц восторг и смех.

Когда мы с «девушками» принялись за третью бутылку шампанского, к нам присоединился появившийся в баре Ленька Калкин по кличке Румын – мой сверстник и давний приятель.

Ленька был довольно привлекательным внешне парнем – лицом симпатичный, стройный и подтянутый; кстати, внешне он очень походит на артиста М. Боярского в его молодые годы.

Внимание дам с его появлением раздвоилось и я, тотчас почувствовав это, озвучил для коллектива идею потанцевать, тут же принятую с восторгом: Тамара сразу утащила за собой Леньку, мне же удалось пригласить Светлану. Мы танцевали медленный танец, я впервые был так близок к ней и, надо признать, ощущение это было само по себе весьма приятным, кроме того, женщина хорошо танцевала, давая вести себя в танце, а когда во время следующего танца дамы поменялись кавалерами и я вынужден был танцевать с Томой, меня даже кольнуло что-то вроде ревности: уж очень неплохо они – Светлана и Ленька – вместе смотрелись.

Глядя на них, танцующих, я поневоле кое о чем вспомнил.

Шесть лет тому назад, когда мы с Ленькой ходили еще в совсем молоденьких женихах, случилось так, что оба мы оказались главными претендентами на руку одной юной и довольно привлекательной дамы. И вот тогда, теперь я уже могу определенно сказать, к сожалению, мне удалось Леньку опередить и завоевать руку и сердце той дамы, которая вскоре стала моей женой. Сегодняшняя ситуация была, конечно, попроще, и не такой драматичной в перспективе (так мне, во всяком случае, в тот момент казалось), но вновь, как и тогда, мне очень не хотелось упускать своего шанса и проигрывать Леньке.

Только мы основательно разгулялись в нашей пьянке-гулянке, как Кондрат, выразительно указав на часы, объявил, что бар закрывается, затем отвел меня в сторону и ошарашил неожиданным заявлением, что если я собираюсь сегодня уйти с одной из этих женщин, то ему со мной не по пути. Мне, сказал Кондрат, не нравятся пьяные, да к тому же старые бабы. С этими словами он сунул мне в руку ключ от сейфа, который стоял у него в подсобке и вместе с ним протянул жидкую стопочку денег.

– Вот тебе от меня сто рублей на мелкие расходы и ни в чем себе не отказывай, а сумка с деньгами пусть пока полежит в надежном месте, в сейфе, увидимся здесь же завтра, я буду в баре рано утром.

Я с грустью попрощался с товарищем, после чего мы впятером – я с Ленькой и женщины – вышли на улицу. Неторопливым шагом мы двинулись к центру города. Взяв друг друга за руки, мы тем самым перегородили всю проезжую часть и нестройными голосами стали распевать любимые нами песни.

Мои спутницы, уже не сдерживая переполнявших их эмоций, смеялись и веселились вовсю, пританцовывая на протяжении всего пути.

Всю дорогу я старался держаться между Светланой и Ленькой, чтобы он, опытный ловелас, не успел напроситься к ней в гости, и мой партнер, надо признать, правильно сориентировавшись в ситуации, подхватив Тому и Марину под руки, стал смешить и развлекать их, не обращая на Светлану никакого внимания.

У дома, где жила Марина, – а он был первым на нашем пути, – мы ненадолго задержались, и тогда Светлана, подтолкнув меня локтем под руку, прошептала:

– Ну, иди же к ней, Савва, не теряйся. Маринка, я знаю, тебе симпатизирует.

Я взял ее крепко под локоток и ответил также шепотом:

– Я готов простоять с тобой до утра, разговаривая на холодном ветру без всякой надежды даже на поцелуй, чем идти к ней, в ее теплую постель.

– Да-а? – взглянула на меня удивленно Светлана, после чего вложила свою горячую ладошку в мою руку.

Марина, удивленно оглядев всех нас, поняла, что ночевать ей сегодня придется одной, пьяно погрозила всем пальчиком и сказала на прощание:

– Ну, смотрите же, друзья-подруженьки, не шалите. – И коротко хохотнув, удалилась в дом.

Проводив ее взглядом, мы со Светланой постояли еще несколько секунд, затем обернулись назад, но Тамары с Ленькой на месте уже не обнаружили, они словно исчезли куда-то. Совсем не удивившись этому факту, мы со Светланой отправились дальше. Что ж, обстоятельства, надо сказать, складывались для меня как нельзя лучше, оставалось лишь надеяться на доброе расположение Светланы. И – главный вопрос – захочет ли она провести со мной эту ночь?

На это у меня, надо признать, была достаточно призрачная надежда, однако сегодня я был на подъеме, чувствовал себя победителем, а лучшего завершения дня, как оказаться в постели с прелестной Светланой, я не мог себе и представить. А сомневался я потому, что у нее был муж-красавец и, кроме того, ведь существуют еще для некоторых женщин такие понятия как честь семьи, чистота семейных отношений, доверие между супругами и множество прочих моральных штучек.

Мы со Светланой продолжили путь вдвоем, и вдруг одновременно обратили внимание на то, что держимся за руки словно дети. Посмотрев друг на друга, мы рассмеялись, но рук не отпустили и вскоре добрались до нужного нам места. Микрорайон, в котором жила Светлана, был мне конечно знаком, хотя прежде я тут бывал от силы раза два и то мимоходом. Поэтому я с интересом осмотрелся по сторонам. Неподалеку, левее, виднелись высокие – по сравнению с домами частного сектора – покатые крыши зданий райпотребсоюза. А вот тут, в одном из этих частных домиков, как сообщила мне Светлана, они с супругом и пятилетней дочерью снимают две комнаты с отдельным входом. А вот тут, вспомнил я, оглядывая улицу, по левой стороне, всего через дом отсюда, за высоким зеленым забором находится хорошо знакомый мне домик-теремок, где я всегда, когда потребуется, покупаю цветы – по большей части великолепные розы.