Аманда Маккейб - Пугливая герцогиня

— Николас, — прошептала она и страстно вздохнула, когда он прикусил мочку ее уха. — Немного позже к нам на ужин пожалуют мои родители.

— М-м-м… надеюсь, гораздо позже, — еле слышно проговорил он, покрывая поцелуями ее шею. — До тех пор времени у нас в избытке. Я ужасно соскучился.

Действительно, времени еще предостаточно. Он снова поцеловал ее, ловя кончиком языка ее язык, и Эмили позабыла обо всем, сейчас существовали только он и она и их собственный мир, такой драгоценный и такой хрупкий.

— О, мисс Кэрролл, то есть ваша светлость! Миссис Годдард спрашивает, сможете ли вы как можно скорее приехать в школу.

Эмили подняла взгляд от меню, которое просматривала, и увидела Салли в дверях своей маленькой гостиной. Дворецкий стоял рядом с ней с озадаченным и даже обескураженным видом, поскольку не привык, чтобы посетители столь неблагопристойно врывались в Мэннинг-Хаус.

Но Эмили была счастлива видеть ее. Немало дней прошло с тех пор, как они вернулись в Лондон, а она лишь однажды смогла ненадолго заглянуть в школу, постоянно занятая своими новыми обязанностями. Она так скучала по ним.

Но тут она осознала смысл слов Салли и заметила напряженное выражение на ее милом личике и то, что она вдруг совершенно забыла все так тщательно заученные манеры. Миссис Годдард просила ее прибыть срочно, а она никогда прежде не посылала за ней. Эмили оттолкнула стул, бросилась через всю комнату к Салли и нетерпеливо схватила ее за руки. Отпустила дворецкого и заперла за ним дверь.

— Салли, милая, садитесь скорее, — говорила она, провожая девушку к дивану возле окна. — Вы вся горите. Должно быть, вы просто летели всю дорогу сюда?

— О да, ваша светлость. По-моему, я немного заблудилась, и пришлось побегать в поисках нужного здания. Хотя сейчас я не могу понять, как могла его пропустить!

Эмили засмеялась:

— Та еще громадина, не правда ли? Салли, пожалуйста, выпейте чаю, думаю, он еще не остыл. И расскажите наконец, что случилось.

— Миссис Годдард больна.

— Больна?!

— Нет, ничего страшного! Всего лишь простуда, которая, однако, никак не отступает, потому что она отказывается соблюдать прописанный ей постельный режим. Сегодня утром приходил доктор, он настаивает на том, чтобы она принимала отвар и оставалась в постели еще как минимум несколько дней.

— Несколько дней? Сомневаюсь, что она способна выполнить такое даже по предписанию врача.

— Вы правы, мисс… ваша светлость, но все остальные учителя буквально дежурят у ее дверей. Если она встанет с постели, то это может закончиться пневмонией. А она очень беспокоится о школе.

— Бедная миссис Годдард. Чем я могу помочь? Вряд ли смогу убедить ее оставаться в постели. Я никогда не умела с ней спорить.

— Она хочет, чтобы вы пришли и поговорили с ней, ваша светлость, по поводу того, не смогли бы вы организовывать работу школы те несколько дней, пока она отдыхает. Она говорит, что только вам эго под силу.

Эмили почувствовала гордость, узнав, что миссис Годдард ей так доверяет. Она была счастлива быть полезной, тем более по утрам она предоставлена сама себе.

— Я иду туда немедленно. Сейчас, только возьму свою шляпку.

Уже через несколько минут они пробирались по заполненным людьми улицам. Как только они покинули Мейфэр, оставив позади фешенебельные здания и магазины, тротуары стали заметно пустыннее, и они смогли сбавить шаг.

— Миссис Годдард говорила, что вы очень старательно трудились в последнее время, Салли, — сказала Эмили, взяв Салли за руку. — Уверена, скоро вы сможете обрести достойное положение.

— Если только кто-нибудь примет меня на работу, ваша светлость!

— Непременно примут. Со всеми бесценными навыками, что вы приобрели в школе миссис Годдард, и моим рекомендательным письмом вы незамедлительно найдете подходящее место. — Рекомендация герцогини должна быть хорошим подспорьем. Эмили было приятно, что она может теперь сделать больше полезного для своих друзей. — Возможно, однажды и у вас будет своя школа.

Салли восторженно улыбнулась:

— Своя собственная школа! Это было бы великолепно. — Вдруг улыбка слетела с ее лица, как только она взглянула через улицу. — Боюсь только, это будет где-то совсем далеко от Лондона.

— Почему же?

— Если я останусь здесь, буду постоянно встречать людей, которые знали меня… раньше. Вроде господина на той стороне улицы, что не сводит с нас глаз.

Эмили подняла глаза и, к своему ужасу, увидела Рейберна. Она заметила, как он промелькнул между проезжавшими экипажами. Стоял и улыбался. Неужели он следил за ней все это время? Он поймал ее взгляд и с насмешкой приподнял шляпу.

— Мистер Рейберн, — прошептала Эмили.

— Вы знаете его?

— Он пытался ухаживать за мной, но ничего серьезного. По крайней мере, с моей стороны и, как я думала до недавнего времени, с его стороны тоже. Он… приходил к вам?

Салли сжала губы:

— Он был частым посетителем нашего заведения. Иногда он приходил и ко мне, но далеко не всегда. Он не особенно разборчив. К тому же у него, скажем так, очень специфические пристрастия. Вам повезло, что вы не вышли за него, мисс. Очень повезло.

— С каждым днем я убеждаюсь в этом все больше и больше, — еле слышно сказала Эмили. Слава богу, и Салли, и Джейн теперь от него достаточно далеко.

Однако возникла новая проблема: он видел ее с Салли, женщиной, чье прошлое ему очень хорошо знакомо. Несомненно, одно неосторожно брошенное слово о «друзьях» герцогини Мэннинг может очень навредить ее новой семье, репутации ее и Николаса.

Она снова взглянула через улицу. Мистера Рейберна уже не было, но Эмили не сомневалась, что он где-то неподалеку.

— Может быть, нам уйти? — обеспокоенно спросила Салли.

Эмили покачала головой:

— Мы не можем позволить какой-то мелкой неприятности сломать весь наш день. Он уже ушел. Пойдемте, мы должны навестить миссис Годдард.

Николас услышал легкую поступь Эмили, когда она пробегала мимо дверей библиотеки. Это было больше похоже на легкий ветерок, что прошуршал по паркетному полу. Всего за несколько недель их семейной жизни он стал безошибочно узнавать ее шаги, ощущать ее присутствие в своем доме. Их доме. И это уже казалось совершенно естественным.

Он потерял бдительность так же легко, как и поклялся этого не делать. Эмили, с ее застенчивым смехом, изумрудными глазами и нежной страстностью, проникла в его сердце прежде, чем он успел это осознать. Он знал, что нужно сделать шаг назад и сохранить дистанцию между ними, ради нее же самой, но уже не мог остановиться, каждый день становился светлее и ярче, когда появлялась она. Он отложил в сторону скучные бухгалтерские книги и распахнул дверь.

Она была уже довольно далеко, почти в другом конце коридора, ее светлое платье, подобно размытым очертаниям призрака, мелькнуло в сгущавшихся сумерках. Она шла, опустив голову, словно погруженная в какой-то свой мир.

— Эмили, — тихо окликнул он, но она не услышала, все еще поглощенная мыслями. — Эмили!

Дрожь пробежала по ее плечам, и она обернулась к нему:

— Николас! Я не заметила вас.

— Я услышал ваши шаги за дверью. Чем вы сегодня занимались?

— Да так, зашла в несколько магазинов, навестила друзей. Обычное лондонское времяпрепровождение. — Она казалась подозрительно запыхавшейся и избегала смотреть ему в глаза. От весело смеявшейся женщины, что целовала его на кушетке в гостиной, не осталось и следа.

Что же произошло с ней сегодня? Определенно что-то большее, чем просто походы по магазинам и визиты к друзьям. Правда, она явно не хотела об этом говорить, а он не знал, как вытянуть из нее это. Он скрестил руки на груди и облокотился на дверной косяк.

— Мы сегодня приглашены куда-нибудь на ужин? Вдруг из ее груди вырвалось сдавленное рыдание.

Эмили ринулась по коридору ему навстречу, бросилась к нему, обняв за шею и уткнувшись лицом в его плечо.

— Эмили! Что с вами? — Он был изумлен и крепко прижал ее к себе. — Что-то случилось с вами сегодня?

— Нет, ничего, просто я… наверное, я очень соскучилась, вот и все.

— За полдня? Если вы будете так приветствовать меня после каждого нашего расставания, мне придется уезжать чаще.

— Нет. — Она почти умоляюще посмотрела на него широко открытыми серьезными глазами. — Вы помните, на нашей свадьбе я обещала сделать все, что в моих силах, дабы вам не пришлось меня стыдиться?

— Да, помню.

— Я по-прежнему обещаю вам это. Не забывайте.

— Дорогая, я никогда не стану стыдиться вас. Как такое возможно?

— Пожалуйста, Николас. Просто помните об этом.

Она снова уронила голову ему на плечо, пряча взор, и ничего более не сказала. Николас чувствовал, как она дрожала в его объятиях, и понимал, что с его женой случилась какая-то беда. На свадьбе и он дал себе клятву во что бы то ни стало сделать Эмили счастливой. И вот она так несчастна, в то время как приносит ему столько радости. Он непременно должен узнать причину и положить этому конец, чего бы это ни стоило.

— К вам посетитель, ваша светлость.

Эмили оторвала взгляд от своей книги и увидела в дверях будуара дворецкого с серебряным подносом в руках. Нервная дрожь пробежала по ее спине. Еще не взяв визитной карточки, она уже знала, кто это.

Джордж Рейберн. С той самой секунды, когда он увидел их с Салли, Эмили была абсолютно уверена, что этот момент настанет. Несколько раз она собиралась признаться Николасу, уже начинала рассказывать о своей работе и о том, как Рейберн застал ее с Салли. Николас знал, как избежать скандала или справиться с ним. Он и его семья имели с ними дело всю жизнь. Уж он бы точно помог ей исправить положение или велел бы забыть об этом — не имело значения.

Но каждый раз он вдруг озарял ее улыбкой или брал ее руку и нежно целовал, и вся решимость тут же улетучивалась. Ее семейная жизнь началась так чудесно, она и мечтать не могла, но теперь что-то рушилось в ней.

Эмили любила Николаса, но он еще не испытывал к ней ответных чувств. А ей так этого хотелось, так хотелось, чтобы их семейная жизнь была настоящей. Еще слишком рано нагружать его такими проблемами. К тому же она должна была заботиться и о будущем ребенке. Никому-никому не позволит она нанести вред этой драгоценной маленькой жизни.

Она должна была справиться с этим делом сама. И начинать нужно с противостояния мистеру Рейберну.

— Пусть войдет, — распорядилась она.

— Хорошо, ваша светлость. Сказать, чтобы принесли чаю?

— Нет, это не потребуется. Мистер Рейберн не задержится надолго.

Как только дворецкий удалился, Эмили отложила книгу, выпрямилась, сидя на канапе, и бережно сложила руки у живота. На стене напротив висел пейзаж руки Аннализы, сестры Николаса, солнечный день на озере в Вельбурне. И сам вид его, и те чудесные воспоминания, что он навевал, придавали ей смелости.

Теперь ей было за что бороться, что защищать. Она готова противостоять любому, кто осмелится посягнуть на ее счастье.

Джордж Рейберн тихо вошел в будуар и вежливо поклонился все с той же своей приторно-милой улыбкой, словно прибыл на чрезвычайно приятное светское собрание. Эмили не желала изображать любезность или даже улыбнуться в ответ.

— Ваша светлость, — начал он, — вы восхитительно выглядите. Семейная жизнь определенно вам к лицу.

— Сейчас не время для визитов, — отрезала она. — Чем обязана?

— Вы меня обижаете. Неужели, став герцогиней, вы совсем не оставите времени для своих старых друзей? Мне показалось, что вы нашли его для кондитерской Гантера и школы уважаемой миссис Годдард, где, как мне удалось выяснить, подобрались весьма интересные ученицы.

Эмили прищурилась, изучая его гнусную фальшивую улыбку.

— Миссис Годдард достойная женщина, а к дамам моего статуса нередко обращаются с благотворительными целями.

— О, вы правы. Но что люди скажут о молодой незамужней или даже замужней леди столь знатного высокого титула, каким-то образом связанной с женщинами вроде благочестивой Салли? Дочь графа разгуливает по городу с банальной проституткой? Подумать только, о чем она могла рассказывать невинной юной леди, в какие места могла отвести. Как это гадко, как неприлично, что милая молодая жена познает разные пикантные штучки в таких отвратительных местах. Так вот, может быть, каким образом она заполучила в мужья столь лакомый кусочек. Быть может, тогда на балу леди Арнольд, когда их и застали, она как раз испытывала на нем хитрости, которым научилась в борделе. — Он широко открыл глаза и всплеснул руками, изображая потрясение. — Это просто ужасно! Еще один скандал в семействе Мэннинг. И без сомнения, самый постыдный на данный момент. Кто знает, какие дети могут быть у такой герцогини?