Он потер подбородок. Лора зашуршала в точности как он. Любила этот звук. И вдруг одолевавшие его мысли рассеялись, идеально ровные зубы обнажились в улыбке. Так-то лучше.

– Так вот что это был за звук, – сказал он, обрадовавшись, что сообразил, обрадовавшись, наверное, и тому, что она подражает его звукам.

Лора готова была повторять этот звук день напролет, лишь бы Соломон ей улыбался. Но не поможет, ему надоест, искра погаснет, надо будет искать новые – ничего, этот новый для нее мир полон новых звуков. Переполнен даже – у нее уже голова разболелась от усилия все запомнить. Поначалу она жадно вслушивалась, хотела все понять, но по пути из Макрума в Голуэй звуков становилось все больше. А уж прошлой ночью! Общение с людьми изнурило ее, хотелось поскорее вернуться в Корк. Где бы она там ни устроилась, в гостинице или в коттедже, на горе она окажется в окружении знакомых звуков.

С другой стороны, сколько бы раз люди ни слышали те песни, что исполнялись прошлой ночью, им не надоедало. Она-то слушала в первый раз, но они как будто и пели впервые. Особенно Соломон. Как все оживились, когда он пел! У Лоры сердце билось чуть ли не в горле, пока она слушала его песню, перечисление двадцати причин для счастья, какие он находил в семнадцать лет.

А Соломона снова что-то беспокоило, и у него, догадалась Лора, была на то причина.

– Я спросил, понравилось ли тебе вчера выступать, потому что мне звонила Бо.

Стоило в их разговор вторгнуться Бо, и все изменилось, они сразу отдалились друг от друга. Кто это сделал – она или он? Лора поглядела на песок и увидела по следам, что и она отступила назад, и он. Значит, оба они виноваты.

– Планы переменились, – натужно выговорил он.

У Лоры сильно забилось сердце. Неужели Бо раздумала снимать фильм? За славой она не гналась, но фильм был ей нужен – единственный мостик, соединявший ее остров с сушей. Если она лишится этих людей, что ей делать со своей жизнью?

– Она хочет, чтобы мы приехали сегодня вечером в Дублин. Наметила там несколько интервью для фильма.

Лора обрадовалась, что фильм не отменяется, а известие, что с возвращением домой придется подождать, ее не слишком обеспокоило. Главное – ухмылку с лица стереть.

– У нее есть приятель, – лицо Соломона омрачилось, лоб вздыбился морщинами, – он ведет шоу «Поиск звезд». Хочет, чтобы ты приняла участие.

Она не знала, как ей следует поступить, – так странно он себя вел. То ей вроде бы удавалось его понять, но тут же связь пропадала. Пока она пыталась разобраться, он уже продолжал:

– Бо показала нашу съемку телевизионщикам. Помнишь кофемашину, вчера, за завтраком?

Припоминая, Лора в точности воспроизвела перколяцию.

– Вот именно, – еле улыбнулся он.

– Им понравился этот звук? – удивилась она. Повторила еще разок, вслушиваясь, пытаясь понять, чем он так уж хорош.

– Это уникально, Лора! Больше никто не издает таких звуков. Никто, кроме… кофемашины.

– То есть в конкурсе талантов у кофемашины больше шансов, – уточнила она, пытаясь его развеселить.

Он громко расхохотался. Шутка удалась.

– Я слыхала об этом «Поиске звезд», – сказала она. – В журналах пишут о победителях всех реалити-шоу, а по радио рассказывают о них и передают их песни. И как, по-твоему, я буду там смотреться?

– Честно говоря… – Он поднес руки к лицу.

Она зашуршала, как щетина о пальцы, и он остановился, сунул руки в карманы.

– Вчера, когда Бо это предложила, я не обрадовался. Мне показалось, дурная идея. Но потом я увидел, как ты выступала, видел лица зрителей. Ты всех покорила. Может быть, неправильно прятать такой талант, лишать людей возможности услышать то, что слышал я. Наверное, я просто не хотел ни с кем делиться тобой. Но документальный фильм так или иначе меня к этому вынудит. И наверное, неправильно и тебя лишать такой возможности – чтобы твой талант оценили, чтобы им восхищались.

Она почувствовала, как кровь приливает к щекам. Он не хочет делиться ею. Но кое-что оставалось непонятным.

– Какой талант?

Он не был уверен, можно ли заводить с ней разговор о звуках. Не был даже уверен, что она всегда замечает, как у нее вырываются эти звуки.

– Как вчера на сцене. Тебе понравилось выступать?

Она подумала о том восторге, который пережила вчера в доме его родителей. Блаженство, которое наступило, когда она воспроизводила песню арфы, единое энергетическое поле, к которому все были приобщены. А потом – взрыв эмоций, напугавший ее, но больше от неожиданности. Она и сохраняла свое одиночество, что ей нравилось, и общалась с людьми, чем-то делилась с ними.

– Да, – призналась она. – Мне понравилось.

Он задумался. Ее ответ явно удивил его, может быть, даже разочаровал. Лора вновь была сбита с толку. Очень он ей усложнял задачу. Предлагал сделать что-то, а при этом не поймешь, хочет ли, чтобы она это сделала.

– Так почему ты советуешь мне участвовать в этом шоу? – переспросила она.

– Это не моя затея, – поспешно открестился он. – Бо придумала. Говорит, пойдет на пользу фильму. Если тебя уже будут знать, это хорошо для фильма.

От фильма Лора отказаться никак не могла. Если съемочная группа ее бросит, она останется ни с чем. Никем. Она цеплялась за них, словно за спасательный плот.

– Поучаствовать в шоу талантов на пользу фильма – это Бо хорошо придумала, – сказала она.

Он кивнул:

– Думаю, да.

– Ты не всегда одобряешь ее идеи, – улыбнулась она.

Он с видимым облечением сказал ей правду:

– Нет, далеко не всегда. И насчет этой идеи не очень уверен. Решать тебе, и только тебе.

– А как ты относишься к этому конкурсу талантов? – спросила она.

Он почесал лицо, прищурился, обдумывая ответ.

– Я там работал, – буркнул он. – Звуковиком.

– Это не ответ.

– Тебя не проведешь, – усмехнулся он. – Ну что ж, конкурс – это риск. Можно пройти просмотр и не попасть в следующий раунд. Толпа может тебя полюбить, а может возненавидеть, поди знай. Бывает и так, что отборочный проходят удачно, а потом зрители буквально сгоняют человека со сцены. Но возможно, ты пройдешь отбор, а потом победишь. И с этого момента перед тобой откроется множество путей. Все зависит от того, чего ты хочешь в жизни.

– А если проиграю?

Он обдумал и этот вариант.

– Тогда о тебе забудут почти сразу.

Она тщательно присмотрелась. Возможности, говорила она себе. Варианты. Выбор. Разные пути – это хорошо, ведь она не хочет возвращаться. Если провалится, о ней забудут – это не беда. Это, пожалуй, даже ободряет.

– Поеду, – сказала она вдруг очень решительно. Соломон такого не ожидал.

Вот и еще один мостик, на который можно ступить с ее острова.

Днем, когда братья Соломона проснулись и возвратились к жизни, они поехали в соседний тир пострелять по тарелочкам. Это было азартное соревнование, давно установившаяся в семье традиция, участвовали отец и все четверо братьев, а Кара оставалась дома пообщаться с матерью. Финбар, изрядно игравший в покер, всегда стремился к выигрышу и привил это своим детям. Они каждый год ходили на охоту – на фазана и вальдшнепа, голубей, всякую разрешенную дичь, и достоинство каждого измерялось его добычей. А вне охотничьего сезона довольствовались стрельбой по движущейся мишени. Финбар разработал правила и метод подсчета очков.

Соломон и Лора собирались поехать вдвоем на машине Соломона, однако, едва машина тронулась с места, дверца распахнулась и запрыгнул Рори. Соломон обозлился, но постарался держать себя в руках. У Лоры загорелись глаза, она всю дорогу любезно смеялась над нелепыми шутками и побасенками Рори. Соломон сдерживался, не обращал внимания на болтовню брата, но не мог не замечать, как оживилась в его присутствии Лора.

Она подошла вместе с Рори к тиру – ряду деревянных кабинок. Соломон остановился рядом с ней, как бы защищая девушку от покушения со стороны, однако не решаясь встать к ней вплотную. Может быть, она бы предпочла, чтобы он ушел? Но он упрямо оставался рядом. Пять кабинок, каждая на шесть человек, были заполнены. Погожий выходной денек многих выманил из дому.

Лору вполне устраивало посидеть на скамейке и посмотреть, как они будут сражаться. К досаде Соломона, Рори пристроился там же. А он стоял рядом, как лишний, вслушивался зачем-то в их разговор. Он убедился, что его брат нравится Лоре, этого достаточно, так что, когда очередь стрелять дошла до него, он отошел, предоставив ему свободу действия, – чувствовал себя отверженным, злился и на брата, и на себя, и так все время.

Он сосредоточился на глиняных голубях, а Рори знай себе болтал. Нарочно, чтобы отвлечь его, помешать прицелиться! И тут же он понял, как глупа сама эта мысль. Но по первому голубю Соломон промазал.

– Заткнитесь наконец! – рявкнул он, и те двое примолкли. Финбар тоже шикнул на Рори, порадовав хоть немного Соломона, и после этого он сшибал голубя за голубем. Пять подряд, но это был предварительный раунд. Его место занял Рори, а Соломон с облегчением вернулся к Лоре.

Лора подняла руку, поздравляя его.

Соломон улыбнулся, хлопнул ладонью о ладонь, пальцы их переплелись. Девушка улыбалась ему. Потом их руки медленно опустились, не разлучаясь. Но тут он припомнил ее болтовню с Рори – какого черта он тут пытается? – и разжал пальцы.

Рори выбил шесть из шести.

– А все потому, что ты на Рождество не приезжал, – поддразнил Финбар Соломона. Действительно, пропустил большую охоту.

– Ах, не наваливайтесь на него, – заступился Донал, берясь за ружье. – Эти документалисты летают теперь по всему миру за наградами.

– Награды не мне, ребята, а нашему «Свежему дыханию», – уточнил Соломон. Скрестив руки на груди, он мрачно стоял возле Лоры – предпочел бы сесть, но рядом с ней места не оставалось, а с другой стороны уже пристроился Рори.

– У вас свежее дыхание? – поинтересовался Донал, нажимая на спуск.

Ради Лоры Соломон пояснил:

– Так называется продюсерская компания Бо. Она считает, что документальные фильмы вдыхают жизнь в старые истории. Как при реанимации, изо рта в рот.

Рори притворился, будто его тошнит.

– Да прекрати же, Рори!

– Вовви! – Лора идеально воспроизвела картавость Соломона, которую тот сам недавно вспоминал и демонстрировал. Она не собиралась передразнивать его и надеялась, что он не воспримет это как дразнилку, она чувствовала, как сгущается напряжение между ним и младшим братом, и выразила это одним словом. Передала чувства Соломона. Вот только Рори ничего не понял, да и остальные тоже. Засмеялись, решив, будто она издевается над Соломоном. Соломон сложил руки на груди и уставился куда-то вдаль.

– Шевелитесь же, не весь день тут торчать!

Лора виновато покосилась на него.

После нового раунда впереди оказались Финбар и Рори – у Рори все выходило лучше, когда было перед кем покрасоваться. Замыкал таблицу результатов Кормак. Серьезный и сосредоточенный Кормак думал перед каждым выстрелом слишком долго.

– Кара своим фотоаппаратом лучше щелкает, – посмеялся над ним Соломон.

Когда наступала очередь Рори, хотя бы освобождалось место на скамейке рядом с Лорой. Соломон радовался этим моментам, но сесть не решался, со стороны это выглядело бы мелочно, братья задразнили бы, приписав ему «особые намерения». В итоге он остался стоять, а Лора с увлечением следила за успехами Рори. Ни разу не промахнулся. Единственный из братьев оставшийся жить с родителями, он чаще всех охотился вместе с отцом.

Всем на радость Лора разучивала звуки выстрелов, машинки, запускающей движущуюся мишень, жужжание, с которым летит тарелочка, и звук попавшей в цель пули. Удивительно, думал Соломон, как быстро все привыкли к этой ее манере, знай себе стреляют и оглядываются каждый раз на нее. Время от времени удачное подражание вызывало смех, отец порой приговаривал «Здорово, Лора», иногда братья даже вскрикивали от восторга, и никто над ней не смеялся – за одно это он готов был обнять и расцеловать их всех.

Рори вырвался вперед. Второе место делили Финбар и Соломон. Кормак и Донал плелись в хвосте. Если бы Соломону удалось выбить шесть из шести, а отец один раз промахнулся, Соломон переместился бы на первую строку, рядом с Рори. Он вышел на линию стрельбы. Прижал к плечу приклад.

– Удачи, Соломон, – сказала Лора, и от сердца отлегло.

За его спиной Рори подхватил ружье и жестом пригласил Лору отойти в сторону. Она слегка нахмурилась, но тихо поднялась и пошла за ним. Рори отошел так, чтобы укрыться от глаз родственников (впрочем, в его сторону никто и не смотрел, все болели за Соломона). Рори указал девушке на что-то в траве, она присмотрелась и радостно улыбнулась: зайчишка. Забрел, дурачок, на опасную территорию и скакал теперь, ошалев, пытаясь удрать, а из пяти кабин гремели выстрелы. Лора с улыбкой наблюдала за ним. Она давно уже не встречала зайцев, на горе они не водились, не было никого крупнее барсуков и крыс, а их не так уж приятно встретить возле дома.