— Ах! — шумно выдохнула леди Арнольд. Ее смятение в одну секунду сменилось безоговорочной радостью. Столь значимое объявление, ознаменовавшее ее бал, только подкрепит его славу. — Ах, леди Эмили! Ваша светлость! Позвольте мне первой поздравить и пожелать вам счастья.

Эмили вдруг оказалась в объятиях Джейн, бросившейся к ней, чтобы поцеловать в щечку.

— Эмили! Почему же ты мне ничего не сказала? Ах, мой дружочек! Когда планируете свадьбу? Я буду подружкой невесты?

Через плечо Джейн Эмили видела, как Николас пробирался сквозь ликующую толпу, которая вдруг чрезвычайно выросла. Брат пожимал его руку. Лорд Стивен широко улыбался, но Эмили заметила, как выражение его лица вдруг стало напряженным, когда Николас шепнул ему что-то на ухо.

Мистер Рейберн, ее давний поклонник, стоял в стороне, даже не пытаясь улыбнуться. Лицо его потемнело от злости.

У выхода на террасу появились ее матушка и брат. Эмили не могла разобрать, что чувствует сама. Только что она целовала Николаса, не думая ни о чем на свете, и вот уже помолвлена с ним. Помолвлена. С самим герцогом Мэннингом.

— А сейчас, ваша светлость, вы просто обязаны потанцевать со своей невестой, — заявила леди Арнольд. — Я настаиваю.

Что ж, теперь ей предстояло еще и танцевать. В ногах у Эмили была такая слабость, что она сомневалась, сможет ли сделать хоть шаг, не говоря уже о танце.

— Нет, — едва слышно прошептала она.

Николас снова взял ее за руку, все еще прижимая к себе и переживая это потрясение вместе с ней. Впрочем, он был ошеломлен настолько, что, казалось, не вполне верил в происходящее. У них не оставалось пути назад, ни малейшей возможности сбежать от действительности к звездам, уж по крайней мере не теперь.

— Боюсь, моя невеста немного устала от всех этих волнений, — вышел из положения Николас. — Скорее будет уместен стакан воды, а потом присесть бы где-нибудь.

Он улыбнулся Эмили, и она заставила себя улыбнуться ему.

Теперь путь к отступлению был отрезан.

Глава 9

Николас сделал выпад, заставляя своего противника отступить под нескончаемым градом атак и ударов его шпаги. Звон стали разносился далеко в сыром воздухе, отдаваясь гулким эхом, подобным грому. Капли пота стекали со лба, попадали в глаза, обжигая их солью. Его льняная рубашка прилипла к спине. И все же он продолжал поединок.

Казалось, им управляет демон, придавая его действиям неистовое отчаяние, победить которое невозможно. Его противнику оставалось лишь крепче сжимать свой клинок в попытке защититься и стараться не потерять равновесие. Николас взмахнул рукой, преграждая своей шпагой путь летящему на него клинку так легко, будто он был бумажный. Он ударил по нему изо всех сил и позволил себе насладиться громким звоном металла и тем, как мощный удар отдался сладостной болью в его руке, прежде чем прижать острие своей шпаги к горлу соперника. Тот уронил на пол клинок и всплеснул руками:

— Превосходный удар, ваша светлость! Отлично сработано.

Николас отступил на шаг, стер со лба пот тыльной стороной ладони и глубоко вздохнул, втягивая воздух.

— Благодарю вас, мистер Уотсон, — сказал он. — Тренировка — то, что мне сегодня было просто необходимо.

— Вы не совсем в форме, прямо скажем, ваша светлость, — отметил мистер Уотсон, снимая тяжелые кожаные перчатки.

Уотсон преподавал фехтование в клубе для джентльменов Джерарда и в течение многих месяцев обучал этому искусству Николаса, который в клубе мог по-настоящему отвлечься и отдохнуть от своих многочисленных герцогских обязанностей и завышенных требований общества. Он занимался боксом и фехтованием, отдаваясь физическим нагрузкам и забывая на время обо всем на свете. Весь остальной мир оставался за порогом клуба.

Но сегодня внешний мир проник внутрь и будто давил на его плечи во время поединка. Теперь он помолвлен. С леди Эмили Кэрролл.

Всякий раз, взмахивая шпагой, он вспоминал об этом. Видел перед собой ее бледное ошеломленное лицо, ощущал ее холодную ладонь в своей, когда они стояли рядом на балу и взирали на доброжелателей, которых беспощадно вводили в заблуждение. Она едва ли сказала хоть слово в остаток этого ужасного вечера и избегала смотреть ему в глаза.

Неужели это случилось прошлой ночью? Кажется, с тех пор прошла целая вечность. Сам бал, полный счастливых улыбок и поздравлений от всех, кроме невесты, продолжался бесконечно долго.

Ни он, ни Эмили никогда бы не выбрали друг друга. Более того, он, несмотря на необъяснимое влечение к ней, и вовсе никогда не собирался жениться. После кончины его матери и мачехи титул герцогини Мэннинг, кажется, был проклят и утрачен навсегда. Не слишком обнадеживающее начало отношений. Если бы существовал какой-либо достойный способ пойти на попятную, он непременно сделал бы это. Но, к несчастью, такового не нашлось, а он не хотел повторять своего отца. И теперь он сделает все, чтобы остаться честным и благородным, вне зависимости от желания, своего и Эмили. Даже если для него это будет смерти подобно.

Он стоял выпрямившись, сжимая эфес своей шпаги, будто наслаждаясь тяжестью холодного оружия.

— Еще раунд, мистер Уотсон?

Уотсон засмеялся:

— Боюсь, нет, ваша светлость. Вы меня порядком вымотали сегодня, советую поберечь и свои силы. Насколько я понимаю, в скором времени назначена ваша свадьба.

— Вы-то откуда знаете? — удивился Николас, в очередной раз проклиная досужие сплетни, что разносятся с невероятной скоростью и уже достигли его клуба.

Точно, пути назад нет!

— Мне кажется, все уже знают, ваша светлость. И говорят, ваша избранница необыкновенно красива.

— Да. — Николас представил светлую кожу Эмили, ее лицо, напоминавшее формой сердце, ее яркие изумрудные глаза и стройную фигуру. Вспомнил ее, прекрасную и такую хрупкую. — Так и есть.

— Могу я поздравить вас, ваша светлость? Все мы в клубе желаем вам бесконечного счастья.

Бесконечного счастья. Николас чуть не рассмеялся вслух. С таким же успехом они могли бы пожелать ему отправиться на Луну. Все семейное счастье, отпущенное их роду, кажется, уже досталось его сестрам.

— Спасибо, мистер Уотсон, — сказал он.

— Ник! — окликнул вдруг Стивен.

Николас обернулся и увидел брата в другом конце комнаты, за фехтующей парой. Он бросил свое оружие Уотсону и поспешно направился к Стивену.

— Ты просто огонь сегодня, — сказал Стивен. — Я думал, ты насквозь проткнешь бедного Уотсона. Злишься на что-то?

— Не бери в голову. — Николас был в нетерпении. — Ты достал?

— Да, конечно, и, заметь, в рекордно короткие сроки. Быть герцогом или иметь при себе письмо самого герцога порой очень даже полезно. — Стивен полез во внутренний карман своего сюртука и достал оттуда документ, тщательно сложенный и запечатанный.

Это было специальное разрешение, позволявшее Николасу и Эмили пожениться где и когда они пожелают. И если слухи об их помолвке достигли даже клуба и его окрестностей, надолго откладывать свадьбу уже не получится.

— Я принес и это, как ты просил, — Стивен протянул маленькую коробочку для драгоценностей, — но не думаю, что это хорошая идея — воспользоваться именно им. Похоже, оно приносит несчастье.

Николас открыл коробочку и увидел кольцо, изящное золотое плетение было усыпано маленькими бриллиантами, сиявшими своей прозрачной чистотой, словно капли росы на тонкой весенней ветви. Это было кольцо его матери. До этого оно принадлежало его бабушке, а еще раньше — прабабушке и уже не одно столетие служило обручальным кольцом для невест рода Мэннинг.

Прекрасный символ связи поколений. Однако теперь, разглядывая его, Николас все с большей уверенностью думал о том, что суеверия Стивена небезосновательны. Он представлял это кольцо на руке своей матери. Она носила его еще долго после того, как ее брак развалился, олицетворяя собой столь драматически распавшийся союз.

Николас не хотел видеть его на руке Эмили. И так слишком многое против них, включая и этот проклятый титул герцогини. Он захлопнул коробочку:

— Ты прав, Стивен, новое кольцо подойдет ей гораздо больше. Быть может, с изумрудом.

— Знаешь, Ник, — начал Стивен медленно, так, словно очень не хотел говорить, но понимал, что это необходимо, — ты не обязан делать этого.

— Нет, обязан, и сомнений быть не может. Ты был там и видел все, что произошло. Я не стану очередным негодяем в роду Мэннингов.

— Ты вовсе не такой! — запротестовал брат. — Но не забывай, как это случилось с нашими родителями, как несчастны были, они и как их несчастье жестоко сказалось на их детях.

Дети… Николас затряс головой, стараясь отогнать внезапно возникший страшный образ Валентины, совершенно белой и неподвижной, с мертвым ребенком на руках. Нет! Он не допустит, чтобы такое повторилось. Ни за что не причинит подобной боли еще одной женщине, он найдет способ избежать этого.

— Ничего подобного у нас с Эмили не случится, — сказал он. — Уверен, через какое-то время наша совместная жизнь будет приносить нам удовольствие и радость. Кроме того, я ведь герцог. И ты, и наши сестры бесконечно твердите, что мне нужно жениться, найти свою герцогиню. Почему бы ей не стать герцогиней? Она вполне подходящая кандидатура.

— Подходящая? — взорвался Стивен. — Ник, она, безусловно, очаровательна и из хорошей семьи. Но она такая… такая холодная. О каком удовольствии ты говоришь с ней, с Ледяной Принцессой?

Николас засмеялся. Эмили определенно не холодна. Иногда даже чересчур жаркая, как знойный летний день.

— Вещи не всегда таковы, какими кажутся, Стивен. Я женюсь на леди Эмили, потому что должен, я сделаю все, что в моих силах, чтобы этот союз принес радость нам обоим. А тебе и всем остальным придется принять ее в нашу семью.

Стивен недовольно нахмурился, но кивнул в знак согласия:

— Ради тебя я сделаю все, что смогу. Жюстина всегда рада позаботиться о каждом, а вот насчет Шарлотты и Аннализы я не уверен.

Младшие сестры Николаса обладали твердым характером и железной волей. И тем не менее всегда действовали в интересах семьи.

— Когда они ближе узнают Эмили, все будет хорошо.

— Надеюсь, ты прав, — сказал Стивен с сомнением в голосе.

— Конечно, я прав. Герцог не может ошибаться, — убежденно сказал Николас. Хотя в душе он не был в этом так уверен. Эмили необычная девушка, к ней нельзя подходить с обычными мерками. В какое-то мгновение ему казалось, будто он наконец проник в ее душу, но в следующую минуту она становилась совершенно непредсказуемой.

— Пойдем, — сказал он, — похоже, мне придется проехаться по магазинам в поисках нового кольца.

— Я думаю, для начала тебе надо ехать домой и принять ванну, Ник. Ты пролил здесь столько пота сегодня, что пахнешь как таверна в доках.

— Хорошо, сначала домой, потом в магазины. А затем мне нужно будет нанести визит моей невесте.

Вскоре Николас как мог привел себя в порядок, и они отбыли из клуба в Мэннинг-Хаус. Из дома они пошли пешком. После того как пятый прохожий остановил их пожелать Николасу счастья, он пожалел об этом решении.

— Может, стоит нанять экипаж, Стивен? — спросил он.

Вдруг его взгляд привлекла женщина, целенаправленно двигавшаяся вниз по улице, обходя пешеходов так ловко и грациозно, словно их не было вовсе. Солнечный луч осветил ее золотистые локоны, выбившиеся из-под скромной соломенной шляпки.

Эмили!

Она шла так стремительно, будто выполняла срочное поручение. В простой и даже строгой одежде, той же, которая была на ней, когда он довез ее до дому в своем экипаже: темно-синяя накидка, никаких изысканных платьев, драгоценностей или перьев, ничего, что могло бы привлечь к ней внимание. Служанка, еле успевая, бежала вслед за ней, сама же Эмили не замечала вокруг себя ни витрин, ни чего бы то ни было еще, глядя перед собой.

Куда она могла направляться?

— Так мы будем нанимать извозчика, Ник? — спросил Стивен.

Николас жестом попросил его замолчать. Что-то непреодолимо заставляло его пойти за ней.

— Пойдем со мной, Стивен, — сказал он, и они последовали за ней.

Николас надвинул шляпу на глаза и поднял воротник, надеясь хоть немного замаскироваться таким образом. Он был достаточно близко, чтобы видеть, куда она направляется, но в то же время достаточно далеко, чтобы смешаться с толпой в случае необходимости. Впрочем, она ни разу не обернулась и, похоже, совсем не чувствовала его присутствия.

Она прошла самый модный торговый район и устремилась в соседнюю, более тихую и узкую улочку. Николас не упускал ее из виду, пока она не свернула на тротуар между двумя высокими кирпичными зданиями. Она сменила направление так неожиданно, что ему пришлось броситься за ней, не упуская из виду. Но к тому времени, когда и он свернул за угол, ее уже нигде не было видно. В небольшом сквере в конце переулка он ее тоже не нашел. Там была лишь служанка, подметавшая крыльцо одного неприметного учреждения. Казалось, Эмили просто испарилась. Но зачем она, практически одна, вообще отправилась в эту часть города? Что это за игра?