бизнесом, когда рассталась с Энди, и все же я опять здесь — сижу в кресле, волосы

укладывают щипцами для завивки, красят тушью ресницы и накладывают губную помаду.

Прошло всего лишь пять минут, как я вошла сюда, а я уже чувствую себя пригодной всего

лишь для единственной вещи.

Мой агент Пенни шумно направляется ко мне с огромной улыбкой.

— Дорогая, я так рада тебя видеть, делай пожалуйста то, что у тебя получается делать

лучше всего. Разве я не говорила тебе, что быть офицером полиции для тебя это глупо?

Визажист, подправляющей мне ресницы, отстраняется, и я поворачиваюсь к Пенни.

— Я не работаю в качестве офицера полиции. Я же говорила тебе, я частный детектив в

частном агентстве.

Пенни смеется и осматривает себя в зеркале, взбивая волосы и вытирая след губной

помады на зубах.

— Это одно и то же. Делай то, что у тебя получается лучше всего, дорогая. Пока ты

будешь иметь такую внешность, занимайся этим.

Успокоившись по поводу своего вида, Пенни гладит меня по плечу и уходит, давая на ходу

распоряжения фотографам и его помощникам.

— Можете подождать несколько минут, пожалуйста? — прошу я визажиста, имени

которого так и не узнала.

— Я уже закончила. Не мочи лицо и не выходи на улицу. Ветрено, и мне придется

пожизненно завивать твои кудри снова.

Она гневно быстро уходит прочь. Всегда одно и то же происходит на этих фотосессиях.

Каждый обращается со мной, словно я полная идиотка.

— Ты выглядишь...

— Молчи. Пожалуйста, ничего не говори, — предупреждаю я Мэтта, когда он появляется

у меня за спиной и смотрит на мое отражение в зеркале.

Мне действительно не нужно слышать его слова, как прекрасно и удивительно я

смотрюсь. Поскольку все это не мое. Это всего лишь макияж и лак для волос. И к тому же,

они все равно обработают мои фотографии в фотошопе.

Но именно эту свою внешность я и использую в модельном бизнесе, и ему следует

получить представление об этом.

Хотя я сказала ему, что собираюсь с дерьмом Энди разобраться своими силами, я хотела,

чтобы здесь присутствовал Мэтт. Если он станет мне доверять, он должен увидеть меня

разную — хорошую, плохую и в качестве модели. И среди всего сумасшествия, которое

происходит в его жизни (совещания с адвокатами и встречей с Советом директоров,

которые погружаются во все проблемы, прежде чем они отправятся в суд, выступать

против Мелани) он взял тайм-аут в своем напряженном графике, чтобы поприсутствовать

на съемке. И если бы я уже не понимала, что влюблена в него, то учитывая этот факт, что

он сегодня присутствует здесь, со мной, заставил бы меня влюбиться однозначно.

— Я хотел тебе сказать, что ты выглядишь, как невеста Франкенштейна со всей этой

фигней на лице. Думаю, что фотографии, где ты была бы в моей футболке, были бы

гораздо лучше.

Я чувствую, как слезы собираются у меня в глазах, и быстро моргаю, пытаясь сдержать

их, но бесполезно. Пара слезинок стекает по щеке, и я смахиваю, чтобы никто не заметил,

что умудрилась испортить макияж.

— О, отлично. Теперь мне необходимо все исправлять. Кто заставил ее плакать?! —

слышу крик визажиста позади себя, но, если честно, мне плевать. Мэтт только что сказал

мне самые замечательные слова.

Я смотрю на его отражение в зеркале, пока мне поправляют макияж. Он подходит ближе и

кладет руки мне на плечи.

— Прости. Мне стоило сначала подумать о своих словах, нежели оскорблять красивую

женщину.

Я смеюсь и отрицательно качаю головой.

— Поверь, это не оскорбление. Твои слова прекрасны.

Визажист продолжает заниматься моим лицом, стреляя в Мэтта косым взглядом.

— Я не могу поверить в то, что в течение стольких лет тебе не нравилась твоя жизнь. Тебя

наряжали и буквально сдували пылинки. Ты видела сервированный стол там? Там есть

омары, Пейдж. Омары, — подчеркивает он с улыбкой.

— Знаю. Трудно поверить, что я променяла такую гламурную жизнь на то, чтобы ловить

плохих парней. Мне везет, если Кеннеди приносит мне рогалики, хотя бы раз в месяц.

Визажист удовлетворенно вздыхает от сделанной работы и уходит, оставив нас снова

наедине.

— Я рад, что ты пригласила меня сюда. Хотя стол с едой, действительно, выше всех

похвал, но, кажется, я все понял. Здесь нет тебя настоящей, Пейдж, — говорит он,

указывая на всех людей, которые мечутся по помещению, организуя съемку. — Ты не

должна просто молча сидеть перед камерой. Ты умная, сильная и должна заниматься тем,

что сделает тебя счастливой. Наблюдая за тобой, как ты взяла на себя ответственность и

стала делать то, чему тебя обучили в «Единожды солгав» — это и есть ты. Вот кем ты

должна быть.

Удивительно, что этот мужчина, знакомый со мной всего лишь несколько недель, так

хорошо меня изучил. Он смог понять мой характер и почему я пыталась вырваться из

этого бизнеса.

— Спасибо, Мэтт. Ты не представляешь, как много это для меня значит. Я рада, что ты

здесь, — мягко говорю я ему.

Мэтт смущенно смотрит на меня.

— Ты, возможно, захочешь забрать слова назад, когда увидишь, кого я привез с собой.

Заседание совета директоров задержалось сегодня, а папина машина пока в ремонте,

поэтому мне пришлось подвозить его домой.

— Это действительно очень трудоемкая работа, занимать соответствующее место в этом

Богом забытом месте? Я меня это было бы слишком трудно.

Поверх плеча Мэтта, я вижу мужчину с фотографии, которую видела у него дома. Он не

улыбается и выглядит немного раздраженным, направляясь к нам и спрашивая:

— Мэтью, мужчина с серьгой в носу. Он что, гей?

Мэтт прикрывает глаза и отрицательно качает головой.

— Папа, я же сказал тебе оставаться в машине.

Его отец фыркает и подходит ко мне, садясь в кресло, скрестив руки на груди.

— Я не смог найти у тебя в машине мою любимую радиостанцию.

Мэтт встает рядом со мной и обнимает меня за талию.

— Папа, это Пейдж Маккарти. Пейдж, это мой отец, Эрик Руссо.

Я протягиваю руку с улыбкой.

— Приятно познакомиться с вами, мистер Руссо.

Он внимательно смотрит на меня и через несколько секунд я убираю руку.

— Ты собираешься раздеваться перед камерой, юная леди? –— спрашивает мистер Руссо.

— Папа! — резко говорит Мэтт.

Я прыскаю со смеха.

— Все в порядке, Мэтт. Нет, мистер Руссо, я не буду раздеваться для фотосессии. Съемка

ведется для известного журнала и предполагается одежда.

Мистер Руссо прищуривается.

— Хорошо, что я сюда пришел, потому что в этой комнате присутствует слишком много

шарлатанов, которые могут ввести тебя в заблуждение. Типа вон той женщины с голубыми

волосами и в розовых штанах.

Я оборачиваюсь и вижу, что он смотрит прямо на фотографа.

— На самом деле, это мужчина. Его зовут Саймон Випер, и он один из лучших

фотографов в мире, — отвечаю я ему.

Глаза мистера Руссо становятся просто огромными.

— Этот мир идет к чертям собачьим. Мэтт, принеси мне имбирного пива. Я чувствую себя

убитым наповал.

Мэтт вздыхает и извиняющимся взглядом смотрит на меня, помощник подает сигнал, что

пришло время начать фотосессию. Я целую Мэтта в щеку и слышу, как мистер Руссо

бормочет, пока я ухожу.

— Если она снимет одежду, тебе лучше прикрыть глаза, Мэтью.

Я смеюсь, не веря своим ушам, потому что оказывается в этом мире есть еще один

человек, который так же сильно напоминает мне мою мать. Они двое должны

познакомиться и поделиться своими впечатлениями, насколько я грешна.

Глава 17

Впервые за долгое время мне нравится сниматься в фотоссесии. Раньше я бы уже начала

раздражаться, от того, что должна делать, но я смотрю на Мэтта. Приказывающие окрики,

говорившие мне в какую сторону повернуть голову или как держать правильно руки ушли

на второй план, осталась только его теплая улыбка.

Последний снимок сделан, и фотограф объявляет, что работа завершена, я отхожу от ярких

огней софитов, лохмачу волосы, скользнув прямо в объятия Мэтта.

— Ты отлично справилась. Я видел некоторые фотографии на компьютере, очень

красивые.

Какая разница всего в год. В прошлом году в это же время, я закончила фотосессию, и

Энди сказал мне всевозможными способами, на какие был способен, что я могла бы

сделать все намного лучше. Он подвел меня к компьютеру, на котором появлялись

цифровые изображения отснятой фотосессии, и специально показал те фотографии, где

неправильно освещалось мое лицо, или же я не демонстрировала свое тело лучшим

образом.

— Отличная работа, Пейдж, — говорит Саймон, подходя к нам и протягивая свою камеру

ассистенту. — Мы отправим результаты Пенни на неделе, ты сможешь посмотреть их,

прежде чем они пойдут в печать. У нас имеются некоторые отличные снимки, с которыми

можно работать.

По-прежнему обнимая Мэтта, я благодарю Саймона, который удаляется с целой армией

ассистентов, и Пенни приближается к нам.

— Дорогая, ты была великолепна. Журнал выдал мне аванс, пятьдесят процентов,

остальное получишь, когда фото будут опубликованы. Сегодня же положу деньги на твой

счет.

Она достает чек на семьдесят пять тысяч долларов из своей сумочки, и я быстро вырываю

чек у нее из рук. Конечно, это не полностью вся сумма, которую требует Демарко, но это

тоже сгодиться.

— Не стоит заморачиваться на это счет. Я позабочусь обо всем сама.

Пенни странно поглядывает на меня, и я не виню ее за это. Я никогда не заботилась о чем-

нибудь в своей карьере. Энди был уверен, что имеются люди, которые все сделают за

меня. Но я уверена, что тот, кто угрожает Энди не захочет ждать, когда они смогут

получить деньги по чеку.

— У меня имеется еще куча предложений для тебя, поэтому ничего не планируй. Я так

рада, что ты вернулась, — говорит мне Пенни.

— Пенни, я не вернулась. Это всего лишь один раз. У меня теперь другая работа.

На самом деле, сколько раз я должна ей объяснять одно и тоже?

— Ох, милая, Бог наградил тебя красивым лицом и не менее потрясающим телом. Давай

перестань обманывать саму себя, что ты сможешь иметь такой же успех в чем-нибудь

другом. Я не хочу, чтобы ты грустила, когда увидишь, что ничего не достигла. Именно это,

ты и должна делать.

Я чувствую знакомую боль отчаяния внизу живота от ее слов. Эта женщина, которая

находилась рядом со мной в течение более чем десяти лет, предполагает, что я хороша

всего лишь только для одного — для съемок. Прежде чем я собираюсь ей ответить, куда

конкретно она может засунуть свое мнение, Мэтт делает шаг вперед.

— Мне кажется, в ваших же интересах прекратить этот разговор и уйти, — говорит Мэтт

Пенни с угрюмым видом.

Пенни смотрит на него в шоке.

— Я просто хочу честно высказать свое мнение.

— Нет, все что вы делаете паскудно. Эта женщина, находящаяся прямо здесь,

удивительная, и она может делать все к чему стремиться ее ум. И человек, который

попробует ее унизить, может получить в лоб, так что вы, возможно, захотите быстро

покинуть помещение.

Я не могу перестать улыбаться, потому что улыбка просто расползается по моему лицу.

Пенни тихо извиняется передо мной и несется прочь, больше не произнеся ни слова.

— Не знаю, то ли чувствовать себя польщенной, то ли пребывать в ужасе, что ты

пригрозил ударить женщину из-за меня.

Мэтт пожимает плечами.

— Я бы никогда не ударил женщину. Но смешно, что она в это поверила. Знаю, ты можешь

сама о себе позаботиться, и, наверное, ты бы намного лучше поговорила с ней, но я не мог