— Вот ты и попалась, — довольно сказал он.

— Лапы убери! — спокойно потребовала она, чувствуя, как сердце готово было выпрыгнуть из груди.

— Давай поласковее, крошка, — хмыкнул он, прижимая ее к стеллажу.

— Идиот, тут камеры, — попытавшись его оттолкнуть, прошипела Оля.

— Как раз тут камер нет. Мертвая зона. Так что ты попалась, — сказал Степа. Он попытался ее поцеловать. Оля выгнулась, отодвигаясь от него, но мешал стеллаж с коробками. Страшно. Позвать на помощь? Они далеко. Да и позориться не хотелось. Слабость. Оля ругалась на свои слабые руки, которые не могли оттолкнуть наглеца. Его губы почти коснулись ее губ, когда она со всей силы ударила Степу лбом в нос.

Степа машинально отпустил ее, схватившись руками за разбитый нос. Оля этим воспользовалась. Прихватила коробку которую искала и побежала со всех ног. Степа кинулся за ней. Злой. Она слышала как он ругался и угрожал. Только с перепугу не могла разобрать его слов и не хотела. Тимур о чем-то разговаривал с Алексеем Николаевичем. Оля кинулась к нему. За его фигурой точно можно было спрятаться. Присутствие начальства не остановила Степу, который все еще пытался поймать Олю.

— Это что такое? — возмутился Алексей Николаевич.

— Я ей сейчас уши надеру. Покажу как драться! — прорычал Степа.

— Тебя эта пуговица побила? Да она размером с ноготь. А ты лоб здоровый! — усмехнулся Тимур.

— Она подло поступила. Поэтому…

— Кто-то мне все уши прожужжал, что у него спина болит. Вижу уже все прошло, — заметил Алексей Николаевич.

— Раз за девками бегает, точно прошла, — добавил Тимур. — Оставь его машину дожидаться, а девочку домой отпусти. Мы с ней лучше погулять сходим, чем твою машину караулить будем.

— Идите, — поморщившись, согласился Алексей Николаевич.

— Слышала пуговица? Беги переодеваться, пока начальство доброе, — вытаскивая ее из-за спины и подталкивая, сказал Тимур. Дважды Олю уговаривать не пришлось. Она поторопилась сбежать в раздевалку. — А ты, болявый, куда?

— Работать, — буркнул Степа.

— Подожди-ка, разговор есть, — остановил его Тимур.

Оля не слышала о чем они разговаривали. Больше всего она хотела сбежать с работы. Немного потряхивало после пережитого. Ну, полез к ней этот придурок. Не первый раз такое случается. Чего так бояться? А было страшно. Она испугалась. Испугалась своей слабости. Оля на минуту прикрыла глаза. Досчитала до десяти. Все нормально. Все хорошо. Страх удалось загнать куда-то подальше в подсознание. Переодеться, закончить работу…

— Ты скоро? — заглянул к ней Тимур.

— Уже иду, — выключая компьютер, ответила Оля. Забрала сумку.

Тимур большой, сильный. Рядом с ним не страшно. Даже дышится легче. На улице пасмурно. Того и гляди, пойдет дождь. Они подошли к машине, которая стояла рядом со складом. Большая. Черная. Под стать Тимуру.

— Забирайся.

— Твоя? — спросила Оля.

— Угу. Моя. Так и будем стоять или опять трусишь?

— А куда едем?

— Поехали ко мне. Чаем тебя напою. Фильм какой-нибудь посмотрим. Ничего лишнего, — предложил Тимур. Оля черкнула ботинком по пыли, оставляя борозду.

— Хорошо. Только без лишнего, — ответила она. — Хотя я бы не отказалась домой поехать.

— И чего бы ты там делала? — спросил Тимур, заводя машину.

— Отдыхала.

— Этим и у меня можно заняться. Честно я не ожидал, что ты согласишься.

— Мы вместе работаем. В случае чего, то полиция будет знать, где вас искать, — ответила Оля. Тимур рассмеялся.

— Все подозреваешь меня в грязных мыслях?

— А они у вас чистые? — спросила Оля и посмотрела на него.

— Разные. Но не те, в которых ты меня подозреваешь. Я не маньяк.

— Я поняла. Один раз уже говорила кто вы.

— Помню, что ты меня кобелем назвала. Оль, у тебя собака была?

— Нет.

— Тогда поверь мне на слово: если сука не захочет, то кабель не вскочит. Ему это будет неинтересно.

— Хотите сказать, что все дамы вас хотели?

— Естественно. Я никого никогда не насиловал. И на женщин руку не поднимал. Хотя пару раз хотелось это сделать. Но я понимаю, что мой кулак по сравнению с женским — это несерьезно. У нее просто не будет шансов. Это неинтересно. Интереснее соблазнить. Так, чтоб женщина сама захотела большего.

— Следуя вашей логике, я потенциально хочу этого самого большего. Так?

— Все верно, — согласился Тимур. — Может неосознанно, но ты не против этого.

— Может быть. Хотя это странно.

— Почему?

— Потому что странно. Например, я себя понять не могу почему согласилась поехать к вам. Надо было отказать. Это здраво. Тем более что вы ведь приставать начнете. А я не знаю нужно ли мне это. Когда-то думала, что нужно. Сегодня же после Степы и его приставаний… — Оля откинулась на спинку и закрыла глаза. — Далеко ехать?

— Почти приехали. Сегодня целый день по магазинам ездил. То одно, то другое. Удобно, когда машина под рукой.

— Ясно. Мне никогда не нужна была машина для разъездов. Как вам удалось меня отпросить?

— Секрет фирмы. Приехали.

— Это получается, вы в трех домах от меня живете?

— Наверное. Свою нору ты мне так и не показала.

— А я вас раньше никогда не видела. Хотя близко живем.

— Ты мне тоже не попадалась. Иначе бы раньше познакомились.

Они поднялись на девятый этаж. Обычная двухкомнатная квартира со свежим ремонтом. Чисто, аккуратно. Хорошая мебель.

— Чувствуй себя как дома.

— Спасибо.

— Пока не за что. Дальняя комната мамина. Туда лучше не заглядывать. Да там ничего интересного и нет. Это моя комната, — толкнув дверь, сказал Тимур. Собранный диван, стенка, телевизор, ноутбук на полке.

— Просторно.

— Да. Сейчас окно открою, чтоб воздух свежий был.

Оля прислонилась к косяку. Что она здесь забыла? Это самый странный и нелогичный поступок, который она совершала за всю свою жизнь. Свежий воздух ворвался в комнату, предвещая грозу. Они зашли на кухню. Тимур начал готовить обед. Оля же устало пила чай, решая сбежать ей прямо сейчас или подождать.

— Еще чаю?

— У тебя вода есть? Что-то никак чаем не напьюсь, — попросила Оля.

— Держи, — Тимур протянул ей стакан и достал кувшин с холодным морсом. — Он несладкий, с кислинкой. Точно напьешься.

Оля так и не поняла что случилось. Наверное, Тимур слишком много плеснул ей в стакан. Тот переполнился до краев и морс вылился ей на кофту и джинсы. Пока она пыталась отпить, то еще больше себя облила.

— Ты это специально, — прищурив глаза, сказала она.

— От волнения. Не каждый день такая симпатяга у меня на кухне сидит, — не скрывая улыбки, ответил Тимур. — Давай вещи в машинку закинем.

— А я буду тут в неглиже расхаживать?

— Я тебе футболку дам, — ответил Тимур, продолжая улыбаться.

— Коварные у вас планы.

— Это все совпадения. Иди в душ, а я тебе футболку принесу. Ведь об этом ты сейчас мечтаешь.

— Нет. Не об этом.

— О чем?

— Думаю как все далеко зайдет, — ответила Оля.

— Мне это тоже интересно, — сказал Тимур.

Под душем было хорошо. Думать, что будет дальше, Оля не хотела. Страшно становилось. А все из-за этого идиота. Не напугал бы ее, то она не потеряла бы осторожность. В футболке Тимура Оля утонула. Она закрывала ноги чуть не до колена. Единственное, что вырез был сильный, но все оставалось в рамках приличия. Вздохнув, Оля решительно вышла из ванной. Тимур оценивающе оглядел ее. Почему-то под его взглядом внутри все свело. По коже пробежался холодок. Он сидел на кухне. На плите скворчала сковородка. Стиральная машинка крутила вещи. Со двора доносилась музыка, или это из какой-то квартиры? Хотя, какая разница. Ноги дрожат. Страшно. Волнительно. И охота сбежать.

— Так и будешь стоять? — спросил он.

— Вот боюсь, опять меня обольете. А потом и футболки закончатся. И что тогда делать? — ответила Оля.

— Хоть без всего ходи. Вряд ли меня смутишь. Иди сюда, птичка. Ты так настороженно смотришь, что я начинаю бояться: вот возьмешь и улетишь. Вспорхнешь и только хвостиком мне на прощание помашешь.

— Запросто. Так и хочется сделать, — Оля села напротив него.

— Я думал, что поближе подойдешь, — наблюдая за ней, ответил Тимур.

— Мы ведь договорились, что ничего лишнего не будет, — напомнила Оля.

— А кто тебе говорил о лишнем? Все будет так, как и должно быть.

— Намеки, уловки, а в итоге разговор зайдет совсем в дикие степи.

— Мы его вернем на нужное русло, — пообещал Тимур. Оля почувствовала, что краснеет под его взглядом. — А пока поужинаем.

Он достал тарелки. Мясо, салат. Бокалы. Оля чувствовала, что начинает нервничать.

— Я не пью, — предупредила она.

— Я тоже. Завтра ездить придется. Но для атмосферы, понадобятся. У меня компота чуть не ведро наварено. Так что будем пить его.

— Компот из бокалов?

— А чего такого? Был какой-то год, когда у нас все кружки побились. А денег купить не было новые. Мы чай из бокалов пили. Красиво выглядит. Как коньяк. А сегодня у нас будет розовое вино, — он сел рядом с ней. Оля старательно спрятала взгляд в тарелку. — У меня такое ощущение, что ты меня боишься. Так, пичужка?

— Знакомы мы с вами мало, — выдавила Оля.

— У меня уже такое ощущение, что я тебя всю жизнь знаю, — он положил свою руку на ее. Она вздрогнула. Прикусила губу.

— Давайте ужинать. А то остынет. Тогда невкусно будет, — предложил Оля.

— Давай, — усмехнулся Тимур.

— А вы здесь давно живете?

— Всю жизнь. Я здесь родился.

— Я тоже всю жизнь в этом районе прожила. В местной школе училась.

— Угу. У тебя классная кто была?

— Мария Викторовна. Биологию преподавала.

— И химию. Чуть меня на второй год не оставила в восьмом классе. Помню ее.

— Это получается, что я в первый класс пошла, а вы школу уже заканчивали?

— Получается что так. Тебя это смущает?

— Наверное. Помню в пятнадцать лет с девчонками смеялись, что кавалер не должен быть старше даже на год. Иначе все, старик-стариком. Потом поменяли мнение лет в двадцать, когда ровесники воспринимались как придурки. Тогда стали искать человека, чтоб был по старше лет на пять. Но не на одиннадцать!

— Оля, возраст — это ерунда, как и цвет кожи, разрез глаз, вес и рост. Главное, что людям нравится быть друг с другом. А ты про цифры в паспорте говоришь.

— А как понять, что с человеком комфортно, если все время сомнения? — спросила Оля. Она посмотрела на него. Тимуру она напомнила пичужку. Маленькая, но быстрым сердечком. Осталось только понять, чего она так боится.

— Сомнения будут всегда. Но ты предлагаешь сидеть на месте и любоваться на них, вместо того, чтобы жить и радоваться жизни?

— Знала бы ответ, тогда бы не спрашивала, — она улыбнулась. — Спасибо, было вкусно.

— Не за что, — он убрал тарелки, достал пастилу, долил компота. — Я все-таки хочу выпить с тобой на брудершафт, чтоб избавить от привычки ко мне обращаться официально. Тем более ты постоянно сбиваешься. То одну фразу на «ты» говоришь, другую на «вы».

— Тогда придется целоваться.

— Ты против?

— Но мы договаривались…

— Ничего лишнего и не будет. Давай смелее, Оль. Я же тебе не с парашюта прыгнуть предлагаю.

— А страшно так же. Может просто поцелуемся? — предложила она.

— Я не против, — он наклонился к ней. Его губы лишь слегка коснулись ее губ, когда раздался грохот. А за ней последовал вой сирены. Оля вздрогнула. Испуганно подскочила и тут же оказалась в объятьях Тимура. Он притянул ее к себе. Его ладонь прошлась по ее спине, заставляя дрожать в непонятном предвкушении.

— Что-то я не понял был ли поцелуй или нет, — тихо сказал он. — Надо повторить.

Оля не успела возразить. Вновь его губы нашли ее. Она чувствовала его руку, которая довольно вольно поглаживала ее бедро, задирая край футболки. Оля хотела воспротивиться, но он же принял это за приглашение, усиливая напор. Губы горели. По ним словно ток прошел. Оля чувствовала, что в заборе, за котором она так тщательно пряталась, прошлась брешь. Ноги не слушались. Она все время боялась упасть. Когда Тимур отстранился от ее губ, Оля не знала куда деваться. Смущение, стыд. Его рука скользнула к ее ягодицам. Оля понимала, что все это неправильно. Все эти поглаживания, нарушение личного пространства. Но от любого его касания по телу распространялась приятная теплота. Сбивалось дыхание.

— Что такое, моя хорошая? — ласково спросил он.

— Нет. Нормально. Просто не ожидала. Дождик пошел. Надо окно закрыть в комнате. Иначе дождь… Он в комнату может накапать. Лужа будет. Еще ламинат вздуется.