Ей доводилось слышать, что невозможно долго пребывать в состоянии страха. Тело само приспосабливается к новым условиям, и страх опускается до приемлемого уровня. Это оказалось верным. После нескольких первых минут езды Кэтлин почти успокоилась. Точнее, стала меньше бояться. Она не выставила себя дурочкой и все еще оставалась в седле. Более того, она наконец стала ощущать солнце и ветер на своем лице.

– Держитесь, Кэтлин, я скоро вернусь.

Дэйн улыбнулся ей и поскакал в голову их небольшого отряда. Кэтлин с любопытством наблюдала, как он, ловко минуя других всадников, подъехал вплотную к Марше Ротштейн и, перегнувшись в ее сторону, подхватил выпущенные ею из рук поводья. Марша, мило улыбнувшись, потянулась за ними.

– Простите, Дэйн, – донесся до Кэтлин ее звонкий голос, перекрывший цокот копыт по утоптанной тропе, – вы наверняка считаете, что я должна бы уже знать, как следует ездить верхом.

Дэйн весело рассмеялся, и этот ободряющий смех заставил улыбнуться и ее.

– Вам, Марша, пора научиться не разговаривать руками, когда сидите на лошади.

– Знаю, но вечно забываю об этом. – Марша тоже рассмеялась. – Но, понимаете, давнюю привычку трудно бросить. Все ньюйоркцы бурно жестикулируют при разговоре.

– Притворись, что ты из Кливленда, – с серьезным видом посоветовал Ральф, вызвав смех еще нескольких гостей. Кэтлин тоже улыбнулась, но рассмеяться не решилась, чтобы своим смехом не испугать Нэнни.

А Дэйн уже возвращался к ней. Кэтлин крепко сжала в руках поводья, чтобы не выпустить их, как Марша. Не надо было быть ковбоем, чтобы понять, каким великолепным наездником был Дэйн. Это было ясно даже ей. Конь и всадник сливались воедино в стремительном движении, чувствуя силу и слабость друг друга, ценя и уважая друг в друге равных партнеров. Кэтлин грустно задумалась, сколько же ей понадобится времени, чтобы чувствовать себя в седле столь же уверенно и уютно, как Дэйн.

Было что-то волнующе-чувственное в этом прекрасном зрелище: сильный, красивый мужчина на мощном, красивом коне. У Кэтлин перехватило дыхание при виде того, как плавно и быстро Дэйн объезжал тянувшихся гуськом всадников. Жаркая кровь прилила к ее щекам, когда она представила себе, что будет, если он подхватит ее на руки и пересадит к себе в седло.

Воображение представило ей дальнейшее: обнимающие ее руки Дэйна, ее тело, прильнувшее к нему… Щеки Кэтлин запылали еще жарче. Что случилось с ее привычной отстраненностью? Она считала, что развод отбил у нее охоту к сексу, что она стала равнодушной к мужчинам. Но в эту минуту никакого равнодушия и спокойствия она не ощущала. Наоборот, все ее тело покалывало иголочками возбуждения. Дэйн подъехал к ней, и взгляды их встретились.

– Ослабьте немного поводья, Кэтлин. Я вам сейчас покажу. – Дэйн протянул руку, чтобы взять у нее поводья, и его пальцы соприкоснулись с ее ладонью. – Держите их в одной руке. Вот так. Пропустите поводья между пальцами, а другой рукой подхватите свободные концы.

– Да. Я поняла. – Кэтлин почувствовала, что дрожит. Дэйн вернул ей поводья, и прикосновение его пальцев заставило ее покраснеть. Она ощущала, как яркая краска заливает ей щеки.

– Солнце у нас обманчивое, Кэтлин. А воздух из-за высоты гораздо более разреженный, поэтому пропускает больше ультрафиолетовых лучей. Когда мы остановимся, чтобы дать отдохнуть лошадям, вам следует намазаться солнцезащитным кремом. Похоже, вы уже начали обгорать.

Кэтлин опустила глаза и молча кивнула. Она вся горела, но не от солнца. Это все Дэйн и чувства, которые он в ней пробуждал. Чувства, которые она считала умершими. Однако один взгляд на этого мужчину заставлял дрожать и подгибаться ее колени.

– С вами все в порядке?

– Все хорошо. – Кэтлин отвечала, не глядя ему в глаза, чтобы не думать о том, как он привлекателен. Она постарается держаться с ним по-деловому. Так будет безопаснее и спокойнее.

– Мне надо уточнить с Джейком сегодняшний распорядок дня. Я проеду вперед, а вы не пытайтесь лихачить. Сосредоточьтесь на том, чтобы двигаться в одном ритме с Нэнни, и у вас все получится.

Кэтлин проводила его взглядом и проделала все точно так, как велел Дэйн. Она смотрела прямо перед собой и старалась, чтобы тело ее колебалось в лад с движениями лошади. Через некоторое время она приспособилась к ровной походке Нэнни. У Дэйна это получалось легко и без усилий, ей же казалось, что ехать верхом – это словно ловить колебания палубы яхты в бурном море. Впрочем, она научилась у Спенсера быть вполне приличным моряком, освоила умение двигаться в направлении качки, а не против нее.

Использовав этот прием, Кэтлин поняла, что так ехать гораздо удобнее. Это прибавило ей уверенности, и она улыбнулась. Теперь Кэтлин могла даже несколько расслабиться и обратить внимание на окружающие красоты. Она наслаждалась свежим ветром и необычайно синим небом. И можно было уже думать не только о посадке и поводьях… но и о Дэйне Моррисоне.

Кэтлин запретила себе эти мысли, но ни о чем другом не могла и подумать. Она видела, как он едет в голове их группы, говорит то с одним, то с другим. В профиль он выглядел в точности как герой из голливудских вестернов: поводья, небрежно зажатые в сильной загорелой руке, сверкающая белозубая улыбка, обращенная к спутнику…

Каково было бы оказаться возлюбленной Дэйна? Горячая волна захлестнула Кэтлин, она задрожала, щеки ее заалели румянцем чувственного прилива. Она видела, как ласкал он своего коня перед тем, как оседлать его, как бережно провел рукой по блестящему крупу Воина, погладил его по шее… При мысли о том, как эти сильные руки будут ласкать и гладить ее, Кэтлин задохнулась. Ни один мужчина прежде не вызывал у нее подобных эмоций. Даже Спенсер, ее бывший муж.

С трудом отведя взгляд, Кэтлин постаралась внимательнее смотреть на тропу. Но внезапное воспоминание пронзило ее и заставило удивленно раскрыть глаза. За день до свадьбы Кэтлин к ней приехала ее соученица по колледжу, и они провели вместе весь вечер. Эми разорилась на бутылку отменного шампанского, и после обеда они устроились на диване в маленькой квартирке Кэтлин, чтобы душевно поболтать.

«За любовь! «– провозгласила тост Эми, и они, улыбаясь друг другу, подняли искрящиеся и пенящиеся бокалы. А затем Эми задала ей странный вопрос: «Ты действительно любишь Спенсера?»

Кэтлин тогда рассмеялась и ответила, что, разумеется, любит, уверяя Эми, что в противном случае не стала бы выходить за него замуж. Эми, казалось, была удовлетворена ее ответом, а потом поинтересовалась, что в Спенсере она любит больше всего.

Кэтлин помнила свой ответ слово в слово: «Спенсер красивый, умный и добрый. А еще он верный и предан мне всецело. Это ведь и есть любовь, не так ли?»

«Возможно, – чуть нахмурилась Эми, – но то же самое ты можешь сказать и о любимой собачке! Скажи, что ты на самом деле испытываешь к Спенсеру?»

Кэтлин снова объяснила Эми, как спокойно и безопасно она чувствует себя рядом со Спенсером, что он никогда не пытается ее сдержать и остановить, хотя, по сути, является ее начальником. Она упомянула, что Спенсер поддерживает ее личные решения и мнения, всегда находит время, чтобы ее выслушать.

«Но я не это имею в виду, – настаивала Эми между глотками шампанского. – Я спрашиваю тебя, Кэтлин, какие чувства ты испытываешь к нему. А ты перечисляешь мне его хорошие качества, словно читаешь список белья для прачечной. Может, мне зайти с другого конца? Когда Спенсера нет рядом с тобой, появляется у тебя чувство, что тебе не хватает какой-то важной части самой себя? Мечтаешь ли ты быть с ним вместе днем и ночью? Когда он тебя целует, ты чувствуешь слабость в коленках?»

Кэтлин кивнула, потому что Эми явно этого ждала, но в глубине души она знала, что это совсем не так. Да, в отсутствие Спенсера Кэтлин, пожалуй, скучала по нему, но всерьез об этом не задумывалась. И хотя быть вместе днем и ночью было бы очень приятно, но ведь у каждого из них была своя жизнь, со своими собственными заботами и стремлениями. Поцелуи Спенсера доставляли ей удовольствие – это было сказано ею искренне, – но колени у нее при этом не слабели.

Эми долила шампанского в бокалы и подмигнула Кэтлин. «Если, когда он занимается с тобой любовью, ты чувствуешь себя на седьмом небе, тогда ты поступаешь правильно».

Кэтлин рассмеялась: ее позабавило описание Эми ее предполагаемых ощущений. Эми только что защитила диссертацию на тему о любовной лирике Байрона, так что было ясно, откуда шли романтические представления ее однокурсницы. Когда Эми окунется в реальный мир, она узнает, что далеко не каждый влюбленный превращается в блаженного идиота.

Тем не менее ночью Кэтлин несколько раз просыпалась и размышляла о словах Эми, напоминая себе, что любовные отношения держатся не только на сексе. Спенсер обладал всеми качествами, которыми она восхищалась, их сексуальная жизнь ее удовлетворяла… хотя никаких звезд и фейерверков не зажигалось у нее перед глазами, когда они занимались любовью… Это все глупые фразы из любовных романов, никак не связанные с повседневной реальностью.

Или не глупые фразы? Кэтлин насупилась, невольно крепче сжимая поводья. Неужели Эми была права, подозревая, что Кэтлин не любит Спенсера по-настоящему? Она ведь никогда не тосковала, если они расставались. Она вовсе не жаждала проводить с ним каждый час. И колени ее никогда не слабели от его поцелуев. Как, впрочем, и на седьмом небе она ни разу не почувствовала себя за все три с половиной года их совместной жизни.

Дэйн повернул назад и возвращался к ней. Кэтлин снова бросило в жар, и в то же время дрожь пробежала по всему телу. Ослабеют ли ее колени, если Дэйн поцелует ее? Да ему достаточно было посмотреть на нее, и она пылала, словно на пороге… на пороге… Любви? От этой мысли Кэтлин пришла в ужас. Неужели она готова влюбиться в Дэйна Моррисона?

Битей предостерегала ее от подобных эмоций. Усилием воли Кэтлин взяла себя в руки. Это называется «влюбиться рикошетом», от пустоты, от одиночества, от обиды… Такое случается со многими недавно разведенными женщинами. Битей предупреждала ее, что, прежде чем думать о новых взаимоотношениях, сначала требуется «остыть». Иначе женщине, разочаровавшейся в любви, будет слишком легко после неудачи кинуться в объятия любого мужчины, проявившего к ней внимание.

Кэтлин вздохнула. Она чувствовала себя необычайно уязвимой, в душе и голове царил невероятный сумбур. Она наверняка сейчас в состоянии того самого «рикошета», а значит, должна быть крайне осторожна с Дэйном. Он красив, умен, мужествен, то есть представляет собой тип, совершенно неотразимый для только что разведенной женщины.

Толком не сознавая, что делает, Кэтлин подобрала поводья. Она пресечет свое влечение к Дэйну в зародыше, еще до того, как оно перерастет в проблему. Если этот ее деловой партнер решил, что она еще одна чувствительная «разведенка», которая бросится к нему в объятия и согреет его постель, то он жестоко ошибается.

Нэнни резко вскинула голову, и Кэтлин вскрикнула. Что происходит? Нэнни попятилась, встала на дыбы, и Кэтлин, вылетев из седла, камнем свалилась наземь.

Глава 7

Растерянно поморгав, Кэтлин уставилась на ветки высокой сосны над собой и слегка пошевелила рукой. «Если бы рука была сломана, мне бы это не удалось», – подумала она.

– Оставайтесь на месте. Не шевелите ни единым мускулом.

Это был голос Дэйна, и звучал он тоном приказа. Так к Кэтлин никто никогда раньше не обращался.

– Что… Что случилось?

– Нэнни сбросила вас. Хорошо еще, что вы приземлились в чудесную мягкую грязь.

– Она вовсе не мягкая! – Лицо Дэйна возникло прямо над ней, и Кэтлин обвиняюще посмотрела вверх. – Кажется, вы утверждали, что Нэнни очень тихая и кроткая.

– Так и есть. Но вы слишком сильно натянули поводья. Это приказ коню остановиться.

– Ох! – Кэтлин поморщилась, сообразив, что не уделила достаточного внимания советам Дэйна по поводу того, как держать поводья. – По-моему, со мной все в порядке. Помогите мне встать.

– Нет. Сначала я должен убедиться, что вы ничего не сломали. Так что не двигайтесь и сразу говорите мне, если где-то будет больно.

Кэтлин запрокинула голову и засмотрелась на ветви сосен на фоне синего неба, а Дэйн тем временем бережно пробежал пальцами по ее рукам. Затем он перешел к ребрам, осторожно прощупывая их с обоих боков. Кэтлин вспыхнула и встрепенулась.

– Что это вы о себе вообразили? Разве вы врач?

– Почти угадали. Нельзя вырасти на ранчо и не уметь опознать сломанную кость с первого же взгляда. Терпите, Кэтлин. Я закончу через минуту.

Теперь его ладони заскользили по ее ногам, сначала по левой, потом по правой. Он ощупал ее лодыжки, а затем склонился над ней.

– Ничего не сломано, однако несколько приличных синяков вы заработали. Ну-ка, скажите мне, какой сегодня день недели?