— Я ничего не скажу, Эмили. Но что-то не так? Что-то не так между тобой и твоим мужем?

Эмили отрицательно покачала головой:

— Нет, просто сейчас еще слишком рано.

— Хорошо, тогда пусть пока это останется нашим секретом.

— Спасибо.

— Но за это ты должна обещать, что напишешь мне, как только будешь уверена! Я буду ждать с нетерпением.

Вдруг Эмили заметила, что на Эйми дорожное платье и накидка.

— Ты уезжаешь так скоро?

— Да, уже в течение часа. Мы проведем лето в Дербишире в новом имении Роба, где будем собирать голоса для будущих выборов. Это так волнительно! Кстати, Роб очень благодарен твоему супругу за то, что помог нам обосноваться. Мы не думали, что это вообще возможно в такие короткие сроки.

— Я рада, что вы так ждете лета. Жаль только, мы будем далеко друг от друга.

— Ты обязательно должна как-нибудь навестить нас. Если вдруг захочется попутешествовать, непременно приезжай. А теперь я вынуждена откланяться, и на прощание хочу попросить тебя об одной услуге.

— Я сделаю все, что в моих силах.

Эйми улыбнулась:

— Эмили, ты, как всегда, великодушна! Но ты можешь пожалеть, услышав, о чем я попрошу тебя.

— Я пожалею, только если мне придется убирать за тобой во время такой же «болезни», как моя сейчас! — Эмили засмеялась.

— Нет, конечно! Сегодня после полудня я была приглашена к леди Арнольд на чаепитие и игру в карты. Боюсь, из-за нашего внезапного возвращения за ее карточным столом будет не хватать игроков. Ты не могла бы пойти вместо меня?

Эмили вспомнила, что ее последний визит к леди Арнольд закончился скандалом и вынужденной помолвкой. И обреченно улыбнулась:

— Что ж, если нужно, я пойду. Все равно мне скоро снова придется выходить в свет и возвращаться в общественную жизнь. А ты уверена, что леди Арнольд примет меня в качестве замены, тем более после того, что случилось на том балу?

— Что ты, ведь это был триумф, апогей общественной жизни леди Арнольд. Она будет счастлива принять у себя герцогиню Мэннинг. Я немедленно напишу ей. Если, конечно, ты хорошо себя чувствуешь.

Эмили приложила ладони к животу. На тошноту уже не было ни намека.

— Да, — сказала она, удивленная своим хорошим самочувствием. — Я чувствую себя чудесно и полна сил.

Эйми самодовольно улыбнулась:

— Тогда это наверняка беременность. Но все же непременно напиши мне, когда будешь знать наверняка. И не забудь про чаепитие!

— Ах, ваша светлость! Вы не представляете, как я рада, что вы смогли почтить мое скромное собрание! — Леди Арнольд бросилась с приветствиями к Эмили, едва она вошла в гостиную. — В городе многое изменилось с тех пор, как вы с герцогом уехали.

Эмили чуть не рассмеялась, когда она стала целовать ее, чуть касаясь щек, отдавая дань французской моде. Ведь до той роковой сцены на балу леди Арнольд едва ли удостоила ее и дюжиной слов! Неужели именно она стала причиной столь бурных приветствий сегодня? Кроме того, они с Николасом отсутствовали очень недолго, так что больших перемен в городе наверняка не произошло.

И все же ей показалось, что все действительно необычайным образом изменилось. Все, кого она встречала, смотрели на нее иначе, говорили иначе. Странное, но очень приятное ощущение. Она боялась даже предполагать, как эти изменения и внимание могло сказаться на ее работе в школе миссис Годдард. Как раз сегодня она планировала улизнуть туда, пока Николас отлучился по делам, но тут возникло приглашение к леди Арнольд, нарушившее ее планы.

— Ах, дорогая, ты непременно должна пойти! — наставляла матушка, едва Эмили заглянула к ней по пути к леди Арнольд и застала ее простуженной. — Я знаю, это весьма неожиданно, в последнюю минуту, и все-таки это твой первый выход в свет в качестве замужней леди. Начинай утверждаться в обществе, дорогая, самое время. Я бы очень хотела пойти с тобой, но из-за простуды придется остаться дома.

Николас тоже уговаривал ее пойти:

— Меня все равно не будет до ужина, Эмили. Поезжайте и развлекитесь, а вечером расскажете мне новые сплетни.

— Сомневаюсь, что вам будет интересно слушать, какого цвета ленты сейчас в моде.

Николас засмеялся:

— Никогда не знаешь, что может оказаться полезным. Вдруг я захочу купить ленты для моей очаровательной жены? Было бы ужасно ошибиться с цветом, — сказал он и поцеловал Эмили в щеку на глазах у тещи, наблюдавшей за ними с сияющей улыбкой.

Леди Арнольд проводила ее до места за чайным столиком возле окон, все остальные гости обратили на нее любопытные взгляды, словно она диковинное существо в бродячем зверинце. Герцогиня в клетке. На ней был новый костюм из ее приданого: элегантное сочетание платья бледно-зеленого муслина и темно-зеленой шелковой пелерины и шляпа с плюмажем, придававшая ей большую уверенность в себе. Она овладевала наукой быть герцогиней гораздо успешнее, чем сама того ожидала!

Сидевшие на парчовых стульях вокруг стола леди, чьи разноцветные шелковые платья и украшения из перьев сверкали в солнечном свете, превращая их в стайку пестрых попугаев, стали поспешно отодвигаться, освобождая ей место.

— Семейная жизнь определенно идет вам на пользу, ваша светлость. Вы вся просто светитесь, — заметила миссис Смит-Хокинс, бросив проницательный взгляд на живот Эмили, будто предполагала, что там уже зародилась жизнь маленького наследника. И вполне возможно, была права.

Эмили вспомнила, как странно повел себя Николас, когда получил известие о рождении его племянницы. Тучка, пробежавшая в его настроении, быстро испарилась в тот же день, и он больше не упоминал об этом, беззаботный и игривый. Только она не могла забыть этого момента. Был ли он разочарован, что она еще не беременна? Или, хуже того, рад этому?

Или его настолько потрясла мысль о том, что у них может быть общий ребенок?

Эмили старалась не поддаваться желанию погладить свой живот.

— Да, семейная жизнь мне действительно очень нравится. Благодарю, миссис Смит-Хокинс, — сказала она.

— Это неудивительно, ваша светлость, с таким красавцем мужем! — с усмешкой заметила подруга Эйми, леди Картер. — Вам позавидует любая девушка в Лондоне.

Леди Арнольд передала ей изящную фарфоровую чашку.

— Похоже, вы открыли сезон свадеб.

— Неужели? — негромко переспросила Эмили.

— О да. Свадьба мисс Суонсон и лорда Линли намечена на следующий месяц, а младшая дочь сэра Уолтера Чейза обручилась с итальянским графом. Вы только представьте себе! — щебетала миссис Смит-Хокинс.

— Говорят, ваша подруга мисс Джейн Торнтон рассчитывала получить предложение, — прошептала леди Арнольд. — Но надежды рухнули, и родители поспешно увезли ее из города.

— Мисс Торнтон? — Эмили задохнулась от удивления. Так вот почему никто не ответил на записку, что она отправила Джейн домой, когда они прибыли в Лондон. И именно об этом «сюрпризе», должно быть, Джейн упоминала в своем письме. Но с кем она могла быть помолвлена? Она ничего не сказала Эмили об этом. Если только мистер Джеймсон наконец собрался с духом.

— Говорят, она была влюблена в мистера Джорджа Рейберна, — шепнула ей миссис Картер.

Все участницы беседы склонились, образовав плотный круг, чтобы обсудить шокирующую подробность с широко раскрытыми от любопытства глазами.

— К тому же их видели вместе в парке уже после вашей свадьбы, ваша светлость.

— Но потом родители увезли ее, а мистера Рейберна замечали в разных районах Лондона.

Бедняжка Джейн. Взгляд Эмили застыл на ее чашке чая, она была потрясена. Хотя Джейн во всем могла бы довериться ей, ведь они, как думала Эмили, считались лучшими подругами, а она, будучи влюбленной именно в Рейберна, и словом не обмолвилась об этом. Все это казалось ей очень странным.

Правда, эти дамы могли сделать слишком далеко идущие выводы на основании всего лишь одной мимолетной встречи в парке. Такое случалось время от времени.

Эмили решила написать Джейн при первой же возможности. И как знать, может, найти для нее другого, более достойного кавалера. Ей хотелось помогать людям так, как Николас помог Эйми и Робу, ей это было приятно.

— Я ни в чем не виню ее родителей, — сказала леди Арнольд. — Мне бы, например, тоже не хотелось, чтобы моя дочь вышла за мистера Рейберна.

— Вы правы, — добавила миссис Смит-Хокинс. — Мой муж говорит, что он чертовски проигрывается в карты… — Она понизила голос. — У него уже накопились весьма значительные долги. И должен он очень многим, так что, не исключено, недалек тот день, когда он уже не осмелится показаться в городе.

— Мисс Торнтон еще повезло, как и всему ее семейству, — сказала леди Картер. — Им нужно, чтобы она нашла порядочного, обеспеченного спутника жизни, ведь им нужно заботиться и об остальных дочерях. Мистер Рейберн, что уж скрывать, не из достойных. Кроме того, эти слухи обо всех его женщинах…

Эмили думала, что ее уже ничем не удивить, после поспешного замужества и всего того, что случилось с ней потом. Однако она была ошеломлена новостью о долгах мистера Рейберна и его бедственном положении. Какое-то время он ухаживал за ней, и довольно пылко, а она представления не имела об истинном положении дел! И этот слух дошел до нее только теперь, когда она уже замужняя женщина, гораздо позже, чем мог бы действительно оказаться полезным.

Таким образом, и ей, и Джейн, можно сказать, повезло. Только Эмили никак не могла понять, почему мужчина, так остро нуждавшийся в деньгах, изначально оказывал знаки внимания ей, ведь Кэрроллы давно уже утратили все свое состояние. Возможно, его тоже ввели в заблуждение какие-то лживые слухи об их материальном положении.

Эмили в смущении потупила взор. Внезапно ей так непреодолимо захотелось вновь оказаться в Вельбурне, чтобы рядом был только Николас, и никого больше. Все там приобретало какой-то иной смысл. Она чувствовала, что все они принадлежат этой среде, зависят от нее, и она зависит от своего нового положения. Здесь она уже не была так уверена в себе и своих действиях.

— Расскажите же нам, где вы нашли этот прелестный зеленый шелк, ваша светлость. — Леди Арнольд сменила тему разговора. — Какой изысканный оттенок! Я как раз думала, что в последнее время в мануфактурных лавках не хватает зеленого, в то время как в Париже, я слышала, он сейчас очень популярен.

— Должно быть, его прислали вам прямо из Франции? — поинтересовалась одна из дам. — Вы всегда отличались исключительным вкусом, ваша светлость. Уверена, нам всем есть чему у вас поучиться.

— Слышала, этот оттенок зеленого называется «а-ля герцогиня», — сказала леди Картер. — Не правда ли, очень точно?

Эти льстивые замечания невероятно смешили Эмили. И Эйми, и мама, и даже Николас уверяли ее, что, став герцогиней, именно она будет законодательницей мод, но она им не верила. Однако, оказалось, они все-таки правы. Теперь все начнут носить зеленый лишь потому, что муж считал, ей идет этот цвет, и дарил изумруды.

Нет, она решительно ничего не понимает в этом странном мире. Но она училась, старалась понять. Пыталась определить свое место в обществе в качестве герцогини. Она должна… теперь она должна думать прежде всего о ребенке, и просто обязана стать ему или ей самой лучшей матерью.

— Назад в Мэннинг-Хаус, ваша светлость? — спросил кучер, как только Эмили вышла от леди Арнольд. Голова ее кружилась от бесконечного потока сплетен и пикантных вопросов, которые приходилось парировать, чтобы самой не стать предметом сплетен.

Она, задумавшись, прикусила губу. Вернуться одной в холодный пустой Мэннинг-Хаус, в то время как Николас все еще отсутствовал, не самая заманчивая перспектива. Не особенно хотелось ехать и к родителям, где пришлось бы участвовать в сборах и терпеть расспросы матушки о визите к леди Арнольд. Не могла она отправиться и к миссис Годдард в таком роскошном наряде. Совсем не обязательно, чтобы поползли скандальные слухи, будто герцогиня посещает бывших ночных бабочек. Особенно теперь, когда все ее мысли посвящены ребенку.

— Нет, Смит, для начала к Гантеру, — сказала она. Малиновое мороженое как раз то, что помогло бы сейчас прояснить рассудок, и, возможно, там же удастся купить тесто для пудинга. Обходиться без лакомств сеньора Наполи оказалось очень непросто, после того как Эмили уже пристрастилась к ним в Вельбурне, кроме того, похоже, ребеночек требовал сладостей. Или это просто неплохое оправдание собственным капризам.

Благоухание разогретого сахара и спелых сладких фруктов встретило ее, едва она вошла в кондитерскую, чарующие ароматы снова вселяли уверенность и оптимизм. Длинных очередей, как еще несколько недель назад, уже не наблюдалось, лишь несколько человек сидели за маленькими столиками у витрин, пили чай и ели мороженое. В Лондоне сейчас действительно было гораздо тише и спокойнее, что, несомненно, замечательно. Ее дебют в качестве герцогини обошелся малыми жертвами, и теперь она имела право на вознаграждение.