– Привет, ребята, – с явным облегчением воскликнула она. – Что это вы торчите на пороге?

– Он меня не впускает, – указал Соломон на Майкла.

– Она пусть заходит, – сказал Майкл, откусывая от яблока, почти невидимого в его огромной ладони. Первым же укусом он отхватил более половины.

– У «нее» вообще-то имя есть, – напомнила Рейчел.

– Приношу извинения, – склонил голову бывший боксер. – Но тот засранец не войдет.

– Извинения приняты, – рассмеялась Рейчел.

– Майкл! – сказала Бо. – Джек говорит, он не против.

– Мне он такого не говорил.

– Еще бы! – фыркнул Соломон.

– Почему он не впускает тебя, Соломон? – послышался вдруг голос Лоры.

Обернувшись, они увидели ее тоненькую фигурку, полускрытую массивной глыбой Майкла. Глаза Лоры широко раскрыты в испуге.

– Лора! – словно непослушного ребенка, одернула ее Бо. – Я тебе сказала ждать в приемной.

– Засранец не войдет, – пояснил Майкл специально для Лоры, – потому что в последний раз, когда я видел эту девчонку, с ней истерика приключилась. Пришлось вынести ее на руках, как она ни брыкалась.

– Для девчонки она неплохо работает кулаками, – вступилась Рейчел за Соломона. – Меня при этом не было, но на следующий день на фото в газете я видела синяки.

Майкл развернулся к Рейчел.

– Да, она не поклонница «Большого Микки», – вставил Соломон, и Рейчел устало закатила глаза.

– Господи, ты добьешься, что нас всех отсюда выгонят. Дай мне с этим разобраться! – потребовала Бо, роясь в сумке в поисках мобильного.

– Бо, скажи, пожалуйста, Джеку Старру, что я благодарна ему за такую возможность, но без Соломона я туда не пойду, – очень вежливо и очень твердо сказала Лора.

Соломон посмотрел на нее с изумлением и не сумел скрыть от Майкла торжествующую усмешку.

Преданность Лоры не произвела особого впечатления на охранника, мало ли жаждущих славы красоток блондинок прошло в эти двери мимо него.

– Все в порядке, Лора, я звоню Джеку, – торопливо успокоила ее Бо и отошла в сторону, прижимая трубку к уху. Это не понравилось Соломону: что она собирается сказать о нем своему бывшему – у него за спиной? Так или иначе, через пять минут их всех провела внутрь Бьянка, помощница Джека, и сопроводила дальше по лабиринту коридоров.

– Эй! – сказала Рейчел Лоре. – Мы с тобой толком не успели поздороваться.

Она вскинула руку, и Лора с готовностью встретила ее в воздухе.

– Как малыш? – спросила Лора.

– Растет, здоровенький! – расплылась в улыбке Рейчел.

– Хорошо провели утро? – спросил Соломон, стараясь держаться как можно равнодушнее, но впиваясь взглядом в лица Бо и Лоры в поисках хоть какой-то подсказки.

– Замечательно! – ответила Бо, пожалуй, чуть резковато. – Отправились в супермаркет, потом выпить кофе и чаю, потом прошлись по Стивенс-грин. Я показала ей несколько хороших магазинов, на случай, если она, ну, знаешь, надумает прикупить одежды.

– Угу, – пробормотала Рейчел, тоже присматриваясь к обеим женщинам.

– Я тебе звонила, – напомнила ей Бо. – Хотела позвать за компанию.

– Правда? Я пропустила, – соврала Рейчел. – Была на УЗИ.

– И верно! – спохватилась Бо. – Совсем забыла. Все хорошо?

– Отлично! Как я уже сказала, врачи подтвердили: внутри ребенок, так что я счастлива, – ответила Рейчел.

Лора засмеялась.

– Как день прошел? – спросил Соломон Лору, дождавшись, чтобы Рейчел и Бо ушли вперед.

Лора покосилась насмешливо, раскрыла рот, и из ее рта вылетел голос Бо:

– Наверное, нам лучше вернуться домой.

От того, как это прозвучало – резкий, напряженный тон, слова словно обкушены, – Соломон безудержно расхохотался. Узнаваемо: Бо из последних сил пытается соблюсти вежливость, но и хочет поскорее выпутаться из стесняющей ее ситуации.

Бо обернулась, глянула на них обоих с некоторой тревогой и снова зашагала вперед.

– Ох нет, – сказал Соломон. – Неужели так все плохо было?

Лора открыла рот, и снова раздался голос Бо:

– Тебе обязательно делать это здесь?

Улыбка на лице Соломона погасла.

– Все хорошо, – поспешно сказала Лора и дотронулась до его руки. Соломон был в футболке, ее пальцы коснулись обнаженной кожи, и что-то произошло. Электрический ток – по обоим. – Я слишком часто это делала, – пояснила она. – Нервничаю рядом с ней.

– Похоже, это взаимно, – откликнулся Соломон.

– Она нервничает, когда я рядом?

– Ты другая, – сказал он, а на самом деле хотел сказать, что Бо, вероятно, ощущает в ней угрозу, особенно с тех пор как убедилась, что Лора хочет все время быть рядом с Соломоном, явно и откровенно доверяет только ему, поняла, что означает желание Лоры подражать его смеху. – Иногда люди нервничают оттого, что кто-то на них не похож.

Она кивнула понимающе:

– Да, со мной тоже так.

– Ты сейчас нервничаешь?

Она снова кивнула.

– Все будет хорошо.

– Ты останешься здесь?

– Я останусь. – Он постучал по сумке с оборудованием. – Я всегда рядом и слушаю.

Бьянка наконец провела их в гримерную, на двери которой заранее повесили табличку «ЛИРОХВОСТ».

– Итак, Лирохвост, мы на месте, – сказала она. – Примерно через пятнадцать минут мы займемся подбором костюма, сделаем прическу и грим, а около четырех часов – проверка звука. – Она заглянула в свой блокнот. – Ваш выход последний, без десяти девять. Нужно уложиться в две минуты. Вы… – она снова сверилась с записями, – вы мим-подражатель? Все верно?

Все посмотрели на Лору, кроме самой Лоры, которая посмотрела на Соломона.

– Не совсем точно, – сказал Соломон. – Она воспроизводит звуки.

– Звукоподражатель, – записала Бьянка. – Круто. Вы ее агент?

– Да, – очень серьезно ответил он. – Агент.

Лора захихикала. Бо завела глаза:

– Нет, он не агент. Он – член съемочной группы.

Бьянка присмотрелась к Соломону, низко опустила тяжелые веки, прищурилась.

– Круто, – сказала она в итоге, но, судя по интонации, крутым его вовсе не сочла. – Так вот, ведущий программы хочет знать, сколько мини-сцен или там подражаний вы намерены представить?

Она посмотрела на Лору, а та – снова на Соломона.

– Сейчас обсудим, – сказал он.

– Сейчас? – Глаза Бьянки расширились в тревоге. – Круто. Вернусь к вам через четверть часа, идет?

У нее затрещала рация.

Лора повторила этот звук и села.

– Круто, – сказала она в точности как Бьянка.

Бьянка раскрыла глаза еще шире. Никто не засмеялся. Остальные уже свыклись с особенностями Лоры. Бьянка поспешила оставить этих странных людей: в соседней комнате дожидалась двенадцатилетняя гимнастка.

– Я думал, вы с утра поработаете над программой, – тихо заметил Соломон Бо, когда они расселись в гримерной, чтобы помочь Лоре подготовиться.

Бо сразила его взглядом:

– Сол, в мясном отделе супермаркета она произвела визги и писки каждого, на хрен, животного, чью тушу сумела опознать. Потом она звенела у кассы вместо сканера. Довела кассиршу, та уже сама не понимала, какой товар успела пробить, какой – нет.

Соломон фыркнул и, не удержавшись, расхохотался, чем и привлек внимание Лоры и Рейчел.

– Не смешно! – почти взвизгнула Бо. – Что тут смешного?

Но он продолжал хохотать, пока и она, капитулировав, не засмеялась.

– Как чувствуешь себя? – спросила Бо Лору.

Они начали снимать. У Бо и Лоры мгновенно налаживались отношения, когда между ними появлялась камера.

– Прекрасно себя чувствую, – сказала Лора. – Разве что немножко нервничаю.

Она изобразила прошлогоднего победителя, престарелого певца, игравшего также на гармонике. Рейчел усмехнулась.

– Взволнована, – продолжала Лора, точно и не превращалась на минуту в живой музыкальный инструмент. – Взволнована – вот точное слово. Начинается что-то новое. Вся эта неделя – сплошные открытия.

– Ты уже решила, что будешь делать на прослушивании? Тебе не нужно прорепетировать? Составить план?

Лора опустила взгляд на руки.

– Я никогда не планирую. Оно происходит… само.

– А ты помнишь, как в первый раз обнаружила эту замечательную способность к подражанию?

Лора с минуту помолчала, и Соломон готов был услышать от нее: «Какая способность?» Казалось, эти звуки – неотъемлемый элемент ее природы, что-то, что она не вполне сознает. Лора напряженно размышляла, глаза ее метались вправо и влево, словно в поисках. Вдруг глаза ее замерли, и Соломон увидел: она вспомнила. Увидела это и Бо.

– Нет, – сказала Лора, отводя взгляд.

Врать она толком не умела.

Бо не сумела скрыть разочарование:

– То есть ты всегда так делала?

Снова пауза.

– Ну да. Очень давно.

– Вероятно, с рождения?

– Так далеко я не помню, – улыбнулась Лора.

– Я и не рассчитывала, – ровным тоном возразила Бо. – Я имела в виду, считаешь ли ты, что эта… способность…

Талант, сказал бы на ее месте Соломон, дар. Но Бо явно воспринимает это иначе. Как странность, даже отклонение. Интересно только с точки зрения документального фильма. Но хотя бы теперь она говорит о «способности», а не об отсталости, как поначалу. И на том спасибо.

В дверь постучали – короткая громкая дробь, вошла Бьянка:

– Идем в гардеробную, Лирохвост.

Соломон хотел поправить Бьянку: Лора, не Лирохвост, очевидно же, что это сценический псевдоним, но вовремя остановился. Не надо во все лезть.

Не снимая микрофонов, Лора и съемочная группа направились в гардеробную: Лоре предстояло выбрать костюм, прежде чем заняться прической и макияжем.

В коридоре Лора на миг остановилась, оглянулась на Соломона, лицо ее выражало крайнюю степень неуверенности.

Он подмигнул ободряюще, она взволнованно улыбнулась, и все пошли дальше.

– Тут тесновато, дамы! – резко окликнула их изнутри женщина, когда Рейчел с камерой, а за ней и Бо попытались протиснуться вместе с Лорой. И в самом деле, помещение заполнено десятками вешалок, от стены до стены, не повернуться.

– Я подожду в коридоре, Рейчел? – предложила Бо.

– Ясно, – ответила Рейчел, правильно поняв смысл этих слов: «Ничего не упусти».

– Ого! – выдохнула Лора. Она прошлась вдоль вешалок, легонько дотрагиваясь до свисавших нарядов.

– Я Кэролайн. Будем с вами подбирать стиль, – сообщила хозяйка гардеробной, осматривая Лору с головы до ног, прикидывая на глаз ее формы. – Это Клэр.

Клэр молчала и не улыбалась. Помощница, приученная не открывать рта, пока не попросят.

Лора улыбнулась:

– Мама и Гага были бы счастливы это увидеть. Они были портнихами.

Кэролайн это не интересовало. Ее работа – подбирать костюмы для десятка исполнителей, крутиться в помещении без окон, времени мало, чертовы продюсеры все время меняют планы, а она поспевай за ними. Но Лора двигалась в ином темпе, чем все, кто входил через эту дверь в мир Кэролайн. Она прикрыла глаза, и вдруг в комнате застрочила швейная машинка. Ритмично и успокаивающе, как перестук колес, звук, под который тело само собой начинает раскачиваться.

Кэролайн чуть не расплакалась.

– Господи! – схватилась она за сердце. – Ты меня врасплох захватила. Это же «Зингер»!

– Да! – улыбнулась, открыв глаза, Лора.

– Мама на такой шила, – продолжала Кэролайн, ее строгий голос смягчился, на лице проступило живое чувство. – Я устраивалась на полу под столиком и целый день готова была слушать, как стучит машинка, смотреть, как спускается постепенно рядом со мной кружево.

– И я тоже! – подхватила Лора. – А из остатков я шила платья куклам.

– Я тоже! – сказала Кэролайн, и напряжение сбежало с ее лица.

Но Лора еще не закончила импровизацию. Новые звуки: ножницы режут ткань – щелк-щелк, рвется и расходится ткань, потом снова стрекочет швейная машинка, то быстрее, то замедляясь, когда нужно повернуть шов.

– О! Лапонька моя! Дорогая! Давай же подыщем тебе самый чудесный наряд, волшебница! – восклицала Кэролайн, полностью ею покоренная.

Пятнадцать минут спустя Лора выпорхнула из примерочной.

– Ну что? – Кэролайн глянула на Рейчел. Та, разумеется, не имела права ответить вслух, зато камера делала свое дело, запечатлевая Лору, какой Рейчел ее прежде не видела, какой Лора никогда прежде не была. Девушка оглядела их всех – все еще неуверенная в себе, но уже с застенчивой улыбкой. Ей понравился новый наряд, и она надеялась, что нравится в нем своим новым друзьям.

Клэр занялась подбором аксессуаров.

– Погоди, сейчас за тебя примутся парикмахер и гример. Ты у нас станешь горячей штучкой, – посулила Кэролайн. – Вот только с обувью никак не соображу, – добавила она. – Ножки-то у тебя дрожат, бедняжка.

Лора с облегчением избавилась от высоких каблуков.

– Римские сандалии, – окончательно постановила Кэролайн. – Как раз для тебя: что-то ангельское или античное, прямо богиня. И к тому же достаточно высокого роста.