В это самое время сзади подошла Яна и, обняв меня, прижалась всем своим телом. Затем отодвинулась и потянула меня за руку:

– Ну-ка, ты, хулиган, пойдем отсюда. Ты разве не знаешь, что подслушивать нехорошо?

Мы уже были в постели, когда я ответил ей:

– Я хотел подглядеть, но мне это не удалось…, – и провел ладонями по ее телу снизу вверх от голеней до грудей, из-за чего во мне вновь вспыхнуло острое желание обладать ею.

Обхватив губами сосочек ее действительно красивой (как я и предполагал) груди, я повалился на нее, Яна обвила мои плечи руками и счастливо застонала.

Мы угомонились, когда было уже довольно поздно, или очень рано, и сразу погрузились в сон.

Хотя сон мой был непродолжительным, пробуждение оказалось необыкновенно приятным; на выбор нам с Кондратом было предложено: чай, кофе и холодное финское баночное пиво. Мы слабовольно выбрали пиво, и вскоре, сидя на кухне, уминали оставшуюся с вечера севрюгу, запивая ее пивом. Девчонки посмеивались над нами, называли алкашами, а сами, попивая кофе, расхаживали по кухне в своих двухслойных прозрачных халатиках, которые они называли пеньюарами. Трудно было поверить, что именно эти дамочки, такие скромные в эту минуту, всю долгую ночь не давали нам уснуть.

Нам с Кондратом несколько позднее все же была представлена возможность выпить кофе, только это случилось уже по приезду в бар, куда мы отправились часам к одиннадцати. Марина вела себя с Кондратом подчеркнуто тепло, а меня демонстративно не замечала. Яна занималась своими обычными делами, то есть наведением порядка в баре, а я, сидя у стойки и попивая кофе, рассеянно наблюдал за ней. Когда настало время прощаться, я подошел и, поцеловав Маринке руку, лежащую на стойке, сказал: «Огромное спасибо тебе за все, хозяюшка».

– Какая же ты, оказывается, сволочь, Савва! – негромко прошептала она, Затем добавила мстительно: – Однояйцовая.

Я шутливо-виновато склонил голову и отошел в сторону.

Кондрат тем временем достал бумажник и, положив вчетверо сложенную купюру с портретом «дедушки» Ленина лицом вверх под кофейное блюдце, сказал:

– Спасибо за кофе, девушки, все было просто замечательно, но, к сожалению, нам пора уходить.

У клиента, случайно заглянувшего в этот ранний час в бар и стоявшего рядом с Кондратом с чашечкой кофе в руке, от удивления округлились глаза.

Купюра была сотенная.