Энн Стюарт - Прямо в огонь

— Дай мне стакан, пожалуйста.

Он грустно покачал головой.

— Конечно, так я и думал. Разве ты смогла бы обойтись без стакана? Увы, у меня его нет.

Джейми знала, что он лжет, за завтраком она пила апельсиновый сок из стакана. Она даже могла бы его взять, но Диллон загораживал дорогу.

— Бог с ним. Мне расхотелось пить.

— Молоко очень полезное. Оно хорошо влияет на кости и вообще, — насмешливо сказал он и придвинулся еще ближе к Джейми. — Чего ты боишься? Никогда раньше не пила из коробки?

Он был так близко, что почти касался ее.

— Ну давай же, тебе понравится, вот увидишь. Ведь это так просто. Ты открываешь рот и оно само скользит тебе в горло.

— Ты ведь не о молоке говоришь, верно? — спросила Джейми дрожащим голосом.

— Нет, — он наклонился так близко, что она почувствовала запах молока в его дыхании. — Смелее, Джейми. Ты же этого хочешь. И это так приятно на вкус.

Его рот почти касался ее губ. И он был прав. Она отчаянно этого хотела. Она жаждала всего, о чем он говорил, чего она не делала прежде. На секунду она качнулась в его сторону и оказалась в опасной близости от него.

Джейми не знала, что ее спасло. Может, призрак Нейта, действительно, приглядывал за ней. А может, здравый смысл достучался наконец-то до ее сознания. С улицы донесся какой-то шум, она отпрянула от Диллона и нырнула под его рукой. Через секунду она была уже возле лестницы, ведущей в ее команту.

Она думала, что Диллон ее догонит, развернет к себе и начнет целовать. Тогда у нее не было бы выбора, и ей пришлось бы ответить на его поцелуй. Но никто не смог бы осудить ее за это, потому что она была ни в чем не виновата.

Но он не двинулся с места. Джейми незаметно глянула через плечо и устремилась вверх по темной узкой лестнице. Диллон стоял возле открытого холодильника с коробкой молока в руке и молча наблюдал за тем, как она поспешно спасается бегством.

Он не знал, что на него нашло. Нужно было позволить ей выиграть. Это было в его собственных интересах — отдать ей коробку с вещами Нейта — и пускай себе едет в свой Маршфилд в Ройд Айленде, на холодное лоно Герцогини. Тогда он смог бы навсегда вычеркнуть Кинкейдов из своей жизни. Честно говоря, это нужно было сделать намного раньше.

С той самой минуты, как Диллон увидел ее на улице во время драки, все в его жизни пошло вкривь и вкось, он перестал мыслить разумно, его захлестнули эмоции. Может быть, это случилось из-за того, что она выглядела такой беззащитной и испуганно смотрела на него своми огромными глазами? Скорее всего, Джейми никогда не была свидетельницей настоящей драки, даже если была хоть раз ее причиной.

Именно поэтому он впустил ее в дом, уложил спать и пошел посмотреть, что случилось с ее машиной. Вольво была в довольно плохом состоянии, но не настолько, чтобы он не смог привести ее в порядок. Он солгал Джейми насчет инструментов — Дюзенберг тоже была немецкой машиной, и для ее ремонта нужны были метрические инструменты. Впрочем, как и для многих других его автомобилей. Однако Джейми ему поверила. А как же иначе? Она всегда была на удивление легковерной, такой, наверное, и останется. Она верила всему, что он говорил, и это было крайне заманчиво. Впрочем, все, что касалось Джейми, было очень заманчивым.

Вот и сумочку он взял тоже в порыве чувств. Ему нравилась сама мысль о том, что Кинкейды находятся в его власти, пускай это касалось самого беспомощного члена их семьи. По этому поводу он выслушал от Маузера целую лекцию, но мнения своего не изменил. Он даже раздумывал над тем, не позволить ли ей выиграть в покер. Правда, мысль эта крутилась у него в голове минуту-две, не больше. Ведь он играл намного лучше, чем Джейми и жульничал неплохо, намного удачней, чем бедолага Томас. Генри и Маузер обо всем догадались, но ведь они знали его уже давно. А вот для Джейми Кинкейд он оставался по-прежнему загадкой.

Пускай так и будет в дальнейшем.

Все таки хорошо, что Джейми убежала. Еще немного, и она оказалась бы на кухонном столе с широко раздвинутыми ногами. И хотела она того или нет, ей пришлось бы с этим смириться.

Но он ее отпустил, хотя был не прочь убедиться, как далеко она позволит ему зайти. А еще ему хотелось прикоснуться к ней из-за Нейта. Стоило Диллону хоть вскользь упомянуть о Джейми в каком-нибудь игривом смысле, как Нейт приходил в ярость. Всегда.

Но Нейт умер. Можно было опасаться лишь его призрака, но Диллон не верил, что приведения существуют. С тех пор, как он поцеловал Джейми, прошло двенадцать лет. И все эти годы он только и думал о следующем поцелуе. Особенно после того, как пришлось отсидеть из-за Джейми полтора года в тюрьме.

Надо было бы ее отпустить. Вот только он не собирался этого делать. Нет, он хотел позабавиться с ней, да так, чтобы она потом и смотреть не смогла на другого мужчину. На этот раз не будет Нейта, который встал бы на его пути.

Потому что Диллон не верил в привидения.

Она не заметила его, когда проскочила мимо и захлопнула дверь в свою комнату. Он слышал, как она возится с замком, и мог бы ей сказать, что ключ, который она взяла от другой комнаты, ей не поможет. Ее не спасла бы и добротная щеколда, если бы таковая имелась на ее двери.

Однако она не могла ни видеть его, ни слышать. Джейми знала, что он умер три месяца назад, и ни за что бы не призналась, что верит в привидения. К тому же она вся была на нервах, еще немного, и она сорвется.

Он догадывался, что именно Джейми горевала о нем больше, чем все остальные. И больше всех страдала, даже не догадываясь, кого оплакивает. Тетя Исабель вела себя как подобает героине греческой трагедии, ярко демонстрируя свою утерю и проливая потоки слез, а вот Джейми скорбила тихо, но искренне. Эта мысль так ему понравилась, что даже захотелось потрепать Джейми по плечу.

Но он не собирался объявлять о своем присутствии, пока не будет полностью к этому готов. И пока не получит все, на что надеялся. Он не знал, когда настанет этот час, все зависело от Диллона. Пока Джейми находится в этом доме, все должно пойти как по маслу. Он достаточно хорошо знал своего друга, чтобы понять — тот не отпустит дорогую кузину. Не в этот раз.

Рано или поздно Диллон затащит Джейми к себе в постель, отстраненно подумал Нейт. Он знал, что Диллон заинтересовался его сестрой при первой же встрече. Ей было тогда четырнадцать лет. Она была милой и невинной и страшно боялась необузданного приятеля своего брата. С тех пор Диллон мечтал о ней, а он был не из тех, кто ограничивается пустыми фантазиями. И как только Джейми появилась на пороге его дома, судьба ее была решена. Диллон возьмет ее, и Нейт не сможет ему помешать. Тут не помогут ни звон цепей, ни стук по ночам — ничего не остановит Диллона, если он захочет осуществить заветную мечту.

Поэтому Нейту оставалось только одно — подготовиться к худшему. По крайней мере, он сможет за ними наблюдать.

В комнате было темно, только время от времени за окном вспыхивали огни неоновой вывески. Джейми была так занята дверным замком, что даже не удосужилась включить свет. Она воспользовалась ключом от ванной комнаты. Конечно, закрытая дверь — не помеха на пути у решительно настроенного мужчины, но это обстоятельство сможет хоть ненадолго его остановить. За это время Джейми смогла бы вылезти в окно.

Вот только за окном ее ожидала грязная улица, покрытая тонким слоем снега. Так что падать будет очень больно, и неизвестно в каком она будет состоянии, когда приземлится внизу.

Она вынула ключ из замка, придвинула чемодан к двери и опустилась на матрас. И отчего она так запаниковала? Ведь Диллон просто с ней разговаривал. Он не сделал ничего такого, чего не делал много лет назад. Да и тогда он просто спасался от скуки. Он явно не собирался бросаться за ней вдогонку, как какой-нибудь пират-головорез и вышибать дверь ногой, чтобы взять ее силой. Все это годилось для дешевого любовного романа.

Почему же она до сих пор стискивала в руке ключ, как будто от этого зависела ее жизнь?

Диллон даже не поцеловал ее, просто легко коснулся губами. Отчего же она чувствовала себя такой беспомощной и возбужденной? Он всегда действовал на нее подобным образом, но на этот раз рядом не было Нейта, чтобы ему помешать. И Диллон поступит на этот раз так, как ему заблагорассудится. И неважно, хочет она того, или нет.

В глубине души Джейми знала, что хочет Диллона. Хочет, чтобы он целовал ее и ласкал. Хотя была уверена, что ничего путного из этого не получится.

Она закрыла глаза, но неоновые вспышки продолжали мигать и под веками. Ей жизненно необходимо отсюда выбраться. Может быть, завтра она сможет уговорить Диллона помочь ей, если только он не удерживает ее по другой, неизвестной ей причине.

Впрочем, все это не имело значения. Убраться отсюда как можно скорей — вот что было действительно важно. Например, она могла бы бросить старенький Вольво и купить себе новую машину. Тем временем, если Диллон не захочет отпустить ее подобру-поздорову, она просто выкрадет одну из его машин.

А что, запросто. Только для этого нужны очень веские причины. Ей следует припомнить все, что случилось двенадцать лет назад той ужасной ночью. Может быть, в прошлом она найдет ответ на вопрос, как ей поступить дальше.

Двенадцать лет назад

— Я думал, ты пойдешь на выпускной бал с Заком Гантером, — сказал Пол Джеймсон. Голос его звучал невыразительно, и это почему-то встревожило ее, даже напугало.

Пол был одет в темно-синий блестящий смокинг, вид которого привел бы в ужас ее мать. По правде сказать, Джейми его наряд тоже не понравился. Он явно был с чужого плеча — рукава были слишком коротки, а сам он болтался на Поле, как на вешалке. Но Джейми напомнила себе, что это — самый привлекательный мальчик в школе и она должна быть счастлива, что он с ней раговаривает.

— Мы расстались, — сказала она. — А что с Шарлин? Она тоже здесь?

— Нет, черт возьми. Она тоже бросила меня перед самым балом. Зря я взял этот дурацкий смокинг напрокат. Выходит, мы друзья по несчастью.

Джейми подумала о своем розовом бальном платье, которое сейчас валялось на полу в ее спальне, и ей стало грустно.

— Выходит, что так.

— Все равно здесь намного веселей, чем в школе — полно травки, пива, кто-то даже принес коку. Наверное, твой приятель.

— Кока? Приятель? — смущенно переспросила она.

— Ты чего? Из спецшколы? — засмеялся он и склонился в ее сторону. — Нет, вспомнил, ты же примерная ученица. Позволь познакомить тебя с правдой жизни. Травка — это марихуана, а кока — это кокаин… А пиво — это пиво, — через минуту добавил он и глупо захихикал.

— Я знаю, что значит травка, — раздраженно сказала Джейми.

— А пиво? — глупо улыбнулся он.

— Тоже, но мне оно не нравится.

На его красивом лице появилась широкая улыбка.

— Это просто здорово, потому что я тоже люблю выпивку покрепче. Можешь радоваться, я припас бутылку текилы.

— А кто принес марихуану и кокаин?

Пол снова посмотрел на нее, как на идиотку.

— Я же говорил, что твой дружок.

— То есть?

— Диллон Гейнор.

— Не верю, — ответила Джейми, хотя все начало укладываться в целую картину. Ведь Диллона выгнали из школы, все об этом шушукались, но никто не знал точно, что было тому причиной.

— А ты спроси у своего брата.

— Кузена, — поправила она машинально. — И Диллон мне никакой не дружок, он просто привез меня сюда.

— Да, ты точно не во вкусе Киллера. Кроме того, он не отдал бы тебя мне, — он схватил Джейми за руку. — Давай найдем уголок поукромней и я научу тебя, как пить текилу.

— Уверена, что могу обойтись без инструкций, — сказала она и огляделась вокруг. Те, кто их встретил, куда-то исчезли. Возле старого желтого кадиллака не было никого, кроме них двоих.

— Куда все подевались? — спросила она.

Пол ухмыльнулся и начал гладить ей плечо.

— Не волнуйся, крошка. Я о тебе позабочусь.

Может, это она была во всем виновата. Ведь достаточно было взглянуть на красное лицо Пола, чтобы понять, что он очень пьян. Он не заставлял ее пить текилу, только подсовывал бутылку для очередного глотка. Сначала текила показалась ей горькой, но потом по ее телу разлилось приятное тепло. Она помнила, что сама уселась на заднем сидении машины Диллона, и ее не раздражало то, что Пол осыпал ее быстрыми влажными поцелуями, а затем запустил руку ей под блузку. Почему же она ожидала, что он остановится, когда, в конце концов, она сказала «нет»?

Она неподвижно лежала, распластанная под его тяжелым телом, в то время как он, ругаясь и кряхтя, тискал ее груди и скользил языком по зубам. Наверное, ей следовало выпить больше, чтобы полностью отключиться или чтобы получить удовольствие от того, что с ней делали. Вместо этого она трезвела с каждой минутой и ей становилось все противней. Он же сначала обещал, что ей это понравится, потом обозвал холодной сучкой и стал обвинять ее в том, что она сама виновата. В конце концов, он замолчал, зажал ей рот и расстегнул брюки.