— Как думаете, что могло случиться?

— Похоже на взрыв, — внезапно заявил один из пожарных.

Никто не стал ему возражать.

— Спроси у Дина, — повторила Мэгги.

— Хорошо, — сказала я. — Вы, ребята, работали споро.

— Спасибо вам за помощь, — произнес кто-то.

Я помахала им рукой и огляделась в поисках Джо. Пожарный не сказал «поджог», он сказал, что кто-то взорвал здание. Это большая разница. Если быть честной, то надо сказать, довольно часто в Каслфорде — во времена глубокой экономической депрессии, которая охватила Коннектикут в восьмидесятые — девяностые годы, — люди поджигали дома, чтобы получить деньги по страховке. Был случай, когда дом поджег подонок, желая отделаться от жены и детей, чтобы не платить алименты. Родом он был не из Каслфорда.

Но чтобы взорвать! В Каслфорде? Кому вздумалось сотворить такое?

Возможно, в самом магазине хотели что-то уничтожить?..

Я наконец нашла Джо за кружкой пива в салуне «Клэнси». Этот бар у здания суда обслуживает всякий сброд и обычно полупустой. Сегодня народ повалил сюда смочить горло.

— Отшлифовал свою статью? — спросила я Джо.

Он кивнул, потягивая пиво. Затем, вздохнув и покосившись на соседей, сказал:

— А в чем дело?

— Жду, что сообщишь новенького.

Я заказала у бармена стакан сельтерской и бокал вина.

— Ты знаешь хотя бы, кому принадлежало это строение? — Я придвинула к себе корзиночку с поп-корном, но, передумав, отодвинула ее подальше.

— Какой-то фирме под названием «Тергар инкорпорейтед».

— Значит, Бобу Кастайлу. Его дочери Терри, сыну Гарри.

— Черт! — сказал он, глядя в кружку. — Я знал, что ты все разведаешь.

— У тебя тоже было время уточнить некоторые детали. — Когда он, продолжая смотреть в кружку, просто кивнул, я спросила: — Что случилось?

Бармен передал мне стакан, и я залпом выпила сельтерскую.

— Не выходит у меня статья о Мейерзе, — ответил он. — Я использовал твои заметки и прочие факты, но закончить ее никак не могу.

— Это не твоя вина. — Я сделала большой глоток вина. — Они отпустили Пита Сабатино.

— Я думал, ты не знаешь, где его содержали, — уныло сказал Джо.

— Я знаю только, что его отпустили.

— Откуда?

— Не знаю. Во всяком случае, завтра собираюсь встретиться с Бадди, и, если что-нибудь выясню, дам тебе знать.

— Каким образом? Собираешься увидеться с Д'Амико? Ведь завтра воскресенье.

— Увижусь, — заверила я. Я знала, где проходят соревнования и какую команду Бадди тренирует.

— Хочу, чтобы ты сама закончила статью, — застонал Джо. — Ал сведет меня с ума.

— Ты говорил со стариком Ройсом? Связался с Лонг-Айлендом?

— О да. Мне удалось поговорить с одним бывшим конгрессменом.

Что-то в нашем с Джо разговоре раздражало меня. Уверена, он даже представления не имеет, под каким углом надо освещать местные события и что наши читатели жаждут узнать. Ведь мы отличаемся от других подобных газет типа «Хартфорд курант» и «Реджистер».

Мне, конечно, следует работать над материалом для «Экспектейшнз», но тогда почему я сижу в этом захудалом баре, размышляя о статье о пожарных? Почему трачу драгоценное время, чтобы разрешить проблему убийства, когда должна быть в Нью-Йорке, чтобы не упустить предоставленную мне возможность, которая выпадает раз в жизни?

Должно быть, это усталость, решила я. Надо прочистить мозги. Похоже, последние два дня полностью лишили меня рассудка.

— Что говорят газеты Лонг-Айленда?

— Зависит от того, как идут дела, — ответил Джо, приходя в себя. — Один из моих источников говорит, будто он живет не по средствам. По материалам, которые ты передала — за что тебе отдельное спасибо, — выходит, что бизнес записан на имя жены. По-видимому, он пару лет назад обанкротился.

— Гм. — Я допила вино. — А что здесь? Когда он жил в Каслфорде? Что о нем говорят?

— Совсем мало. Был тихим. Неплохо учился.

— Правда? А как насчет спорта?

— Ничего больше. — Джо покачал головой.

— Ладно, у тебя, Джо, есть номер моего сотового. — И тут я кое-что вспомнила. — Постарайся, Джо, выяснить, было ли обнаружено тело в сгоревшем магазине. Не забудешь? Возможно, кто-то захочет избавиться от тела Джонни Мейерза.

Глаза Джо расширились до предела.

— Я не слышал, что там был подрыв. Говорят, газовая труба под землей рванула.

— Это подстроено, — сказала я.

Я поехала в редакцию газеты, прошла через холл и поднялась по лестнице. Редакторы финансового отдела и отдела искусств вместе с Девоном просматривали фотографии, которые он снял на пожаре.

— Помощь нужна? — спросила я походя.

— Конечно. — Финансовый редактор с благодарностью обернулся ко мне.

— У меня есть список компаний и начальников пожарных расчетов, — сказала я. — Отберите лучшие фотографии, а я постараюсь определить, кто есть кто.

— И сочинить текст. Договорились? Что-нибудь конкретное. Джо — тяжелый случай, если ты понимаешь, о чем я говорю.

«Только факты, только факты. Голая правда».

Целых три часа мы работали над материалом о пожаре, и я была рада, что осталась. Вот что значит работать в газете.

Когда я наконец вернулась домой, Скотти был вне себя от радости. Я тоже воспользовалась «удобствами» на улице. А когда зашла в ванную и посмотрела на себя в зеркало, не могла удержаться от смеха. Поверить не могу, но никто не сказал мне об этом. Я выглядела как трубочист, как самый чумазый из них. Я быстро скинула с себя одежду и встала под душ. Обмотав голову полотенцем, направилась к столу, на ходу надевая халат.

Я включила автоответчик, и голос Спенсера сразу же поразил меня. Ба! Я совсем о нем забыла. Как зачарованная прослушала его сообщение. Он скучает по мне и, возможно, по дороге в Нью-Йорк заедет. Одна моя половина затрепетала от обещанной встречи с ним, а вторая приказала ответить отказом. Я должна работать. Кроме того, совсем не хотелось, чтобы он вторгался на территорию Дага.

Хотя увиделась бы с ним с удовольствием.

Следующее сообщение было, конечно, от Дага. Его голос звучал трагично: «Пожалуйста… Хочу увидеться с тобой, Салли. Мы должны поговорить, иначе я себя… Кошмар!»

Я вздохнула. Устала я от всего этого. Прошла на кухню к задней двери и позвала Скотти. Надо накормить его. «Я твой самый лучший мальчик!» — лаял пес.

— Знаю, знаю, малыш, — сказала я, садясь на ступеньку и протягивая к нему руки. Скотти любит, чтобы его обнимали. Он затрусил ко мне и обрушил на мои колени все свои семьдесят два фунта. Я почувствовала амбре скунса, с которым он встречался пару недель назад.

— Что мне делать с Дагом? — спросила я его. Скотти тявкнул. — Ты прав, — одобрила я. — Посоветуюсь с мамой. — Я потрепала его за ухом.

Мы вошли в дом, и я накормила Скотти. Налила себе кружку йогурта и села за компьютер. Было тихо, мирно, и мы со Скотти чувствовали себя отлично.

И в это время появился сумасшедший Пит.

Глава 23

— Прежде чем приготовлю тебе поесть, Пит, — сказала я, потуже стягивая на талии пояс халата, — должна предупредить, что ты не сможешь провести у меня ночь. Я отвезу тебя домой. Даг сказал, сейчас ты в полной безопасности.

— Откуда он знает? — спросил Пит, следуя за мной на кухню.

— Попробуй убедить меня в обратном, — сказала я, обернувшись.

— Я много знаю, Салли, — прошептал он.

— Хорошо, хорошо, — проворчала я, указывая ему на стул за столом. Мне было не до подробностей.

— Салли!

— Послушай, Пит, — сказала я, подбоченившись, — многие люди полагают, что убийство совершил ты, а не Джордж Буш.

— Хорошо. — Смущенный моим резким тоном, он покорно сел за стол. — Я пойду домой. Они непременно меня схватят.

Я вернулась в гостиную, поменяла магнитофонную ленту, проверила батарейки и снова вернулась на кухню.

— Хочу сказать тебе вот что, — начала я, заглядывая в холодильник. — Ты должен сообщить мне все, что знаешь. Никаких вокруг да около, никакой таинственности.

— Никакой таинственности, — повторил он, наблюдая, как я вынимаю из холодильника мясо на ребрышках.

— Хорошо, — сказала я и положила мясо в микроволновку размораживаться. — Ты когда-нибудь разговаривал с Тони Мейерзом?

— Нет.

— Почему Тони Мейерз оказался на мосту Кеглз-Понд?

— Не знаю.

— Тебе не кажется странным совпадение, когда на месте назначенной встречи я обнаружила труп?

— Да.

— И у тебя нет никаких объяснений?

— Нет.

Я потерла лоб, пытаясь быть терпеливой.

— Определенно у тебя есть какие-то соображения по этому поводу, Пит.

— Думаю, его послали масоны, — тихо сказал он, явно стараясь меня не обидеть. — Они все как-то узнали. — Его затрясло.

— Пит, почему именно масоны? — попыталась я его образумить. — Почему ты их боишься?

— Потому что они контролируют весь мир. — Я посмотрела ему в глаза. — Во внутренний круг входят многие группы влиятельных людей. Именно поэтому они такие преуспевающие. Внутренний круг способствует их карьерам в плане мирового господства.

— Назови кого-нибудь из них.

— Все наши Президенты, средства массовой информации…

— Средства массовой информации?

Он кивнул.

— Женщины не могут быть масонами, поэтому во внутреннем круге нет ни одной женщины. Есть Совет по внешним связям.

— Джордж Буш входит в него?

— Связан с ним, — ответил Пит, прищурившись.

— А кто из средств массовой информации входит в этот совет?

— Барбара Уолтерс, Дайана Сойер, Генри Киссинджер, Дэн Рэзер, Петер Дженнингз, Том Брокоу. Но другой организацией, которую использует внутренний круг, является Трехсторонняя комиссия. И когда человек принадлежит к двум или более из этих групп, он связан с внутренним кругом. Джордж Буш принадлежит ко всем трем группам: масонам, совету и комиссии. Бил Клинтон тоже во всех трех группах.

— Но один республиканец, а второй…

— Это все обман — эти политические партии. Внутренний круг — мастак создавать конфликты, чтобы спрятать свое присутствие. Росс Перо тоже масон. Вообрази, вся власть — Буш, Клинтон, Перо — трое масонов-левшей.

Я пропустила слово «левша» мимо ушей, зажгла газ и поставила сковороду на плиту.

— Кто еще? — спросила я.

— Джералд Форд — масон и член совета. Ньют Джингрич. Рокфеллеры, старший и младший.

Я посолила и поперчила стейк. Затем достала из холодильника салат.

— Какая связь между планом захвата мирового господства и маленьким Каслфордом?

— Господство. Как масоны убили Джона Кеннеди за отступничество, за отрицание их господства, точно так же они убили здесь, в Каслфорде, твоего отца.

Я перевернула стейк и уменьшила огонь. Отрезав два кусочка хлеба, положила их в тостер и достала чесночный порошок.

— Думаешь, мой отец отрицал чье-то господство в нашем Каслфорде? — наконец спросила я.

Он энергично закивал.

— И думаю, они убили Тони Мейерза по той же причине.

— Пит, — сказала я, положив ему на плечо руку, — ты говоришь о моем отце, поэтому не пудри мне мозги. Если у тебя есть что сказать, выкладывай.

— Я просто слышал об этом, Салли.

— Где?

— Вокруг. — Пит явно чувствовал себя не в еврей тарелке и стал озираться, словно готовясь к побегу.

Ломтики хлеба выскочили из тостера, я намазала их маслом и посыпала чесночным порошком. Выложила стейк на тарелку и поставила на стол вместе с салатом и перцем. Я дала Питу салфетку и вилку с ножом. Затем налила в стакан сельтерской.

— Лук будешь?

Он, с полным ртом, покачал головой.

— Очень вкусно, — сказал он, прожевав и вытирая рот салфеткой.

Я села за стол напротив и наблюдала, как он ест. То же самое делал и Скотти, сидя на полу. Скотти не попрошайничал, но смотрел так, что сердце разрывалось.

— Тебе действительно не известно, как Тони Мейерз узнал, что ты собираешься на Кеглз-Понд?

Пит перестал жевать, затем снова принялся за еду. И только после этого покачал головой.

Определенно лгал. Раньше Пит был убежден, что Тони Мейерз поджидал его у пруда, чтобы убить.

— Кого ты защищаешь, Пит? Я никому не скажу. Я знаю, ты недоговариваешь, потому что кого-то боишься. Я права?

Он снова перестал есть и начал сопеть, наблюдая за мной.

— Это официантка из кафе? Та, что сказала мне о встрече с тобой? Ты боишься, она попадет в беду? — Он покачал головой. — Тогда кто? — Пит сложил нож с вилкой на тарелку и сидел как на электрическом стуле, ожидая его включения. — Кто это, Пит? — настаивала я. — Ты же знаешь, что можешь мне доверять.