Эмили опасалась, что знает, о чем пойдет речь.

— Ах нет, мама, пожалуйста!

— Да, дорогая! — Мать строго поджала губы. — У тебя будут определенные обязанности и в спальне. И вынуждена предупредить тебя, Эмили, ощущения отнюдь не самые приятные. Будет больно и довольно некрасиво. Тебе нужно просто успокоиться и делать то, что велит муж. И очень скоро все закончится.

— Мама! — простонала дочь, — Думаю, мне не стоит знать…

— Нет, Эмили, позволь мне закончить. Есть способы облегчить это. Я, например, закрывала глаза и начинала планировать светский прием.

Эмили, онемев, смотрела на матушку.

— Прием?

— Да. В своем воображении я подбирала фарфор и серебро, продумывала, как расставить цветы, и составляла список гостей. Затем занималась меню и собственным платьем. К тому времени, когда я уже знала, что подадут на десерт, все было кончено, и я практически ничего не чувствовала! А так как ты будешь герцогиней, то сможешь детально планировать роскошные приемы и даже балы. В поместье Мэннинг-Хаус чудесный зал для танцев.

Эмили закрыла глаза, стараясь не вздрагивать от смеха. Она знала основы анатомии, не раз посещала музеи и галереи, где выставлено немало классических обнаженных скульптур. И имела некоторое представление о пресловутом супружеском акте, что и как в нем используется и прочее, но…

— Мама, чего именно мне стоит бояться?

— Ах, моя дорогая, тебе не нужно ничего бояться! Это наша естественная обязанность, и мы должны с ней мириться. Герцог покажет тебе, что нужно делать, и я уверена, не станет требовать от тебя чего-то… дополнительного.

— Дополнительного? — вырвалось у Эмили.

— Да. Ты не должна прикасаться к… нему и менять положения. Это только замедлит процесс. Ты его жена, а не купленная девица. Все будет хорошо, дорогая, а потом у вас родятся чудесные детишки, как у меня когда-то. И поверь мне, это того стоит.

Эмили была в замешательстве.

— Это все, мама?

— Да. И не забывай планировать прием. В этом ключ к успеху. А теперь отправляйся в постель. Завтра грандиозный день, и тебе надо как следует отдохнуть. Нельзя допустить, чтобы в день свадьбы у тебя были красные глаза и неровный цвет лица.

Эмили нырнула в постель, мать подоткнула ей одеяло и поцеловала в щеку. Уходя, погасила свечи, оставляя дочь одну среди темных причудливых теней. Ее голубое платье мерцало, словно привидение.

Она вцепилась в подушку, стараясь отогнать мысли о том, что говорила ей матушка. Больно и некрасиво. Звучало ужасно, даже отталкивающе. Все эти рассуждения никак не укладывались в ее голове с теми невероятно приятными ощущениями, что она испытала, когда Николас целовал ее, или с той искренней радостью, которую она почувствовала, увидев маленькую девочку, представив ее своей дочкой. Как все это увязать в одно целое?

Но, может быть, поцелуй лишь успокаивал и вводил в заблуждение доверчивую женщину, чтобы она не сбежала с криками от того, что за ним последует? Эмили определенно не настолько любила заниматься планированием званых приемов, чтобы всецело увлечься этим в супружеской спальне. Она натянула одеяло и, окончательно напуганная, спряталась в нем с головой.

Ей просто необходимо сбежать.

Эмили шла по улице так быстро, как только могла, стараясь не срываться на бег, как девчонка. Родительский дом был полон суеты и шума, слуги сновали повсюду, развешивая цветочные гирлянды и прочую растительность вдоль лестниц, над дверями и каминами. Головокружительные ароматы жареного мяса и сладких пирогов доносились из кухни и, вместе с благоуханием роз и лилий, настраивали Эмили на легкомысленный лад.

Матушка и Эйми носились по дому, то отдавая распоряжения, то их отменяя, суетились с ее прической, но она ни на что не могла отвлечься. Поэтому, сославшись на некое «безотлагательное дело», она отправилась к Салли в школу миссис Годдард, буквально на час. Она была уже на пути туда, когда даже относительная тишина улиц показалась ей идеальной в сравнении с хаосом в доме, и Эмили почувствовала себя увереннее. Был довольно ранний час, и людей на улице немного, воздух ласкал прохладой ее лицо.

Она уже почти убедила себя в том, что в конце концов все будет хорошо, и они с Николасом непременно смогут ужиться. И в том, что эта свадьба — лишь начало, а вовсе не трагический исход. Но тут в ее голове снова зазвучал голос матери: «…Ощущения отнюдь не самые приятные. Будет больно и довольно некрасиво» — и весь ее оптимизм мгновенно улетучивался. Она очень хотела быть хорошей женой и добросовестно исполнять свои обязанности, но… что же ей предстоит? У нее никак не получалось сопоставить весь этот ужас с теми восхитительными ощущениями, что подарил ей Николас в Воксхолле.

И опять-таки ее не настолько вдохновляло планировать светские приемы, чтобы полностью поглотить и, таким образом, отвлечь от чего-либо неприятного.

— Наверняка мама ошибается, — шептала Эмили, успокаивая себя.

Она решила спросить об этом у Салли, определенно гораздо более опытной в таких вещах, а значит, полезной в качестве советчицы. Но сначала предстояло осмелеть, чтобы как-то начать разговор.

Она остановилась у витрины с тканями и украшениями из перьев. Ей бросился в глаза рулон роскошного, с золотистым отливом, зеленого шелка, яркого и дерзкого, напоминающего прекрасную изумрудную подвеску — подарок Николаса. И дело не в его цене. Он подобрал это украшение специально для нее, и в нем причудливо отразилось ее тайное желание быть уверенной в себе и сияющей. Подвеска вселяла в нее надежду на то, что она сможет стать настоящей герцогиней, а Николас сможет поверить ей, а со временем они узнают друг друга лучше и станут по-настоящему близки. Но при одном условии — ей надо достойно пережить первую брачную ночь.

Эмили снова взглянула на зеленый шелк. Пожалуй, слишком яркий и насыщенный для юной леди, он безупречно подходил герцогине Мэннинг. Эмили взвесила в ладони свой ридикюль, почувствовала тяжесть монет, что дал ей отец. Возможно, их хватило бы на небольшой отрез шелка, который мог бы стать своего рода талисманом их будущей жизни.

Или, быть может, фантазии о том, какое из него получится платье, помогут пройти через это скорее, чем планирование приема.

Спустя полчаса она вышла из магазина, плотно прижимая к себе завернутый в бумагу отрез шелка, и тут же столкнулась с Николасом лицом к лицу. Судя по всему, он оказался здесь, выйдя из здания клуба для джентльменов Джерарда, что через дорогу отсюда. Эмили слышала, что там джентльмены, выходцы из высшего общества, занимались совершенно дикими вещами вроде кулачных боев и фехтования. Золотистые волосы Николаса были влажными и, зачесанные назад, обнажали точеные, изысканные черты аристократического лица. Голубые глаза чуть сощурены, уголки губ опущены, что придавало ему довольно суровый вид, будто он целиком углубился в свои мысли.

Интересно, он тоже весь день боролся с сомнениями? Как ни странно, эта мысль скорее обнадежила Эмили, чем наоборот. Возможно, они смогут преодолевать эти сомнения вместе. Если бы только ей удалось научиться доверять ему и своим собственным чувствам и как-то дать понять, что и он может довериться ей.

Он поднял глаза и увидел ее на противоположной стороне улицы. Хмурое лицо мгновенно озарилось теплой ослепительной улыбкой, и он помахал ей рукой.

Эмили помахала в ответ, в то время как внутри разрывалась между страстным желанием видеть его и готовностью сейчас же убежать от зарождавшейся в ее сердце нежности к нему. Впрочем, сбежать она уже не могла, он торопился ей навстречу, уворачиваясь от экипажей и лошадей, и уже через мгновение стоял с ней рядом.

— Леди Эмили, — склонился к ее руке, — какой приятный сюрприз увидеть вас здесь этим утром. Я думал, при подготовке к свадьбе находятся тысячи всевозможных дел, по крайней мере, так всегда говорили мои сестры.

— Ах да, так и есть, ваша светлость, — ответила Эмили. — Но матушка и невестка все взяли на себя, так что я оказалась даже лишней, а потому решила сделать кое-какие покупки.

— Что ж, я очень рад вас видеть, хотя мой братец сказал бы, что это дурная примета — встретить невесту перед свадебной церемонией.

Эмили засмеялась, вспомнив склонность лорда Стивена к суевериям.

— Вы верите?

— Даже не знаю. Думаю, мы скоро выясним это. Если свадебные угощения подгорят или викарий споткнется и упадет у самого алтаря, мы будем знать, что всему виной наша сегодняшняя встреча. Кстати, могу я проводить вас домой? Мой экипаж ждет неподалеку. Мы могли бы вернуться окольными путями, совершив прогулку по парку, так что вы бы прибыли как раз к завершению всех этих утомительных приготовлений.

Эмили неуверенно оглядела улицу, которая становилась все более оживленной. Она все еще помнила, что собиралась заглянуть к Салли и попросить ее совета по поводу первой брачной ночи. Но чарующая улыбка Николаса вновь вернула ей надежду, что все не должно быть так уж плохо.

Ей нужно научиться доверять ему, иначе их будущее никогда не станет светлым. Кроме того, необходимо научиться доверять себе.

— Благодарю вас, ваша светлость, — согласилась она и взяла его под руку. — Прогулка по парку — весьма заманчивое предложение.

Глава 12

— Берете ли вы в мужья Николаса? Клянетесь любить и утешать его, почитать и защищать и, отрекаясь от всех прочих, хранить ему верность, пока смерть не разлучит вас?

Эмили сжимала руку Николаса в своей руке, а голос викария звучал где-то вдалеке. Ей казалось, будто она плывет под водой и все звуки приглушены. Его рукопожатие, такое твердое и теплое, единственное возвращало ее на землю, в реальность происходящего.

Позади сидели родители Эмили, Роб и Эйми, Джейн со своими родителями и старая глухая тетушка Лидия.

Через плечо Николаса она видела его брата Стивена, который тщательно старался не выдать нерешительность и сомнения, его единокровную сестру Жюстину с мужем Бреннером, лордом Линуоллом. Больше никого из членов его семьи не было, за что Эмили была бесконечно благодарна. Она, наверное, и вовсе лишилась бы дара речи, если бы все они были здесь, наблюдая за ней и прикидывая, подходит или нет она их драгоценному, любимому братцу. Жюстина, казалось, более к ней благосклонна, доброжелательно улыбалась, обнимая ее при встрече. Лорд Линуолл выглядел спокойным и даже суровым, но, когда он смотрел на жену, глаза его светились теплотой и нежностью.

Эмили была уверена, что на нее так никто не посмотрит в этот столь непростой момент. Она связывала свою жизнь со статным серьезным мужчиной. Внезапно тихий взволнованный шепоток, наполнивший гостиную, напомнил ей, что она все еще не ответила.

— Клянусь, — прошептала она и, затаив дыхание, слушала, как Николас произносит те же слова, дает обет взять ее в жены и любить, пока смерть не разлучит их.

— Перед лицом Господа и всех присутствующих Эмили и Николас дали свое согласие быть мужем и женой и принесли друг другу клятвы верности. Они провозгласили свой союз, соединив руки и обменявшись кольцами. Я же объявляю их мужем и женой. Объединенные Господом Богом, да не расстанутся во веки веков. Аминь. Ваша светлость, можете поцеловать невесту.

Николас крепко сжал ладонь Эмили и наклонился к ней. Его губы, сухие и мягкие, коснулись ее губ. Этот поцелуй совсем не был похож на те страстные и безумные, которым они предавались в Воксхолле и на балу леди Арнольд. Нежное приветствие, печать, скрепившая договор, срок действия которого — целая жизнь.

Он отстранился, одарив ее загадочной полуулыбкой, в следующую секунду она уже находилась в объятиях рыдающей от счастья матери.

— Ах, девочка моя! Какая ты красивая невеста. Кто бы мог подумать, что к собственной дочери я буду обращаться «ваша светлость герцогиня Мэннинг»?

Эмили рассмеялась. Разве матушка не сама месяцы напролет делала все возможное, чтобы это осуществить?

— Вы устроили мне идеальную свадьбу, мама.

— Жаль только, очень немногие друзья смогли присутствовать на ней, — сокрушалась мать, вздыхая от разочарования. — В храме Святого Георгия все выглядело бы гораздо торжественнее.

— В храме Святого Георгия пышные венчания устраивают лишь напыщенные карьеристы, жаждущие хоть чем-то прославиться, — отозвался Роб и поцеловал Эмили в щеку. — Частная тихая церемония гораздо лучше.

Эйми тоже поцеловала Эмили и слегка задержалась возле нее, поправляя венок из белых бутонов роз в ее волосах. Следующей ее обняла Жюстина.

— Леди Эмили, добро пожаловать в нашу семью, — сказала она очень мягко, едва выдавая легкий французский акцент. — Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы вы были счастливы в ней.

— Мы люди неординарные, но не такие уж плохие, если узнать нас поближе, — вставил ее супруг.