— У меня есть свой дом, — сказал он.

— Нет. Ты живешь в доме родителей.

— Я знаю, что должен переехать. — Он смотрел на меня сквозь слезы.

В свои сорок с чем-то он наконец начал мыслить здраво.

— Но маме нравилось, что я жил дома. Это позволяло экономить деньги.

— Ты платил ренту?

— Иногда.

Бедный агнец. Сколько в этой стране таких несчастных.

— Я помогу тебе найти новый дом, — пообещала я.

— Лаборатория берет меня со всем моим скарбом.

— Хорошо. Я буду помогать тебе с бюджетом. — Он чуть не заплакал. — Ты будешь гораздо счастливее, Пит, это я тебе гарантирую. — Молчание. — Я знаю, что сейчас тебе страшно, но когда обоснуешься, испытаешь радость и удовольствие, которых не ведал раньше. И заведешь себе собаку, о которой мечтал. Мы пойдем с тобой в питомник и выберем самую лучшую в мире собаку. За исключением Скотти, конечно.

Эти слова заставили Пита улыбнуться. Затем он прикусил нижнюю губу.

— Надеюсь, они не схватят ее для своих опытов.

Я, как никто другой, знала, о ком он говорит.

Глава 35

В воскресенье утром я встала рано, но не потому, что зазвонил будильник, а из-за чувства тревоги, охватившей меня перед грядущим днем. Я села за стол и стала работать над кратким биографическим очерком о Касси Кохран, и к десяти часам паника исчезла. С профессиональной точки зрения я была готова к встрече с Верити. У меня было четкое представление, как отдельные интервью соединить в единое целое, и я, как архитектор, придумала конструкцию очерка. Оставался только вопрос: выдержат ли мои нервы? Смогу ли я сидеть рядом с моей работодательницей и смотреть на нее как на человека, давшего мне «возможность, которая выпадает раз в жизни» (я стала ненавидеть это выражение), или буду разглядывать ее как замужнюю, которая два года взнуздывала Спенсера-жеребца?

«Если он поступил так с Верити, точно так же поступит и с тобой, Салли. И так будет повторяться снова, снова и снова на протяжении двух лет, — говорила я себе. — Десять дней, Салли. Пора с этим разделаться».

Перед поездкой в Литчфилд я решил заскочить в Корнуолл. У меня имеется адрес загородного дома Кохран — Даренбрука, и мне любопытно на него взглянуть. В моем дорожном атласе пунктирной линией указана дорога в дом Касси.

В действительности добраться до их дома оказалось сложнее, чем мне думалось, когда я въехала в Корнуолл. Частная дорога растянулась на милю среди холмов. Затем она превратилась в покрытую гравием проселочную дорогу, уводящую в лес. Направление в дом Кохран — Даренбрука я безошибочно определила по указателю у дороги: «Поместье сумасброда». Ну да, Джексону свойственно чувство юмора.

Ехать наверх или нет? Если поеду, то нарушу частные владения, а я всего лишь хотела полюбоваться на дом. Но когда все фантазии рассеиваются словно дым, право выбора за правдой. Я позвонила по сотовому и сказала Касси, которая сняла трубку после седьмого гудка, что случайно оказалась в их краях и хотела бы заехать. Предупредила, что пробуду у них не более четверти часа, так как направляюсь на встречу с Верити.

— Именно такого рода гостей мы любим, — рассмеялась Касси. — Тех, которые не могут остаться. Обязательно приезжайте.

Машина подпрыгивала на ухабах, и я с трудом поднялась на холм, думая о том, что зимой здесь не обойтись без шин с шипами. Сворачивая то направо, то налево, я наконец добралась до небольшого участка. Поначалу подумала, что передо мной сторожка, но сообразила, что это и есть дом. Простой, поблекший от непогоды, облицованный кедровой доской, с крыльцом в две ступени, остроконечной крышей, высокой каменной трубой и большими окнами, которые выглядели старинными, но, подойдя ближе, я обнаружила, что они новые и очень дорогие. У дома стоял двухместный темно-синий «мерседес».

Поперек дороги находилось строение, похожее на гараж. Я припарковалась около него. Двойные двери распахнуты, и я углядела массивный темно-зеленый автофургон марки «Линкольн». Виднелось и множество других вещей, таких, как мотоцикл «харлей-дэвидсон», два снегохода, каноэ, два весла, каяк, теннисные ракетки, равнинные и горные лыжи, рыболовные снасти, палатка, фонарики, корзины, болотные сапоги, водные лыжи, сложенный трамплин, сложенный столик для пинг-понга и что-то вроде пресса для сидра.

У дома большой плавательный бассейн с кирпичной террасой, а вокруг нее частокол из кедра. Я поняла, что дом расположен на вершине холма, по которому я поднималась, так как три стороны далеко просматривались.

— Привет! — крикнула Касси, выходя на крыльцо. Ее мокрые волосы зачесаны назад; на ней поверх купальника надета юбка из хлопка. Ее лицо блестит, несомненно, от солнцезащитного крема. Никакой косметики. Она выглядит на свой возраст и абсолютная красавица.

— Я купалась, когда вы позвонили.

— Мне нет прощения за бесцеремонное вторжение, — смутилась я.

— Входите, — пригласила она. И, вводя меня в дом, остановилась, чтобы снять гальку с голой ноги. — Джек! — позвала она.

Мы вошли в сводчатую жилую комнату-кухню с огромным камином. Все окна распахнуты, и комнату продувает ветерок. Стойка бара разделяет ее пополам. Простой обеденный стол в углу.

Разумеется, этот дом сильно отличался от загородного дома, воздвигнутого семьей Роудз — Шредер. Интересно. Особенно если принять во внимание, что у Джексона Даренбрука финансов не меньше, чем у Корбетта.

Я услышала топот по деревянной лестнице, и вскоре из-за угла появился Джексон.

— Привет!

У него тоже мокрые волосы; он в спортивных шортах и футболке и, как я догадалась, бегал наверх одеваться. Поглядев на Касси, я обратила внимание, что, несмотря на мокрые волосы, купальник-то сух. Меня осенило: они купались обнаженными, когда я позвонила.

Просто замечательно.

— Здравствуйте, Джексон, — обратилась я. — Простите, что побеспокоила вас. Я у вас по дороге к Верити.

— Все равно рано или поздно я пригласила бы вас сюда, — вступила Касси.

— Здесь прекрасно.

— Мы любим это место, — мечтательно сказала Касси.

— Да, — подтвердил Джексон, пройдя на кухонную половину и открывая дверцу холодильника. — После Нью-Йорка здесь великолепно. — И чтобы вы не подумали, что мы не ладим с соседями, — добавил он, доставая бутылку «Снапла», — хочу сказать, что в Джорджии у нас есть прекрасное родовое поместье и там дом с семью спальнями.

— Родовое. Что правильно, то правильно, — рассмеялась Касси. — Его построил твой отец, а твоя сестра с шурином теперь живут там.

— Это и делает его родовым, — улыбаясь, настоял Джексон. Он поднял бутылку. — Как насчет глоточка вина перед поездкой к маркизу де Саду?

— Джексон! — предостерегающе сказала Касси.

— Нет, спасибо, — ответила я, найдя сравнение довольно странным.

— Позвольте рассказать вам, чем старина Корби занимается в наши дни, — сказал он заговорщически. — Пытается захватить «Юнибэнк меркантайл траст».

— Я считала, они крепко стоят на ногах, — сказала я, нахмурившись.

— Они тоже так считали, но Шредер грозится стереть их с лица земли, поэтому они вынуждены ему отстегивать.

— Джек! — вздохнула Касси.

— Он контролирует «Бестро косметикс», — продолжал Джексон, не обращая внимания на слова жены. — Он преследует их моделей и заставляет вступать с ним в связь.

— Джек! — На этот раз Касси действительно рассердилась. — Ты ведь ничего об этом не знаешь.

— Все знают: этот парень сам черт!

— Убирайся! — Жена указала в сторону бассейна.

Он рассмеялся, но, прежде чем уйти, запечатлел на ее щеке поцелуй.

— Рад был повидаться, Салли!

Дождавшись, когда муж отойдет подальше, Касси обратилась ко мне:

— Значит, вы работаете в выходной?

— По желанию Верити.

— Но вы же не успели закончить статью за это время?

— Не успела. — Я пожала плечами. — Думаю, она проверяет меня. Я не в восторге, конечно, и все же в ее журнале я новичок.

— У вас все получится, я уверена. — Касси огляделась вокруг. — Боюсь, мне нечего показать вам здесь. Наверху только две спальни и ванная комната.

— Весьма вам признательна, что вы благосклонно отнеслись к моему вторжению. — Я направилась к двери.

— Желаю удачи! — Она остановилась в дверях.

— Спасибо. — Я чувствовала себя неловко. — Я действительно не была намерена вторгаться в ваши владения, Касси. Но просто сгорала от желания увидеть ваш дом. И сейчас не жалею, что так поступила. Он правда чудесен.

— Спасибо, — с улыбкой поблагодарила она.

Идя к машине, я все более чувствовала себя кабаном, совершившим набег из леса на огородные грядки. Муж и жена наслаждались драгоценным временем, которое проводили вместе.

Я сделала вид, что слова Джексона о Корбетте не встревожили меня. Его намек на сексуальную агрессию — он спит со всеми подряд — тоже. Наращивание числа партнеров посредством Спенсера и Верити, которое коснулось и меня, пугало своим размахом.


— Салли, вы как раз вовремя, — сказала Верити, целуя меня в щеку и подталкивая в дом.

Мы проследовали в стеклянную, освещенную солнцем комнату. Я догадалась, что это солярий. Все окна были закрыты, воздух поступал сверху, а Верити одета в льняные слаксы и шелковую блузку. Стол со стеклянной столешницей завален бумагами, журналами и фотографиями. На столе не одни, а трое очков для чтения.

— Только что ушел мой арт-директор, — сказала она. — Хочу показать вам кое-что.

Я проследовала за ней в небольшой рабочий кабинет. На спинке диванчика, на столе и на каминной доске были расставлены большие цветные фотографии на картонных подставках.

Я была потрясена.

— Это обложка, — сказала Верити, указывая на одну из них, почти точную копию Касси Кохран, такую красивую, что я не знала, что сказать. Фото напоминало студийные портреты в духе сороковых годов двадцатого столетия.

Думаю, Касси придет от него в ужас. Хотя, возможно, в глубине души будет польщена, так как, несмотря на то что портрет отретуширован, они оставили морщинки, чтобы каждый знал, что она уже не молодая. Момент схвачен большим мастером. Фотография потрясающая, и в ней отражены главные черты характера Касси — доброта, изящество, мудрость и интеллигентность.

Другие фотографии тоже великолепны. На одной из них запечатлены Касси и Майкл (о Господи, неужели он был тогда таким красавцем?) с юным Генри. Затем Касси с Джексоном на паруснике. Ее фотография в возрасте лет двух, где она покорно сидит рядом с матерью. Вне всякого сомнения, красота Касси передалась ей от мамаши. Касси на телестудии в Чикаго. Затем шли фотографии, сделанные совсем недавно тем же фотографом, который снял ее для обложки: Касси в студии «Новостей» вместе с Александрой Уоринг; Касси наблюдает за «Шоу Джессики Райт»; Касси в джинсах и блузке у парапета над Гудзоном; Касси в очках работает в своем кабинете.

— Здорово! — воскликнула я.

— Действительно неплохо, — подтвердила Верити. — Она фотогенична. — Верити резко повернулась ко мне. — Итак, дорогая Салли, вот с чем придется конкурировать вашим словам. — Она внезапно улыбнулась, и я поняла, почему Спенсер находит ее привлекательной. Она очень властная. Вероятно, доминируя в постели, Спенсеру нравится подчинять ее себе.

«Прекрати», — приказала я себе.

— Все в порядке? — спросила Верити, чуть вздернув подбородок и заглядывая мне в глаза.

— Все, — ответила я, разглядывая фотографии, — они необыкновенны.

— Мм. — Она направилась к двери. — Остается только надеяться, что охрана Даренбрука будет начеку. Такая обложка всех чудаков и маньяков вокруг взбудоражит, они станут преследовать ее. — Верити через плечо смотрела на меня. — Как думаете, что почувствует Касси, увидев их?

— Думаю, будет напугана.

Верити остановилась и резко обернулась:

— В самом деле? Напугана? Какое любопытное слово вы выбрали.

Я сожалела, что так сказала. У меня возникло чувство покровительства по отношению к Касси.

— Хочу сказать, она всю жизнь старалась не выпячивать свою красоту. Ее мать, как вы можете видеть, была тоже красавицей, но она Касси с детства поучала, что ее внешность не принесет ей ничего, кроме горя, и что она должна надеяться только на свои мозги. Вот поэтому Касси и сделала все для того, чтобы люди обращали меньше всего внимания на ее внешность.

Мы вернулись в солярий, и Верити усадила меня.

— Думаете, это искренно — такое пренебрежение к своей внешности? — поинтересовалась она.

— Скорее она игнорирует комплименты, — пояснила я.