В игре страстей мы сердца стук не слышим,

Не ценим то, что нам дается свыше…

Через год, когда они с Лесей расстанутся, маме будет очень больно.

Леся допела последний куплет и сказала:

— Это из репертуара папы, его последний романс на сцене. Стихи мама написала, специально для него. А вот еще.

Я, как свеча, — таю? огонь и нежно та?ю,

Теку слезой, свой свет тебе даря.

Но я одна — потухну, догорая,

Твоя свеча, что ты спалил, любя.

В этой песне было что-то… личное. И Андрей не удивился, когда на вопрос мамы, Леся ответила, что написала этот романс сама. За окном стемнело. Они засобирались. Мама плакала, прощаясь, причитая, что ей так долго ждать следующей встречи. Андрей обещал, что завезет ее к Лесе после процедур. У Леси глаза тоже были на мокром месте — Андрей заметил это и почувствовал себя не в своей тарелке.


В машине Андрей взял Лесю за руку и пожал ее, сказав:

— Спасибо.

Она вскинула на него свой янтарный взгляд и кивнула.

— Вы понравились моей маме.

— Вы говорили, что ей нравились… все ваши девушки.

— Но не всем — она. Это было как тест: вот я, владелец кофе-бара, а вот моя мама — простая, необразованная, болезненная. Получишь меня — получишь мою маму в придачу, согласна, не побрезгуешь? Не все проходили испытание.

Андрей чуть не добавил: «Но мой взгляд, ты единственная, кто прошел».

Глава 6

Они ехали молча. По Лесе было заметно, что она все еще под впечатлением. Андрей тоже мыслями был в мамином доме. В держателе вспыхнул экраном телефон, звонил Костя. Андрей бросил быстрый взгляд на Лесю: она отстраненно смотрела в окно на реку, вдоль которой они проезжали.

— Да.

— Спасибо, дружище, — бодро сказал Костя в трубку. — Я дома. Ключи у соседки, как и договаривались. Выручил, молодца!

— Всегда пожалуйста, но шоб не часто, — пошутил Андрей, косясь на Лесю.

— Завтра после консилиума зарулю к тебе на капучино. Продолжим наш разговор?

— Если будешь себя хорошо вести.

— Я всегда себя хорошо веду, ты же знаешь.

— Знаю, — пробормотал сквозь зубы Андрей, отключаясь.

— Андрей, — обернулась к нему Леся. — У нас в музыкалке в начале следующей недели стартует очень интересная программа в честь юбилея школы. Съедутся именитые выпускники, филармония подключится. Я тоже буду выступать, аккомпанировать нескольким исполнителям. Давайте Татьяну Денисовну пригласим!

— Не знаю, — засомневался Андрей. — Из-за кашля она в общественных местах почти не бывает, люди реагируют.

Леся огорченно кивнула и вдруг посветлела лицом:

— Я придумала! Я попрошу, чтобы ее за кулисы пустили, хоть ненадолго.

Андрей опять покачал головой:

— Но вы же видели, какая она впечатлительная, — он покусал губы. — Хотя для нее это было бы целое событие. Она бы сразу в топ вышла.

— В какой топ? — удивилась Леся.

— У них с соседками — большая дружба. Ну и соревновательность. Кто чем хвастается. У мамы главный козырь — я, иногда приезжаю и кофе варю на всю ораву.

— Понятно, — фыркнула Леся. — Женский коллектив. У нас на работе так же: мужья, дети, наряды, украшения. Это естественно.

— Теперь у мамы еще и вы есть, — сказал Андрей.

В горле у него вдруг пересохло, он кашлянул:

— Знаменитая невестка- пианистка — это сильный аргумент.

— Какая же знаменитая! Шутите? Но это хорошо, — тихо сказала Леся. — Хорошо, что у нее есть друзья.

— Я из-за этой дружбы не могу ее в город забрать, — пожаловался Андрей. — Она ведь ничего на участке не выращивает, птицу не держит — нельзя ей. Предлагал: давай дом продадим, купим квартирку ко мне поближе. Ни в какую!

— Но если ей там хорошо…

— Ей хорошо. Мне тревожно.

— Вы замечательный сын, Андрей. И отец.

— Захвалите, — буркнул он.

— Не думаю. Заедем в магазин? Насчет ужина… не знаю, как вы, а я, — Леся похлопала себя по животу, Андрей тоже невольно посмотрел на ее живот, — на три дня наелась.

— Мама ссобойчик дала.

— Пирожки? — Леся ахнула. — Тогда никаких магазинов!

Они приехали уже за полночь: все-таки заехали в супермаркет на въезде в город, купили молоко и фрукты. Город постепенно засасывало в предновогоднюю суету: в витринах выставлялись елки, полки с товарами украшались гирляндами. Нужно выбрать день, чтобы подать заявление, подумал Андрей. Он поехал к Лесе, умолчав о том, что Костик уже съехал из его квартиры. И правильно сделал, что поехал, как чувствовал.

Он не мог заснуть, мерил шагами гостиную, прислушиваясь к шорохам за стеной. Услышав голос Леси, бесшумно вышел в маленький коридорчик у спальни.

— Пожалуйста, — умоляюще сказала Леся голосом, от которого у Андрея зашлось резким стуком сердце, — я больше ни о чем никогда тебя не попрошу… Ты меня не слышишь? Мы сейчас не моего жениха обсуждаем, а Лешку! Он пришел от тебя пьяный, взвинченный. О чем вы говорили? Что ты ему сказал?… Марк, оставь Лешку в покое. Ты для него идеал, вот и оставайся идеалом, а не… Я не должна перед тобой отчитываться. Да, жених, а у тебя — жена… Да, давно! Я знаю Андрея давно! Сразу, конечно! Как только поняла, что у нас с тобой не получится ничего! Нет, Марк, мы все обсудили… Ничего это не изменило. Мне очень жаль твою жену, прости… — ее голос поднялся. — Всё ты можешь! Ты специально это делаешь! Специально! Не отпускаешь его! Зачем ты его напоил?! Ты же знаешь, как он алкоголь плохо переносит! Я места себе не нахожу, как подумаю, как он там, в этой общаге, пьяный второй день! Он же глупенький… он же..! Ты мне мстишь так? — с тихим удивлением спросила Леся.

Андрею захотелось ворваться в спальню и выхватить у нее трубку, чтобы сказать… а лучше выяснить, где сейчас этот урод, поехать к нему — поговорить по-мужски. Леся затихла — не проронила больше не слова. Андрей проскользнул к себе и лег на диван, опять припоминая встречу с мамой. В детстве он действительно очень любил Высоцкого, он и сейчас был неравнодушен к хрипловатому голосу, ставшему символом ушедшей эпохи. Андрею очень хотелось курить. В голове вертелись строки:

Того ж, кто раньше с нею был,

Того, кто раньше с нею был,

Я повстречаю!

* * *

… С утра Андрей поехал к юристу. К его досаде, разговор продлился долго, и он не смог вовремя заехать за Маней после урока. Леся привела ее в кофейню сама по дороге в музыкальную школу. Когда Андрей подошел, Леся с Костей мило болтали за столиком в глубине зала. Леся смеялась, у нее раскраснелись щеки. Она чмокнула Андрея в щеку, допила свой латте и убежала, сказав, что позвонит. Костя еще какое-то время сидел в задумчивости и только вяло махнул рукой на вопрос, дождется ли он друга от Синельниковых. Как назло, Андрею не попалось ни одной приличной пробки, и когда он вернулся в кофейню, Петровский ждал его там.

Константин долго ходил вокруг да около, начав с приглашения на «обмыв» только что закончившегося масштабного ремонта. Он собирал всех друзей и обещал, что это только начало, а на Новый год, когда вернется Максим, устроит грандиозный междусобойчик. Андрей спросил, будет ли Дианка. Костя помолчал и ответил, что будет, и опять, в довольно настойчивой форме, повторил свое приглашение.

— Боюсь я что-то, — шутливо ответил Андрей. — Хотя пацанов увидеть ох как хочется!

— Кого боишься? — холодно поинтересовался Костя. — Дианку? Ты же знаешь, что она давно уже встречается с Димой. Я же вас, кажется, с ним знакомил.

— Дианку… — Андрей помедлил, усмехнулся. — Нет, Дианку я уже не боюсь. Встречаются, и слава богу. Дима — хороший парень. Я, Петровский, боюсь, что ты у меня невесту уведешь.

— И какие у тебя основания бояться? — спросил Костик, прищурясь и поднося к губам чашку с кофе. Андрей больше всего не любил друга именно такого — в вариации «я все о тебе знаю». — Если у вас все, как ты выражаешься, на мази.

— Не все, у всех пар бывают трудности, но мы работаем над этим.

— Света, Настя, Арина, Ира, Настя номер «два»… эта… Оксана. Я никого не забыл?

— Настя номер «три».

— О, и такая была? Ты нас не знакомил?

— Не успел.

— И это только за этот год. Как такие мужчины, как ты, называются?

— Расп. дяи, — охотно сообщил Андрей.

Костя поморщился, он не любил крепкую речь:

— Все подумали, а ты сказал. Так вот, чем больше я общаюсь с Лесей, тем яснее понимаю, что произошла какая-то ошибка. Сбой программы, Андрюша? Или все-таки Синельниковы?

Андрей уже проклинал себя за то, что когда-то по глупости брякнул другу об условии тести и тещи.

— Леся очень понравилась маме. Я дурачком был бы, если б в такую девушку не вцепился.

— А почему в условном наклонении?

— Чего?

— Был бы, вцепился бы. Мама, Синельниковы, — Костя стал загибать пальцы, — Мане она тоже нравится. Ну я еще, — он загнул указательный и ткнул большим в Андрея, — чего-то не хватает. То, что ты умеешь женщин в себя влюблять, я знаю…

«Ничего ты не знаешь», — подумал Андрей, вспомнив равнодушный взгляд Леси. И надо же было такому случится, что утром она заглянула в гостиную, чтобы позвать его к завтраку, именно когда он переодевался после душа. Хорошо, что он уже был в боксерках. Хотя… он же застал ее вечером на кухне в пижаме, уже другой, с маленькими шелковыми шортиками (она грела молоко на ночь и думала, что он спит — смутилась) и ничего, тоже сравнодушничал.

— … но жертвовать такой милой девушкой ради приземленных целей?! Я же тебя знаю, Андрей. Ну никогда я не поверю в твою эту… любовь с первого взгляда!

— Ты же поверил тогда, с Дианкой, — негромко произнес Андрей.

Костя пожевал губами:

— Поверил, потому что хорошо знаю свою сестру. И это из совершенно другой оперы. Мы сейчас говорим о твоих чувствах.

— Считаешь, что я приспособленец? Я никогда альфонсом не был.

— Нет, не был, — признал Петровский, глядя в окно, и как-то жалостливо, словно убогому, объяснил: — Нельзя строить брак без любви.

Андрей знал, что Петровский желает ему только добра, но ответить другу у него получилось с прохладцей:

— Я помню. Я очень хорошо усваиваю такие уроки.

Раздался звонок.

— Костян, ты сказал Лесе, что съехал от меня? — быстро спросил Андрей, решив пока плюнуть на подозрительность друга.

— Нет, — подумав и слегка нахмурившись, сказал Костя.

Андрей ответил. Леся шла домой:

— Андрей, вы сегодня еще у меня?

— Да, любимая.

Леся озадаченно замолчала, потом догадалась:

— Вы еще с Костей? Зайти к вам в кофейню?

— Ну что ты, солнышко! Зачем тебе круг делать? Я скоро буду.

— Я займусь ужином.

— Лесь, милая, не напрягайся! Ты же устала. Я возьму что-нибудь на кухне.

— Ваша мама, — с шутливым надрывом произнесла Леся, — положила в ссобойчик огромную сырую курицу!

— Это она у соседки купила, для нас, — хохотнул Андрей. — Она всегда думает, что я голодаю. Ну хорошо. Дождись меня, я помогу. Что-то купить?

— Сок, — подумав, сказала Леся. — На свой вкус.

— Я попрошу сделать нам фреш.

— Отлично! — обрадовалась Леся.

— Ты рада, что у тебя есть я? — с нежностью в голосе поинтересовался Андрей.

— Жду вас, — после короткой паузы сказала она.

Андрей убрал телефон в карман и вызывающе посмотрел на Костю. Тот покачал головой, улыбнувшись кончиками губ.

— У Леси скоро выступление, — сказал Андрей. — Приходи. Так, классика всякая… как ты любишь.

— Приду, — серьезно кивнул Костя.

* * *

Иногда у Леси мелькала скверненькая, подленькая мысль: а что если отец со всеми его жалобами на сердце, капризностью, стонами и придирками, просто манипулирует женой и дочерью? Но ей тут же вспоминался его инфаркт, совершенно реальный и неожиданный, как все подобные несчастья, непритворно бледное, восковое лицо в больнице, несколько лет тяжелого, изнуряющего для всей семьи полупостельного режима. С тех пор они с мамой боялись сказать лишнее слово, упомянуть имя Лешки или Марка в разговоре. О Лешке отец и сам как будто бы не вспоминал (хотя Леся знала, что он думает о сыне постоянно), но Марк стал постоянной темой для обсуждения, особенно в последние два года. Отец как-то сразу догадывался, что после короткого разрыва они снова вместе (Леся могла подолгу скрывать тоску и плохое настроение, но никогда счастье), хватался за сердце, причитал, грозил проклятием. Она уходила домой после ссоры, но возвращалась, пристыженная.

Известие о беременности Дарьи чуть его не убило. Если раньше Осип Сергеевич еще мог надеяться, что после продолжительного адюльтера подлый ловелас жениться на его опозоренной дочери и вернет ей ее доброе имя, то теперь надежда растаяла. «Помолвка» с Андреем окрылила отца. Он даже стал намекать на то, чтобы примириться с Лешкой. Но Леся со скептицизмом отнеслась к идее мамы пригласить брата на «смотрины». Лешка мог испортить все мероприятие — он все еще водил дружбу с Марком и, вообще, к Андрею относился с подозрением и неодобрением. Самым важным теперь было убедить папу, что Леся и Андрей — настоящая пара и что у «жениха» серьезные намерения.