— У него был сын, но так как дед служил сначала в военном, а потом в торговом флоте и мало его видел, моего отца воспитывала мать. Можно сказать, что дед совсем не знал, как воспитывать детей, особенно девочек. Но когда у него появилась я, ему пришлось этим заняться. — Она помолчала. Перед ее глазами прошли сцены детства. — Я узнала массу вещей, о которых большинство девочек не знает. — Она с улыбкой взглянула на Тома. — Мы учились вместе.

— Это нравоучительная беседа? — подозрительно спросил Том.

— Скажем так, мой дедушка проделал отличную работу, и я никогда не забуду ни минуты, проведенной с ним. Я думаю, у вас тоже получится.

4

Том подумал, что у ее деда, несмотря на годы, проведенные в море, было гораздо больше опыта, потому что тот принадлежал семье, где все любили друг друга, чего у него самого никогда не было. Только несколько обрывочных воспоминаний, таких ранних и мимолетных, что временами даже казалось, что он их попросту придумал, и затем девять лет его передавали из семьи в семью — то лучше, то хуже, — но всегда это была чья-то семья. Не его.

Он не мог припомнить, чтобы где-нибудь ему было хорошо и спокойно. Он не умел расслабиться, открыть сердце. Иногда ему даже казалось, что у него нет сердца. И это не очень его огорчало. Бывает, что сердца разбиваются. Его собственное было разбито так много лет назад, что он ощущал лишь его пульсирование, больше ничего. Оно не любило. Не умело. А вот Николь знает, что такое любовь. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять это.

Он наблюдал, как она ведет себя с его племянницей. Смеется, шутит, играет, читает ей, показывает, как резать овощи, учит управляться с веслами. Он наблюдал, как она убирает ее кудряшки с маленького лица, как поглаживает руки в знак одобрения, как, склонив голову, произносит вместе с ней молитву и целует на ночь.

Иногда от этих сцен у него начинало от волнения першить в горле. Тогда он брал фотоаппарат и увековечивал все эти поцелуи, прикосновения и улыбки. Но не решался попробовать сам.

Лора разговаривала с ним, но только тогда, когда забывала, кто он. Как только вспоминала, тут же занимала оборонительную позицию. Он помнил, что поступал в детстве точно так же: что будет, если он привяжется к кому-нибудь, а его бросят? Может, лучше не стоит никому доверять?

Иногда он хотел предупредить Лору, что Николь собирается уйти и оставить ее. Она только и ждет, когда вернется ее дорогой Джон. Тот должен вернуться на следующей неделе. Том узнал об этом в офисе Фултона. Затем туда же позвонила Николь, оставила сообщение, что она в городе, и назвала номер телефона Адамса. Ее присутствие в его доме — лишь вопрос времени. Эта мысль не давала Тому покоя. Но когда однажды вечером он заговорил об этом, Николь безмерно удивилась.

— Я собираюсь предать Лору? Что вы имеете в виду?

— Но вы же собираетесь уйти! — заявил Том. — Черт, да вы готовы убежать в любую минуту, как только появится ваш дружок.

— Но я буду навещать девочку. И буду брать Лору к себе в гости. Я не собираюсь навсегда расстаться с ней.

— Да? — с сомнением протянул Том.

— Да, — ответила Николь несколько агрессивно. — Я никогда не бросаю друзей.

И Том ей поверил.

Но все равно он намеревался любым способом заставить ее пробыть с племянницей столько, сколько нужно. Поэтому на следующей неделе — а наступало время, в течение которого Николь наметила побеседовать с претендентками на роль няни, — он приготовился в каждой найти изъян. Случилось именно так, ни одна из них не подошла. Самое смешное заключалось в том, что Тому даже не пришлось прикладывать к этому усилий. Лора, а в одном случае и сама Николь, отмела всех нянь. Одна оказалась «ворчуньей», другая «непомерной чистюлей». Одна «не имела чувства юмора», другая «выглядела не очень чистой». Одна «слишком медлительная», а у последней «слишком острый нос и довольно рискованная татуировка».

— Жаль, что я ее не видел, — ухмыльнулся Том, слушая отчет Николь.

Это было в четверг вечером. Уложив девочку спать, они расположились внизу на черном кожаном диване, он в одном конце, Николь со своими записями в другом. Девушка поджала под себя ноги, и Том снова подумал, что она напоминает ему птицу, сидящую в гнезде, пушистую и трогательную. Новая стрижка теперь уже казалась ее неотъемлемой частью, выделяя выразительное лицо, придавая исключительную привлекательность всему облику девушки. Том поймал себя на мысли, что ему хочется смахнуть ее заметки на пол и заняться более интересным делом, но тотчас отогнал ее прочь. Ради Бога, Николь же помолвлена с Джоном Фултоном.

Вдруг Николь, не подозревая, о чем думает Том, произнесла:

— Эта девчушка — просто прелестна. Я бы дала ей хорошее воспитание.

Том не считал, что девочка нуждается в каком-то особом воспитании. Хотя он все еще не находил с ней общего языка. Правда, он особенно и не пытался. Девочка по-прежнему стесняла его. Она же, в свою очередь, тоже не очень стремилась к его обществу.

— …У нас не остается времени продолжать поиски, — говорила Николь.

— А мы спешим?

— Я здесь уже неделю!

— Джон же еще не приехал. И потом, мы еще не закончили ваше преображение.

Николь застенчиво улыбнулась.

— Со мной… все в порядке. Я чувствую себя увереннее.

— Хорошо. Но если вы полагаете, что Памелу Фултон восхитят эти ужасные шорты…

Николь вспыхнула и сжалась в углу дивана.

— Они удобные. Но, вероятно, вы правы. Наверное, мне следует приобрести лучшую одежду.

— У меня есть друг, который поможет вам в этом.

— Но…

— Это часть нашего договора, — твердо сказал Том. — Сюда же относится и маникюр, который вы сделаете завтра утром. — Он наклонился и взял ее руку. — Думаете, Джону такие руки понравятся? — Он видел, как ее кисти сжались в кулаки, и почувствовал себя виноватым, что пользуется беззащитностью девушки. — Не беспокойтесь. Каролина все сделает.

Николь сложила руки на груди.

— Я не нуждаюсь в этом.

— Какие мы упрямые, да? — решил подразнить ее Том. — Впечатляет. И так по-взрослому! Представьте, она приедет только ради вас.

Николь сжала губы и слегка поникла.

— Хорошо.

Том удовлетворенно кивнул. Ники вздохнула и вытянула руки над головой. При таком движении у любой модели обязательно бы сверкнул голый живот. На ней же была свободная и длинная майка, словно монастырское одеяние.

И все же он рассматривал ее внимательнее, чем должен был это делать. У нее, может быть, отсутствовала грация его моделей, зато она двигалась свободно, легко и естественно. Привыкнув к женщинам, которые ни малейшего движения не делают без расчета, Том испытывал истинное наслаждение, наблюдая, как просто и радостно двигается Николь.

От внимания Тома не ускользала не только ее манера двигаться, но и манера поведения. Ему нравилось смотреть на то, как она ведет себя с девочкой. Ребенком он иногда фантазировал, как должна выглядеть мама. Он плохо помнил свою мать, а то немногое, что осталось в памяти, отнюдь не являлось источником радости. И вот теперь Николь напомнила ему детские мечты. Том внезапно подумал, что ему хочется, чтобы она тоже поправляла ему одеяло на ночь и была рядом.

Словно прочитав его мысли, Ники соскочила с дивана.

— Ну, ладно, — сказала она, — уже поздно. А у меня завтра ответственный день — маникюр! Так что я иду спать.

Я с тобой, возникло в голове Тома, прежде чем он осознал смысл. Слава Богу, он ничего не сказал вслух.

— Спокойной ночи. — Николь улыбнулась ему и начала подниматься по лестнице.

Том взъерошил волосы.

— Удачи тебе, Адамс, — пробормотал он себе под нос.


— Черт побери, перестань чесаться. — Том опустил камеру и сердито уставился на супермодель. — Тебе слишком много платят в час не за то, чтобы ты скребла свой живот.

— Что я могу сделать, если здесь комары?!

Одно из «удовольствий» натурных съемок — приходится мириться с тем, что есть.

— В Галифаксе нет комаров, — заявил Том.

— Чепуха, — отрезала девушка, наморщив носик.

— Думай о деле, милая, — сказал Том без тени сочувствия. — Ну, посмотри на меня страстно. И не надувай губки. — Он вновь уставился в объектив, пытаясь схватить образ.

Он работал над каталогом одежды для деловых женщин под названием «Городские джунгли». Съемки проходили в парке. Задача Тома заключалась в том, чтобы придать ему вид джунглей, где очень опасно, очень жарко и очень много зелени. Задача же модели — выглядеть в своей одежде как динамит. Она опять начала извиваться.

— Хорошо. Передохни и почешись. — Том подождал, пока она подготовится, и глубоко вздохнул. — Ну, а теперь покажи мне плечо. Наклони его. Подбородок немного вниз. Вот так. Отлично!

— У нее сбились волосы, — вмешалась стилист, направляясь к ним.

— Ерунда! — рявкнул Том. — Они и должны быть такими. Это же джунгли! С ее волосами все в порядке. С ней тоже.

Он сделал снимок, передвинулся, еще снимок. И еще. Стилист что-то проворчала. Том продолжал снимать.

— Но я не хочу! — услышал он детский голос где-то у себя за спиной.

Он не обратил на него внимания, продолжая работать.

— Почему мне нельзя с тобой? — опять произнес тот же детский голос. — Почему он кричит на меня?

— Он не кричит на тебя, — возразил мягкий женский голос. — Во всяком случае, не очень часто.

— Он ненавидит меня. Ну, пожалуйста, Николь! Пожа-а-алуйста.

Ники? Какого черта она здесь делает? Том оглянулся. Да, так и есть, вот она с Лорой.

— Миссис Ламбер заболела, — объяснила Николь. — Поэтому я привела ее вам.

— Что? — ему показалось, что он ослышался.

— Я пошла в студию делать маникюр, как вы сказали, — она состроила гримасу, — и узнала, что миссис Ламбер не будет. Поэтому, если вы хотите, чтобы я сделала маникюр, вам придется присмотреть за Лорой.

— Сейчас самый разгар съемок!

— Прекрасно. Значит, я не пойду. Мне все равно. Тогда вы должны позвонить своей подруге и сказать ей об этом.

И Каролина снесет ему голову. Она специально приедет сегодня в город, чтобы привести руки Николь в порядок. Она будет вне себя, потом, конечно, успокоится. Но она ни за что не поедет еще раз! И, зная ее характер, нетрудно догадаться, как она отнесется к присутствию девочки, пока будет занята руками Николь.

Выхода не было. Он посмотрел на Лору. Она тут же попятилась, высунув при этом язык. Том почувствовал, что готов ответить ей тем же.

— Ладно. Оставьте.

Николь попыталась высвободить свои руки, но девочка вцепилась в нее как пиявка.

— Иди же, — вразумляла ее Ники. — Он ждет.

— Ничего он не ждет! — заявила Лора. — Я хочу с тобой!

— Что здесь происходит? — требовательно спросила ответственный редактор каталога. — Мы что, снимаем маленькую девочку?

Глаза Лоры испуганно расширились.

— Нет, — буркнул Том.

Николь бросила на него ледяной взгляд.

— Ой, какая она милая! — заворковала стилист. — Посмотрите на волосы! Какой цвет! А кудряшки! Я такое могла бы сделать с этими кудряшками!

— Меня стригла Полли, — сказала Лора.

— Я могу сделать лучше Полли, — стилист фыркнула.

— Превосходно. — Том решил, что если он не найдет няню, то устроит конкурс среди своего персонала. — Займись ею. Заодно присмотришь и поиграешь.

Стилист слегка удивилась.

— Присмотрю? Но кто она?

— Моя племянница.

Николь с сомнением смотрела на женщину с завитыми волосами в узких ярко-розовых шортах и ярко-зеленой блузе. Но стилист явно приняла вызов и, взяв Лору за руку, повела с собой. Николь бросила последний красноречивый взгляд в сторону Тома и умчалась.

— Так не годится. Девочка не может здесь находиться, — редактор обратилась к Тому.

Том свирепо уставился на нее.

— Не может?

Та подалась назад.

— Она будет отвлекать внимание. Вы же не можете работать, когда вас отвлекают?

— Что вы о себе, черт побери, возомнили? — Том с удовлетворением наблюдал, как ее щеки вспыхнули, она шумно задышала и сломала карандаш пополам. — Сядьте и перестаньте суетиться, — продолжал Том.

— Но…

— Вы пристаете ко мне, — вкрадчиво проговорил Том, — а она сидит тихо. — Лора наблюдала за ним в немом восхищении. — Ты будешь мне мешать? — строго спросил он.

Девочка отрицательно замотала головой.

— Видите? — обратился он к редактору.

Она все поняла. Все все поняли. Никто не сделал ничего такого, что бы прервало ход съемок, и менее всех — Лора. Она сидела словно мышка там, куда ее усадили, и молча следила за каждым движением Тома.