Сесилия Ахерн - Птица-лира

– Все в порядке, – сказал Соломон. Выставив перед собой руки, он шагнул между Бо и этой женщиной, пытаясь ее успокоить, укротить, словно необъезженную лошадь. – Вас никто не обидит.

– Кто это? – крикнула Бо.

– Стой где стоишь, Бо, – велел Соломон не оборачиваясь, голос сердитый.

Разумеется, она и слушать его не стала, подошла вплотную. Молодая женщина снова издала какой-то звук, тоже необычный, похожий на разъяренное чириканье, если такое бывает, – залаяла по-птичьи на Бо.

Бо была ошарашена и все же невольно расплылась в улыбке: это завораживало.

– По-моему, она хочет, чтобы ты отошла, – сказал ей Соломон.

– Прекрасно, доктор Дулиттл, но я ничего плохого не сделала, – застроптивилась Бо, возмущенная, что ей дают указания. – Так что никуда я не уйду.

– Хотя бы ближе не подходи, – посоветовал Соломон.

– Сол!

С чего он вдруг так себя ведет?

– Все хорошо, все хорошо, – сказал Сол девушке и, опустившись на четвереньки, подобрал рассыпавшиеся из ее корзины цветы и травы. Она перестала издавать тревожную птичью трель, но явно не успокоилась, все переводила с Бо на Соломона панический взгляд.

– Меня зовут Бо Хили. Я снимаю кино, мы приехали сюда с Джо Тулином, – сказала Бо, протягивая руку.

Блондинка уставилась на ее руку и снова тревожно засвиристела. Ни единого слова она до сих пор не произнесла.

– Господи боже! – Глаза Бо тоже расширились, она выхватила телефон и позвонила Рейчел. – Рейчел, скорее сюда, на росчисть. С камерой. – Отключив телефон, она одними губами велела Соломону: – Записывай! – Глазами, боясь сделать лишнее движение, она указала ему на звукозаписывающую аппаратуру.

Из уст молодой женщины непрерывно лились какие-то странные звуки, ничего более удивительного Соломон в жизни не встречал. Казалось, будто она не своей волей издает эти звуки, а включилась запись. Соломон был настолько потрясен, заворожен, что глаз не мог отвести от этого чуда, ему все казалось, что вот-вот он разглядит и провод, какой-то фокус – но нет, все было взаправду.

Он осторожно попятился к рюкзаку с оборудованием.

Между деревьями показалась Рейчел, она неслась с камерой наготове, по пятам за ней следовал Джо.

– Что за чертовщина тут происходит? – вскрикнула Рейчел, резко остановившись, когда эта сцена открылась ее глазам.

Незнакомка обернулась и разразилась прямо в лицо Рейчел воем сирены. Соломон вдруг увидел происходящее ее глазами: обступили трое чужих людей, преградили ей путь на лесной тропе, она же чувствует себя в ловушке. Нельзя это записывать. Неправильно.

Бо уловила его колебания и устало вздохнула.

– Ох, бога ради! – фыркнула она и сделала то, что следовало сделать с самого начала, сообрази она вовремя: принялась записывать эту сцену на телефон.

Подоспел Джо.

Светловолосая женщина перестала завывать сиреной: при виде Джо она вроде бы успокоилась.

– Кто ты? – крикнул ей Джо. – Что ты делаешь на моей земле?

Она снова запаниковала, попятилась, пытаясь укрыться среди деревьев.

Соломон внимательно наблюдал. Бо снимала на телефон, Рейчел поднимала камеру, лицо Джо перекосила гневная гримаса.

Соломон устал и срочно хотел поесть.

– Стойте! – крикнул он, и все смолкли. – Вы ее пугаете. Расступитесь. Дайте ей пройти.

Женщина оглянулась на него.

– Вы можете идти.

Она не сводила с него глаз. Зеленых, проникающих в душу глаз.

– Вряд ли она понимает, – заметила Бо, продолжая снимать.

– Разумеется, понимает! – буркнул Соломон.

– Она же не умеет говорить… словами. Как вас зовут? – спросила Бо.

Молодая женщина, не отвечая ей, все так же смотрела на Соломона.

– Ее зовут Лора, – сказал он.

Вдруг опрометью примчался от дома летучих мышей Мосси, влетел в лес, громко лая, собираясь оборонять свою территорию от чужаков. Не остановившись возле Джо, он прямиком рванул к Лоре.

– Эй, эй, Джо, отзови его, – попросил Соломон, опасаясь, как бы пес не вцепился в незнакомку.

Но Мосси, добежав до молодой женщины, принялся взволнованно описывать круги, подпрыгивать, требуя ласки, лизать ее руки.

Она тоже стала гладить пса, – очевидно, эти двое давно друг друга знали, но на всех остальных девушка глядела с тревогой. И вдруг протянула Соломону руку. Тот в растерянности тоже протянул руку, думая, что она хочет за него ухватиться, но она с улыбкой перевела взгляд на корзину.

– Корзину, Сол, – подсказала Бо.

Он смущенно передал корзину хозяйке.

Лора сделала шаг, другой, Мосси следовал за ней по пятам. Поначалу она ступала очень осторожно и, проходя мимо Бо, зарычала, так точно воспроизведя собачий рык, что казалось, это рыкнул Мосси или же его голос прозвучал в записи. Очень внимательно она присматривалась на ходу к Джо, но, едва выбравшись из обступившего ее кольца, кинулась бежать через лес, мимо дома летучих мышей, к коттеджу.

– Успела заснять? – спросила Бо.

– Ага, – ответила Рейчел, снимая с плеча камеру и утирая со лба пот. – Сняла, как блондинка тебя обрычала.

– Куда она пошла? – спросил Соломон.

– За домом летучих мышей – коттедж, – пояснила Рейчел.

Бо некогда было отвечать, она просматривала запись в своем телефоне, проверяя, все ли успела запечатлеть.

– Вы ее знаете? – спросил Соломон Джо в полной растерянности. Он не понимал, что сейчас произошло, но от прилива адреналина его слегка потряхивало.

– Она нахрапом обосновалась на моей земле! – заворчал Джо, он прямо-таки дымился от гнева.

– Как вы думаете, а Том про это знал? – спросила Бо.

Джо оцепенел. На его лице уверенность в собственном праве сменилась замешательством, гневом – он понял, что его предали, он не хотел это признавать. А потом все чувства вытеснила печаль. Если Том знал, что на их земле в заброшенном коттедже поселилась молодая женщина, то от брата он это скрыл. Выходит, между близнецами, которые не имели друг от друга секретов, одна огромная тайна была.

Есть только один способ все выяснить, – заявила Бо, стаскивая с себя свитер и завязывая рукава вокруг талии (солнце уже палило вовсю). – Надо поговорить с этой девчушкой.

– Она не девчушка, а взрослая женщина, и зовут ее Лора, – напомнил Соломон, сам не понимая, отчего так злится. – И я очень сомневаюсь, что она станет с нами разговаривать после того, как мы насмерть ее напугали.

– Я же не знала, что у нее… что она отсталая, – оборонялась Бо.

– Отсталая? – взорвался Соломон.

– Ой, ну как это политкорректно называется? С проблемами развития, с трудностями развития? Простоватая? Что тебя устраивает? Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Но я же не могла сразу об этом догадаться.

– Ну да, она не совсем нормальная, – согласилась Рейчел, присаживаясь на камень, измученная и вся в поту.

– Как ни назови, с ней явно что-то неладно, Сол, – продолжала Бо, убирая с лица волосы и поправляя пучок, волнение так ее и распирало. – Знай я это, я бы по-другому к ней подошла.

– Полагаю, что дальше решать Джо. Это его земля, – сказал Соломон. В желудке у него громко урчало.

Бо сердито покосилась на него.

Джо растерянно шаркал туда-сюда, все эти события явно сбили его с толку. Он любил раз навсегда заведенный ход вещей, чтобы ничего не менялось. Этот день и так выдался очень трудным, полным переживаний.

– Пусть собаку вернет, – сказал он наконец. – И жить ей на моей земле не полагается.

– Законы о скваттерах не так-то просты, – заметила Рейчел. – Один мой друг прошел через это. Чтобы выселить самовольных поселенцев, нужен судебный ордер.

– Твоему другу пришлось выселять скваттера? – уточнил Соломон.

– Нет, он сам был скваттером, – ответила Рейчел.

Как ни злился на все происходящее Сол, это его рассмешило.

– На мою собаку у нее никаких прав нет. Я пошел за Мосси, – объявил Джо, выровнял кепку на голове и направился к коттеджу.

– Ступай за ним, – торопливо распорядилась Бо, передавая Рейчел камеру и делая вид, будто не замечает, как та устала.

Но меж тем и Джо выдохся:

– Пусть лучше с ней женщина поговорит.

– Это не про меня! – предупредила Рейчел.

За всю свою жизнь Джо почти не общался с женщинами, кроме собственной матери, Бо, Рейчел и Бриджет. Рейчел вообще-то легко налаживает контакт с кем угодно, однако Джо понадобилось время, чтобы привыкнуть к ней, все-таки она была не такой, какой он представлял себе обычную женщину; Бриджет он вовсе за женщину не считал, да и едва ли замечал ее, а с Бо ему до сих пор немножко неловко – то ли дело в избытке у нее социальных навыков, то ли в их недостатке. Перспектива общаться с незнакомой женщиной его ужасала. Тем более с какой-то странной, которой нужны забота, понимание.

Вчетвером они направились к коттеджу и на этот раз двигались не так резко, менее агрессивно.

Бо постучала в дверь, Рейчел и Соломон ждали рядом.

– Что ты обо всем этом думаешь? – спросил напарницу Соломон.

– С голоду подыхаю.

– И я тоже. – Соломон устало потер лицо. – Ничего не соображаю.

Они следили за тем, как Бо снова и снова стучит в дверь.

– Если Бо нужен новый сюжет, то вот он. Ясное дело – безумие, причем еще невиданного сорта, – сказала Рейчел.

– Она не согласится на разговор, – сказал Соломон, следя за дверью.

– Ты же знаешь Бо.

Да, он ее знал. Она способна убедить и того, кто изначально был решительно против съемок и не позволял включать камеру, все-таки поговорить с ней. То есть когда она этого действительно хочет. Те трое на кладбище, кто отказался дать интервью, не были так уж важны, вот Бо и не настаивала. Соломон и Рейчел обычно следуют за Бо без особых возражений, но сегодня ее стиль изменился, и сильно изменился: она мечется, хватается то за одно, то за другое, плана пока нет.

Лора появилась в окне, но дверь открывать не стала.

– Скажи ей, чтобы отдала Мосси, – громко потребовал Джо.

Он запихал кулаки в карманы, видно было, как беспокойно шевелятся пальцы. Плохо старику. Такой был тяжелый день, схоронил брата и единственного друга. Весь день вне привычной зоны комфорта, нарушение распорядка, не прерывавшегося на протяжении полувека. Его мир рухнул. Он измучился за день и хотел одного: получить обратно свою собаку и вернуться в безопасное убежище, домой.

– Откройте, пожалуйста, дверь, нам нужно поговорить, – повторяла Бо.

Лора смотрела в окно – прямо на Соломона.

И все обернулись и стали смотреть на Соломона.

– Скажи ей! – велела Бо.

– Что сказать?

– Она смотрит на тебя. Скажи ей, что все в порядке. Мы только поговорим.

– Джо ждет свою собаку, – честно сказал Соломон.

Рейчел усмехнулась.

Лора отошла от окна.

– Умеешь ты… – проворчала Рейчел. Оба они только что в обморок не падали от голода.

Джо занес кулак и собрался крепко стукнуть в дверь, но вдруг она сама собой распахнулась – Мосси выскочил, и дверь закрылась за ним.

Джо сердито пошел прочь, Мосси возбужденно скакал вокруг, совался под ноги.

– Я позвоню Джимми, – пробурчал Джо. – Он с ней разберется.

– Погоди, Джо! – крикнула ему вслед Бо.

– Оставь! – не выдержала Рейчел. – Я умираю с голоду. Вернемся в гостиницу. Поедим. Нормальную еду. Мне пора позвонить Сюзи. А потом уж планируй что хочешь. Серьезно тебе говорю.

Рейчел редко выходила из себя, разве что ей снимать мешали: кто-то на заднем плане корчил рожу или Соломон неудачно въезжал микрофоном в камеру. И уж если Рейчел сердилась, все понимали, что с ней лучше не спорить. Бо и сама знала, что всех замучила.

И она уступила – ненадолго.

Вернувшись в гостиницу Гуган-Барры, Соломон и Рейчел молча накинулись на обед, пока Бо рассуждала вслух:

– Том, очевидно, про эту девушку знал, согласны? Это он проверял места вокруг колодца, его обязанность, по нескольку раз в неделю наведывался к колодцу. Невозможно приехать к колодцу и не увидеть коттедж. И огород, и козу, и кур. Просто немыслимо. И полки в коттедже, и та книга, которую купила Бриджет. К тому же и Мосси ее узнал, то есть Том брал его с собой.

– Мосси – собака. – Соломон произнес первые слова за десять минут с тех пор, как им подали обед. – Бродит сам по себе. Мог случайно с ней познакомиться.

– Допустим.

– Познакомиться с ней, – протянула Рейчел. – Собаки заводят знакомства с людьми? Хотя с такими, кто говорит по-собачьи, возможно. – Она рассмеялась над своей шуткой, но умолкла, поскольку собеседники к ней не присоединились: Бо и слушать не слушала, а Соломону не нравились насмешки над Лорой. – Ладно. Пойду позвоню Сюзи. – Рейчел перешла за другой стол, прихватив с собой тарелку.

– Что это она делает? Что за звуки? – спросила Бо Соломона. – Это синдром Туретта? Рычит, лает, чирикает.

– Насколько я знаю, люди с синдромом Туретта не лают на людей, – сказал Соломон, слизывая с пальцев липкий соус, перед тем как впиться зубами в свиное ребрышко.